Михаил
Смотрю вслед удаляющейся фигурке с опущенными плечами, тяжело вздыхаю.
В конце концов, сделал для нее всё, что мог. Всё, что должен был как мужик.
Возвращаюсь к себе на кухню.
Понимаю, что нахожусь в полном раздрае чувств. Работать точно не в состоянии, прямиком иду в кабинет.
– Михаил Игоревич, – вскидывается су-шеф Лёва.
Поспешно и многозначительно киваю ему, давая команду продолжать рулить моими лодырями, мечтающими лишь о премии к первому сентября.
Демонстративно захлопываю за собой дверь, достаю из ящика красивую бутылку, подаренную Лесей на мой день рождения.
Падаю в кожаное удобное кресло с бокалом, ноги закидываю на стол.
Удивлен ли я, что судьба снова столкнула нас с Алевтиной?
Нет. Живем в одном городе, радеем одним общим делом.
Но почему, она обратилась за помощью именно к подруге молодости Лесе?
Именно сейчас?
Они же поссорились, насколько помню.
Неужели Аля реально в таком бедственном положении? Муж не помог деньгами, жильем собственному ребенку? Как бы он не любил бабу, при чем здесь семилетняя девочка?! Жадюга!
Если рассуждать логически, то к кому Аля еще могла обратиться, если у нее нет опыта работы? Корочка кулинарного колледжа и диплом повара-технолога без реального опыта работы в ресторане?! Это просто бумажки в шикарной обложке для антуража!
Алька не дура!!!
Прекрасно знала, приди она с улицы в ресторан, ей доверили бы лишь чистить картошку. О том, чтобы получить работу в приличном заведении с французской кухней, могла даже не мечтать! За гранью!
Это тогда, восемь лет назад, я – влюбленный дурачок сделал для нее всё! За её красивые зеленые глаза.
Она не оценила!..
Теперь же Алевтина не имеет права мечтать о подобном подарке Небес.
Да, и глаза у нее больше не такие красивые!
Потускнели. Нет в них былой зелени и огня. Не читается жажда жить по высшему разряду, на полную катушку. И тайна малахита её глаз меня больше не манит.
Отдаю Аленькой должное. Коли пришла в империю Набокова, значит, по-прежнему амбициозна. Плюсую.
Рад ли я ее видеть?
Я бы соврал, сказав нет, мне всё равно.
Слишком хорошо знаю себя, поэтому отметил, как сильно билось моё сердце в ее присутствии. Как жадно ловил её слова, взгляды, движения. Пытался запомнить.
Хочется кричать!
Вместо этого наливаю еще один бокал янтарной бурды. Тру рукой аккуратную щетину, вглядываюсь в зеленые глаза семилетнего сына, запечатленного на фотографии, стоящей в серебристой рамке на столе.
Внезапно дверь распахивается, и несколько листов сдувает со стола входящим ветерком. Ловлю.
– Михаил Игоревич, креветки закончились. А те, что со старого завоза уже с душком, – нервно выдыхает помощничек.
– Лёва – ты – су-шеф. Я плачу тебе! – рычу начальственным тоном. – Решай вопросы самостоятельно. Меня на сегодня нет! Совсем нет!
– Как же нет, вы же есть! – улыбается непонимающе и заискивающе.
– Это всего лишь моя оболочка. Душа ушла!
– Куда? – тупо интересуется долговязый парень с огромными наивными голубыми глазами.
– Сегодня встретил своё прошлое. Дьявол снова проник в мою жизнь, забрал душу! – смеюсь с грустью над самим собой.
– А-а! – помощник понимающе акает, осматривает объем оставшейся янтарной жидкости в бутылке, и поспешно исчезает за дверью, оставляя меня на растерзание собственных чувств и эмоций, накрывших так неожиданно.
И как оказалось, я снова не могу их контролировать.
Душевные муки терзают мое сердце. Хочется выть.
Нет, не так! Хочется вернуть сюда Алевтину и мучить её, пока не объяснится со мной. Эта женщина вырвала моё сердце, разодрала душу в клочья.
И после всего вернулась, хлопает глазками и просит работу?
Ведьма издевается!
Как же хочется выплеснуть всю злость, сказать ей всё, что думаю о ней.
Нет, уж!
Приберегу на завтра, и послезавтра, и после-послезавтра.
Месть, как фирменное блюдо от шеф-повара должно подаваться холодным. С пафосом. И долгим ожиданием клиента. Надеюсь, Аля ждала…
Ухмыляюсь, довольный собой.