Глава 1 Письмо в дупле
Кейт дописала письмо, запечатала конверт, потом вышла из дома и бросила его в дупло старого дерева.
«Он приедет», – сказала она себе.
Она написала ему про свой сон – тот самый, от которого она просыпалась всю последнюю неделю. Ночь за ночью Кейт лежала в темноте, обливаясь холодным потом, дожидаясь, пока успокоится бешено скачущее сердце, и радуясь тому, что спящая рядом Эмма не проснулась, а значит, страшный сон приснился только ей одной.
Только это не был сон, и она это знала.
«Он приедет, – повторила Кейт. – Как только он прочитает это, то сразу же приедет».
День выдался жарким и влажным, поэтому сегодня она была в легком летнем платье и залатанных кожаных сандалиях. Волосы Кейт зачесала назад и затянула резинкой, но несколько непослушных прядей прилипли к ее потному лицу и шее. Ей исполнилось пятнадцать, и за год она стала чуть выше ростом. В остальном внешне она ничуть не изменилась. Ее темно-русые волосы и зеленые глаза по-прежнему привлекали внимание, и люди, впервые увидевшие Кейт, продолжали считать ее на редкость хорошенькой девочкой. Только теперь этим людям не нужно было присматриваться повнимательнее, чтобы заметить тревожную морщинку, поселившуюся у нее между бровей, привычное напряжение в плечах и руках и обкусанные до мяса ногти.
Как видим, в этом отношении в ней тоже ничего не изменилось.
Кейт немного постояла возле дерева, рассеянно поглаживая золотой медальон, висевший у нее на шее.
Больше десяти лет тому назад Кейт и ее младших брата и сестру разлучили с родителями. С тех пор они росли в разных приютах: иногда хороших и чистых, находившихся под управлением добрых людей, но в подавляющем большинстве совсем не таких хороших и управлявшихся далеко не столь добрыми людьми. Никто и никогда не рассказывал детям о том, почему родители отослали их из дома и когда собираются забрать обратно. Но дети никогда не сомневались в том, что рано или поздно мама с папой непременно вернутся и они снова станут одной семьей.
Забота о младших брате и сестре стала главной обязанностью Кейт. Она пообещала это в ту далекую ночь, в канун Рождества, когда мама в последний раз зашла к ней в комнату. Кейт до сих пор в мельчайших подробностях помнила эту сцену: мама наклонилась над ней и застегнула золотой медальон на ее шейке, а Кейт пообещала ей беречь и защищать Майкла и Эмму.
С тех пор, год за годом, приют за приютом, даже перед лицом немыслимых врагов и опасностей, Кейт держала свое слово.
Но как она сможет защитить сестру и брата теперь, если доктор Пим не приедет?
«Нет, он приедет, – твердо сказала себе Кейт. – Он нас не бросит».
«Правда? – переспросил ехидный внутренний голосок. – Но если это так, то почему же он отослал вас сюда?»
Кейт невольно повернулась и посмотрела вниз с холма. Там, за деревьями, виднелись облупленные кирпичные стены и башни Приюта для безнадежных и закоренелых сирот имени Эдгара Аллана По.
Справедливости ради следует сказать, что Кейт подвергала сомнению решение доктора Пима отослать их обратно в Балтимор только в минуты усталости или отчаяния. В глубине души она знала, что он их не бросил. Но факт оставался фактом: из всех сиротских домов, в которых детям довелось жить за эти годы – между прочим, один из них располагался рядом со станцией по очистке канализационных вод, а другой скрипел и стонал целыми днями, да еще постоянно горел – Приют для безнадежных и закоренелых сирот имени Эдгара Аллана По был самым худшим. Дортуары здесь промерзали насквозь зимой и превращались в парники летом, вода из кранов текла бурая и грязная, потолки протекали, полы хлюпали и ходили ходуном под ногами, в коридорах и саду обосновались враждующие между собой стаи диких котов…
А в довершение всех бед здесь царила мисс Крамли, тучная директриса, люто ненавидевшая Кейт и ее сестру с братом. В прошлое Рождество мисс Крамли уже поверила было, что наконец-то избавилась от этой докучливой троицы, поэтому совершенно не обрадовалась, когда ровно через неделю трое ненавистных сирот вновь появились у нее на пороге с письмом от доктора Пима, в котором тот сообщал, что приют в Кембриджском водопаде временно закрыт из-за «заражения черепахами», а посему, не возражает ли мисс Крамли присмотреть за детьми, пока проблемы не будут устранены.
