Он ушёл. Я отработала день. Как в тумане. Держалась. А вечером сидела с бокалом вина в гостиной и смотрела в стену.
Так больно не было никогда. Словно сердце вырвали. Сидела, а руки трясутся. Так страшно было. Бешено. Кристина его беременна. Он сияет, как начищенный пятак, а, как мы с Макаром и Ритой… Что мы делать будем?
В ванной что-то упало и послышались сдавленные рыдания. Я отставив бокал в сторону, направилась туда. Странно… Я думала, я дома одна.
Распахнула дверь и замерла. На стиральной машинке сидела и рыдала Рита. В руках у неё что-то было. Увидев меня, дочка сжала руку в кулак. Я прижалась к стене.
– Рита что происходит? – тихо спросила я чувствуя, что сейчас потеряю сознание.
Дочка резко с машинки встала.
– Мама, тебя стучаться не учили?
Я молчала. Мы всегда были подруги. Рита говорила, что ей очень повезло со мной, что у неё такая молодая мама, лучшая подруга, а сейчас…
– Рита, что у тебя в кулаке? – севшим голосом спросила я.
Рита пулей вылетела из ванны, я бросилась за ней.
– Мама! Что ты за мной ходишь!!!!
– Рита, что в руке у тебя? – Давай поговорим!
Рита села на кровать, а я опустилась рядом. Я видела, как её трясло, сама старалась успокоиться, но и меня трясти начинало.
– Мама! Я люблю его! Он для меня всё!
Я заморгала.
– Кто он? – тихо спросила я.
Рита в глаза мне посмотрела.
– Егор! Я люблю его, мама!
Я дёрнулась. Егор? Егор, о хулиганских выходках и детской колонии, не считая органов ПДН, учёта полиции, которого слагали легенды? Я сглотнула. Господи. Нет, только не это. Нет.