Когда мне было лет семь, я внезапно оказалась во многом предоставлена сама себе. Мама тогда родила второго ребенка и была занята им. На папу снова легли все обязанности единственного верховного жреца Северных земель, которые раньше он частично делил с мамой. Тетя Роза примерно за год до этого страшно поссорилась с дядей Ронаном и уехала из Фолкнора. Мы даже думали, что она больше никогда не вернется, поэтому дядя Ронан с головой уходил в дела школы, существовавшей при замке Фолкнор. И в свое горе.
Нет, конечно, у меня была няня, которую я совершенно не слушалась. Я обожала убегать от нее, прятаться и исследовать мир без ее строгого присмотра. Это часто заканчивалось для меня плачевно. Ободранные локти и коленки – еще куда ни шло, но однажды я умудрилась свалиться в пруд, находившийся рядом с замком.
Я уже не помню, зачем вообще к нему пошла. Родители строго-настрого запрещали мне приближаться к воде одной. Впрочем, возможно, потому и пошла. Помню, уже началась осень, деревья стояли такие красивые, яркие. Их кроны отражались в гладкой, как зеркало, поверхности пруда. Стоял редкий для Северных земель солнечный день, но было как всегда очень холодно. В нашем климате и летом купаться в пруду было не лучшей идеей.
Обжигающий холод воды я помню очень хорошо. Как и собственный ужас, ощущение полной беспомощности. Я барахталась, но плавать не умела, да даже если бы умела… Мышцы сводило, через секунду я не могла даже вдохнуть.
А еще через секунду чьи-то руки схватили меня и вытащили на берег.
Дрожа всем телом, стуча зубами и рыдая в три ручья, я с удивлением смотрела на совершенно незнакомого мне мальчика лет тринадцати-четырнадцати. Он точно так же дрожал, весь синий от холода, но не обращал на это внимания, спрашивая, все ли со мной в порядке, не наглоталась ли я воды. Потом он подхватил меня на руки и отнес в дом.
Переполох получился знатный. Я плакала, мама плакала, няня плакала, папа не плакал, но няню едва не убил. Потом все-таки отошел и даже не уволил ее. Зато он очень заинтересовался моим неожиданным спасителем. Меня тот, к слову, тоже очень интересовал.
Он был красивым, это я понимала уже тогда: светловолосый, сероглазый, с благородными чертами лица, уже довольно высокий, но еще по-мальчишески худой. Он казался мне таким взрослым! Но при этом каким-то… своим. Потому что взрослых мальчиков в нашем доме хватало: все они учились в школе для непотомственных жрецов, но те были совсем взрослыми, а этот… еще не совсем.
Мальчика звали Винсент Голд. Оказалось, он шел к нам проситься на обучение в школу Фолкнора. Внебрачный сын одного из восточных верховных жрецов, он никогда не знал родную мать, она умерла в родах, а месяц назад потерял и отца. Его вдова не захотела терпеть дома бастарда почившего мужа, невзирая на то, что он был старшим сыном, а значит, унаследовал Силу верховного. Так Винсента выгнали из единственного дома, который он когда-либо знал, и он оказался совсем один.
В школе Фолкнора таких юных учеников не было, но отец без лишних разговоров оставил мальчика у нас. И не только в благодарность за мое спасение, но это я поняла много позже. А пока меня очень радовало появление нового друга. Я даже стала вести себя намного лучше, неосознанно стараясь соответствовать рассудительному Винсенту. Тот не возражал против того, чтобы возиться со мной. Вероятно, думал, что ему позволили остаться в качестве моей дополнительной няньки.
Мы росли вместе, были близки как брат и сестра, а через двенадцать лет обручились к радости моего отца. Еще через два месяца я бесследно исчезла в тумане.
Вспомнив себя и свою прежнюю жизнь, я не сказала Некросу о Винсе, но когда вернулась домой, помолвку сразу расторгла. Я все еще любила Винса, но уже не так, чтобы выйти за него замуж. Да и сомневалась я, что он теперь захочет на мне жениться. Я думала, он и разговаривать со мной больше не станет. По крайней мере, какое-то время.
