Глава 1. Да или нет? Семья или развод?
Соня
– Проходите на кресло, – говорю я фразу, почему-то так нелюбимую всеми женщинами.
Молодая женщина, не обращая внимания на мои слова, без умолку трещит с медсестрой, как будто не слышит.
– А летом мы с пупсиком на Бали летали. Там такая красота… А еще пусик обещал, что Новый год мы встретим в Париже…
– Женщина, на кресло! – громче говорю противным голосом, включая поликлиническую врачиху.
– Да-да, иду, – она послушно раздевается, но все равно ее рот ни на секунду не закрывается.
Я закатываю глаза. Вот послал же Бог трындычиху под конец смены. Я уже сто раз пожалела, что согласилась подменить бывшую коллегу в этой дорогущей клинике. Не то чтобы мне было тяжело работать, но клиенты здесь специфичные.
Все сплошь и рядом жены, любовницы, дочери денежных мешков. Они принципиально не признают личных границ доктора, требуют к себе исключительного внимания и полного сервиса вроде обращений: дорогая, милая, солнышко и тому подобное.
На этом, собственно, отличие платных и бесплатных услуг заканчивается. Я делаю ту же самую работу, что и в бесплатной поликлинике.
– Мой пусик сказал, что если я забеременею, то он разведется со своей старой клушей и женится на мне. Я так старалась, так старалась… – продолжает верещать молодуха.
– Молодых тебе мало? – вырывается у меня. Терпеть не могу таких вот стервочек, что на чужое падкие.
– Да молодые все нищеброды, а вот мой пупсик – богач. Профессор, преподаватель в элитном институте. Он по всему миру катается.
У меня неприятно колет сердце. Совсем как мой Игнат. Да нет, не может быть. Игнат любит меня и нашего долгожданного сыночка Матвея. Видимо, это кто-то из его коллег. Интересно, кто это такой шалун?
Наверняка я его знаю. Я знаю практически всех коллег Игната. Они часто бывают у нас дома и никогда не уходят, не отведав моего фирменного пирога или ватрушек. О моем гостеприимстве среди преподавателей его вуза легенды ходят. Многие набиваются в гости просто так, проверить. А я и рада, горжусь своим домом и семьей и всегда готова к приему гостей.
Но кто же все-таки заделал дитя этой юной и не очень умной особе? А то, что она беременна, нет сомнений. Срок маленький, но уже хорошо прощупывается.
– А в эти выходные, представляете, мой пусик что-то наплел своей карге. И мы на все выходные рванули в Питер, в шикарный отель. Это было волшебно!
В моей голове прогремел взрыв. Именно в эти выходные мой Игнат заявил, что у него симпозиум, и уехал. Я пытаюсь отвязаться от невозможной мысли.
Да нет же, нет! Что, в нашем городе мало институтов? Или вот таких пусиков? Вагон и маленькая тележка!
Я отхожу к столику с инструментами. Пытаюсь выровнять дыхание, привести себя в чувство. Бессмысленно перебираю руками зеркала. Внезапно звонит телефон. Противный трезвон модной попсовой песни.
– Ой! Пусик звонит! – вопит девица. – Подайте телефон!
Я беру в руки телефон и обреченно смотрю на фотографию своего мужа. Чуда не случилось. Это он!
“Твою ж… кочерыжку”! – ругаюсь я про себя и выпускаю телефон из рук.
Смотрю, как разбегаются трещины по лицу моего мужа, и понимаю, что вот так треснула сейчас моя семейная жизнь.
Я молча подаю телефон девице.
– Вы его разбили! – визжит она, дрыгая ногами на кресле.
– Выскользнул…– пожимаю плечами.
– Ну ничего, мне мой пусик еще купит! – самодовольно заявляет она. – Ну что там? Я уже могу вставать?
– Минутку…
Я решаю сложную задачу…
Одно неосторожное незаметное движение – и этого ребёнка не будет.
Никто не поймет, что я это сделала. Срок слишком маленький.
Всего лишь одно движение…
Да или нет? Семья или развод?
Глава 2. Пусик, тебя ждет сюрприз!
Соня
– Поздравляю, вы беременны, – тихо говорю я побелевшими губами.
С ума сойти! Я поздравляю любовницу мужа с беременностью! Дикое желание вцепиться ей в волосы, расцарапать рожу и пинками выгнать из кабинета, подавляю усилием воли. Уж чего-чего, а силы воли мне не занимать. В любой ситуации я остаюсь спокойна и собрана. Никто не знает, что у меня в душе и на сердце.
Кроме Игната. Он всегда читает меня как раскрытую книгу. Перед ним мне нет нужды надевать маску. Он – моя душа, моя жизнь, мое сердце. Он был рядом, когда я узнала страшный диагноз нашего сына. Он поддерживал меня, внушал мне надежду, помогал вставать утром и жить.
“Пока мы живы, все поправимо”, – говорил он. Он качал Матвейку по ночам, давая мне немного отдыха. Он искал лучших врачей, профессоров для нашего сына, договаривался ценой неимоверных усилий. Возле дома одного знаменитого и очень занятого профессора он простоял всю ночь в декабре, чтобы выловить его утром и уговорить посмотреть Матвея. И добился-таки своего!
Мы вместе пахали как проклятые, чтобы обеспечить лучшую жизнь нашей маленькой семье. Не имея поддержки от родителей, мы могли надеяться только на себя. Мы всегда были вместе! Да над нами друзья смеялись, сиамскими близнецами называли.
Ради его карьеры я не стала писать диссертацию и осталась на уровне районного врача, чтобы обеспечить ему надежный тыл. Взяла все заботы о Матвее и доме на себя.
“Одного профессора в доме вполне достаточно”, – смеялась я. Мы вместе писали статьи, книги, научные труды, чтобы он получил это высокое звание.
Он моя опора, поддержка, моя любовь. Первая и единственная. Я думала, у нас все взаимно, что мы не можем жить друг без друга, что это навсегда…
– У-й-ю-ю-х!!! – визжит блонди на ультразвуке. Я морщусь от громкого звука. – Я знала! Я знала, что у меня получится! Теперь пусик – мой! Пусть старая карга и дальше печет свои пироги и варит борщи! Она не заслуживает такого мужчины! Рядом с ним должна быть я!
– А ты, значит, заслуживаешь? – резко спрашиваю я хамку. – Чем это, интересно? Не отвечай, я знаю. Только, милочка, мужчина, если хочет быть с женщиной, то никакая жена его не остановит. А если находит отмазки, то не очень-то хотелось ему. Жена рядом всю жизнь была, наверняка и дети есть. А ты влезаешь в чужую жизнь, нахрапом рушишь ее. На чужом несчастье счастья не построишь, дорогуша. Как бы не пришлось локти кусать потом.
Сидит, моргает нарощенными своими ресницами. Тупая как пробка. Не знает, как реагировать. Привыкла, что за бабки ее везде облизывают и говорят только то, что она хочет слышать. Дура!
– Вот направление на узи, на анализы. Лаборатория работает с 6 утра. Сдать кровь, мочу. И записаться на прием, – бросаю я, сую ей бумажки и выхожу из кабинета, не прощаясь. Если я еще хоть на минуту останусь рядом с этой тупицей, произойдет смертоубийство.
Иду по коридору. Все вокруг роскошное, блестящее, чужое. Так хочется оказаться в своем маленьком уютном кабинете в родной поликлинике. Сейчас бы акушерка Катя мне налила успокаивающего чаю, сказала бы, что ничего страшного не произошло. Ну, подумаешь, муж загулял, бывает. Но ее нет рядом. У меня вообще никого близкого рядом нет. Я одна в этой холодной дорогой клинике.
Захожу в туалет и даю волю слезам. Так больно. Сердце рвется на части. Душа горит в огне предательства, сморщивается, черствеет, обрастает холодной ледяной броней. Мой такой уютный, счастливый мир рушится, оставляя после себя сожженные руины. Разум требует возмездия, справедливости, а сердце просто рыдает от боли.
Но у меня есть Матвей, мое солнышко, моя радость. И пусть моя любовь к мужу не подлежит восстановлению, любовь к сыну даст мне сил двигаться дальше.
Я даю себе еще пять минут поплакать и беру себя в руки. Все, на сегодня хватит! Меня ждут пациентки. Не стоит сейчас расклеиваться и жалеть себя. Я переживала и худшие времена и справилась. Справлюсь и сейчас.
– Софья Дмитриевна, вы в порядке? – спрашивает меня молоденькая медсестра-акушерка Света.
– Да, Светочка, все хорошо, – спокойно отвечаю я.
– Вы на Вику внимания не обращайте. Она глупая, молодая, жизни еще не видела. Думает, если забеременеет от папика, так жизнь за хвост поймала. Мы тут часто таких видим. Потом сидят ревут в три ручья, да на аборты бегут, дуры.
– А эта… Вика… она часто сюда ходила? – мне нужно собрать как можно больше информации о сопернице. Как говорится, врага нужно знать в лицо. А я даже уже и не в лицо знаю, а в то место, куда мой муж свой стручок сует.
– Да, бывала… все забеременеть не могла, консультировалась. У нее-то все в порядке. Видимо, у партнеров проблемы были. Хоть бы сейчас не додумалась на аборт побежать, когда папик ее бросит.
– А кто она? Вообще по жизни, работает, учится? – продолжаю я осторожно расспрашивать медсестру, словно бы просто чтобы поддержать разговор.
– Прыгает из койки в койку, ищет, куда свою п… ой, простите, красоту пристроить. Работает вроде моделькой где-то. Обычная, каких тысячи. Приехала в Москву за красивой жизнью, да обломалась. Но цепкая. Будет добиваться своего, по головам пойдет.
– Вот как, значит… – задумчиво говорю я.
Значит, вот на кого ты нас променял, Игнат. На тупую охотницу за толстосумами. И это после двадцати лет брака! После нищеты, болезни нашего ребенка, всех проблем и жизненных неурядиц, которые мы встречали вместе плечом к плечу. И выстояли, не сдались, поднялись с колен. Сейчас бы жить да радоваться, но ты решил по другому, пусик. Что ж, тебя ждет сюрприз!
Глава 3. Не подведи, Юлька!
Соня
– Ты представляешь? Я же ей чуть выкидыш не сделала! До чего дошла! Сама потом перепугалась и ушла в туалет от греха подальше, – жалуюсь Юльке, моей подруге детства.
– Да уж, кто бы мог подумать! Игнат и любовница, да еще и беременная. Вы же всегда вместе за ручку, как школьники, держались. Вам завидовали все. Как так вышло-то?