Разумеется, мисс Крамли возражала! Но когда она хотела дозвониться до доктора Пима, дабы ясно и недвусмысленно дать ему понять, что она ни минуты не станет держать этих детей в своем приюте и отправляет их обратно следующим же поездом, обнаружилось нечто ужасное – вся информация о мистере Пиме (как то: телефон и адрес приюта, описание проезда, а также благодарственные отзывы от счастливых и сытых сироток) бесследно исчезла. Как ни странно, в телефонной компании тоже не нашлось такого номера! Более того, несмотря на все предпринятые розыски, мисс Крамли не удалось обнаружить никаких следов существования места под названием Кембриджский водопад. В конце концов ей пришлось смириться. Но мисс Крамли ясно дала понять детям, что они нежеланные гости в ее приюте, поэтому при любой возможности она отлавливала их в столовой или коридоре и пригвождала к месту вопросами, сопровождаемыми энергичными тычками ее коротенького толстого пальца.
– И где же находится этот Кембриджский водопад? (тык) Почему я не могу найти его ни на одной карте? (тык) И кто же такой этот доктор Пим? (тык-тык) Он хоть настоящий доктор или нет? (тык-тык-тык) Что там на самом деле случилось? О, я нутром чую, дело нечисто! Отвечайте, кому сказано? (тык-тык-тык, щипок с закруткой).
Однажды, когда мисс Крамли трижды за неделю таскала Эмму за волосы, та в отчаянии предложила рассказать мучительнице всю правду – что доктор Станислаус Пим волшебник, что Кембриджского водопада нет на карте, поскольку он является частью волшебного мира и посему скрыт от глаз нормальных (а в случае мисс Крамли – ненормальных) людей, что же касается правды о случившемся там, то все еще проще: они трое нашли старинную книгу в зеленом кожаном переплете, которая перенесла их в прошлое, где они повстречались с гномами и чудовищами, сразились со злой колдуньей, спасли целый город и, скажем без всякого преувеличения, проявили себя настоящими героями. Все трое, даже Майкл.
– Спасибо, – с сарказмом в голосе поблагодарил Майкл.
– На здоровье.
– В любом случае мы не можем этого рассказать. Она решит, что мы чокнутые.
– И что? – парировала Эмма. – Лично я лучше буду жить в психушке, чем тут.
Но Кейт в конце концов уговорила сестру и брата придерживаться первоначальной версии событий. Кембриджский водопад – обычное место. Доктор Пим – обычный человек, и ничего сколько-нибудь необычного с ними там не случилось.
– Мы должны довериться мистеру Пиму.
Тем более, мысленно добавила Кейт, что им еще остается?
Приглушенные звуки музыки, долетавшие на вершину холма, напомнили Кейт о празднике мисс Крамли, и она перевела взгляд на видневшийся за деревьями огромный желтый шатер, возведенный на приютской лужайке. Последние две недели сироты трудились не покладая рук: пололи сорняки, рыхлили землю, мыли окна, подстригали живые изгороди, выгребали мусор и собирали трупы животных, приползших в приютский сад, чтобы умереть, – все ради торжества, на которое их даже не думали приглашать.
– И не дай бог, я увижу, что кто-то из вас подглядывает из окна за моими гостями! – предупредила мисс Крамли сироток за завтраком. – Мистер Хартвелл Уикс приезжает сюда не для того, чтобы любоваться на ваши грязные физиономии!