Однако Винс меня удивил. Мой отказ его очень огорчил, но не разозлил. Не вывело его из себя и понимание того, что я была близка с другим мужчиной, раз моя Сила проснулась. А на мое предположение о том, что он теперь не захочет меня видеть, он возразил:
– Как я могу не хотеть тебя видеть? Ты моя семья, Лори, и я люблю тебя. Даже если ты меня больше не любишь, это не значит, что мои чувства могут умереть так же быстро. И ты все равно всегда будешь мне как минимум сестрой.
Я тогда позорно разревелась, а он обнял меня и держал так, пока я не успокоилась. А я сама не знала, почему плачу: из-за расставания с Некросом, из-за разрыва с Винсом или из-за того, что все сложилось так горько и несправедливо для нас троих.
– И давно ты подслушиваешь, Винс? – спросила я, повернувшись к бывшему жениху и глядя на него исподлобья.
Он обезоруживающе улыбнулся. Винс уже некоторое время не жил в Фолкноре. Он вырос в довольно сильного верховного жреца. И хотя его сила была дана другим местным «богом», он так давно изучал магию смерти, что считался полноценным верховным жрецом Некроса, носил его мантию и распространял его учение. Вот только на него не давило бремя нашей ядовитой Силы, уничтожившее почти всех потомственных жрецов Бога Смерти, и он не входил в Совет жрецов, потому что тот не признавал его статус, как и статус других жрецов, которых готовила наша школа. Год назад, когда Винсу исполнилось двадцать пять лет, мама подарила ему поместье Малроев, принадлежавшее когда-то ее отцу, вместе с его замком. Точнее, тем, что от него осталось, потому что несколько десятилетий там никто не жил. Винс активно обживал его снова, но все равно часто навещал Фолкнор.
– Да нет, я только вошел, – заверил он, приближаясь ко мне. – Успел услышать лишь последние слова Линнеи. Что случилось, Лори? Ты опять поссорилась с отцом? Надеюсь, не из-за меня?
Я покачала головой, вздыхая и преступно радуясь тому, что он здесь. Все-таки Винс много лет был мне другом и братом, моей поддержкой и опорой в сложных ситуациях. Он всегда находил для меня слова утешения и годный совет. Наверное, мог помочь и сейчас.
– Нет, мы поссорились из-за меня, – призналась я. – Сначала я сделала глупость, а потом еще и сказала глупость. С его точки зрения.
– А ты, конечно, считаешь, что все сделала и сказала правильно? – лукаво уточнил Винс, останавливаясь слишком близко.
Ближе, чем следовало, чтобы не нарушать мое спокойствие еще больше. Сердце моментально забилось сильнее. От волнения, конечно.
– Честно говоря, я сама уже не уверена, – призналась я, отчаянно желая, чтобы он меня обнял, как делал это раньше, и стыдясь своего желания.
– Может быть, объяснишь понятнее? Хотя бы в общих чертах? – предложил Винс.
Я задумалась на несколько секунд. Обсуждать с ним Некроса мне не хотелось. Как-то это очень низко говорить с мужчиной, который тебя любит, о мужчине, которого любишь ты. Но он сам пожелал остаться мне другом и братом, поэтому, наверное, я имела право на откровенный разговор с ним?
– Существует одна большая опасность, которая грозит нам всем. Я пытаюсь ее предотвратить, и мне нужна помощь папы. По ряду причин я не могу посвятить его во все подробности. Боюсь, что они огорчат его. И только что я узнала, что опасность может быть куда больше, чем я думаю. Грозит она не только нам, но и… важному для меня человеку. Мне очень нужно предупредить его об этой опасности, но он остался в другом мире.
– В том, куда ты исчезала? – тихо уточнил Винс.
Он старался контролировать голос, но я услышала в нем отголосок боли, которую причинила, поэтому ответила, не поднимая глаз:
– Да. И я не знаю, что делать. Теперь мне кажется, что я не должна была оставлять того человека без помощи. Он проклят и почти беззащитен, даже мы с Охотником… с дядей Кордом могли больше, чем он. Нам всем показалось, что ему есть на кого опереться, а теперь я подозреваю, что те люди могут замышлять против него недоброе. И я не знаю, как предупредить его об этом. Вернуться туда? А вдруг что-то пойдет не так, и я застряну в тумане небытия или попаду не туда? Или снова все забуду? Не смогу потом вернуться сюда?
– Это точно убьет твоих родителей, – заметил Винс. – И не только их.
Он не стал уточнять, но и так все было понятно.
