– Оши! Оши Ёси! – в голосе наставника, закрепленного за группой, послышалось нетерпение. Я встрепенулся и сделал шаг вперед.
– Я Оши Ёси, Оми-сан, – а теперь традиционный поклон, иначе можно получить звездюлей, чего мне не хотелось.
Тело Ёси, которое являлось чуть ли не копией моего собственного, было довольно жилистым и вполне тренированным, что до сих пор оставалось для меня загадкой, где именно этот пацан мог тренироваться и поддерживать физическую форму на неплохом уровне. Только отсутствие даже пары грамм жира и откровенная худоба лица, говорили о том, что парень довольно долго жил впроголодь. Как бы то ни было, после трепки в ночлежке, восстановиться до конца я так и не смог, несмотря на то, что уже прошла неделя, как меня притащили в Центр контроля внеклановых магов и немного подлатали.
– Сенкаку, – коротко провозгласил Оми и пошел дальше вдоль шеренги, состоящей из двадцати таких же как я изможденных, а то и откровенно больных парней. Он шел, разглядывая каждого цепким взглядом, заложив руки за спину, и от этого оценивающего взгляда становилось не по себе.
Мы стояли тихо, чаще уткнувшись взглядом в пол, стараясь лишний раз не привлекать внимание Оми. Точнее сказать, больше не привлекать, потому что последний, кто это сделал, рослый парень, единственный из нас, который хотя бы выглядел здоровым, теперь лежит недвижимой кучей неподалеку на полу, и смотрит в потолок невидящим взглядом.
А ведь он всего лишь попытался оспорить свое распределение. Оми его даже не дослушал до конца. Неуловимым движением он дотронулся до шеи этого бедолаги, одновременно применяя заклинание «Гибель глупца», как он коротко нам сообщил, то ли в обучающих, то ли в ознакомительных целях, а потом просто переступил через тело, и пошел дальше вдоль шеренги. Бедный парень всего лишь, сука, хотел попасть не в то место, куда его направил Оми. Которому было абсолютно плевать, где в итоге окажутся отбросы, собранные по всей Империи, после своего первого магического всплеска большой мощности, который засек Центр контроля. Лично я вообще не знаю, что такое Сенкаку, и где это находится.
– Запомните, вы все отбросы. И лично я оставил бы вас подыхать в тех трущобах, откуда вас забрали, благодаря воле нашего всемилостивого императора. Вам повезло выбраться, но это не значит, что вы когда-нибудь станете ровней истинных сынов Великих кланов. То, что ваши матери однажды получили толику удовольствия, каким-то невероятным образом сумев привлечь внимание одного из сынов Кланов, никак не отражается на том, кем вы являетесь на самом деле – сыновьями шлюх, самыми последними крысами трущоб.
Я заметил, что не только у меня сжались кулаки, но открыто противостоять этому подонку никто из нас так и не решился.
Он повторял одно и то же постоянно, вбивая в наши головы эту простую для понимания информацию, но вместо принятия, каждый раз злость внутри меня только разгоралась заново.
Я представитель правящего клана Российской Империи, которым я и останусь, как бы сейчас не выглядел и где бы не находился. Мне еще возвращаться обратно нужно и спросить с кое-кого.
Поэтому терпим, кланяемся и ждем удачного момента и шанса, чтобы выбраться и свалить из этого гостеприимного общества, остановившегося в развитии на пару сотен лет. Я несколько раз моргнул, пытаясь вынырнуть из своих мыслей, потому как заметил, что довольно продолжительное время не слушал и перестал воспринимать слова Оми, что было делать никак нельзя.
– Я возился с вами, пытаясь привить хотя бы зачатки кланового этикета. У меня почти ничего не получилось, но Тока-сан успокоил меня, сказав, что я взялся за практически невозможное, и то, сумел добиться хоть небольшого, но успеха. Во всяком случае, многие из вас, наконец-то, запомнили свои имена, – он бросил презрительный взгляд в мою сторону.
Я закусил губу, разглядывая его в свою очередь сквозь длинную, падающую на глаза челку, которая меня раздражала немногим меньше, чем этот напыщенный самурай.
За все время нахождения в новом для себя теле, мне ни разу не представилась возможность посмотреть на себя со стороны и элементарно узнать, как я выгляжу. Ни зеркал, ни бликующих и отражающих поверхностей я так и не смог заметить, даже посуда, в которой нам давали еды, была матовой.
