Отметина, которую Эллис поставил себе в Бельзене, превратилась в указующий перст для любого, кто читал его описание в газетах.
Сначала голос, теперь шрам. И непонятно, что с этим делать. Отныне шрам еще опаснее, чем предательский голос.
Первой его мыслью было скрыться: пересидеть в укромном месте, пока нервы не придут в порядок, а там что-нибудь да придумается.
С этой девчонкой Грейс они без труда выбрались из серого домишки. Ускользнули через черный ход, пока полисмен звонил в дверь. Взяли такси до вокзала Кингс-Кросс, а оттуда на метро отправились на Бейкер-стрит.
Шрам вызвал у водителя нездоровый интерес. Эллис понимал, что таксист вряд ли его забудет. Когда он прочитает вечернюю газету, тут же сообщит в полицию, что подвозил до Кингс-Кросс мужчину и девушку, соответствующих описанию. Что ж, Эллиса это не тревожило. Именно поэтому он и взял такси до конечной станции. Пусть полиция думает, что он подался на север.
Эллис велел девушке купить билеты до станции «Бейкер-стрит», а сам старался не отсвечивать. В поезде внутреннего кольца он прикрывал щеку платком, делая вид, что у него разнылся зуб.
Пока поезд с грохотом мчал сквозь тоннели, Эллис пытался придумать план. Он понимал, что оставляет за собой след, и по этому следу, наступая на пятки, идет полиция. Необходимо найти место, где можно будет подумать. Нужно уехать из Лондона. В Лондоне слишком много полисменов. Постоянно ждешь, что на тебя кто-нибудь набросится. Он мысленно вернулся в прошлое. Вспомнил, как умирала его мать. Тогда он был обузой, и отец отправил его в Иствуд к какой-то старухе. Два месяца Эллис в одиночку бродил по полям, исследовал тропинки, играл в лесу. Он хорошо знал ту местность. Прямо в поезде, прижимая платок к щеке, Эллис решил: Иствуд будет идеальным укрытием, пока он не разработает план действий.
На станции «Бейкер-стрит» он снова отправил Грейс за двумя билетами, на сей раз в Иствуд.
Девушку словно загипнотизировали. Эллис говорил ей, что делать, и она беспрекословно подчинялась. Ее пустой взгляд одновременно и сердил Эллиса, и вызывал у него недоумение. Он не понимал, что Грейс переживает шок. Когда Эллис ударил миссис Уилер, девушка впала в ступор. Она была уверена, что миссис Уилер мертва. Если их поймают, ее тоже признают виновной, и обоих повесят. Эта мысль парализовала ее сознание, превратила ее в безвольный механизм. Она была в ужасе от выходок Эллиса, но слепо доверяла ему: ведь в этой жуткой ситуации можно было надеяться лишь на него. Грейс решила: пока она не придет в себя, им нельзя расставаться.
Когда поезд вез их по пригороду Лондона, Эллиса озарило: теперь девчонка придется весьма кстати. Если он хочет скрыться, без нее не обойтись. По описанию ее не узнают: слишком обычная, никаких особых примет. Он коснулся своего шрама. Такое чувство, что на лбу написано его имя. Отныне его голосом станет девчонка; она же поможет скрыть предательский шрам. Правильно он сделал, что выручил ее. Отделался от той женщины с сумочкой, накормил. Теперь она у него в долгу. Настала ее очередь помогать.
Так он и сказал.
Беспомощная, испуганная, Грейс изумленно смотрела на него, читая слова по губам.
– Не нужно было так ее бить, – только и сказала она, вспоминая страшную картину: миссис Уилер лежит на полу, а по щеке у нее струится кровь. – Зачем вы это сделали? – продолжала она, заламывая руки. – Могли бы отдать ей деньги…
Раздраженно пожав плечами, Эллис уставился в окно. Понятно, что девчонка права. Надо было держать себя в руках.
Теперь, глядя на зеленые поля за окном, он вспомнил про Тейлхем – площадку для гольфа, то ли на следующей станции, то ли через одну. Эллис, бывало, любил поглазеть на игроков и поискать мячики в небольшом лесу у седьмого фервея. Заночуем там, решил он. Поспать можно будет в здании клуба. А если повезет, в женской раздевалке для Грейс найдутся какие-нибудь шмотки.
Воодушевленный этой мыслью, он подался вперед и похлопал Грейс по колену. Та, покраснев, отпрянула.
Эллис рассказал ей о своих планах:
– Я достану тебе одежду. Сейчас тебя легко узнать, но стоит сменить наряд, и никто не обратит на тебя внимания.
Она молча всплеснула руками, а взгляд ее умолял: оставьте меня в покое.