– Но если погибнет тот человек, то это убьет меня, – тихо призналась я, продолжая внимательно разглядывать застежки его повседневной мантии жреца Некроса.
– Мне когда-то встречалось упоминание одной техники, – после недолгого молчания сообщил Винс. – Путешествие духа. Упоминалось там в том числе и то, что для духа нет границ миров. Но я не помню подробностей, это было еще в учении Ласки, а я не погружался в него с тех пор, как живу в Северных землях. Могу найти и уточнить. Может быть, у тебя получится отправить в тот мир свой дух и предупредить… того человека.
– Думаешь, я смогу? – неуверенно спросила я. Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.
Винс пожал плечами.
– Помню, там упоминалось, что освободить дух непросто, надо иметь предрасположенность. Так что способ очень неверный. Лучше, конечно, тебе откровенно поговорить с отцом и послушать, что предложит он. В конце концов, Торрен Фолкнор старше и умнее нас обоих. Возможно, вместе взятых. Я, конечно, не знаю, что именно останавливает тебя…
– Я просто пытаюсь его защитить! – порывисто перебила я, подняв на него взгляд. – От лишней боли. От нового кризиса веры. Ты ведь знаешь, что он пережил один много лет назад? Ему было непросто снова примириться с Некросом и своим служением ему. Правда, которую я оберегаю, может спровоцировать второй. Отец уже не так молод, сейчас кризис веры может слишком дорого ему обойтись.
Бывший жених грустно улыбнулся.
– Как верно сказала твоя мать, Торрен Фолкнор очень сильный человек. Кризис веры не убьет его. А все остальное… Может ли это быть хуже гибели того, другого?
Наверное, именно этих слов мне и не хватало, чтобы принять окончательное решение. Винс был прав, сотню раз прав, ставя вопрос именно так. Конечно, еще одно разочарование моего отца в Некросе было не так страшно, как гибель самого Некроса.
Я улыбнулась Винсу и потянулась к нему, желая в благодарность поцеловать в щеку. По-сестрински. Но он воспользовался моментом по-своему: повернулся и поймал мои губы своими. Я замерла, чувствуя, как снова быстрее забилось сердце. Руки бывшего жениха сомкнулись на моей талии, привлекая меня к нему. Секунду спустя я с ужасом поняла, что по старой привычке отвечаю на поцелуй.
– Не надо, пожалуйста, – попросила я, отпрянув, насколько позволяло положение.
Руки Винса на мгновение напряглись, но тут же расслабились, отпуская.
– Прости, не удержался, – пробормотал он, отступая на шаг.
– Это ты меня прости, – неловко отозвалась я.
Отвернулась и поспешила к лестнице, торопясь убежать прочь от него и от этой неловкости.
Постучавшись в дверь кабинета отца, я не стала дожидаться разрешения войти, а просто приоткрыла ее, юркнула в щель и тут же закрыла за собой, прислонившись к ней спиной.
Отец сидел за своим письменным столом, разбирая какие-то бумаги (или просто делая вид). Когда я вошла, его руки на мгновение замерли, он бросил на меня хмурый взгляд исподлобья и тут же вернулся к прерванному занятию, спросив:
– Что еще? Я занят, Лора.
– Ты всегда занят, – мягко заметила я, стараясь своим тоном дать понять, что я не ссориться пришла. – Сколько я тебя помню. Но ты всегда находил для меня пару минут, когда это действительно требовалось. И сейчас как раз такой момент.
Он откинулся на спинку кресла – громоздкого и вычурного, как и большая часть мебели в его рабочем кабинете – и бросил на стол ручку, которую до этого держал в пальцах, что-то ею помечая на небольшом листочке.
– Если ты пришла о чем-то попросить, то я уже озвучил условия нашего дальнейшего сотрудничества, – все тем же строгим и слегка недовольным тоном заметил он. – Без твоего подробного рассказа я ничего делать не буду.
– Я для этого и пришла: рассказать.
– Тогда я слушаю, Лора, – тон отца смягчился, выражение лица – тоже. – Я всегда готов тебя выслушать.
«А ты молчишь, как будто язык потеряла», – эти слова остались непроизнесенными, но очень явственно читались на его лице. Переминаясь с ноги на ногу, я обвела кабинет взглядом. Он остановился на небольшом диване у дальнего окна, к которому я шагнула, предложив:
– Давай сядем здесь?