– Да откуда я знаю, Юль! Видимо, под старость лет наскучило за ручку, захотелось за сиську силиконовую подержаться. Ты знаешь, как она меня называет? Карга, старуха.
– Да тебе всего-то сорок два! У тебя Матвею три года! Ты молодая мать! – возмутилась подружка.
– Уже сорок два, Юль, уже! Закончилась, видать, моя молодость.
– А у него, значит, началась? Ему-то сорок пять уже!
– Ох, не говори! Старый дурак! Тоже мне, по молодухам скакать горазд, а у самого давление и лысина уже пробивается, а все туда же. "Пусик"! – передразниваю я любовницу Вику.
– Ну ничего, Сонь, начнешь все сначала…
Я медленно отпиваю свой капучино и задумчиво смотрю в окно. Октябрь в этом году дождливый, промозглый. На улице моросит мелкий противный дождь. Небо затянуто тяжелыми серыми тучами. На душе у меня под стать погоде – мрачно и тяжело.
Первый шок уже прошел, боль притупилась, но теперь непрерывно, тянуще терзает. Как дождь. Кап-кап-кап. Разъедает, с ума сводит своим постоянством. Я не сопротивляюсь. Пусть. Черпаю силы из этой боли, взращиваю в себе обиду, опираюсь на нее. Мне понадобится много сил для моего плана.
Мы сидим в нашем любимом кафе. Совсем недавно мы с Игнатом здесь отмечали нашу годовщину свадьбы. Двадцать лет! С ума сойти! Как отдала я этому похотливому кролику свое сердечко в двадцать лет, так до сих пор не вернул.
Нет, конечно, тогда он не был блудливым кроликом. Он был львом, тигром и очаровательным мерзавцем в одном лице. Я как увидела эти синие, как небо после дождя, глаза, так влюбилась сразу и навсегда. Не могу представить рядом с собой никакого другого мужчину. Я однолюбка. И, наверное, так и помру с его именем на устах. Но сначала я должна отомстить. Иначе как сыну в глаза потом смотреть буду?
– Да как же сначала-то, Юль? – с тоской спрашиваю я. – Я ведь все молодые годы ему отдала, всем пожертвовала ради его карьеры. Сама никем не стала. Сижу вон уже пятнадцать лет в поликлинике. Как сначала-то начать, в мои-то годы?
Моя цель – максимально разжалобить подругу. Мне очень нужна ее помощь. Понимаю, что это нечестная манипуляция, но что поделать. Юлька очень уж принципиальная. Не факт, что сразу согласится.
– Да ты чего?! – вытаращила глаза на меня подружка. Она никогда не видела меня такой. Кажется, я переигрываю, – Ты чего ноешь-то, как бабка старая?! Подумаешь, мужик! Не стоит он того! Ты еще ого-го! Матвея вон родила, на ноги поставила, несмотря на его диагноз. Ты же всегда боец была, чего расклеилась?!
Да, определённо я переиграла. Подружка не верит, что я так убиваюсь по блудному мужу. И про Матвея она правду сказала. У моего сыночка врождённое заболевание суставов. Врачи говорили, что он никогда не сможет ходить, но мы с этим справились.
Ему сделал операцию лучший доктор страны. Мы не пропустили ни одного дня реабилитации. Массаж, бассейн, лечебная гимнастика и так по кругу. И мы победили! Матвей ходит! Конечно, это еще не конец, но прогнозы очень оптимистичные. Если продолжать лечение и укрепление суставов, малыш сможет полностью вылечиться и жить, как все дети: бегать, прыгать, играть.
– Но ты же понимаешь… а Матвей? Как это на нем отразится сейчас? Ему еще как минимум год нужно проходить реабилитацию, и стоит это все недешево. Где мне денег взять на все? И жить где-то надо еще. Это ведь несправедливо! Мы вместе квартиру зарабатывали, вместе ему карьеру делали. А теперь вот он себе другого ребенка решил сделать, а наш уже и не нужен.
– Да, я помню, как ты по ночам ему статьи писала…– говорит подружка. – А что ж поделать? Нет, ты, конечно, можешь его простить и жить, как раньше…
– Нет, нет, не будет этого! Ты что? Он же, блудливый сучонок, предал меня, ноги об семью вытер! Как жить-то с ним? Да я ж прибью его.
– Так, а что ты хочешь-то? Не понимаю… – Юлька совсем сбита с толку. – Ты что… Ты хочешь его… – шепотом говорит она, делает большие глаза и оглядывается, не слышит ли кто.
– Да типун тебе на язык, – сплевываю я, – пусть живет. Но вот жизнь эту я хочу ему попортить основательно. А то что это, я буду в нищете прозябать с ребенком, которому необходимо дорогостоящее лечение, а он со своей телкой по Мальдивам кататься да шиковать на профессорскую зарплату. Несправедливо, скажи?
– Несправедливо, – соглашается Юлька, – давай подадим на раздел имущества. Квартиру поделим, машины, сбережения. Все пополам.
Юлька моя – высококвалифицированный юрист. Уверена, она с легкостью отсудит у Игната половину имущества. Только меня такой вариант не устраивает.
– Зачем мне полквартиры, Юль? Как я жить буду в половине квартиры? А на другой половине он со своей чучундрой размалеванной да их младенцем? Нет, не хочу так.
– Да продашь долю и купишь себе что-нибудь, – объясняет она мне, как дитю неразумному.
– И так не честно! Мы с Матвеем вдвоем остаёмся, а нам половину и ему половину, – упираюсь я.
– Ну, мы попробуем и ребенку долю выделить. Или тебе квартиру, а ему все остальное. Я сейчас так не скажу, мне нужно документы посмотреть. Но теоретически это возможно, – говорит Юля, юрист в ней сразу же включился.
– И так не хочу. Мне машина тоже нужна и деньги! – заявляю я.
– Так, а что хочешь-то, Сонь?! – кричит возмущенно подруга. – С ума меня свести?
Вот сейчас и пришло время озвучить мой план. Ну, Юлька, не подведи!
Глава 4. Отраву тебе варю, козлина.
Соня
– Что ты хочешь, Сонь? – спрашивает возмущенно подруга.
– Я хочу все, Юль! – торжественно заявляю я.
– Все-е-е? – тянет подруга.
– Да, именно! Я хочу оставить его без штанов, без работы, без всего! Хочет начинать новую жизнь – пусть начинает с нуля. Почему я должна в чем-то ущемлять себя и Матвея? Только потому, что он морковку свою в штанах держать не умеет? Не я планировала новую жизнь с молодой потаскушкой и новым ребёнком! Я уже рассчитывала на спокойную сытую старость. А если у него молодость в старой жопе играет, то пусть и начинает все сначала.
– Если бы я тебя не знала, Сонь, я бы сказала, что это неправильно. Но я знаю, сколько сил ты вложила в его успех. Поэтому скажу, что это справедливо. Но как это сделать?
– Я уже все придумала, Юль. Ты просто подыграй мне в нужный момент.
– Если это что-то противозаконное, то я пас! – моя честная, принципиальная Юлька никогда не пойдет на нарушение закона. Но это же не нарушение, это просто "немного сказать лишнего".
– Все будет по закону, – уверяю я, – ладно, пойду. Мне еще ужин семье готовить.
– Ужин? Ты не собираешься его выгонять?
– Ни в коем случае! Как же я тогда все заберу, если сейчас поругаюсь? Нет, я до сих пор послушная, домашняя, удобная жена.
– А ты сможешь? – с сомнением спрашивает Юлька. – Я б не смогла, я б все глаза выцарапала, отрезала бы все хозяйство к чертям собачьим! Сковородкой бы так приложила бы, чтоб забыл, как зовут!
– Смогу, Юль. Я ради Матвея все смогу! Я сильная, ты же знаешь! – говорю я, но совсем не уверена в своих словах.
– Ну, ты мужик, уважаю! – шутит подруга и крепко меня обнимает. – Только голову не теряй и береги себя. Если Игнат узнает, что ты его за нос водишь, разозлится.
– Не узнает, – говорю я, – ему не до меня будет эти дни. Уж поверь мне, он их запомнит надолго.
По дороге домой забираю Матвея из специализированного детского садика для деток с проблемами опорно-двигательной системы. Снова и снова любуюсь, как он резво перебирает ножками, и благодарю Бога за то, что мой сын ходит.
Матвейка рассказывает про свои детские дела, и я внимательно слушаю, даю советы, смеюсь над забавными случаями. Мой сладенький, милый мальчик! Я так люблю тебя, моя поздняя радость, мое счастье!
Как печально, что папа наш решил разрушить нашу семью, причем так подло, исподтишка. Если бы Игнат пришел и честно рассказал, что влюбился в другую, то я бы, может, поняла и приняла. Но он молчит и делает вид, что все в порядке. Если бы не случайность, я бы никогда и не узнала, какие ветвистые рога у меня выросли.
Мы заходим в аптеку, покупаем гематогенки и еще по мелочи и идем домой.
Дома я первым делом встаю за плиту, готовка и уборка всегда меня успокаивали. А мне нужно сейчас быть в форме. Чувствую себя шпионом, который ни взглядом, ни словом не должен выдать себя.
Руки двигаются сами по себе, ритмично доставая, насыпая, перемешивая. На своей кухне я могу двигаться с закрытыми глазами. Это мое самое любимое место в квартире. Здесь я творю свои кулинарные шедевры, пью чай по вечерам с Игнатом, обсуждая прошедший день, готовлю завтрак и утренний кофе, пеку пироги, наполняя дом ароматами уюта и счастья.
Слышу поворот ключа в замке. Сердце замирает, а потом начинает стучать как бешеное. Мне становится страшно. Я не готова. У меня ничего не получится! Поздно! Игнат уже входит на кухню и привычно целует меня в щеку.
– М-м-м, как вкусно пахнет! – говорит, как обычно.
Я неимоверным усилием воли беру себя в руки и улыбаюсь.
"Отраву тебе варю, козлина! Чтоб не встало у тебя больше ничего, кроме волос на голове"!
– Твой любимый плов, – мурлыкаю вслух.
Разглядываю его исподтишка. Знает уже или нет о беременности любовницы? Был у нее сегодня?
– О, как заманчиво! Я сейчас быстро поужинаю и к Сашке пойду. Он руку то ли вывихнул, то ли сломал, посмотреть надо. Но я быстренько, – говорит с сожалением.