Мистер Хартвелл Уикс был президентом Мэрилендского исторического общества и главным виновником предстоящего торжества. Дело в том, что Мэрилендское историческое общество устраивало еженедельные автобусные экскурсии по осмотру «исторических» зданий Балтимора, а поскольку приют Эдгара Аллана По занимал помещение бывшего арсенала времен какой-то давно прошедшей войны, мисс Крамли лелеяла надежду добиться включения его в этот заветный список. Ибо тогда – мисс Крамли уже навела справки в самых достоверных источниках – она смогла бы организовать экскурсии и брать по десять долларов с каждого незадачливого туриста за право ступить на территорию сиротского дома.
– Но если кто-нибудь из вас этому помешает, – при этих словах мисс Крамли с особым выражением посмотрела на Кейт и ее брата с сестрой, – что ж, вы знаете, что мне регулярно звонят люди, испытывающие острую нужду в детишках для проведения опасных научных экспериментов, на которые жалко переводить очаровательных собачек. Разумеется, мне не составит труда предложить им несколько кандидатур!
Гости уже начали собираться, и Кейт какое-то время наблюдала за тем, как мужчины в синих пиджаках и белых брюках и женщины в платьях пастельных и пудровых оттенков входят на территорию приюта и спешат в тень шатра. Честно говоря, Кейт смотрела не очень внимательно. Она думала о своем сне. Она снова слышала крики, видела желтоглазых тварей, крадущихся сквозь туман, слышала мужской голос, произносивший ее имя и имена ее брата и сестры. Если бы только она могла знать, прошлое ей приснилось или будущее! Сколько времени у них осталось?
Кейт верила доктору Пиму, она искренне ему верила. Но она боялась.
– А она опять это сделала!
Обернувшись, Кейт увидела своего младшего брата Майкла, сердито взбиравшегося вверх по склону. Лицо у него было красное и потное, очки сползли на кончик носа. Потрепанная брезентовая сумка на длинной лямке висела поперек груди, хлопая по бедру.
Кейт выдавила улыбку.
– Что она сделала опять?
– Влипла в историю! – с напускным отчаянием воскликнул Майкл. – Мисс Крамли застукала ее, когда она пыталась стащить мороженое, приготовленное для гостей. Я думал, ее паралич разобьет. Мисс Крамли, разумеется, а не Эмму.
– Ясно.
– И это все? Ты не злишься? – Майкл поправил очки и нахмурился. – Кейт, ты знаешь, что доктор Пим отослал нас сюда, чтобы спрятать. Но как мы можем держаться в тени, если Эмма постоянно попадает в неприятности!
Кейт вздохнула. Все это она уже слышала, и не раз.
– Ей нужно научиться вести себя с большей ответственностью, – нравоучительно продолжал Майкл. – Думать головой, прежде чем что-то делать. Не могу себе представить, чтобы я в ее возрасте вел себя столь безрассудно!
Это было сказано таким тоном, словно речь шла о седом прошлом Майкла.
– Хорошо, – согласилась Кейт. – Я с ней поговорю.
Майкл одобрительно кивнул.
– Я надеялся на такой ответ. Вот, подожди, тут есть превосходная цитата. Возможно, она тебе пригодится. Минутку… – Он сунул руку в сумку, и Кейт, не поворачивая головы, догадалась, что Майкл сейчас вытащит «Гномий Изборник». Если Кейт дорожила своим медальоном, то ее брат как зеницу ока берег маленькую книжку в кожаном переплете. Той ночью, когда их разлучили с родителями, отец сунул этот томик в одеяльце сына, и все эти годы Майкл без конца читал и перечитывал свой бесценный «Гномий Изборник». Кейт понимала, что таким образом он поддерживает связь с отцом, которого не помнит. Кроме того, маленькая книжка в кожаном переплете привила Майклу трепетную любовь ко всему, связанному с гномами. Это очень пригодилось детям в Кембриджских водопадах, когда они помогли одному хорошему гному взойти на престол. За эти заслуги король гномов Робби Мак-Лаур наградил Майкла серебряным нагрудным знаком за верную службу и присвоил ему титул Королевского хранителя всей гномьей истории и традиции. С тех пор Кейт и Эмма не раз заставали своего брата перед зеркалом: он стоял с приколотым к груди значком, любовался своим отражением и принимал разные нелепые позы.