Разговаривать с отцом через стол я никогда не любила. Когда он сидел в этом огромном кресле, похожем на трон, он слишком походил на верховного жреца Некроса и самого влиятельного человека в Северных землях. А мне сейчас был нужен мой папа.
К счастью, отец не стал спорить и сопротивляться. Спокойно встал, подошел к дивану и сел в другой его угол, повернувшись ко мне и положив руку на спинку, всем видом показывая, что он открыт для любого разговора.
Я набрала в легкие воздух, но вдруг поняла, что не знаю, с чего начать. Я еще ни разу не рассказывала всю историю целиком. Никому. Какие-то отдельные моменты – да. Например, о том, как мы встретились с дядей Кордом. Или о том, что приходящие меня не трогали, пока я не начинала на них нападать. Но ни разу я не говорила о главном.
Отец не торопил, только смотрел пронзительными голубыми глазами. И в конце концов я решила, что начать нужно с главного.
– До сих пор я не знала, как рассказать тебе обо всем, потому что в мире, куда я попала в конце лета, живут те, кого мы здесь почитаем как богов. Некоторых я там повстречала. Конкретно – Некроса и Ража. А еще Ферера и Варрет. И еще Виту и других. Только они оказались не богами, папа. Они стражи.
– Стражи?
– Да, стражи энергий. Они родились в мире, где все люди обладали Силой. Черпали они эту Силу из двенадцати разных источников. И у каждого источника был свой страж. Но что-то пошло не так, тот мир рухнул. Пытаясь спасти свой народ, стражи… как бы это сказать? Развоплотились, покинули свои тела, сделали то же самое с остальными, все вместе пересекли туман небытия, который находится между мирами, и попали сюда. Здесь они собирались найти новые тела для себя и других. Но что-то снова пошло не так, не все тела принимали чужие сущности, поэтому стражи остановили вселение, заключили сущности в кристалины. Позже Некрос осознал, как все это неправильно, и попытался остановить процесс. Вита его поддержала. Они уничтожили свои кристалины и еще два хранилища, а потом Некрос и вовсе отправил всех стражей в другой мир, чтобы отделить от кристалинов. И запер их там, а они в ответ прокляли его и Виту.
Я замолчала, чтобы перевести дыхание. Заодно присмотрелась к отцу: как он это принимает? Он выглядел куда спокойнее, чем я ожидала. Задал всего один уточняющий вопрос:
– Откуда ты все это знаешь?
– Некрос рассказал, – я неловко пожала плечами. – Когда сам все вспомнил. Я познакомилась с ним как с лордом Нергардом. Он не помнил о себе ничего. Как и я. Местный монарх поручил ему заботиться обо мне, а его советник велел мне следить за лордом. А еще ясновидящий предсказал однажды лорду Нергарду, что пришедшая с туманом погубит его, но Нергард все равно был очень добр ко мне.
Я снова замолчала, будучи не в силах справиться с охватившим меня волнением и комом, вставшим поперек горла, стоило мне вспомнить о Некросе. Я сжала руки в кулаки и плотно сомкнула веки, стараясь не заплакать, и услышала мягкий голос отца, в котором больше не было ни недовольства, ни строгости:
– Он тот самый?
Я только кивнула, не глядя на него.
– Я ничего не помнила ни о доме, ни о вас с мамой, ни о Винсе. Я даже не помнила про Бога Смерти Некроса, к служению которому готовилась с детства. И я влюбилась в него, понимаешь? В мужчину, с которым у меня оказалось так много общего.
– Понимаю, – все тем же мягким тоном заверил отец.
Я так удивилась, что посмотрела на него. Торрен Фолкнор, верховный жрец Некроса, крайне редко говорил подобным тоном и улыбался. В моем детстве это происходило чаще, но последние годы у отца выдались нелегкие, они требовали от него стойкости и жесткости, и ему не всегда удавалось переключаться в более мягкий «домашний» режим.
Но сейчас он улыбался, немного грустно и вместе с тем очень нежно.
– Наше сердце порой непредсказуемо, – продолжил отец. – Оно может любить безумно, искренне, преданно и страстно. И мы уверены, что такое случается лишь раз в жизни и никогда не повторится с кем-то другим. Но потом что-то происходит, и внезапно оказывается, что с той же силой наше сердце теперь бьется для кого-то другого. Это не умаляет прежнего чувства. Просто наше сердце либо способно любить, либо нет.