Ага, понятно. Значит, Сашка, дружок его закадычный, прикрывает его. Вспоминаю, что у Сашки последние полгода всегда что-то приключается, а также у Димки и у Егора. Эта троица дружит еще со школы. И, конечно, Игнат, как супермен, тут же мчится их спасать. Значит, его друзья в курсе его похождений. А ведь они тоже были частыми гостями в нашем доме. Я их ватрушками кормила. Иуды! Как только эти ватрушки поперек горла не встали!
– Да ты что? Ох, какой ужас! Может, в больницу его? В травмпункт? – ужасаюсь я.
– Да ты что, Сонь, Сашку не знаешь? Он же больниц боится как огня, мне только и доверяет. Посмотрю, если серьезное что-то, отвезу в травмпункт на рентген.
– Ну да, ну да. Иди конечно! – понимающе киваю.
Значит, задержится часа на три, не меньше, а скорее больше. Там же очереди в травмпункте всегда. Я накрываю на стол. Посреди стола ставлю корзинку с ароматными спелыми сливами. Любит их, засранец. Сижу, подперев голову рукой, и умильно смотрю, как он ест. Прям картина маслом! Идеальная жизнь глупой оленихи.
– Ну, я побежал… – Игнат промакивает губы салфеткой.
– Скушай еще сливку, – прошу я.
Игнат закидывает сладкий фрукт в рот и надевает пальто.
– Я быстро, любимая, – целует он меня на прощание.
– Я буду ждать, – шепчу я.
Когда дверь закрывается, вытираю щеку от его поцелуя и смотрю на часы. Засекаю время.
Глава 5. Слежка началась!
Соня
Я засекаю время. Так, у меня примерно час–полтора. Успею! Беру в руки телефон и набираю Кирюху.
– Привет, зелень!
– Оу, привет, тё! – отвечает он мне в тон.
– Дело есть! – некогда мне разговоры говорить, сразу перехожу к главному.
– Излагай!
Кир – это сын моей старшей сестры Тамары, мой любимый племянник, пятнадцатилетний компьютерный гений. Мы с ним неплохо ладим, и, надеюсь, он не откажется помочь своей дремучей тетке, которая телеграмм с ватсапом путает и свободно ориентируется только в приложении онлайн-банка, в счетах за ЖКХ.
– Надо сделать так, чтобы все сообщения дяди Игната дублировались на мой телефон. Сможешь помочь?
– Ого, тё, ты решила вывести его на чистую воду? Загулял?
– Хочу почитать его переписки и понять, что он на день рождения хочет, а то не могу подарок придумать, – нелепо вру я.
– Не убедила, – ржет Кирилл. – Ну, ок, сделаем!
– Только маме ни-ни, – предупреждаю я.
– Само собой! – соглашается племяш. – Жди, через полчаса наберу!
Я иду проверить Матвея. Малыш сладко спит, положив маленькие ручки под щечку. Поправляю одеялко, целую теплую, пахучую щечку и выхожу поскорее. Вдруг Кир позвонит, разбудит!
Меряю шагами гостиную, пытаюсь угадать, чем сейчас занят Игнат.
То, что он сейчас не в постели кувыркается, это точно. Старое доброе слабительное наверняка уже подействовало, и теперь ему небо с овчинку кажется. Ох, и не повезло им сегодня. Надеюсь, хоть до Вики успел доехать, чтобы она тоже успела оценить масштаб неприятности.
Я хотела еще Виагры добавить, но Игнат бы догадался. Он же все-таки не дурак. А рассекречивать себя раньше времени я не собираюсь. У меня еще много сюрпризов припасено. А главный приз оставлю на закуску. То-то Игнат счастлив будет.
Интересно, она ему уже рассказала о своей беременности? Или ждет более подходящего момента?
Звонит телефон. Кирилл. Вот шустрый мальчик!
– Смотри, вот тебе видосик, – мне приходит очаровательная заставка с поцелуйчиками и надписью “открой меня”. Палец сам тянется кликнуть по ней.
– Только не тапай! – предупреждает Кирилл. – Это для жертвы.
– Что? Какой еще жертвы? – спрашиваю я в недоумении. – Откуда ты знаешь?
– Тё, жертвами называют тех, кого ты хакать будешь, то есть взламывать, – терпеливо объясняет племяш.
– Хорошо, поняла.
– А вот тебе прога, – мне снова приходит файл. – Это установи на свой телефон.
– А поцелуйчики куда? – не понимаю я. – Как я со своего телефона незаметно к дяде Игнату их установлю?
– Тё, просто отправь ему файл по ватсап. Он его откроет, и пока будет тупить в видос, прога загрузится. Уведомления о его смс будут приходить тебе на емейл, – объясняет Кирилл мне, как трехлетнему ребенку, но я все равно мало что поняла. – У тебя ведь есть емейл?
– Конечно есть! – возмущенно говорю я.
– Ну, мало ли… – тянет вредный подросток, – я там еще геолокацию добавил. Не благодари! Адью, удачки!
Кирилл отключается, а я смотрю на милые поцелуйчики на заставке видео. Вот и превратилась я в подозрительную шпионящую жену. Всегда считала, что читать чужую переписку – это низко и подло, а теперь собираюсь внаглую следить за собственным мужем.
"Но ведь не просто так я такой стала!", – напоминаю себе. – Игнат сам виноват! Что толку, что я слепо верила ему? Никогда не проверяла телефон, не следила, не доводила подозрениями. Он этого не оценил, вот так ему и надо!".
Но все равно мне сложно сделать этот последний шаг к моральному падению. Я медлю. Конечно, когда я все это придумывала, это казалось просто, а сейчас кажется мерзким. Хочется бросить все и просто уйти. Но тогда, получается, Игнат останется безнаказанным?
Будет жить в свое удовольствие с молодухой. А меня выбросят, как старую ненужную вещь. Еще и смеяться будут над моей глупостью и доверчивостью.
Я вспоминаю обидные слова “старуха” и “карга”, которыми награждала меня эта зеленая чувырла, и все сомнения испаряются. Да я себя уважать перестану, если не проучу муженька как следует!
Я убеждаю себя, что буду читать только те сообщения, что касаются меня и его измены, а другие не буду, и нажимаю "переслать". Жду с замиранием сердца. Но сообщение еще не прочитано. Наверное, не до этого сейчас любимому.
Слышу поворот ключа в двери и мгновенно падаю на диван перед бормочущим телевизором.
– Привет, – Игнат заходит в гостиную, – что смотришь?
Я смотрю на экран и вижу рекламную заставку. Что же там идет-то? Наверняка, какая-то романтическая комедия.
– Да вот… – расплывчато отвечаю я, – забыла, как называется. Но интересно, смешно. Хочется перед сном чего-то легкого.
Реклама заканчивается, и я с ужасом наблюдаю, как Ганнибал Лектор зловеще улыбается очаровательной Клариссе. Да уж, очень смешное кино, обхохочешься!
Я кошусь на Игната. Но, кажется, его занимают совсем другие мысли. Лицо его приобрело зеленоватый оттенок. Он непроизвольно болезненно морщится и прижимает руку к животу.
– Милый, с тобой все в порядке? – заботливо интересуюсь, – как Сашка?
– Кто? А, Сашка… Сашка в порядке, небольшое растяжение. А вот я, кажется, отравился.
– Ох, ох! – заквохтала я, – Как же так? Ведь все свеженькое было… может быть, сливы?
– Может, и сливы…– пожимает плечами муж и пулей срывается в туалет.
– Точно сливы… – бормочу я и иду искать Смекту для лечения болезного.
Ничего, Игнат, это только цветочки…
Глава 6. Клава Коха и Даня Минохин
Соня
– Это еще цветочки, Игнат, – приговариваю, открывая свою почту, – ягодки потом будут!
Ага! Молодец, Кирюха, не наврал. Письма с смс сыпятся одно за другим.
"Как себя чуствуешь пусик? Тебе очень плохо?"
Заботливая крутизадка попалась! Хоть и безграмотная.
"Все в порядке, зая"
Да, конечно, учитывая, что пишешь ты, на толчке сидя.
"Как малыша назавем? И когда ты подашь на развод со своей очкастой чирепахой?"
С фига ли? Я очки вообще не ношу!
"Сама выбери, зай"
"ну пуууусик…"
Ну, пусик, блесни интеллектом, придумай имя нагулянному дитяти.
"Мы еще даже не знаем, кто там: девочка или мальчик."
"Если мальчик, то Даня, как Минохина. А если девочка, то Клава, как Коха"
Ну, е-мое! Мне даже жаль становится этого еще неродившегося ребенка. Какая же дура у него мать будет!
Пауза.
Видимо, Игнату тяжело переварить тупость своей любовницы. Ничего, Игнат, крепись. Тебе еще с ней жить. С ней и с вашей Клавой Кокой.
"Пуууусик!
"Пусть так…"
Лаконично, ничего не скажешь.
"Пусик, а мы на Мальдивы хотим! Мне малыш сказал…"
Манипуляции в ход пошли…
"Зай, тебе нельзя летать, съездим в Сочи"
"У, отстой! когда?"
Нет, ну ты посмотри на него! Неделю назад я сказала мужу, что Матвею неплохо было бы съездить на море. На что он мне ответил, что с деньгами сейчас не очень. Лекции ему урезали и еще там что-то. Поэтому на море в этом году мы не поедем. Я из-за этого и согласилась выходить на подработку в платные клиники. Хотела нам отпуск устроить, сюрприз сделать. А оно вон что! Деньги есть, только не для нас с сыном.
Читаю дальше:
"Недельки через две…"
Быстренько же собрался, подонок!
"Когда ты выгонишь свою каргу? Я хочу жить с тобой в нашей квартире…"
Посторонний звук отвлекает меня от увлекательного чтения. Через мгновение осознаю, что это я скриплю зубами от злости…
Нет, моих сил больше нет!
Быстро скрываюсь в спальне Матвея. Находиться рядом с мужем мне сейчас категорически нельзя. Боюсь, что его ничего не спасет от моего гнева. Даже я. И мой такой прекрасный план полетит к чертям.
Игнат знает, что если я в комнате Матвея, значит, сынок проснулся и надо вести себя крайне тихо, поэтому заходить не станет.
Я ложусь рядом с сыном, прикрываю глаза и начинаю считать дыхание. Вдох-выдох, вдох-выдох. Раз-два, раз-два. Тело трясет мелкой дрожью, слезы катятся из глаз. Пусть. Сейчас пять минуток поплачу и хватит.
Зарываюсь носом в макушку Матвейки, вдыхая родной запах. Становится легче. Железные тиски, сковывающие мое многострадальное сердце, немного расслабляются.
– Ничего, – говорю я себе, – ничего. Все проходит. И это пройдет. Я выдержу.
Мои мысли переходят в другое русло. Две недели, у меня всего две недели… Нужно ускориться.