Все, что мне удалось узнать о своей внешности, я узнал путем ощупывания головы. Да, я не знал своего имени, но тому были причины. К тому же в ночлежке меня никто по имени не звал никогда, да и откуда бомжам знать, с кем развлекалась мать Ёси, прежде, чем он появился на свет. Собственно, может парень и сам не знал о своем происхождении, хотя кто его знает этого Ёси, ни одной даже маленькой крупицы памяти вместе с телом мне так и не досталось.
– А еще, я очень надеюсь, что сумел вбить вам в головы, что вы никогда не станете выше, чем самый низший слуга Клана, в том случае, если вам повезет, и в конце обучения один из Глав посмотрит в вашу сторону с одобрением. – Оми, тем временем, продолжал разоряться. Как же мне хотелось разбить его самодовольную рожу, но это хотение пришлось оставить глубоко внутри, потому как единственно, что сумел на самом деле вбить в мою голову, так это ненависть к нему и оставить только одно желание – выжить. – Я буду называть школу, и все, кого я в эту школу распределил, должны выйти вперед и пройти через открытый портал. Идзу!
От уже неполной двадцатки отделилось пять человек. Все они вышли вперед неуверенно, постоянно переглядываясь, что вызвало лишь презрительную усмешку у Оми.
Он распределил нас по пять человек в четыре школы. Четыре школы, четыре Клана, самых крупных, которые еще и являются сюзеренами над более мелкими вассальными кланами, как, например, Оши.
Правда, я пока не знаю, какой Клан какую школу курирует и за что отвечает в более глобальном смысле, но ничего, скоро узнаю, и боюсь, мне это не понравится. Только вот одна пятерка была не полная. Это как-то остановит распределение или все пойдет своим чередом? Жаль, что пятерка, которая отправится со мной в Сенкаку полностью сформирована и мне удастся увидеть, как Оми будет решать вопрос вынужденного недобора.
Яркая вспышка бьет по глазам, и неподалеку открывается воронка портала, глядя на который, я почувствовал, как меня захлестывает паника, вперемешку с бешенной яростью.
В тот день все тоже началось с открытия портала, прямо посреди огромной столовой нашего кланового замка. Я сглотнул, и словно увидел воочию то, что называется воспоминанием. Воронка перестала расширяться и ее края окрасились в ярко-красный цвет. Такого я ни разу не видел ранее, и это, так или иначе, смогло привести меня в чувство.
– Кюсю! – заорал Оми, а я моргнул, прогоняя остатки наваждение. Предыдущий портал был закрыт и теперь неподалеку формировался очередной проход, отливающий синим практически черным цветом. Возникла небольшая заминка. Никто из заметно поредевшей шеренги не шелохнулся. Не понял, что это за демарш? – Кюсю! – похоже, что Оми тоже ни черта не понял, но решил, что выяснять не будет до тех пор, пока не отправит всех своих подопечных куда подальше, в предназначенные им школы, например.
– Мы не пойдем на Кюсю, – голос одного из парней прозвучал настолько неожиданно, что я поднял голову, глядя на него, пытаясь понять, что творится в него в голове. – Лучше уж здесь сдохнуть, чем становиться игрушками для этих садистов Ито.
– Как скажешь, – лицо Оми исказилось от ярости, и он вскинул руки, чтобы нанести смертельный удар чем-то очень малоприятным. Парень даже не пытался защищаться, он стоял перед, так называемым наставником, который ненавидел каждого из нас и мечтал, чтобы мы вовсе не родились, с высоко поднятой головой.
– А-а-а, – еще у двоих не выдержали нервы. Я даже не знаю, принадлежали ли они к группе, отправляемой на Кюсю. Я вообще ничего не знал про этих ребят, мы так и не познакомились как следует за всю неделю, проведенную здесь.
Каждый из нас был погружен в собственные мысли, и не делился ими с окружающими. Многие просто избегали своих братьев по несчастью и пресекали любые попытки познакомиться, и элементарно вступать в любые контакты, даже, когда мы ждали распределения.
Это было странно, ведь группой в таких условиях выжить элементарно проще, чем в одиночку, но мои любые попытки заговорить и хоть немного узнать о школах, кланах и вообще об этом, совершенно чужом для меня мире, разбивали о неприступную стену отрешенности и замкнутости. Не помогало даже отсутствие охраны в зале, куда мы приходили по одному, а потому еще почти час ждали, когда к нам соизволит заглянуть Оми.