– Соберись. – Эллис сердито посмотрел на нее. – У тебя неприятностей не меньше, чем у меня. Так что нужно держаться вместе. Поняла? Нужно держаться вместе, или нам конец.
Через несколько минут поезд остановился в Тейлхеме. Дорога от станции вела прямо к полю для гольфа.
– Пошли. – Эллис открыл дверь вагона. – И поживее.
Он понимал, что опасно сходить с поезда на такой безлюдной станции. Их запросто могут заметить, узнать по описанию. Но пришлось рискнуть. Эллис чувствовал: если им повезет, если никто не заметит, как они выходят из вагона, то как минимум до утра они с Грейс будут в безопасности. Спрячутся где-нибудь в гольф-клубе.
Они сошли на платформу и быстро направились к выходу со станции. Контролера не было. Внимание Эллиса привлекло объявление, призывающее пассажиров сдавать билеты кассиру. В окошечко кассы нетерпеливо стучал человек. На плече у него висела огромная коричневая сумка для гольфа, битком набитая клюшками. Человек тревожно поглядывал на стоящий поезд.
Кассир рылся в поисках билета. Схватив Грейс за руку, Эллис утащил ее от кассы в крошечный станционный дворик. Он ожидал услышать чей-нибудь окрик, но этого не произошло. Кассир, занятый поиском билета для человека с клюшками, ничего не заметил.
Ну, какое-никакое, а везение, подумал Эллис. Их не заметили, им не пришлось сдавать билеты. Похоже, пока что получается заметать следы.
По крутой гравийной дорожке они поднялись к зданию гольф-клуба. Эллис все спрашивал себя, закрылся ли клуб на ночь или там все еще есть игроки. С вершины холма он увидел белое приземистое здание с видом на площадку восемнадцатой лунки. В незашторенном окне Эллис заметил свет, но тот сразу же погас.
Эллис столкнул Грейс с дорожки в кусты. Она испуганно вскрикнула и принялась вяло отбиваться, с ужасом глядя на него. Эллис презрительно усмехнулся:
– Не бойся ты, дура. Ничего я тебе не сделаю. Там кто-то идет.
Пригнувшись в зарослях, они ждали. Через несколько минут мимо прошел высокий упитанный мужчина. На затылке у него была кепка, а широкое пухлое лицо раскраснелось и блестело. Он тихонько насвистывал какую-то мелодию. Эллис заметил у него под мышкой вечернюю газету.
Когда мужчина ушел, Эллис с девушкой приблизились к зданию клуба.
– Будь здесь, – сказал он. – И смотри в оба. Если кого увидишь, сразу дай мне знать. Я попробую проникнуть внутрь. – Он снова схватил Грейс за руку, притянул к себе. – И без шуток, – добавил он, пристально глядя на нее. – Стой и смотри. Вздумаешь чудить – пожалеешь.
Грейс осталась в кустах – так, чтобы не было видно с дорожки, – а Эллис осторожно обошел здание. Заглянул в темные окна. В клубе никого не было.
Он подергал парадную и заднюю дверь, но обе были надежно заперты. Выбрав подходящее окно, Эллис разбил стекло камнем, сунул руку в отверстие и поднял щеколду. Влез в окно и спрыгнул на пол.
Судя по всему, он оказался в кабинете секретаря клуба. Открыв дверь, Эллис вышел в коридор, ведущий к главному входу.
Одолеть йельский замок на двери было несложно. Эллис зашагал по дорожке – туда, где он оставил Грейс. И с изумлением обнаружил, что ее там нет.
Приоткрыв рот, он озирался по сторонам. В глазах его горел холодный огонек. Девчонка не могла далеко уйти. Вряд ли она стала бы возвращаться на станцию. Он опустил взгляд на песок, увидел ее следы. Судя по всему, она рванула в сторону леса за песчаными ловушками – туда, где он часто играл в детстве. Присмотревшись, Эллис увидел темные очертания ее фигурки. Девушка бежала куда глаза глядят, лишь бы подальше от него.
Он бросился следом, тяжело топая по низко скошенной траве лужайки. Разум его затмила бешеная ярость. Эллису хотелось схватить девчонку, избить ее, швырнуть на землю и пинать, пока она в крови не захлебнется. Пару раз он окликнул ее, но потом вспомнил, что Грейс его не слышит, и решил поберечь дыхание. Просто удивительно, как быстро она бежит. Девушки в большинстве своем неважные бегуньи, но эта неслась, словно на крыльях.
После сотни ярдов Эллис начал задыхаться. Пару раз он споткнулся и разозлился еще сильнее, теперь из-за своей дрянной физической формы.
