Томатный сок – моя любовь форевер, кажется. Или дело совсем не в нем?
Губы девочки с привкусом этого сока – просто оглушительные. Стоит лишь прикоснуться к ним, и башку уносит. Куда-то так далеко, что я начисто забываю о ситуации…
А между прочим, я жадно целую чужую жену на глазах ее мужа. Не самое лучшее время, как сказал бы любой зануда. Но мне повезло: я не зануда. А еще я хотел это сделать с самого первого взгляда на Юлю.
Она теряется поначалу, застывает, как статуя, и не шевелится. Лишь позволяет терзать свой рот, как мне больше понравится. Не отталкивает, не дает мне по морде, не орет, что я сбрендил и вообще – наглый козел.
На первое время и этого хватает. Но… только на первое время. Очень быстро становится мало, и мне нужно, чтобы она ответила.
Легко касаюсь ее верхней губы языком, провожу им от уголка до уголка, стараюсь быть нежным и аккуратным, но держусь от натиска с трудом. Ее бы в темную комнату, да чтобы постелька рядом… Вот бы я тогда разошелся!
Несмелый ответ и чуть-чуть приоткрытый ротик… И нежные руки, упирающиеся в мою грудь, аккуратно поднимаются вверх, к плечам… Ложатся на них, обнимают за шею… Девушка переминается на носочках, чтобы под меня подстроиться…
Восторг. Чистый, сладкий, сногсшибательный восторг! И чувство, как будто я за три секунды пьянею. Забываю обо всем на свете, глажу ей спину, стискиваю талию в объятиях…
– Эй, вы что там, охренели?!
Очень невоспитанный муж у Юли. И очень неосторожный.
Ну, кто же так делает?
– А! Тварь, я тебя закопаю, понял?! – Он вопил, но как-то не очень разборчиво. Может быть, вместо слова «тварь» звучало что-то другое… Но я решил не вникать, были вопросы более важные.
– Вот нахрен ты свой нос мне под локоть пихаешь?
Юлю, на всякий случай, отодвинул за спину. Черт его знает, этого мужика, вдруг, решит на ней отыграться?
– Ты что, ему нос сломал? – Тихий шепот за спиной подсказал, что девушка явно не расстроена.
– Кровь не идет… Не знаю. Ща проорется, тогда и поймем.
– А. Ну, ладно… Тебе лучше знать…
Так и осталась – за спиной у меня. Не дернулась, чтобы милого спасать. Даже за пояс меня обняла и из-за плеча выглядывала…
– Юля! Что ты стоишь?! Принеси мне хотя бы лед!
А вот чувак, похоже, опомнился. Руки от распухшей рожи убрал, демонстрируя первозданную свою красоту. И тут же начал хамить.
– Мужик, ты чутка забылся.
– Что?! – Мужик – и не мужиком оказался вовсе. Другой бы уже зарядил мне ответочку, без всяких разговоров. А этот смог лишь бычить и крутить вытаращенными глазами.
Слабак, короче. И трус.
И это хреново: для женщин такие мудаки особенно опасны.
– Юля, ты слышала? Чего ты ждешь? У меня сейчас все лицо опухнет, я как на люди выйду?
Это придурковатый так до конца и не понял, что здесь поменялась власть. Я уже, было, рот приоткрыл, чтобы донести до него все, что надо… Но Юля опередила.
– Вот покажешь свое личико Светке, она проникнется, будет жалеть тебя, ухаживать… можешь, кстати, прямо сейчас ей позвонить: пускай забирает тебя и выхаживает.
– При чем здесь Светка, я не понял? – Он метнулся куда-то на кухню, кажется. – Где у нас лед?
Несчастный холодильник чуть не зашатался, когда его дверь жестко закрылась.
– Чувак, ты не забывайся. Юля теперь – моя женщина. И я запрещаю тебе разговаривать с ней таким тоном!
И локоть чуть почесал… Просто так, без всяких намеков.
– Слышь, умник! Вали отсюда! И отойди подальше от моей жены!
Сам, между прочим, приблизиться не рискнул. Покрикивал, не выходя в прихожую.
– Нет. Юля же сказала тебе: я теперь буду жить с вами. А раз она так решила, я вынужден подчиняться.
Пришла пора разуться и снять с себя куртку. Сколько можно толкаться у дверей, не раздеваясь?
– Милая, где тут у тебя хранится верхняя одежда и обувь?
В душе что-то дрогнуло от этого слова «милая», вылетевшего из моих собственных уст. Девушка тоже в ответ улыбнулась, поиграла изящными бровками…
– А вот, выбирай себе место, какое нравится больше.