И вот теперь некоторые из тех, с кем я соседствовал и иногда видел в коридорах Центра, показали себя совершенно с неожиданной стороны.
Те двое сорвались со своих мест из шеренги и побежали с двух сторон на Оми, вскинув руки. Самурай, а сыны Кланов все были самураями, включая женщин, в мгновение ока обнажил свой длинный меч, который смотрелся немного несуразно вместе с современной одеждой в стиле милитари, которую носил Оми в то время, когда не щеголял в гвардейской форме.
Наверное, я никогда не забуду свиста рассекаемого воздуха, когда смертоносная сталь пронеслась в паре сантиметров от моего лица во время замаха. Один удар, всего один невероятный удар, скорее всего, усиленный магией, и голова одного из нападающих покатилась по земли, а мне в лицо плеснуло кровью этого парня.
Я чувствовал, как липкие капли стекают по лицу, густеют и засыхают, покрывая кожу стягивающей коркой, словно кровавой маской. Я чувствовал это, но в оцепенении не мог поднять руку и стереть ее.
А Оми, тем временем, без особых изыскав швырнул во второго парня ветвистую молнию, ловко увернувшись от летящего в него неоформленного сгустка сырой силы. Он-то увернулся, а находящиеся за его спиной парни – нет.
Дикий крик ударил по барабанным перепонкам, который резко оборвался, а на землю упало пять тел. Двое было убито Оми, и еще трое пострадали от неумелых действий одного из наших. Я смотрел на тело парня, которое начало истлевать, после себя оставляя лишь горсть пепла. Буквально за несколько секунд от него осталась лишь серая пыль, погребенная под целой одеждой. Именно в него попала эта непонятная, убойная штука одного из бастардов. Это был тот самый парень, который спас меня тогда в Центре, имени которого я так и не узнал. Все-таки не смог он долго прятаться, но единственное, что у него получилось – ни в одну из школ он не попал.
– Вот что значит трущобные крысы, – презрительно бросил Оми, убирая меч в ножны.
Подул легкий ветерок, который неестественно ощущался в замкнутом пространстве. Пепел, оставшийся от тел, поднялся в воздух, собираясь в не большой водоворот. С очередным порывом ветром и раздавшимся небольшим гулом, этот смерч буквально засосало в открывшийся небольшой люк на потолке.
Я смотрел, как пятерка рабочих заходит в комнату и довольно быстро и проворно убирает тела и останки. Все это было сделано на показ, чтобы мы видели и в очередной раз убедились, кем нас считают в этом обществе и что с нами будет за неповиновение.
В комнату зашли несколько гвардейцев, которые встали по периметру помещения, видимо, в качестве помощи, если бунт пойдет и дальше. А ведь, так или иначе, они нас боятся. Если бы вся двадцатка смогла договориться, то, как бы не кичился Оми своим превосходством, у нас появился бы реальный шанс выбраться отсюда. Но эта разрозненность привела только к тому, что из нашей двадцатки осталось только пятнадцать.
Пока шла такая показательная зачистка помещения, ничего не происходило. Только Оми внимательно следил за тем, что и как делают рабочие, которые справились со своей работой за несколько минут.
– Ничего не могут довести до конца. Даже умереть не могут красиво и достойно. – В тишине, которую никто больше не смел нарушить после того, как убрались рабочие, не оставив ни единого упоминания о том, что тут произошло несколько минутами ранее, раздался резкий, доведенный до едва контролируемого бешенства голос нашего наставника. – Ты, – Оми резко обернулся к изначальному виновнику конфликта, ткнув в сторону бледного, но все еще высоко держащего голову парня. – Сенкаку. Заменишь Укагаву, этого нерасторопного кретина, который позволил себя убить какому-то недоумку. Похоже, Ито на этот раз останутся без новичков. Собственно, как и Якимото. – Пробормотал он чуть слышно, разглядывая оставшихся из двадцатки. – Сенкаку, быстро выходим, – на этот раз никто не выпендривался.
Вместе со мной и тем парнем из шеренги вышли еще трое ребят. Воронка портала поменяла в очередной раз свой цвет и развернулась полностью. Оми махнул нам на нее рукой. Ну, хорошо хоть не мечом, а то поехали бы мы в эту школу тело отдельно, голова отдельно. Привет, директор, называется.
