Вова сидел на своей постели и смотрел что-то с планшета. При моём появлении он лишь приподнял лицо, а затем снова вернулся к своему занятию. Судя по всему, мальчик и не собирался со мной здороваться. Вчерашнюю милость он оказал лишь для того, чтобы Вадим оставил его в покое, но сегодня дяди мальчика рядом не было, а потому мне, хотела я этого или нет, следовало хоть как-то провести первый урок.
Я сразу узнала своего пациента. Светлое фортепьяно специально для занятий перетащили в комнату Вовы, и теперь оно занимало почётное место между корзиной с трансформерами и рабочим столом. Я прошла вперёд и стала вынимать из сумки учебник, пособие, тетради, раскладывая их на столе.
– Здравствуй, Вова, – тем не менее поздоровалась я. Не дождавшись ответа, продолжила. – Твой дядя сообщил мне, что ты уже начинал изучать музыкальную грамоту. Скажи, ты знаешь что-нибудь об интервалах? – тишина. – Возможно, вы проходили регистры? – молчок.
Понимая, что разговаривать со мной не будут, я раскрыла пособие и отыскав нужное упражнение, подошла к мальчику с зажатой между пальцами тетрадью. Мне хоть и приходилось работать со сложными и непослушными детьми, но всё же здесь был совсем другой случай.
– Вова, – позвала я, присев напротив, – твой дядя очень хочет, чтобы ты учился, чтобы у тебя было из чего выбрать, когда придёт время задуматься о профессии. Позволь немного отвлечь тебя и давай позанимаемся.
Мальчик вновь кинул на меня недружелюбный взгляд, а потом подскочил с места и пересел за стол, демонстративно поворачиваясь ко мне спиной. В ту же минуту всё, что я разложила на столе, с шумом полетело на пол.
Ну привет. Такими темпами мы не поладим, и прощай мой невероятный гонорар – спасение от банковских пут.
Превозмогая возмущение, я подошла к столу и встала возле мальчика. Не дождавшись его внимания, я вновь заговорила:
– Ты ведь знаешь, что если я расскажу об этом твоему дяде, он будет недоволен.
– Он выгонит тебя, как выгнал ту бабку, – бросил мальчик, не поднимая глаз. – Она ничему не смогла меня научить, и ты не сможешь. Я просто не стану учиться.
Со мной заговорили, а это уже что-то.
Присев на корточки, я собрала свои материалы, засунула их в сумку и подошла к фортепьяно.
Стратегия ребёнка была мне понятна. Я уже видела прежде тех, кому совсем не неинтересна была музыка. Сначала они дерзили, не выполняли задания, начинали пропускать уроки, а позже либо их отчисляли за неуспеваемость, либо они уходили сами. К сожалению, работать с каждым сложным ребёнком, когда у тебя всего сорок минут урока и пятнадцать человек, которые пришли учиться, практически невозможно. А теперь? Теперь у меня появился шанс испробовать, сумею ли я найти подход к такому ученику.
Оглядевшись, снова уронила взгляд на фортепьяно. Присев на банкетку, подняла крышку и положила ладони на клавиши. Из корзины с игрушками на меня выжидательно смотрел покалеченный Бамблби, а потому я не нашла ничего лучше, чем начать играть. К сожалению, у меня под рукой не имелось симфонического оркестра, а потому приходилось справляться как могу, но вскоре Вова выпрямил свою сутулую спину и с нескрываемым интересом уставился на меня.
– Это же музыка из «Трансформеров», – воодушевлённо проговорил он. Его агрессия мигом растворилась, и вот уже ребёнок внимательно разглядывает мои руки, которые бегают по клавишам. – А тему из «Майнкрафт» можешь?
Я отрицательно покачала головой, но тут же ответила:
– Включи, я попробую подобрать.
Вова буквально подпрыгнул на месте и принялся что-то набирать в своём планшете. Когда же оттуда донеслась нехитрая полифония, я надавила пару аккордов и заиграла в такт.
– Круто! – восхитился мальчик, которого было не узнать. – Я тоже так хочу.
Я усмехнулась, но радоваться раньше времени не следовало, а потому, прекратив игру, я проговорила:
– Ты сможешь научиться исполнять всё это и другую музыку из той, которая тебе нравится, но для этого нужно освоить нотную грамоту. Она совсем несложная, если изучать понемногу и вдумчиво.
Вова помрачнел, видимо, жалея о своей горячности. Вернувшись за стол, он некоторое время молчал, а потом ответил:
– Ты сказала, Вадим хочет, чтобы я учился. Но он никогда не спрашивал меня, чего я хочу.
– А чего ты хочешь?
– Мне нравится собирать роботов, – осторожно ответил мальчик. – И я точно никогда не стану музыкантом. А он меня заставляет!
Я кивнула. Пересев так, чтобы наши глаза были на одном уровне, продолжила:
– Насколько мне известно, Вадим Андреевич тоже учился музыке, но не стал музыкантом. Очень многие талантливые люди изучали музыку и знаешь, почему они это делали? – Вова отрицательно качнул головой. – Чтобы помочь своей голове лучше думать, а рукам лучше работать. Вот скажи, ты правша или левша?
– Правша.
– Значит, у тебя основная рабочая рука правая, а я левша и мне не всегда бывает удобно сделать что-то, но я испытывала бы куда большее неудобство, если бы не имела возможность работать обеими руками с примерно одинаковой сноровкой. Именно это даёт игра на фортепьяно и на других инструментах, которые предусматривают участие обеих рук. Представь, – я разошлась, и меня было не остановить, – вот ты делаешь робота, и вдруг приходится соединить две детали так, что тебе ну никоим образом не задействовать правую руку.
– Как так?
– Допустим, правая рука занята. Она что-то держит.
– Пусть левая держит.
– Левой не подобраться. И вот ты сжимаешь в левой руке дрель или шуруповёрт, и она прекрасно справляется с тяжёлым инструментом, потому что тоже привыкла работать.
Я несла полнейшую ахинею. Ну какая дрель, какой шуруповёрт? Роботы – это тонкие цифровые настройки, но следовало хоть как-то заинтересовать ребёнка. Не вдаваться же в сложные материи мелкой моторики, развития речи и работы мозга, которые даёт музыка. Он просто не поймёт.
Вова немного помолчал, обдумывая мои слова, затем напомнил:
– Так, значит, ты научишь меня играть ту музыку?
– Конечно. Мы можем начать изучение мелодии из «Майнкрафт» уже сейчас, а вот с «Трансформерами» сложнее. Для них требуется подучиться. Скажи, ты готов?
Мальчик вздохнул.
– Ладно, – согласился он, окончательно расплескав своё высокомерие.