Кейт строго-настрого запретила Эмме дразнить Майкла.
– Честно тебе скажу, – отвечала на это Эмма, – что я и не собираюсь. Это было бы слишком легко.
– Так, где же она… – «Гномий Изборник» был размером со сборник церковных гимнов, его черный кожаный переплет давно истерся и обтрепался. Майкл нетерпеливо зашуршал страницами. – Это у нас что такое? Ага, история о двух эльфийских принцах, которые начали войну из-за спора о том, у кого из них самые блестящие локоны. Как это типично для эльфов! Думаю, я бы умер от стыда, если бы родился эльфом…
Майкл был весьма невысокого мнения об эльфах.
– Ну вот! Это изречение короля Килера Киллика; кстати, К-И-Л-Е-Р – это его настоящее имя, а не прозвище, данное из-за многочисленных убийств, им совершенных, хотя он и впрямь весьма отличился в этом плане. Так вот, король Киллик однажды сказал: «Великая личность живет не сердцем, а головой». – Майкл захлопнул книгу и торжествующе улыбнулся. – Головой, а не сердцем, ты поняла? В этом все дело. Это она должна понять! Да, вот так.
Приведя этот блестящий аргумент, Майкл снова поправил очки на носу и стал ждать ответа сестры.
Майкл был почти на год старше Эммы. Почти, но не ровно, а следовательно, несколько недель в году они формально были ровесниками. И каждый год эти ужасные недели доводили Майкла до исступления. Будучи вторым ребенком в семье, он отчаянно цеплялся за свое условное превосходство. А то, что люди часто принимали их с Эммой за близнецов, лишь подливало масла в огонь его страданий. В самом деле, они были очень похожи: те же каштановые волосы, те же темные глаза, оба невысокие и тощие. Кейт знала, что Майкл живет в постоянном страхе перед тем, что Эмма может обогнать его в росте. Некоторое время назад она заметила, что он старается держаться как можно прямее, вытягиваясь в струнку в надежде казаться чуть выше. Но вскоре бестактная Эмма повадилась спрашивать, не хочет ли он в туалет, и Майклу пришлось оставить эти попытки.
Через пять дней ему должно было исполниться тринадцать. Кейт знала, что ее брат с нетерпением ждет этой даты. Как и она сама.
– Спасибо, я запомню.
Майкл кивнул, вполне удовлетворенный ее ответом.
– О чем ты написала доктору Пиму? Я видел, как ты опустила письмо в дупло.
Таков был способ их связи с волшебником. Письма, брошенные в дупло дерева, немедленно попадали к доктору Пиму. По крайней мере, так было сказано детям. Но поскольку с самого своего возвращения в Балтимор они не получили ни одной весточки от доктора Пима, у Кейт порой закрадывалось подозрение, что все их письма так и лежат на дне дупла, непрочитанные.
Она пожала плечами.
– Просто спросила, долго ли нам еще жить здесь.
– Прошло почти восемь месяцев.
– Я знаю.
– Семь месяцев и двадцать три дня, если быть точным.
Семь месяцев и двадцать три дня… Неожиданно Кейт снова вспомнила, как утром в Рождество она проснулась и узнала, что доктор Пим и Габриэль спешно уехали еще ночью, в Кембриджском водопаде оставаться небезопасно, поэтому они трое немедленно отправляются обратно в Балтимор.