Слова отца не то чтобы шокировали меня. Я знала, конечно, что мама – его третья жена, а первые две погибли. И, безусловно, я предполагала, что обеих прежних жен отец любил. Наверное, я просто не ожидала, что он так открыто станет говорить со мной о чувствах.
– Значит, ты влюбилась в Некроса, но все равно решила вернуться сюда, к нам? – спросил отец, предлагая мне продолжить рассказ.
Я кивнула.
– Как только все вспомнила. Я волновалась за вас. Да, я любила Некроса… Я и сейчас его люблю, но вы моя семья. И потом, у меня есть долг перед народом Северных земель.
На этот раз улыбка отца излучала гордость. И я решила, что это самый подходящий момент объяснить неосторожные слова, сказанные в холле:
– Некрос все еще проклят. Другие стражи пытаются убить его, чтобы вернуться в наш мир и продолжить вселение своего народа в тела наших людей. Двое стражей, как нам показалось, выступили на его стороне, и образовался своего рода баланс сил, поэтому я была спокойна за него. И за наш мир, потому что сейчас его судьба целиком и полностью зависит от жизни Некроса. Он единственная преграда, сдерживающая других стражей.
– Он и те двое, что поддержали его, так? – поправил отец напряженно.
– В этом и проблема. Они раскрыли нам с Охотником местоположения своих хранилищ, но хранилище Варрет оказалось пусто. Либо кто-то забрал все оттуда без ее ведома, либо она обманула. Во втором случае жизнь Некроса в большой опасности. Его надо предупредить о возможной угрозе. И я не знаю, как это сделать, не оказавшись там снова. Поэтому я и сказала, что, возможно, мне не стоило возвращаться. Потому что это грозит гибелью очень многим людям.
Отец долго смотрел на меня, задумчиво поглаживая подбородок и хмурясь.
– Полагаю, в тот мир можно вернуться, снова открыв портал в тумане, но переход этот может быть непредсказуем, – наконец изрек он со вздохом.
– Да, это не самый лучший вариант, я знаю. Винс упомянул какое-то путешествие духа, обещал узнать подробности, но я не уверена, что это умение можно быстро освоить.
Отец кивнул и уточнил:
– Ты сказала, два стража присоединились к Некросу. То есть вы с Кордом знаете, где находится еще одно хранилище? Кто тот второй страж?
– Ферер. Но насколько я знаю, попасть в земли, где поклоняются Богу Огня, еще сложнее, чем на территорию Варрет.
– У меня есть там кое-какие связи, – заметил отец, улыбнувшись. – Я бы не стал их использовать при других условиях, но ситуация очень серьезная. Нам сейчас важно понять, что со вторым хранилищем. Если оно тоже опустошено, то, скорее всего, Некрос не должен доверять тем другим стражам. И нам надо будет срочно искать способ его предупредить.
Я снова удивленно посмотрела на него. Неужели он позволит мне вернуться в другой мир? Или знает какой-то способ? Но отец тут же предупреждающе поднял руку.
– Давай решать проблемы постепенно, хорошо? Сначала надо проверить хранилище. Я сделаю это этой же ночью.
– Ты ведь не пойдешь туда один, правда? – тут же всполошилась я. – Я пойду с тобой! И Корда надо взять.
Отец выразительно изогнул бровь. Меня всегда поражала ее подвижность, я ее не унаследовала, хотя в детстве провела немало времени перед зеркалом, пытаясь скопировать это движение.
– Мы с ним лучше всего знакомы с ситуацией, – поспешно выложила я свой единственный весомый аргумент в пользу нашего присутствия.
На это отец не нашел, что возразить.
– Хорошо, – согласился он. – Но с нами пойдет еще и Винс.
Я моментально сникла. Вот только этого мне не хватало! Путешествие в земли Бога Огня и так могло оказаться не самым простым и безопасным, а если я еще буду переживать из-за компании Винса…
– Так ли это нужно? – осторожно уточнила я. – Мы и втроем прекрасно справимся.
Лицо отца снова стало серьезным и немножечко – суровым.
– Лора, ты прекрасно знаешь, как я к нему отношусь. Я люблю его как сына. И я действительно очень надеялся, что ваш брак укрепит нашу с ним связь. Твое сердце переменилось, я понимаю и уважаю это. Я не собираюсь тебя ни в чем убеждать, как не собираюсь тебя ни к чему принуждать. Вы сами должны разобраться со своими чувствами и отношениями. Но как бы ни было, мое отношение к нему не переменится, надеюсь, это ты тоже понимаешь.