Теперь я отрешенно обдумываю свои дальнейшие действия. Как компьютер, обрабатываю данные, пишу программу. Программу по уничтожению моей семьи и моего мужа.
Слышу, как Игнат чертыхается в туалете. Улыбаюсь удовлетворенно, сквозь слезы. Сиди, любимый, там тебе самое место. Знаю, что действие слабительного будет длиться еще часов шесть.
– Спокойной ночи, Игнат, – шепчу я и проваливаюсь в спасительный глубокий сон.
– Сонечка, посмотри, что это! – будит меня испуганный голос мужа.
Глава 7. Мы не молодеем.
Соня
– Сонечка, посмотри, что это такое?! – Игнат протягивает мне что-то, я спросонья не могу понять что.
Протираю глаза, приподнимаюсь на локте. Игнат протягивает мне расческу, в которой застряло штук двадцать темных волос.
– Это расческа, Игнат, впервый раз увидел? – зеваю я, откидываю одеяло и аккуратно встаю, стараясь не разбудить Матвея.
Иду на кухню и наливаю себе стакан воды. Игнат плетется следом со своей расчёской и скорбным выражением на красивом, подлом, мужественном лице.
Супруг уже принял душ, побрился, на работу собрался.
– Сонь, волосы! У меня никогда не выпадало столько волос, – причитает Игнат.
– Ну, милый, все когда-то случается в первый раз. Мы все-таки не молодеем. У тебя вон уже лысинка намечается, – успокаиваю я его.
– Лысина?! У меня лысина?! – ужасается Игнат и мчится в ванную.
Я иду следом. Наблюдаю, как он с помощью двух зеркал пытается разглядеть свою макушку.
– Давай сфоткаю, – предлагаю я, внутренне потирая руки.
– Не надо, – мрачно говорит Игнат, – и так вижу…
– Ну что ты, любимый, я тебя и так люблю, не переживай, – я подавляю брезгливость и прижимаюсь к мужу. Он отстранено приобнимает меня, но мыслями где-то далеко.
Что, Игнатик, не нравится чувствовать себя старым?!
– Ну что поделать, милый, тебе уже сорок пять. Отец твой вон давно уже лысый как коленка. Гены, – добавляю я ложку дегтя в непомерное самомнение мужа.
Игнат всегда гордился своими густыми черными волосами. Даже легкая седина на висках только придавала ему шарма. Конечно, перспектива облысеть не очень его радовала, но теперь не ему решать.
– Ну, хочешь, я тебя запишу к Севастьянову? Он замечательный трихолог, он поможет… Витаминки, может, какие-нибудь…
– Поможет? – Игнат воспрял духом.
– Наверняка, – успокаиваю я его, – к нему все наши старички ходят…
Я готовлю завтрак, кормлю Игната, бужу Матвея и собираю в садик. Все как обычно, обычное утро в нашей семье. Только вот Игнат не догадывается, что ему объявлена холодная война.
Наблюдаю за мужем. Сидит, отморожено жует яичницу.
– Ну, как мясо? – спрашиваю я.
– Спасибо, очень вкусно, – отвечает на автомате.
– Ну, вообще-то ты яичницу ешь, – замечаю я. – У тебя что-то случилось? Ты сам не свой.
Ну, давай же, Игнат, будь мужиком, признайся, покайся, и вместе решим, что делать дальше. Другого шанса не будет!
Я действительно готова сейчас выслушать его. Отчаянно надеюсь, что хоть что-то мужское еще осталось в его душе. Может, хотя бы уважение ко мне осталось, как к матери его ребенка, женщине, которая была рядом в трудные времена его жизни.
Но нет! Все зря!
Муж вымученно улыбается.
– Все в порядке, зай, просто… ну, я почти всю ночь в туалете провел. Тяжело, знаешь ли. Не покупай больше эти сливы.
– Хорошо, – легко соглашаюсь я, и в моей душе исчезают последние сомнения в правильности моих действий.
Это брехло ничего иного не заслуживает.
Я провожаю Игната и иду принять душ. Смотрю на расческу Игната, с которой он не удосужился снять волосы, предоставив это мне, и добавляю в его шампунь еще немного средства для депиляции.
Хорошо, что шампунь Игната так выражено пахнет мятой, иначе он бы непременно учуял запах. Завтра у него еще больше его драгоценных волос выпадет. Навредить ему это сильно не навредит, волосы потом отрастут, но понервничать заставит.
Отвожу Матвея в сад и иду на работу.
– Представляешь! На работу опоздал, машину никак не мог завести… – слышу разговор терапевта и хирурга в комнате отдыха. Заглядываю, тепло здороваюсь с коллегами, немного болтаю, наливаю себе кофе и иду в свой кабинет.
На работе тоже все как обычно. Доктора обмениваются новостями, пьют утренний чай перед приемом первых пациентов. Все такое родное, знакомое. Жаль будет уходить, но после развода мне, наверное, понадобится более высокооплачиваемая работа.
Медсестра уже на месте. И тоже с кофе. Это наш ритуал: пить кофе перед работой.
– Ты какая-то бледная, Сонь, случилось что? – говорит Катюша.
Мы с ней почти одногодки, давно работаем вместе, дружим и почти всем делимся.
Меня так и подмывает рассказать о моих горестях, поделиться, разделить тяжелый груз, но я молчу как партизан. Не время. Я не могу позволить, чтобы Игнат узнал о том, что я в курсе его грязного секрета.
В обед, накапав себе успокоительных капель, я снова открываю почту.
Переписка голубков идет полным ходом.
“Пусик, я тут подумала… какого фига мы в сочи в ноябре попремся…Я хочу в хельсинки! на день всех святых!”
Во как! Губа не дура!
“Зай, боюсь, не получится… я буду занят…”
Ой, а почему мы съезжаем?! Нехорошо, Игнат, беременной отказывать.
В ответ летит фото очень откровенного содержания. Вика в неглиже чуть ли не в зюзю скрутилась. Видать, так в Финляндию приспичило.
“А так?”
“Моя бесстыдница!”
Далее идет подробное перечисление поз и мест, когда и как мой муж ее будет иметь. Их я пролистываю, не читая.
“Не могу терпеть! Сегодня приеду” – наконец пишет Игнат.
То, что мне и нужно!
Далее идут несколько фото и даже одно видео. Их я тщательно сохраняю на свой телефон. Пригодятся.
С нетерпением жду окончания смены и бегу в строительный магазин. Забираю Матвейку из сада, быстро готовлю нехитрый ужин и до прихода мужа штудирую видео в интернете.
– Здравствуй, родная, – целует он меня.
– Привет, – вглядываюсь в сияющие радостью глаза, привычно подавляю жгучее желание выцарапать их.
– Что на ужин? – весело спрашивает он.
– Пельмени, – улыбаюсь я.
– Из магазина? – его лицо вытягивается. Его Высочество привыкло жрать только домашнюю еду.
– Нет, конечно, лепила на выходных. Ты что! – возмущаюсь я.
Как он мог такое подумать? Чтобы я, идеальная хозяйка, кормила мужа покупными пельменями!
Я ставлю перед ним полную тарелку ароматных пельмешек, купленных в ближайшем магните и щедро политых сметаной, и снова умильно смотрю, как он ест.
– Посиди с Матвейкой пять минуток, – прошу я, – я за хлебом выскочу.
– Ну, давай, только быстро. Я очень устал, – недовольно соглашается он.
Я накидываю куртку, спускаюсь на улицу и со всех ног мчусь к его машине. У меня катастрофически мало времени!
– Очень вкусно, родная, спасибо, – хвалит меня Игнат, когда я возвращаюсь. И в этот момент у него звонит телефон.
– Да, Валерий Петрович! – отвечает муж. – Прямо сейчас? Хорошо, подъеду.
– Ректор вызывает… – пожимает он плечами.
– Прямо сейчас? – удивляюсь.
– Да, лекцию вечернюю провести некому…
– Ну, поезжай, – грустно говорю я, хотя сама отчаянно желаю, чтобы он уехал. Просто невозможно находиться рядом с этим лживым потаскуном.
Игнат выходит из дома, и я снова засекаю время…
Глава 8. Серьезно влип, Игнатик.
Игнат
Тык, тык, тык, тык…
Пятый раз пытаюсь завести свой "мерин", но он, собака, ни в какую!
Что за фигня? Пару часов назад нормально все было. В чем проблема?
Я открываю капот и тупо пялюсь. Надо признать, я совершенно не соображаю в машинах. Захлопываю капот, обхожу верного "мерина" пинаю по колесам.
Снова сажусь за руль, поворачиваю ключ. Ничего.
Мелькает мысль отменить поездку, провести вечер дома с женой и сыном. Но в штанах огонь горит – не вытерпеть. Я бы, может, и с Соней погасил. Но, честно сказать, давно уже у нас нет той страсти, что в молодости. Соню я люблю, как-никак двадцать лет вместе, сын растет. Но она в постели сильно Вике уступает. А уж что Вика ртом творит…
Раззадоренный воспоминаниями об умелом рте любовницы, я, чертыхаясь, возвращаюсь домой.
– Что случилось? Почему ты вернулся? – спрашивает Соня.
– Сонюшка, я возьму твою машину. – прошу я. – Моя не заводится.
– Да, конечно, – она протягивает мне ключи, – бери.
Я испытываю укол стыда. Блин, дожил! К девке на машине жены езжу! Но он тут же гасится предвкушением горячего секса.
Подъезжаю к дому Вики, паркуюсь и поднимаюсь на лифте. Она открывает дверь в прозрачном шелковом пеньюаре, чулках. Все как мне нравится. Всегда готовая, всегда ждущая, у нее никогда не болит голова, она всегда в настроении, в отличие от жены.
Правда вот беременность эта ее…
Но у меня нет никакого желания сейчас думать об этом. Потом, все потом. Я жадно беру ее прямо в коридоре, и она не жалуется, что ей твердо, неприятно и вообще негигиенично.
Утолив первый голод, мы перебираемся в спальню и устраиваем еще один раунд.
Уставшая, взмокшая, она лежит на моем плече и водит пальчиком по груди.
– Пусик, ну когда ты разведешься? – канючит опять.
Надо признать, при всех ее талантах в постели Вика – откровенная дура. И когда она открывает рот, хочется сбежать подальше.
– А хочешь роллов? – пытаюсь отвлечь ее внимание. – Я очень голодный.
– Хочу, филадельфию.
Я беру телефон и заказываю доставку.
– Так когда разведешься? – ишь ты! Дура дурой, а прилипла как банный лист.