В каком-то смысле она не удивилась. После ночи, проведенной на яхте Графини, у Кейт не осталось никаких сомнений в том, что их приключения далеко не закончены. Она, как смогла, попыталась объяснить это Майклу и Эмме в библиотеке особняка, напомнив, что Атлас – волшебная книга в изумрудно-зеленом переплете, позволявшая им путешествовать во времени, – был лишь одной из трех легендарных книг, известных как Книги начал.
– Понимаете, существует пророчество. Трое детей должны найти все эти книги и собрать их вместе. И все думают, что мы с вами и есть те самые дети. Поэтому нас повсюду ищут.
– Кто нас ищет? – буркнула Эмма, страшно расстроенная тем, что ее друг Габриэль уехал, даже не попрощавшись с ней. – Дурацкая ведьма погибла! Ее дурацкая лодка утонула в водопаде!
Вот тогда-то Кейт и рассказала им о том, что Графиня в последнюю секунду спаслась с яхты, что она пятнадцать лет пряталась в особняке и напала на Кейт, когда та вернулась в настоящее; что Кейт пришлось воспользоваться Атласом, чтобы перенестись еще дальше в прошлое и бросить ведьму там.
– Ну, значит, я все равно права, – заявила Эмма. – Она умерла. Ну, вроде того.
– Да. Но нам не ее следует опасаться.
И Кейт рассказала им о хозяине Графини, об ужасном Грозном Магнусе. Она описала звуки скрипки, возвестившие его появление, то, как он воспользовался телом Графини и как даже сам доктор Пим был подавлен могуществом этого противника. Кейт сказала брату и сестре, что Грозный Магнус охотится за ними, ибо полагает, что они смогут раздобыть для него все три книги.
Снег валил за окнами библиотеки, весь мир сделался белым и тихим. Кейт потребовалось собраться с силами, чтобы продолжить рассказ:
– Это еще не все. Все эти десять лет, что мы с вами переезжаем из одного приюта в другой, Грозный Магнус держит в плену наших родителей. Мы должны освободить их. Но для этого нам нужны книги.
На следующий день трое детей упаковали свои скромные пожитки, Кейт засунула Атлас поглубже в сумку, и они вернулись в Балтимор.
И вот теперь, на склоне холма, изнемогая от жары и духоты позднего лета, Кейт снова подумала об Атласе. К моменту окончания приключения в Кембриджском водопаде она научилась управлять книгой усилием воли. Она знала, что может без труда перенести себя и брата с сестрой в любое место и время.
Если доктор Пим не приедет за ними, она все равно сумеет спасти Майкла и Эмму.
– Слушай, чуть не забыл! Ты слышала, что случилось в Сент-Ансельме?
Кейт резко повернула голову.
– Что?
– Я слышал, как ребята болтали. Говорят, какие-то бандиты вломились туда прошлой ночью. И еще говорят, что мистера Свотерли – помнишь его? – вроде бы убили. Эй, ты чего?
Кейт била дрожь. В Сент-Ансельмском приюте они трое жили до переезда в Балтимор. Именно этот приют снился ей в кошмарах.
– Майкл… – Она изо всех сил постаралась говорить как можно спокойнее. – Я ведь всегда могу на тебя положиться, правда?
– В смысле?
– Если меня не будет рядом, то я могу быть уверена, что ты позаботишься об Эмме? Будешь внимателен к ней? Будешь вести себя как старший?
– Кейт…
– Просто пообещай мне. Пожалуйста.
Повисла долгая пауза, потом Майкл буркнул:
– Конечно.
Кейт открыла было рот, чтобы рассказать ему о своем сне – обо всех снах, а не только о том, который видела на этой неделе, – как вдруг заметила, что Майкл глядит куда-то ей за спину, за деревья. Она невольно посмотрела туда же.
Все долгое лето почти не было дождей, один ясный день сменял другой, и так без конца. Но сейчас весь горизонт обложили тяжелые черные тучи. Они двигались и наступали на Майкла и Кейт, становясь все выше и мрачнее с каждой секундой. Кейт показалось, будто небо задернули огромным черным занавесом.
И тогда она сказала:
– Нужно найти Эмму.