Речь идет о Василии III.
Курсив мой. – Д.В.
Никоновская летопись // Полное собрание русских летописей. М., 2000. Т. XIII. С. 49.
Летописец начала царства // Полное собрание русских летописей. М., 1965. Т. 29. С. 9.
Никоновская летопись // Полное собрание русских летописей. М., 2000. Т. XIII. С. 76–77.
«Промежуточная» точка зрения высказывалась А.Л. Юргановым и М.М. Кромом: совет существовал, но довольно быстро утратил свое значение. М.М. Кром также подчеркивает возрастание роли Боярской думы в 1530 – 1540-х гг. По его мнению, Дума превратилась в «коллективный орган руководства страной». – Кром М.М. «Мне сиротстсвующу, а Царству вдовствующу»: Кризис власти и механизм принятия решений в период «боярского правления» (30–40 гг. XVI в.) // Российская монархия: вопросы истории и теории. Воронеж, 1998. С. 47–48.
Что, правда, современной медициной не отвергается.
Факт «рассечения» не подтверждается русскими источниками.
Впрочем, свидетельство Герберштейна сумбурно, неточно и недостаточно достоверно: в годы правления Глинской он не посещал Московское государство и вынужден был довольствоваться слухами и сплетнями. Русская летопись противоречит этой версии. В соответствии с известием Никоновской летописи, кн. И.Ф. Телепнев-Оболенский был уморен голодом и тяжелыми кандалами вопреки воле государя-мальчика придворной партией Шуйских. Сам же Иван Васильевич его «в приближении держал», что было бы несколько странно в отношении любовника матери. – Никоновская летопись // Полное собрание русских летописей. М., 2000. Т. XIII. С. 123. Вряд ли официальная летопись могла содержать искаженную информацию об этой истории, поскольку ее редактированием активно занимался сам царь: см. Шмидт С.О. Царские летописи // Шмидт С.О. Российское государство в середине XVI столетия (Царский архив и лицевые летописи времени Ивана Грозного). М., 1984. С. 211–213; Клосс Б.М. Никоновский свод и русские летописи XVI–XVIII вв. М., 1980; Амосов А.А. Лицевой летописный свод Ивана Грозного. М., 1998; целый ряд трудов Д.Н. Альшица, В.В. Морозова, Р.Г. Скрынникова.
Хотя высказывались мнения о существовании в XVI в. тайного наследника Василия III и, следовательно, претендента на престол. См. напр.: Григорьев Г.Л. Кого боялся Иван Грозный? М., 1998; Зимин А.А. Существовал ли «невидимка» XVI в.? / Знание – сила, 1971, вып. 8. Большинство современных историков скептически относится и к возможности рождения Георгия Васильевича и, подавно, к возможности его соперничества с Иваном IV. Однако состояние источников не позволяет окончательно опровергнуть или подтвердить эту гипотезу.
Мельникова А.С. Русские монеты от Ивана Грозного до Петра Первого (история русской денежной системы с 1533 по 1682 г.). М., 1989. С. 14–28.
См. подробнее Главу III.
Абрамович Г.В. Князья Шуйские и российский трон. Л., 1991. С. 77.
Абрамович Г.В. Князья Шуйские и российский трон. Л., 1991. С. 34–35. К тому же, как отмечает А.А. Зимин, Шуйские обрели прямые права на престол в случае смерти Ивана и Юрия Васильевичей, устроив брак кн. В.В. Шуйского на двоюродной сестре Ивана IV, дочери казанского царевича Петра Обреимовича. – См.: Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного. М., 1960. С. 249.
Корецкий В.И., Морозов Б.Н. Летописец с новыми известиями XVI – начала XVII в. // Летописи и хроники. 1984 год. М., 1984. С. 212.
Летописец начала царства // Полное собрание русских летописей, М., 1965. Т. 29. С. 31.
Курбский А.М. История о великом князе Московском // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI в. М., 1986. С. 219, 223. В суждении князя А.М. Курбского содержится намек на жен Ивана III – Елену Волошанку и Софью Палеолог, а также на супругу Василия III Елену Глинскую.
В союзе с князем И.Ф. Бельским, по всей видимости, выступали кн. Ю.М. Голицын-Булгаков, кн. П.М. Щенятев, И.И. Хабаров, М.В. Тучков.
Семья Старицких с момента мятежа кн. Владимира Андреевича до конца 1540 г. просидела «в нятстве», и лишь после освобождения вновь стала набирать политический вес.
Символом особого положения Шуйских стало принятие кн. Василием Васильевичем Шуйским древнего, ставшего к середине XVI столетия архаичным титула наместника Московского.
Зимин А.А. Состав Боярской думы в XV–XVI вв. // Археографический ежегодник за 1957 год. М., 1958. С. 55.
Никоновская летопись // Полное собрание русских летописей. М., 2000. Т. 13. С. 126.
Где его позднее и убили.
Никоновская летопись // Полное собрание русских летописей. М., 2000. Т. 13. С. 141–142.