– Викусь, не все так просто… – говорю я.
– Но мы же любим друг друга! – с надрывом кричит, крупные слезы капают из красивых порочных глаз. – Зачем тебе она?
– Понимаешь, я очень люблю сына и не хочу с ним расставаться, – пытаюсь отмазаться.
– Так забери его! Я буду его воспитывать. Будет меня мамой звать.
Я содрогаюсь от такой перспективы.
– Это быстро не делается, Викусь, – говорю я.
Пора сказать ей, что я не собираюсь бросать жену. Но надо что-то решить с ее беременностью…
Я в тупике.
Кажется, впервые осознаю, что я влип. И серьезно.
Раздается спасительный звонок в дверь, как-то быстро доставка приехала.
Я открываю дверь. Но это вовсе не доставка…
Глава 9. Отелло обломался
Игнат
Я открываю дверь и утыкаюсь носом в огромный букет. Это еще что, мать твою…
– Пусик! Ты заказал мне букет?! – верещит Вика. – Вау! Какой большой!
– Это для Виктории, – говорит курьер и пихает мне в руки охапку вонючих цветов.
– Так… так… так, – говорю я, закрыв дверь за курьером. Цветы-то точно не от меня.
Вика в восторге разглядывает этот веник, перетянутый красной ленточкой.
– Пусик! Спасибо! Они такие красивые!
Всегда удивляюсь бабской радости срезанным пучкам растений. Что такого в них красивого? Через несколько дней завянут, еще и стоят, как крыло боинга. Проще купить искусственные и любоваться хоть всю жизнь, но не зря женская логика – повод для шуток. Поэтому я исправно ношу эти веники и жене, и любовнице. Только не этот!
Замечаю среди бутонов записку, достаю.
– Спасибо за страстную ночь! – читаю вслух.
Ревность бьет в голову, кровь вскипает мгновенно. Я до сих пор наивно предполагал, что Вика влюблена в меня как кошка и даже не задумывался о том, что у нее кто-то еще может быть.
– Ах ты ж блудница! Значит, не только со мной здесь кувыркаешься?!
– Пусик, я не… – хлопает глазами, – это что, не от тебя? Я… я не знаю, от кого они…
На мордашке искреннее удивление, но я уже завелся!
– Даже так?! Значит, их много здесь шляется?!
“А ведь это выход, – доходит до меня. – Устроить сцену ревности и уйти навсегда. Наверняка Вика не захочет сохранять беременность без поддержки. Вот и решится моя проблема!”
– Бессовестная! Как ты могла! – распаляюсь уже больше для вида. – И кто он? Отвечай! Кто твой ухажер?
– У меня никого нет! Я только тебя люблю! – хнычет дура.
– Я не верю тебе! И ребенок твой наверняка не от меня! Так что пошла ты! – я натягиваю свои вещи и собираюсь гордо удалиться, изобразив оскорбленного.
– Куда ты, пусик?! – кричит Вика.
– Домой, к жене. Она, в отличие от тебя, мне не изменяет! – я открываю входную дверь.
– Ах так! Тогда я все расскажу твоей жене! – вдруг злобно кричит мне в спину.
Удивленный, я останавливаюсь в дверях, оборачиваюсь. Вот это выпад! Я никак не ожидал от покорной девицы такого бунта.
– Только попробуй… – угрожающе надвигаюсь на нее.
– И что будет? – визжит она. – Что мне терять? А вот ты потеряешь многое! Еще я сообщу тебе на работу. Ай-ай, как нехорошо. Знаменитый профессор, примерный семьянин и вдруг такое…
– Ты совсем дура? Я тогда потеряю заработок, и тебе вообще ничего не светит!
– А мне и так ничего не светит! Ты же собираешься бросить меня! – логично заявляет она.
Мда, вот уж встрял так встрял! Вика зубастая оказалась, вцепилась намертво. Страшно подумать о том, что будет с Соней, если она узнает. Она-то верит мне безоговорочно. Она никогда меня не простит!
А Матвей?
Соня заберет его и не позволит с ним видеться. А я люблю сына. Я все для него сделаю. Да и жену люблю. У меня в мыслях никогда не было разойтись с ней. Мы семья. Пусть у нас есть некоторые проблемы в постели, и Соня уже не такая красавица, как раньше. Но мне хорошо с ней дома, она вкусно готовит, заботится обо мне. На фига мне менять ее на эту взбалмошную молодую дуру, у которой только тряпки да курорты на уме!
Только что теперь делать?
Все зашло слишком далеко! Рано или поздно Соня обо всем узнает, и тогда будет катастрофа.
– Я хочу точно знать, мой ли это ребенок! – говорю я Вике.
– Ну конечно твой, пусик! Я ни с кем… я только тебя люблю, – сюсюкает любовница. – Эти цветы наверняка Машка прислала, подружка моя. Она давно мне завидует!
– Сделаешь тест днк, когда десять недель будет, – говорю я.
– Ну конечно, пусик. Все сделаю, не волнуйся. Я люблю тебя и хочу быть с тобой! Давай еще раз. Ты, когда ревнуешь, такой сексуальный! – она вешается мне на шею и тянет в спальню, но я убираю ее руки.
– Вика, послушай. Ты ни в коем случае не должна никому ничего говорить, иначе мы останемся без денег. Поняла? – я смотрю ей в глаза. – Жена непременно пожалуется моему начальству и вообще сделает все, чтобы я лишился работы. Тогда мы с тобой и нашим ребенком голодать будем, жить на детские пособия будем. Ты слышишь?
Я слегка встряхиваю ее за плечи, мне нужно выиграть немного времени, чтобы придумать выход из этой ситуации.
– Да поняла я, поняла! – она недовольно морщится. – Но ты же не можешь скрывать нас все время!
– Я что-нибудь придумаю, Викусь. Я что-нибудь придумаю! – обещаю я.
Когда я возвращаюсь домой, Соня еще не спит, сидит на кухне, что-то листает в телефоне.
– Ты почему не спишь, зай? – целую ее в мягкую, вкусно пахнущую щеку.
– Да я вот что думаю, Игнаш. Может, нашу дачу продадим да тебе новую машину купим? Ты уже пятый год на ней ездишь, видишь, ломается уже.
Милая моя жена. Всегда думает, как для меня лучше будет! Ну как я могу оставить ее?
– Давай завтра подумаем, – предлагаю я.
– Давай, иди купайся, я тебе положила, – говорит она и идет в спальню, а я отправляюсь в душ.
С тоской смотрю на заботливо приготовленные мне полотенце, халат и трусы. Все чистое, выглаженное. Не могу представить, чтобы на такое была способна Вика. Не могу представить, что я лишусь всего этого и буду жить с тупой необразованной девицей, которая даже яичницу пожарить не может.
Глава 10. Ура! Мы едем в Хельсинки.
Соня.
– Тебя что-то беспокоит, милый? – с интересом наблюдаю, как Игнат ерзает на стуле.
– Нет, нет, зай, все в порядке… – рассеянно отвечает он, погруженный в свои мысли.
Да, несладко ему приходится. Сначала его любовнице цветы присылают. Не дешевые, между прочим. Я их скрепя сердце заказывала. Но для любимого мужа ничего не жалко.
Теперь вот непонятный дискомфорт в причинном месте. Я специально купила средство, которое не дико жжет, как перец чили, но причиняет неприятный зуд. Муж все-таки.
Ничего, Игнатик. Любишь кататься, люби и саночки возить. А саночки у меня еще не закончились.
Я с утра специально проснулась пораньше, чтобы прочитать переписку влюбленных.
Минут двадцать читала их грызню, потом мне стало скучно. Ни тебе интимных подробностей, ни фоточек откровенного содержания. Похоже на обыкновенную ругань семейной пары.
С удивлением отмечаю, что уже мне не так больно осознавать, что Игнат мне изменил. Я даже получаю некоторое удовольствие от этой игры. Неправду говорят, что месть не приносит удовлетворения. Очень даже приносит! Вон как мучается Игнатик, а у меня сердце радуется. Наверное, я мстительная и кровожадная стерва. Ну и пусть! Я считаю, что предательство должно быть наказано. Не в моих правилах подставлять правую щеку, когда меня ударили по левой.
А Вика хитра. Вон как вывернулась, про мстительную подружку придумала. Но все-таки зерно сомнений я в Игнате посеяла. Пора переходить к следующей, заключительной части.
– Игнат, ты подумал о том, что я тебе вчера говорила?
– А? Нет, – отвечает.
– Да о чем ты думаешь все время? – не выдерживаю я.
– Да ректор наказал доклад-презентацию студентам подготовить. Не знаю, как приступить, – жалуется муж. – Ни одной мысли в голове нет. Еще в ноябре в Хельсинки отправляет на обмен опытом на две недели. Не хочу от вас уезжать.
– О, Хельсинки! Так давай мы с тобой поедем! Сто лет никуда не выбирались с Матвеем. Ему интересно будет, – не собираюсь облегчать ему жизнь, пусть выкручивается.
– Боюсь, я не смогу с вами там погулять даже, буду загружен по уши! – начинает юлить.
– Ничего, мы и сами найдем, как развлечься. Там же День всех святых вроде начинается в ноябре, так что нам будет не скучно!
– А как же твоя работа? – хватается за соломинку.
– Я возьму отпуск за свой счет, – отбиваю я. – Надо же мне тоже отдыхать иногда. А с докладом я тебе помогу, не переживай!
– Да, конечно, я так рад – выдавливает он вымученную улыбку и убегает на работу, забыв меня поцеловать.
Я начинаю собирать Матвея в садик.
– Не хочу селую лубашку! – заявляет сын.
– Почему? – удивляюсь я. – Она же твоя любимая!
– Нет! – упрямо говорит он. – Алиса смеяться будет!
– Кто такая Алиса? – интересуюсь.
– Новенькая, она класивая!
Ох ты боже мой, мой сынок, кажется, влюбился!
Пока мы перебирали рубашки и брючки, стрелка часов неумолимо приближалась к критической отметке.
– Матвей! Мы опаздываем! – кричу я и быстро натягиваю на сынишку комбинезон.
Хорошо, что садик недалеко, я на крейсерской скорости несусь с тяжелым ребенком на руках и вбегаю в сад за несколько минут до завтрака. Ух, успели!
В садике довольно строгие правила, и мы, родители, стараемся их не нарушать, так как заведующая – женщина добрая и ласковая с детьми, может запросто строго отчитать нерадивую мамочку. Да так, что чувствуешь себя, как перед директором в школе.
Сдав сына, я достаю телефон, чтобы предупредить на работе об опоздании, и мчусь к двери. Но внезапно на меня налетает что-то большое, толкает, и телефон вылетает из рук.