– Конечно! Я и не хочу, чтобы оно переменилось!
У меня и в мыслях такого не было. Теперь я уже знала, что до меня у отца был еще один ребенок. Точнее, должен был быть, но он так и не сделал ни одного вздоха после рождения, а с ним умерла и первая жена отца. Если бы мальчик выжил, он бы сейчас был примерно того же возраста, что и Винс. И это была вторая причина, по которой Торрен Фолкнор оставил его в своем доме и вырастил как родного.
Меня смущало другое: было неловко заставлять Винса рисковать ради мужчины, которого я ему предпочла. Но когда я озвучила эту мысль, отец неожиданно холодно возразил:
– Мы с ним пойдем туда не ради твоего Некроса. Я хочу, чтобы это ты тоже понимала. Я делаю это ради народа Объединенных земель. И Винс будет помогать мне по той же причине. Это наш долг как верховных жрецов. И мы будем его выполнять. Если я правильно понимаю, предотвратить вселение чужеродных сущностей можно двумя способами: удерживая стражей в другом мире и уничтожив кристалины. Так?
Я молча кивнула, отвернувшись. Слова отца задели меня, сама не знаю почему. Наверное, мне стало просто очень обидно, что он так холодно отозвался о жизни Некроса после моего признания в том, что я люблю его. Впрочем, в глубине души я всегда знала, что отец не обрадуется этой связи. Потому и не рассказывала ему.
– Уничтожение кристалинов предпочтительнее, – бесцветным голосом добавила я. – Возможно, это позволит избавиться от приходящих с туманом. Хотя я не уверена. Но насколько я понимаю, это те самые тела, которые были лишены… сущности, души. Они то ли застряли в тумане небытия, то ли приходят из рухнувшего мира, но их привлекают кристалины. А когда они не могут добраться до них, они пьют кровь, пытаясь наполниться чем-то живым. Возможно, уничтожив кристалины, мы закроем этот… портал, связавший наш мир с их.
В кабинете надолго повисла тишина. Я чувствовала взгляд отца на себе, но не решалась посмотреть на него.
– Лора, объясни, пожалуйста, что заставляло тебя молчать все это время? – наконец спросил он. – Ты ведь знаешь, что я всю свою жизнь ищу способ избавить Северные земли от этой напасти. И вот возможный способ становится тебе известен, а ты молчишь. Почему?
– Я не хотела тебя огорчать, – без особой надежды на то, что он поймет, попыталась объяснить я. – Я не могла рассказать это, не объяснив все про богов, которые оказались самозванцами… Мне не хотелось тревожить твою веру, понимаешь?
Я все-таки бросила на него быстрый осторожный взгляд и с удивлением обнаружила, что он… улыбается. Отец внезапно открыл мне объятия и поманил к себе. Этот простой жест словно снял тяжеленный камень с моих плеч. Я не заставила просить себя дважды, с удовольствием обнимая отца и утыкаясь лбом в его плечо. Возможно, я повзрослела, стала женщиной и вошла в полную Силу верховной жрицы, но сейчас так приятно было снова почувствовать себя маленькой девочкой рядом с большим и сильным папой.
– Ты не потревожила мою веру, милая, – тихо признался отец над моим ухом. – Я перестал верить в богов задолго до твоего рождения. И, честно говоря, даже рад услышать, что моя теория на их счет оказалась близка к истине. Хотя, конечно, я не предполагал, что все было настолько плохо.
– Но ты ведь разочарован, – сдавлено заметила я, пользуясь тем, что сейчас не могла видеть его глаз. Иначе это было бы слишком стыдно. – Тем, что моим… мужчиной оказался Некрос.
– Я считаю, что ты могла бы выбрать кого-то получше, – ворчливо заметил отец, но я облегчением поняла, что его недовольство – напускное. – С другой стороны, кого бы ты ни выбрала, в моих глазах он всегда будет немножечко тебя недостоин.
– Даже Винс? – не удержалась я от того, чтобы поддеть его.
Отец рассмеялся и огорошил меня неожиданным признанием:
– Да, даже Винс. Наверное, отцы просто так устроены. По крайней мере, некоторые из нас.