Распахнула створку огромного шкафа, сплошь завешанного мужскими пальто и куртками.
Тут, похоже, не просто придурок, а очень самовлюбленный козел обитал…
– Я сейчас полицию вызову!
– Напомни, парень, как тебя зовут?
Мужик, летевший к нам наперерез, опять встал, как вкопанный.
– Андрей. А что?
– Ну, мне же надо знать, кого посылать подальше. Тавтологию не люблю, знаешь ли…
Юля прыснула, ни капли не стесняясь своей реакции.
– Послушай, Юлечка. Я все понял. Ты меня так решила наказать. – Андрей решил сменить тактику, похоже.
– О! Супер! Твои способности меня сегодня удивляют, Андрюш. – Из нее просто сочился сарказм. Если бы он мог капать – разъел бы пол, как серной кислотой.
Но муженька это особенно не тронуло.
– Что не так?
– Ничего.
– Хватит, Юля! Я все понял! Достаточно! Пускай этот человек уходит! – Мы дружно уставились на смельчака. Он сделал паузу. – Я сделаю вид, что его не было. И ты тоже все забудешь.
– С чего бы это? Мы с ним еще в постель не укладывались. И ничего такого не делали. Я должна тебя, как минимум, догнать…
Юля демонстративно скинула туфли и пошагала куда-то дальше.
– Вадим, иди сюда, посмотришь, тебе нравится эта кровать? Или выберем в другой комнате?
Ее непосредственная легкость просто зашкаливала. На минуту даже усомнился: а она, вообще, нормальная, эта Юля? И во что я вляпался?
А вдруг, это у них такие ролевые игры, после которых семья воссоединяется, пьет чай с блинчиками, а потом в полуночи закапывает труп?
Но чутье подсказывало, что девчонку просто нехило плющит от стресса, и актерские данные – от избытка адреналина проявились.
Пройдет немного времени, и наступит откат. Ей станет плохо, горько, еще обиднее, чем сейчас… И вот тут я особенно и пригожусь: весь из себя такой правильный, да еще и красавчик!
– Мужик, ты же видишь, моя жена не совсем адекватна. – Андрею пришли в голову те же мысли. И он, жук навозный, тоже решил обыграть ситуацию в свою пользу. – Давай, мы с ней тут сами потихоньку разберемся, а ты иди восвояси?
Говорил он полушепотом, так, чтобы Юля не слышала. Она там вовсю резвилась в комнатах, вытряхивая белье из постелей.
– Не, Андрюх. Не отговаривай. Женщина в ярости – это же самый смак. Я таких очень обожаю!
Даже если он в чем-то и прав, Юлю ему оставлять было бы настоящим свинством: по всему ощущалось, что перед нами – классический урод. И за что ему такая краля должна остаться?!
Он скривился. Утер разбитый нос полотенцем, отодвинул меня в сторону, рванул за Юлей.
– Малыш. Я все понимаю: ты захотела меня наказать. Отомстить. Сделать, чтобы я все прочувствовал…
Девушка как раз тащила простыню с кровати и паковала в нее все то, что ранее свалила на пол. Тормознула, сдула с лица свисающую прядку.
– Молодец. Поздравляю. Не прошло и года, а ты сообразил! Говорила мне мама: муж тебе достался умный, сообразительный, догадливый… Только мозги куда-то спрятал и все время забывает, где они лежат! А я не верила, сопротивлялась…
Он скривился, как от зубной боли.
– Я же просил! Я сколько раз тебе говорил: не нужно слушать свою маму! Она живет в прошлом веке и ничего не понимает в реальности!
– Андрюш, ты дебил? – Она заговорила нарочито ласково. Почти нежно. Как обычно обращаются к несмышленым детям или к душевнобольным. – Ты до сих пор от меня что-то требуешь?
– Ты – моя жена. Я – твой муж. Пока что ничего не изменилось. – Ему оставалось еще только ногой притопнуть, для полной убедительности.
– Так мы разводимся, Андрей. Ты еще разве не понял?
– Нет. Развода не будет! – В его голосе даже металл проявился. Так уверенно, жестко сказал, что даже я почти поверил.
– Это потому, что ты меня любишь и никому не отдашь, да? – От ядовитого елея, которым был пропитан вопрос, даже в моем носу защипало.
– Конечно. Люблю. Это даже не обсуждается.
Японский бог… Вот придурок самоуверенный…
Он даже плечи расправил, к Юле шагнул. Она – назад на несколько шагов.