Так как я стоял ближе всего к порталу, то и нырять в него мне пришлось первому. Выход воронки располагался довольно высоко над землей, и, вывалившись из нее, я упал, больно ударившись о каменное плато, на которое портал и выходил.
Долго разлеживаться было нельзя, иначе прямо на меня начнут сваливаться мои товарищи по несчастью, поэтому я, быстро загребая руками и ногами, отполз в сторону. Почти сразу, словно была пересечена какая-то черта, стал слышен плеск волн, бьющихся о скалистый берег, и резко запахло солью и йодом. С трудом поднявшись на ноги, я принялся осматриваться по сторонам.
Спустя минуту, вся наша пятерка уже стояла на довольно ровной площадке, а портал захлопнулся.
Мы топтались на ровной площадке, молча переглядываясь, и это продолжалось почти минуту, а потом я ощутил, как на шею словно накинули веревку и затянули, лишая возможности сделать даже вздох. Схватив себя за горло в тщетных попытках протолкнуть к горящим легким хоть немного воздуха, я повалился на землю, отметив, что остальных постигла та же участь.
Когда я уже думал, что вот он мой конец пришел, потому что от удушья перед глазами замелькали разноцветные круги, давление на шею прекратилось так же внезапно, как и возникло. С полминуты я лежал, жадно вдыхая солоноватый от близости моря воздух. Лишь после того, как исчезли круги, и я начал нормально видеть, рискнул подняться.
На шее каждого из нашей группы красовалась татуировка из рун, напоминающая ошейник. Не представляю, зачем она, но подозреваю, что это не очередная демонстрация, а какая-то защита и средство контроля.
Ничего, думаю, что нам популярно объяснят, на кой черт кандидатам понадобилось такое украшение. Да еще и продемонстрируют, на ком-нибудь. Этим ублюдкам голову срубить – как для меня высморкаться. Твари. Ненавижу.
– И что дальше делать? – задал я вслух вопрос, который беспокоил каждого из нас, отмечая, как осип голос. Наверное, когда ошейник надевали, связки повредили, уроды. – Никто нас не встречает, нигде даже стрелка не нарисована с надписью: «Идите вон туда». Не боятся, что мы сбежим, воспользовавшись ситуацией?
– А ты что умеешь порталы выстраивать? – мрачно задал вопрос тот парень, который на Кюсю не захотел ехать. – Потому что, с острова мы можем только порталом уйти, у нас же нет летательных машин и кораблей. Можно, конечно, вплавь, но, говорят, вокруг этого проклятого острова много тварей глубинных плавает, так что, это тоже не очень хорошая идея, – он замолчал, глядя на меня исподлобья.
– Ну, может, ты умеешь, откуда мне знать, – я раздраженно передернулся. – Возможно, у тебя есть какой-то план и ты ему следуешь. Не просто же так ты мимоходом превратил в пепел нескольких ребят. – Я потер шею и закашлялся.
После того, как я прикоснулся рукой, по-видимому, к рисунку, то на мгновение, словно сотни тоненьких игл пронзили кожу, вызывая нестерпимую боль. А я ведь всего лишь притронулся к нему. Представляю, что будет, если кто-то решится избавиться от такого своеобразного ошейника. Интересно, любое прикосновение к новому украшению будет вызывать подобное или только воздействие живого тела, или твоего собственного. Почему-то проверять мне эту мысль совершенно не хочется.
– Не смей меня обвинять в их смерти, – сжал кулаки парень, делая шаг в моем направлении. – Лучше сдохнуть, чем попасть в руки Ито.
– Да, но они не все были распределены к Ито, – я прищурился, глядя, как сходит краска с лица парня.
– Хватит собачиться, еще будет шанс друг другу в глотки вцепиться, – перебил нас парень, от которого я вообще ни разу не слышал ни единого слова. – Слышите?
Мы прислушались и сразу же насторожились, потому что неподалеку раздались шаги.
По едва заметной тропинке, ведущей с каменной площадки вниз, поднимались человек десять. Все они были молоды, старшему не больше двадцати лет на вид, и одеты в одинаковую форму, военного образца, только черного цвета. Взобравшись на площадку, они остановились, рассредоточившись, взяли нас в кольцо.
Вперед вышел невысокий тип, который оглядел каждого из нас, задержав взгляд на моем лице, все еще покрытом чужой кровью, и развязно усмехнулся.
– О, свежее мясо подвезли. Ну, пойдемте, Ичесси-сан вас уже заждался.