Результатом мятежа стало пожалование боярским чином трех сторонников Шуйских: кн. Андрея Дмитриевича Ростовского, Ивана Семеновича Воронцова и князя Федора Ивановича Скопина-Шуйского // Зимин А.А. Состав Боярской думы в XV–XVI вв. // Археографический ежегодник за 1957 год. М., 1958. С. 57.
Александро-Невская летопись // Полное собрание русских летописей. М., 1965. Т. 29. С. 144.
Иван Васильевич называет людей, переметнувшихся на сторону врагов Московского государства – кн. Семена Федоровича Бельского, Ивана Васильевича Ляцкого и большого дьяка Псковского Радиона.
Переписка Андрея Курбского с Иваном Грозным // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI в. М., 1986. С. 43, 45.
Акты исторические. СПб., 1841. Т. I. С. 203.
Курбский А.М. История о великом князе Московском // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI в. М., 1986. С. 227.
См. Главу III подробнее о службе знати после смерти Василия III.
Летописец начала царства // Полное собрание русских летописей, М., 1965. Т. 29. С. 42.
Никоновская летопись // Полное собрание русских летописей. М., 2000. Т. 13. С. 141.
Между прочим, наследник Св. Иосифа Волоцкого в его обители, блистательный книжник, богослов, неутомимый борец с ересями, человек, способствовавший появлению фундаментального исторического памятника – Никоновской летописи. Иными словами, личность неординарная.
Со святительскими одеждами также вышла отвратительная история: когда св. Макарий, митрополит Московский по просьбе Ивана IV выступал ходатаем за Ф.С. Воронцова (1543 г.), на нем «подрали» мантию…
При этом нельзя отрицать тот факт, что семейство Шуйских породило немало талантливых воевод и администраторов.
Разумеется, если эти силы не покушаются на главенствующее положение монарха.
Александро-Невская летопись // Полное собрание русских летописей. М., 1965. Т. 29. С. 144–145.
Александро-Невская летопись // Полное собрание русских летописей. М., 1965. Т. 29. С. 144.
Впрочем, А.А. Зимин предлагает иную трактовку: падение Воронцовых было результатом интриг партии Глинских. – Зимин А.А. Состав Боярской думы в XV–XVI вв. // Археографический ежегодник за 1957 г. М., 1958. С. 58. Остается необъяснимая загадка: по какой причине двум кланам, совсем недавно союзничавшим против Шуйских, потребовалось враждовать столь жестоко? Таким образом, гипотеза А.А. Зимина представляется маловероятной.
Псковские летописи. М., 1955. Т. II. С. 230–231.
По словам кн. А.М. Курбского, были также «зарезаны в самом младенчества» еще два представителя аристократических родов: «…князь Иван Дорогобужский, из рода великих князей тверских, и Федор, единственный сын князя Ивана, по прозванию Овчины, из рода князей тарусских и оболенских». – См.: Курбский А.М. История о великом князе Московском // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI в. М., 1986. С. 225.
Страсть великого князя к скоморохам дискуссионна. Другой источник утверждает, что Иван Васильевич не любил «…ни гусельного звяканья, ни прегудниц скрипения», ни бесовских плясок скоморохов. Тогда зачем же Максим Грек поучает великого князя не забавляться скоморошьими представлениями? На всякий случай?
Александро-Невская летопись // Полное собрание русских летописей. М., 1965. Т. 29. С. 147.
Ситуация с коллективным челобитьем в неурочное время повторилась до странности сходно в 1547 г., когда в роли жалобщиков выступили уже псковичи. Их Иван Васильевич разогнал со срамом и бесчестьем.
Царский статус европейские страны признали не сразу. Да и подтверждение его от Константинопольского патриарха Иоасафа пришло только в 1561 г.
Конотоп А.Б. Представления о Русском государстве как о «новом Израиле» и их отражение в памятниках литературы, живописи и архитектуры XVI в. // Историческое обозрение. М., 2005. Вып. 6. С. 47; Флайер М. «Мономахов трон» Ивана Грозного // Иконостас. Происхождение – развитие – символика. М., 2000. С. 610.
Царственная книга // Полное собрание русских летописей. М., 2000. Т. XIII. С. 451–453.
Молодые бесчинства продолжались еще какое-то время.
См. подробнее в Главе VII.
Царственная книга // Полное собрание русских летописей. М., 2000. С. 455–456.
Стоглав. СПб., 1863. С. 31.
Сам он впоследствии напишет о своем аристократическом окружении тех времен (конец 1540-х – 1550-е гг.): «…всю власть вершили по своей воле, не спрашивая нас ни о чем, словно нас не существовало, – все решения принимали по своей воле и желаниям своих советников. Если мы предлагали даже что-либо хорошее, им это было неугодно, а их даже негодные, ладе плохие и скверные советы считались хорошими». – См.: Переписка Андрея Курбского с Иваном Грозным // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI в. М., 1986. С. 53. Впрочем, источники показывают, что влиять на дела в то время (особенно ближе к середине 1550-х) государь все-таки мог.
Курбский А.М. История о великом князе Московском // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI в. М., 1986. С. 229.