– Ох, простите, я вас не заметил, – раздается сочный мужской голос.
Огромная лапа поднимает с пола мой телефон и подает мне.
– Вы мне телефон разбили! – возмущаюсь я и поднимаю глаза на неуклюжего мужика.
Глава 11. С обновочкой меня!
Вижу перед собой настоящего лесника, медведя, бугая. Не знаю, как еще назвать. Под два метра ростом и, наверное, сто кило весом, одетого в стильное укороченное пальто.
Мужчина нагло улыбается.
– Вы сами на меня налетели. Смотреть же надо! Но я готов возместить вам убытки, – говорит он и, кажется, ни капельки не смущается. Нахал!
Я хочу резко ответить, но осекаюсь, когда вижу хорошенькую крошечную девочку, которая доверчиво держит за руку этого мутанта.
– Алиса, солнышко, пойдем скорее! – зовет нянечка. – Уже все кушать сели. Не переживайте, Вадим Викторович, мы справимся, идите на работу, – это она уже верзиле.
Нет, ну надо же! А где “бу-бу-бу: почему так поздно, в следующий раз не примем”?
Чем этот хомяк-переросток заслужил такие привилегии? Наверное, очередной богатенький папашка, который покупает в садик занавески. Хотя я тоже покупала…
Мне некогда об этом думать, я со всех ног мчусь на работу. Зря не взяла машину сегодня, но мне неприятно в нее садится после Игната. Кто его знает, может, он эту швабру свою прямо в моей машине выгуливал.
На работе меня ждут недовольные пациентки, и неприятный случай выветривается из головы до самого обеда. Вспоминаю я о нем, лишь когда хочу прочитать переписку Игната и его тощей козы.
Грустно смотрю на сетку трещин на экране и понимаю, что незапланированная покупка мне обеспечена. А мне сейчас лишние траты ну совсем ни к чему. Ладно, заберу Матвея пораньше из садика и пройдемся по магазинам, он это очень любит, подберу недорогой телефон.
– Софья Дмитриевна, вам тут передали… – молодая воспитательница Ирина Вячеславовна выносит мне коробочку с известным изображением надкусанного яблока.
– Кто? – подозрительно спрашиваю я.
– Вадим Викторович, папа Алисы. Сказал, что вы поймете, – она бросает на коробку завистливый взгляд.
Я, конечно, понимаю, о чем речь, но брать коробку не тороплюсь. Мой телефон был старенький уже, и он гораздо дешевле этого навороченного смартфона. А с другой стороны… он мне телефон разбил? Разбил! Значит, неважно какой. У меня вполне мог быть айфон. Причем я же его не просила покупать мне телефон. Мог бы просто оплатить ремонт. А телефон мне нужен. И деньги нужны. Так что я решительно беру коробку и благодарю воспитательницу.
На улице открываю коробку. Так я и думала. Последняя модель. Но мнение о наглом мужике у меня не изменилось. Наоборот, укрепилось. Он, как и многие сейчас, все меряет деньгами и считает, что все на свете можно купить. Не удосужился даже просто извиниться, хам!
Ну и хорошо. Значит, в качестве извинений я возьму этот дорогущий айфон. Ну, с обновочкой меня! Последние сомнения покидают меня, и мы с Матвеем отправляемся домой.
Дома я с помощью Кирилла снова провожу те же манипуляции с новым телефоном и отправляю Игнату очередное видео. Но он не торопится смотреть. Неужели догадался?
“Как дела?” – пишу смс.
В ответ получаю очень грустный смайлик и подпись.
“Опять работой загрузили. Буду поздно, ложись без меня”.
Ой, тоже мне, удивил. Я уже который день ложусь без тебя.
В ответ тоже отправляю грустный смайл.
“Еще один вечер без тебя, любимая, как я устал! Может, уедем куда-нибудь от всего этого?”.
Ути бозе мой, какой хитренький! Сбежать решил? Не получится!
“Куда же мы уедем? Терпи, милый, на пенсии отдохнешь” – отвечаю я.
“Посмотри приветик от меня, тебя развеселит)”
Теперь уже он не сможет отвертеться!
“Спасибо, родная, только ты меня понимаешь!”
Меня чуть не стошнило от количества этого сладкого меда, что он пытается влить мне в уши. Вернее в глаза. Нет уж, хватит с меня! Сегодня будет кое-что посерьезнее!
“Машина завелась?”, – спрашиваю на всякий случай.
“Да, не пойму, что с ней было. Загоню в сервис завтра”
Конечно не поймешь! Спасибо коллегам, подучили, что нужно отсоединить, чтобы машина стала мертвой. А утром я аккуратненько прикрутила все назад. Никто ничего не заметит.
Готовлю нам с Матвейкой ужин и с нетерпением посматриваю в телефон. Неужели они сегодня не будут переписываться?
Наконец-то приходит уведомление о новом письме, наскоро вытираю руки и открываю почту.
“пусик, ты когда будешь, я заказала ужин”
“Скоро, милая, потерпи”
“ а еще я купила новую дубленку, в финляндию в ней поеду, там, наверное, холодно…”
Конечно, северный полюс, блин!
“Не холоднее, чем в Москве. Вика, зачем тратишься?”
Правильно говоришь, Игнат. Деньги тебе понадобятся вскоре.
“тебе для беременной будущей жены дубленки жалко?!!!”
О, понеслись манипуляции!
“Нет, конечно, нет. Жди, скоро буду, кстати…”
Интересно, что там еще?
“У меня какие-то неприятные ощущения там… У тебя все в порядке?”
“Где?”
Вот же дура!
“Приеду, расскажу…”
Давай-давай, родной, расскажи, как у тебя в мудях все горит и чешется. Жаль, не написал время, когда к ней поедет. Но я и так узнаю.
Я звоню младшей сестренке.
– Даш, посиди с Матвеем сегодня, – прошу я.
– Окей, а ты куда?
– Да у нас тут дела…Только Игнату не говори пока, что я тебя попросила.
– Оу, ты наконец-то нашла любовника? – звонко смеется она. – Давно пора!
– Даш, ну что ты такое говоришь! – смеюсь в ответ. – Это… это сюрприз!
Дашка обещает быть как штык и отключается. А я завершаю последние приготовления. Ночь сегодня будет веселой!
Глава 12. А что это ты делаешь, приятель?!
– Значит, йогурт в холодильнике, аптечка в ванной, не забудь дать лекарства! – даю наставления сестренке.
– Да иди уже! – смеется она.
Я доверяю Дашке на сто процентов. Несмотря на кажущуюся бесшабашность, она очень серьезно относится к своим обязанностям. Матвея она очень любит, и посидеть с ним для нее в радость. Своих детей у нее с мужем Костей еще нет. Хоть и годков уже под тридцать обоим, но они все еще хотят пожить для себя. К тому же Дашка учится в медицинском на акушера, понимает, что такое дети.
– Странный у тебя наряд для сюрприза… – озадаченно говорит она, оглядывая меня с ног до головы.
Я смотрюсь в большое зеркало в прихожей. На мне черные джинсы, черные удобные ботинки, черная кожаная куртка и черная лыжная шапочка. Вылитый ниндзя!
– Это… это такой специальный сюрприз… – бормочу я.
– О, ролевые игры? – смеется неугомонная сестра.
– Так! Иди с Матвеем занимайся, а я пошла! – отрезаю я, беру спортивную сумку и гордо выхожу из квартиры.
Хоть бы соседи меня не увидели в таком одеянии, вот удивятся!
На метро добираюсь до дома Вики, обхожу кругом, пытаюсь высчитать ее окна. Ага, вон на третьем этаже они. Свет горит во всех комнатах. Вот бы хоть глазком увидеть, что там происходит.
Наверняка, секс им сегодня не светит. Уверена, у Игната в штанах все еще горит и чешется в буквальном смысле. Значит, времени у меня мало. Вдруг опять разругаются, и он домой поедет.
Я нахожу машину Игната. Большой черный мерседес. Муж всегда гордился своим автомобилем. Говорил, машина – показатель статуса хозяина.
Вот сейчас мы ему этот статус и подпортим.
Оглядываюсь. Никого нет поблизости. Лишь одинокий собачник где-то кричит в темноте: “Лайма! Лайма! Ко мне!”. Видимо, Лайма не очень-то торопится, потому что обреченные крики доносятся через каждые пять минут. Это даже хорошо – не будет слышно шипения баллончика.
Я подхожу к машине, надеваю респиратор и с воодушевлением начинаю свое творчество. Погружаюсь полностью, даже язык от усердия высунулся.
– А что это ты делаешь, приятель?! – вдруг тяжелая рука опускается мне на плечо, и я приседаю от неожиданности.
От испуга я роняю баллончик и дергаюсь, чтобы убежать, но рука вцепилась и держит крепко.
Я поворачиваюсь и вижу двоих молоденьких полицейских. Вот как они так незаметно подкрались, а? Или я была так увлечена процессом, что не услышала шагов?
– Пошли, друг, прокатимся, – не успела я и глазом моргнуть, как меня тащат в машину и везут в отдел.
Все это время я сижу молча, как истукан, пытаюсь сообразить, как выкрутиться. Серьезного наказания мне за это хулиганство не грозит, но вот планы мои порушит. Да и неприятно будет, если на работу сообщат.
– Ну что, приятель, рассказывай. А лучше записывай! – меня сажают за стол и дают листок бумаги.
Мои ладони вспотели. Мысли в голове мелькают со скоростью света. Обрабатываю множество вариантов освобождения: от побега до взятия заложника. Но нет, все не то.
– Ребят, может, отпустите, а? – жалобно прошу я, наконец.
– О, Васек, это не хулиган, это хулиганка! – удивленно говорит один из моих задержателей.
– Т-а-а-ак, паспорт есть? – пытается хмуриться Васек, но в глазах вижу веселые искорки.
Еще бы, не каждый день попадается тетка, разрисовывающая машину.
– Дома, ребят, – опускаю я голову, вот про паспорт я не подумала, остался в сумке, с которой на работу хожу. Не думала, что кто-то у меня паспорт спросит.
– Как тебя зовут? – спрашивает второй.
– Софья Дмитриевна, – отвечаю честно.
– И что же вы, Софья Дмитриевна, хулиганите-то? Машину зачем разукрасили?
– Это мужа моего машина, – вздыхаю тяжко, – Изменил мне, сучок. Вот и решила отомстить.
Полицейские переглядываются и начинают хохотать. Только мне вот не смешно. Не хватало еще всю ночь здесь веселиться с ними.