– Вот погоди, я тебя поймаю, – тихонько хрипел он. – Пожалеешь, что родилась!
Стиснув зубы, прижав локти к бокам, он бежал дальше. Наконец до него дошло: если не сделать рывок, девчонка уйдет. Но даже приложив все силы, он не сумел ускориться.
Оглянувшись, девушка заметила, что Эллис тяжело бежит следом. Всплеснув руками, она метнулась в сторону и потеряла скорость. Эллис услышал тоненький вопль ужаса, и это придало ему сил. Метнувшись вперед, он кое-как сумел сократить разрыв. Теперь между ними было каких-то двадцать ярдов. Эллис уже решил, что девчонка попалась. Злобно предвкушал, как схватит ее, ударит, покажет ей, что с ним шутить не следует. Но в последний момент Грейс уклонилась от его рук, свернула вбок и побежала дальше. Казалось, ее ноги едва касаются земли. Эллис с гневом и отчаянием увидел, что расстояние между ними снова увеличилось.
В висках стучала кровь, дыхание со свистом вырывалось из раскрытого рта, легкие готовы были взорваться. Не глядя под ноги, Эллис мчался вперед, гонимый слепой яростью и желанием поймать девчонку. Внезапно нога его угодила в пустоту, и он, недоуменно вскрикнув, нырнул головой вниз в глубокую траншею, разрезавшую лужайку надвое.
Упав на дно траншеи, Эллис сильно ушибся. Ноги его подвернулись от удара. Оглушенный падением, он чуть было не лишился чувств, но тут же пришел в себя и вскрикнул от острейшей боли в правой ноге. Задержав дыхание, Эллис попробовал сесть, но боль снова пронзила ногу. Испугавшись, он лежал и не двигался. По лицу его градом катил пот. Эллис пытался отдышаться, с ужасом думая, что травма может оказаться серьезной. Он взглянул на правую ногу. Она была выгнута под неестественным углом. Эллис понял, что нога сломана. Его охватило отчаяние. Все, его песенка спета. Ему конец: попался, как кролик в петлю. Остается лишь ждать, пока за ним не придут. Он принялся кричать во всю глотку: сперва по-английски, потом по-немецки. Лицо его потемнело от страха и бессильной ярости, глаза были бешеные, вены на шее вздулись и стали похожи на канаты. Стиснутыми кулаками Эллис колотил по песчаному грунту, а потом стал рыть пальцами землю. Забившись под ногти, песчинки разодрали кожу до крови.
Надо же, так глупо попался! Теперь остается только лежать в сырой канаве и ждать, пока его не найдут. Как увидят разбитое окно, тут же поймут, что это его рук дело. Приедет полиция, его опознают. И все, приплыли.
Вскоре ярость поутихла, и он сумел взять себя в руки. Сел, осторожно прикоснулся к ноге. Она болела и уже начала распухать. Скоро ему станет совсем худо. Поняв, что придется провести ночь в этой канаве один на один с невыносимой болью, Эллис запаниковал. Он начал звать на помощь. Плевать, что его поймают. Хотя бы не придется лежать в темноте, ведь боль будет только нарастать, а нога с каждым часом распухать все сильнее.
Его крики, затерявшись в пространстве, были подхвачены поднявшимся ветром и унесены в пустоту. Никто его не услышал.
Схватившись за сломанную ногу, Эллис попытался ее выпрямить. Но стоило только пошевелить ее, как боль пронзила его тело звериными клыками, так что он не сдержал крика. Оцепенев от ужаса, Эллис привалился к стенке траншеи. На лице и шее его леденел пот, выступивший от напряжения, а боль высасывала из него все силы. Он чувствовал, как его, беспомощного, затягивает в холодную безмолвную тьму.
– Вы поранились? – спросила Грейс сверху.
Услышав ее голос, он не сразу поверил, что девушка вернулась. Приложив чудовищное усилие, чтобы сохранить остатки самообладания, он задрал голову, посмотрел вверх. И увидел ее: темную фигурку на фоне ночного неба. Стоя на краю траншеи, она вглядывалась в Эллиса. Теперь он не один. Девчонка ему поможет. Чувство облегчения было почти невыносимым. Когда Грейс спустилась в траншею, Эллис схватил ее за руки и притянул к себе.
– Не бросай меня, – заклинал он. Взволнованный, он не понимал, что в темноте девушка не видит его губ. – Я сломал ногу. Ты должна мне помочь. Я тебя накормил. Избавил от той женщины. Ты не можешь меня бросить. Меня поймают. – Он сжал ее ладони. – И я скажу, что это ты убила миссис Уилер.