А я напрягся. К моей женщине приближался соперник. Все инстинкты резко взыграли, потребовали биться, сражаться, проливать кровь! Может, даже выкидывать в окно, если это понадобится!
– Юль, поиграли и хватит. Прекращай.
– Ты белье с собой заберешь? Светке, может, подаришь? Пускай она переводит на него порошок… – Девушка задумчиво полезла в комод. Как будто и не слышала ничего из сказанного.
– Светки в нашей жизни больше не будет! – Меня перекосило от звучавшего пафоса.
Дать ему, что ли, еще раз в нос, и выставить за порог? Или швырнуть по лестнице, пускай кубарем катится?
– А куда же ты теперь жить пойдешь, Андрей? Станешь бомжом? Или снимать будешь? – Она все так же целеустремленно застилала постель чистым бельем. Достала откуда-то новые подушки и одеяла…
– Я буду жить здесь! – Андрюха начал снова психовать. Ногой притопнул, сжал кулаки. Я снова напрягся: на совсем тирана парень не похож, но черт его знает, куда перекосит после таких вот новостей?
– Ну, живи, ради Бога! Тебя никто не выгоняет…
Все упало. Похоже, они вот так, не особенно и напрягаясь, уже начинали мириться. Ясен пень, раз я сюда пришел, то уже просто так не сдался бы… Но не хотелось бы отбивать свою женщину у какого-то тупого утырка… жалко время тратить на него и силы.
– Слышь, мужик? Я остаюсь здесь! – Андрей торжествующе обернулся ко мне. – А ты иди, подобру-поздорову! И скажи спасибо, что я не злопамятный: не буду катать на тебя заяву за разбитый нос!
– Он никуда не пойдет. Ты не понял: я буду жить с Вадимом. А ты можешь делать, что хочешь.
– Понятно. Ты спятила на самом деле, а не притворяешься.
– Нет, Андрей. Я Вадима люблю, и хочу быть вместе с ним. – Она по дуге обошла своего супружника, вернулась ко мне. – Пойдем, мой милый. Ты, наверное, давно уже хочешь в кровать? Лично я – сгораю от нетерпения!
Андрей психанул: схватил ее за руку, дернул к себе.
– Да что ты себе позволяешь, курица?! Охренела совсем?!
Я сильно-то и не метился. Просто помнил, что по роже бить не стоит -лучше следов не оставлять. Случайно попал ему куда-то в солнечное сплетение.
Андрюшечка согнулся. Очень тяжело задышал, засопел, согнулся в три погибели.
– Ты его убил теперь, да? Труп закапывать будем или растворим в серной кислоте?
Юля растирала руку, на которой уже появилось темное пятно.
– Если еще раз тронет – растворим. Живьем, думаю. Только не в серной кислоте, а в какой-нибудь хлорке.
– У дедушки в деревне была яма с навозом. Давай, отвезем его туда и выкинем, а?
– Юль, ты – опасная женщина. – Почему-то эта новость не расстроила нисколько. Наоборот, на душе потеплело.
– Я целеустремленная. Во всем, заметь. – Покосилась на мужа-горемыку, который никак не мог отдышаться и прийти в себя. – Что дальше с ним делать будем? Вдруг, начнет буянить?
– Можем к батарее привязать. Поспим, а утром придумаем, как дальше быть.
На лице Андрея начал проступать священный ужас. Или просто предчувствие смерти – бес его знает. Но струсил парень так, как надо.
– У нас батареи закрыты экранами, не получится к ним привязать… Может, закроем до утра на балконе? И рот заткнем кляпом, чтобы соседям спать не мешал?
Хорошенькое личико порозовело: ей явно доставляло удовольствие пугать супруга. Тот лишь пятился, все дальше и дальше. И ни хрена он свою жену не знал: не замечал даже, как ее потряхивает от волнения.
Прижал к себе, чтобы могла спрятаться и передохнуть. Юля этого словно ждала: уткнулась лицом в плечо и даже не выглядывала.
– Ребят, вы сбрендили? Или обкурились чего-то? Что я вам сделал такого, чтобы связывать, убивать и все такое?! – Андрей потерял всю спесь, явно струхнул.
– Ты моей женщине синяк поставил.
– Ну, и что? Я просто схватил ее за руку. Кто виноват, что у нее такая кожа?
– Тьфу ты… – От отвращения захотелось реально сплюнуть. – Чувак, уйди с моих глаз долой. Иначе я за себя не ручаюсь!
– Куда мне идти? Я у себя дома!
– Мне по барабану. Сделай так, чтобы больше тебя я здесь не видел!