– Ну вы, тетя, даете! – восхищается Васек, отсмеявшись. – Только как мы вас отпустим без паспорта? Вдруг муженек ваш примчится утром заявление писать, а вас уже ищи-свищи!
– А я здесь недалеко живу, – убеждаю я, – поедем со мной, а муж… он заявление писать не будет. Он не знает, что я знаю, поэтому не рискнет. Да вы проверьте, Шубин Игнат Павлович, а я Шубина Софья Дмитриевна.
– Ну что, Славян, поверим? – с сомнением спрашивает Васек напарника.
Тот поднимает голову от компьютера:
– Ну, машина зарегистрирована на Шубина И. П. а вот действительно ли его жена перед нами?
– Так поедем, я вам покажу, – говорю я. – К паспорту еще приложу бутылочку коллекционного виски, которую мне из Ирландии привезли.
– Ну, не знаю… – ломается Славян.
– И еще коробочку конфет шоколадных, очень вкусных!
– Ну, поехали! – решается Славян. Какие же они еще все-таки дети, ради конфет хоть на край света.
– Э-э-э… О-о-о… У-у-у… – говорит Дашка, когда видит меня в компании двоих полицейских.
– Ага, – вздыхаю я в ответ. – Игнат еще не пришел?
Она молча мотает головой, выпучив глаза.
Я быстро достаю паспорт, отдаю полицейским и иду к бару за обещанным угощением.
Полицейские проверяют паспорт, записывают данные и, хихикая, удаляются. И я устало сажусь на банкетку в прихожей и расшнуровываю ботинки.
Мне неловко поднять на сестру глаза,оттягиваю время. Как я все это ей объяснять буду?
– И? – не выдерживает Дашка!
Глава 13 Вика мне и поможет.
– И? – Дашка стоит надо мной, как вечный укор. Не отвяжется же, пока не расскажу. Да и я бы на ее месте не отвязалась, обязательно выяснила бы: почему сестра одевается как вор-домушник, а потом ее приводят домой полицейские.
С сестрами мы всегда были очень дружны. Так научили нас родители, и это всегда выручало нас в жизни. Наши мама и папа ушли рано, с разницей в полгода. Тамаре тогда только двадцать один исполнился, мне восемнадцать, а Дашке – восемь. Она поздний ребенок у родителей, мы все любили ее безмерно и всячески баловали.
– Испортите девку! – предупреждали нас родственники и друзья. Но Дашка не испортилась, а наоборот, выросла умной, веселой и очень доброй.
К своим тридцати двум годам она уже имела два высших образования и получала третье среднее. Она уверяла нас, что просто мечтает стать акушеркой, а далее и врачом-неонатологом. Но я также подозреваю, что ей просто ужасно нравится учиться.
Хотя детей она очень любит, особенно очень маленьких. Она могла часами сидеть возле Матвея, смотреть на него, делать ему массажик, когда Игнат был на работе, а я уже валилась с ног от усталости. Всегда веселая, всегда довольная. Дашка идет по жизни танцуя. Все в ее руках спорится, все складывается ей во благо. Мы с Тамарой очень ей гордимся и частенько хвастаемся, ведь, по сути, мы ее вырастили. И она отвечает нам тем же, всегда готова прийти на помощь.
Мужа Дарья выбрала под стать себе. Весельчак и балагур Артем владеет солидной строительной фирмой, которую из крошечной вырастил до вполне приличных размеров, и твердо стоит на ногах. Жену любит безумно, на руках носит, цветы дарит. Просто идеальная семья.
Хотя… у меня ведь тоже была идеальная семья…
– Соня! Ты меня слышишь? – отвлекает меня от мыслей Дашкин настойчивый голос.
– А? Да, пойдем чаю выпьем, – устало говорю я.
Сгорая от любопытства, Даша топает на кухню и ставит чайник.
– Ну? Теперь расскажешь? – требует она, ставя передо мной чашку ароматного чая с ромашкой. То, что мне сейчас и нужно.
– Расскажу, – вздыхаю я и выкладываю сестренке все про измену Игната.
– Ну и ну, – качает она головой, – никогда бы не подумала! У вас ведь такая любовь была! Вы Матвейку вдвоем подняли. Ну и козел!
– Да уж, и на солнце бывают пятна… – мне стало гораздо легче, когда я поделилась с близким человеком. Как гору с плеч сняла.
Дашка подходит и обнимает меня, а меня снова прорывает, я плачу. Горько рыдаю, захлебываюсь, икаю. Двадцать лет мы были с Игнатом одним целым. Как же больно, как тяжело отрывать его от сердца. С мясом, с воспоминаниями.
– Ну, ну – Дашка успокаивающе поглаживает меня по голове. – Ну ничего. Помнишь, как папа говорил? Перемелется – мука будет. Ничего, переживем. Мы сильные…
– Что делать думаешь? – спрашивает Дашка, когда я наревелась вволю и умылась.
– Разводится, что же еще, – пожимаю плечами.
– А что не разводишься?
– Еще не время, хочу наказать его по полной, – говорю я.
– Вот это правильно! Это верно! – горячо поддерживает меня сестренка. – С машиной это ты здорово придумала!
– Я еще цветы им отправила и трусы мазью намазала, – хвастаюсь я.
– Вот молодец! Так ему и надо! У меня еще есть пару идей, я тебе расскажу! – воодушевленно говорит Дашка.
– Да я, если честно, уже устала в этой грязи валяться. Но дело доведу до конца! Давай свои идеи.
Мы еще обсуждаем планы мести, когда я слышу звук открывающейся двери.
– Пришел, – заговорчески шепчу я сестре.
– Ну, Сонь, мне пора, поздно уже. А ты обязательно приготовь тот пирог, про который я тебе говорила, – громко говорит Дашка.
Мы идем к двери и сталкиваемся с Игнатом.
– Милый, ты уже пришел! А я и не слышала, – изображаю радость.
– Привет, Игнат, как дела? – Дашка выскальзывает за дверь, не дожидаясь ответа, и я понимаю почему. Она очень сердита и боится показать свою злость.
– Пока, пока, – она машет нам ручкой и бежит к лифтам.
– Как дела? – повторяю я вопрос. – Устал?
Игнат выглядит не лучшим образом. Взгляд потухший, галстук съехал набок. Видимо, тяжелый вечер.
– Устал как собака, – жалуется он. – Что у нас на ужин?
– Лазанью приготовила и салатик.
Я кормлю мужа купленной в кулинарии едой. Интересно, заметит или нет? Но Игнат молча жует, уставившись в одну точку.
– Переживаешь из-за поездки? Не волнуйся, езжай спокойно, а я пока тебе твою презентацию подготовлю. Приедешь – все будет готово…
– Ты у меня золото, Сонь, ты знаешь? – благодарно говорит Игнат.
– Спасибо, – скромно улыбаюсь.
– Кстати, машина опять не завелась, оттащил в сервис. Можно я завтра твою возьму? – спрашивает виновато.
– Ну вот, я ж говорила! – восклицаю я. – Она уже старая! Тебе нужно новую машину купить!
– Ну, я не знаю…Такие траты…
Но я уже вижу алчные огоньки в его глазах. От новой машины Игнат ни за что не откажется.
– Ну, мы ведь можем себе это позволить? Тем более зачем нам эта дача? Мы туда все равно не ездим.
– Ты права, надо избавляться от этой рухляди, пока она совсем не развалилась.
– Решено, завтра позвоню Юльке, она все документы подготовит! – я искренне радуюсь. Кажется, все складывается так, как я и хотела.
Если я не ошиблась в Вике, то она мне и поможет!
Глава 14. Очередной кобель оказывает знаки внимания.
– Беги, сынок, – отправляю я сына к тренеру в бассейн.
Нам доктор назначил специальную гимнастику в воде, которую Матвей очень любит. Сижу на лавочке и внимательно наблюдаю за сыном. Я, конечно, доверяю тренеру, но предпочитаю все видеть своими глазами. Да и Матвейке спокойнее, когда я рядом. У них небольшая группа, и я сразу обращаю внимание на светлую головку девочки Алисы, которая так нравится моему сыну.
Вдруг что-то огромное падает рядом со мной на лавочку, едва не раздавив меня.
– Аккуратнее! – возмущаюсь я и с удивлением смотрю на того самого хама, что разбил мне телефон.
– И снова здравствуйте! – улыбается он во все свои зубы.
– Слушайте, кто вас послал убить меня?! Назовите заказчика, и я заплачу больше, – говорю я.
– Очень остроумно, – с одобрением говорит он. – Я Вадим.
По правилам этикета я должна сказать: “Очень приятно, Софья”. Но я упрямо молчу. Не желаю знакомиться с этим киллером-неудачником.
– Поздравляю, – бурчу я и отворачиваюсь.
– Сына привели? – привязался же на мою голову.
– Нет, блин, сама пришла. Хобби у меня такое – в бассейнах сидеть, – грубо отвечаю.
Этот Вадим почему-то очень действует мне на нервы. Весь такой холеный, довольный жизнью, богатый. Наверняка дома жена ждет, а он тут глазки строит непонятно кому, то есть мне.
– Послушайте, Софья Дмитриевна, я всего лишь пытаюсь быть вежливым, почему вы на меня так сердитесь? – удивленно спрашивает он.
Тоже мне, сидит глазками хлопает, сама невинность. Такой же кобелина, как Игнат!
– Я вовсе не сержусь на вас. С чего вы взяли? Вы просто мне не интересны, и разговаривать с вами я не собираюсь, – улыбаюсь как можно любезнее и отворачиваюсь.
Внимательно смотрю на Матвея, стараюсь не обращать внимания на сидящего рядом мужчину, но получается с трудом. Лавочка слишком маленькая, а мужик слишком большой, и я невольно ощущаю жар его тела через тонкую кофточку.
Мне становится не по себе, я пытаюсь отодвинуться, но некуда. Пересесть тоже некуда, на других лавочках расселись ожидающие мамочки. Вот досада, не стоять же мне возле лавочки!
– Долго еще сопеть и копошиться будете? Садитесь нормально. Я не заразный и не кусаюсь, – раздается насмешливый голос.
Я резко поворачиваюсь, намереваясь поставить хама на место, но раздается свисток тренера, оповещающий об окончании тренировки.
Я с облегчением вскакиваю и гордо шагаю к бассейну. Надеюсь, что выгляжу независимо и уверенно, но вдруг наступаю в лужу, поскальзываюсь и, некрасиво растопырив руки, начинаю падать. Я бы неминуемо приложилась головой об кафель, если бы меня не подхватила твердая мужская рука. Я даже не буду догадываться чья, и так знаю.
– Спасибо, большое спасибо, – говорю я, восстановив равновесие и сгорая от стыда.
– Пожалуйста, Сонь, – слышу в ответ и вспыхиваю. Кто позволил этом бабуину называть меня по имени?!
Я снова натыкаюсь на широкую обезоруживающую улыбку Вадима, и слова застревают в горле. Нет, этого кобеля ничем не проймешь. Он так уверен в своей обаятельности, что все, что я ни скажу, будет казаться ему кокетством. Наверняка, немало женских сердец разбил. Чертов нарцисс!
“Лучшее оружие – это игнор и равнодушие”, – решила я и промолчала.
– Вадим Викторович, – расплывается в ласковой улыбке наш строгий тренер Ольга Сергеевна, – рада видеть. Алисонька очень, очень хорошо занимается, результаты очень хорошие. А как у вас дела?
Нет, ну ты посмотри, женщины перед этим кобелем прям штабелями падают! Вот уж от Ольги Сергеевны, женщины старой закалки, в пятьдесят шесть лет я вообще не ожидала!
– Сынок, а Алиса хорошая? – осторожно спрашиваю я сына по дороге домой.
– Холошая, – кивает сынок.
– А папа у нее хороший?
– Папа – супел, – кивает он.
– А мама?
Матвей ненадолго задумывается и разводит руками:
– А маму я не видел…
Интересно, очень интересно… Хотя какое мне дело до мамы Алисы? Если только чтобы пожалеть эту бедную женщину, сестру по несчастью.
Я выбрасываю прочь из головы и Вадима, и Алису, и их неизвестную маму. И открываю переписку Игната и Вики.
“пусик, ты все еще злишься?”
“пусик!”
“пусик”
Видать, пусику мой сюрприз не понравился, и он очень обиделся на бедняжку Вику.
“если ты не ответишь, я сегодня приду к тебе домой”
“Что ты хочешь?” – отвечает наконец-то Игнат.
“хочу чтобы ты перестал злиться, у меня никого нет, машину наверняка испортила моя подружка”
“ты понимаешь, во сколько мне сейчас покраска обойдется?! Боюсь, поездку придется отложить”
“нет! только не поездку! я уже настроилась, мы с малышом хотим в финляндию! пусик, ну пожалуйста! не вынуждай меня идти на крайние меры!”
“На какие?”
“ты сам знаешь! мы едим в хельсинки через три дня, и точка!”
Отлично! Вика не подвела! Мне противно и больно наблюдать, во что превратился Игнат. Пляшет под дудку тупой неграмотной девицы. Опускается до вранья, изворачивается.
Никогда я так с ним не разговаривала. Для меня он всегда был лучшим образцом мужчины. Я уважала его, советовалась с ним. А сейчас? Престарелый ловелас пытается вывернуться из лап бойкой любовницы. Как комар против паука. Фу!
Я звоню Юльке:
– Ну что, Юль, клиент дошел до кондиции. Теперь твой выход!
– Ты же понимаешь, что если проболтаешься, меня лишат лицензии?
– Юль, конечно понимаю. Если боишься, то я сама как-нибудь…
– Да просто предупреждаю, Сонь, чего ты. Собственно, ничего противозаконного мы не делаем, а, так сказать, восстанавливаем справедливость!
– Да! Значит, завтра мы к тебе приходим.
– Жду в двенадцать!
Глава 15. На эту девку никакие разумные доводы не действуют!
Игнат
Чертова Вика наверняка чем-то заразила! Кручусь как уж на сковороде под внимательным взглядом жены. В трусах зудит так, что сил нет. Сейчас, перед работой, первым делом к врачу. Ох, не поздоровится ей, если наградила меня!
Хоть бы Соня не догадалась ни о чем. И так уже вопросы задает. Надо быть аккуратнее.
Я целую жену и со всех ног мчусь к венерологу.
– Хм, похоже на инфекцию, – задумчиво говорит врач, рассматривая мои распухшие яйца, – сдавайте анализы. А пока вот вам мазь, от зуда поможет. Сегодня воздержитесь от половой жизни.
Я намазываюсь в туалете, испытывая просто райское блаженство от прохладной мази на моей страдающей плоти.
Костерю Вику на чем свет стоит. Уже сто раз пожалел, что связался с ней! А ведь она еще и беременная, черт! Если это инфекция, рожать ей ни в коем случае нельзя. Нужно убедить ее сделать аборт.
Иду в раскоряку на работу. Главное, чтобы студенты не заметили, а то потом не отмоешься. Хорошо хоть сегодня лекций нет, в основном бумажная работа.
Как назло, работы оказалось много, и я задерживаюсь до позднего вечера. Сразу еду к Вике без предупреждения, хочу застать ее врасплох.
– Пууусик, – Вика открывает мне дверь в какой-то замызганной футболке с пятнами, – я тебя не ждала!
– А зря, – мрачно говорю я и прохожу в неприбранную квартиру, брезгливо оглядываясь. Ну и сарай! Везде разбросаны вещи, косметика, грязные салфетки, остатки еды. У меня дома никогда такого нет. Соня – чистюля и аккуратистка, очень следит за порядком, не то что эта!
Сгребаю со стула кучу каких-то тряпок прямо на пол и сажусь.
– Как дела? – Вика собирается сесть мне на колени, но я отталкиваю ее.
– Это у тебя надо спросить… как у тебя дела? У меня, похоже, ИППП. Как думаешь, откуда?
– Что еще за ИПП? – удивленно спрашивает.
– Не придуряйся, – морщусь. – Половая инфекция! Откуда?
– Ты меня спрашиваешь? Ты думаешь, я тебя заразила? – вылупила глаза на меня. Овца.
– Конечно ты, – еще чуть-чуть и я взорвусь. – Кто же еще?
– Как ты можешь? Мать своего ребенка обвинять в таком! – истерически выкрикивает. – Может, это твоя карга тебя заразила! Почему ты во всем обвиняешь меня?!
– Не смей говорить такого про Соню! – все-таки взрываюсь я.
– Ах да, она святая! А я шлюха! А не ты ли мне говорил, какая она противная, вредная, как она тебя не ценит, не любит? А теперь ты обвиняешь меня?
– Потому что я не спал с ней! Уже… – я задумываюсь, вспоминаю, когда у меня был секс с женой. Получается, очень давно.
– Я не изменяю тебе, пусик, это все она! – у Вики, похоже, истерика.
Я иду на кухню, здесь не лучше, чем в комнате. Я с трудом отыскиваю более-менее чистую чашку и наливаю в нее воду.
– На, выпей и успокойся. Давай поговорим… – говорю я любовнице.
Я смотрю на нее и удивляюсь, где были мои глаза? Сейчас, ненакрашенная, неприбранная, одетая в какое-то тряпье, она выглядит как деревенская простушка. Нет того лоска, глянца, сексуальности, которая когда-то сводила меня с ума.
Как я мог не разглядеть?
– Вика, тебе нужно сделать аборт, – говорю я. – При инфекциях очень велик риск повреждения плода.
– Вот еще! С чего ради? У меня-то никакой инфекции нет! – возмущается она.
– Зай, – я меняю тактику и сажаю ее на колени, яйца тут же начинают противно чесаться, – сейчас не время, мы обязательно заведем ребенка, но попозже!
– Когда попозже? Ты, пусик, не молодеешь, – резонно заявляет она, вот стерва.
– Когда у нас будет свой дом, когда мы будем женаты…
– У нас есть дом! – нагло заявляет. – Только выгони из него свою старуху, и пожениться мы можем хоть завтра! Только скажи…
– Солнышко, ну ты же знаешь, сейчас это невозможно. И квартира принадлежит нам с Соней пополам. Она наверняка захочет забрать свою долю.
– Ну так отсуди, в чем проблема? Она никто! А ты уважаемый человек.
– Но ведь есть еще Матвей!
– Значит, Матвея ты любишь и не хочешь расставаться. А нашего ребенка ты хочешь убить?!
На эту девку никакие разумные доводы не действуют! Что же мне с ней делать?!
– Пусик, мне нужны деньги, – заявляет Вика. – Мне нужно хорошо питаться и покупать малышу одежду.
– Но ведь ты еще не знаешь, мальчик там или девочка!
– Ничего, я куплю пока нейтральные вещи, а потом докуплю. Ты знаешь, нужно еще кроватку. Я видела, есть очень красивые и коляску, и столик…
Я с тоской слушаю всю эту чепуху и снова понимаю, как сильно я встрял.
Наконец-то фонтан иссяк, я выдаю Вике нужную сумму. Хорошо хоть в деньгах у меня пока проблем нет. Но если любовница не умерит аппетиты, то и их скоро не останется.
Выхожу на улицу, с наслаждением вдыхаю холодный чистый воздух и иду к машине.
Это что еще такое?! Это как?!
Я тупо смотрю на свою машину и на надпись “УРОД” через всю правую сторону.
Твою ж…
Обхожу машину кругом и наблюдаю еще одну надпись. “ЗА ВИКУ”
Блин! Да что ж это такое?!
Первая моя реакция – вернуться к Вике и вытрясти из нее душу, что бы призналась, что за хахаль это все творит! Но ведь пройдено уже. Не признается, будет сваливать на мифическую подружку. Хотя, может, и подружка. Хахаль бы наверняка захотел набить мне рожу, а эти выходки в женском стиле. А может, Соня?
Да нет! Быть не может!
Моя жена очень прямая и честная, сказала бы в лоб. Не в ее духе вот такое делать.
Значит, остается подружка? Или хахаль? Я уже совершенно запутался! Какая-то черная полоса наступила, нигде ничего не ладится, теперь еще и это.
Логично было бы обратиться в полицию, но что я скажу жене? Нет, в полицию нельзя.
Я сажусь за руль и еду в дальний автосервис, туда, где меня никто не знает.
– Жена? – пряча улыбку, спрашивает пожилой автомеханик.
– Да, – коротко отвечаю. Нет желания сейчас распространяться и что-то объяснять. Сейчас у меня одно желание – домой, к Соне. Единственный островок спокойствия в этом безумном мире.
Глава 16. Так порш хочется, аж переночевать негде!
Соня
– Игнаша, нам пора, – ласково зову мужа. – Юля ждет. Она и так согласилась принять нас в выходной. Знает же, что ты очень занятой.
Он все торчит в ванной, наверное, яйца свои намазывает. Я уже в курсе, что он получил результаты анализов, и они отрицательные. То есть никакой инфекции, а скорее всего, аллергия. И Игнат уже выразил недовольство качеством трусов, которые я ему дала.