Филюшкин А.И. История одной мистификации: Иван Грозный и «Избранная рада». М., 1998. Большинство академических историков встретило появление концепции А.И. Филюшкина критически. Однако во всем и окончательно опровергнуть его выводы не представляется возможным, поскольку для этого просто нет достаточной источниковой базы.
А.Ф. Адашев происходил из богатого и влиятельного костромского рода (служил по I статье списка «тысячников»). В Боярской думе заседал еще его отец – Федор Григорьевич Адашев, дослужившийся до боярского чина. Однако представителям знатнейших княжеских семейств России, попавших в Думу, Адашевы значительно проигрывали и в родовитости, и (хотя и меньшему числу) в богатстве. Вероятно, это позволяло А.Ф. Адашеву играть роль доверенного советника царя, не вызывая острого недовольства аристократов: он был слишком незначительной фигурой, чтобы дать перевес одной из партий. В роли «ничьего» человека, нейтрального вельможи, своего рода пред-Сперанского, он был идеален. Но при всем том, окольнический чин А.Ф. Адашев получил только в конце 1553 или 1554 г. Видеть в нем главу группировки, «отражавшей интересы дворянства», как полагал А.А. Зимин, нет достаточных оснований. – Шмидт С.О. Правительственная деятельность А.Ф. Адашева // Ученые записки МГУ. М., 1954. Вып. 167. С. 25–54; Зимин А.А. Состав Боярской думы в XV–XVI вв. // Археографический ежегодник за 1957 год. М., 1958. С. 61, 66; Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х гг. XVI в. / Подг. к печати А.А. Зимин. С. 54, 57, 112, 113.
Носов Н.Е. Становление сословно-представительных учреждений в России. Изыскания о земской реформе Ивана Грозного. М., 1969. С. 367–526. Важнейшим источником по этому аспекту реформ является так называемая «Боярская книга» 1556/1557 г. – См.: Антонов А.В. «Боярская книга» 1556/1557 г. // Русский дипломатарий. М., 2004. Вып. 10. С. 80—118.
Носов Н.Е. Становление сословно-представительных учреждений в России. Изыскания о земской реформе Ивана Грозного. М., 1969. С. 82.
Носов Н.Е. Становление сословно-представительных учреждений в России. Изыскания о земской реформе Ивана Грозного. М., 1969. С. 527–528; см. также: Приложение II (Крестоцеловальная запись губных старост 50-х гг. XVI в.) и Приговор о разбойных делах от 18 января 1555 г. – Законодательные акты Русского государства второй половины XVI – первой половины XVII в. Л., 1986. С. 33–34, 36–37, 39–42.
Подробнее см. Приложение II (Летописная запись царских указов…).
Так, например, в нем повышена норма крестьянских выплат за право покинуть земельный участок, прежде ими обрабатывавшийся.
Некоторые земли России имели уставные грамоты и прежде, так что их выдача была не столько нововведением реформаторов, сколько последовательной политикой.
Стоглав. СПб., 1863. С. 93–94.
Стоглав. СПб., 1863. С. 231–232, 302–303; Законодательные акты Русского государства второй половины XVI – первой половины XVII в. Л., 1986, № 5. Тогда же было ограничено право богатейших князей-вотчинников распоряжаться своими владениями.
Некоторое время именовался Троицким собором.
Или, иначе, Фуников-Курцев.
Царственная книга // Полное собрание русских летописей. М., 2000. С. 524.
Курбский А.М. История о великом князе Московском // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI в. М., 1986. С. 265–271.
Подробнее см. в Главе III.
Глинских и Захарьиных-Юрьевых даже при благожелательной позиции митрополита для этого явно не хватало. Возможно, дальнейший анализ дипломатических действий того времени, состава переговорщиков с западными соседями во второй половине 1550-х гг. и состава воевод в первых ливонских походах сможет дать ответ на вопрос о круге сторонников Ливонской войны в среде знати. Сейчас эта проблема недостаточно изучена. Можно твердо назвать лишь одного крупного сановника Ивана IV, активно, сознательно и тщательно выполнявшего предначертания царя в переговорах с ливонцами: это посольский дьяк Иван Михайлович Висковатый. – Граля И. Иван Михайлов Висковатый. Карьера государственного деятеля в России XVI в. М., 1994. С. 235.
Царь подозревал подданных, в том числе и прежних членов Избранной рады, в том, что они злонамеренно погубили Анаситасию.
Причиной первого служат инъекции французской социологии и марксистcкой исторической философии, надолго определившие магистральные пути русской исторической науки; причиной второго – оглупляющее воздействие либерального радикализма. Что может историка-профессионала заставить заниматься непрофильной для него деятельностью психиатра, уподобляясь Фоменко, но только от истории, а не от математики? Политический экстремизм, в данном случае – либерально-демократического толка. В последние два десятилетия грешили этим А.Л. Хорошкевич и, в меньшей степени, покойный В.Б. Кобрин. Между тем, еще С.Ф. Платонов писал: «Нет основания верить медикам, когда они через триста лет по смерти пациента, по непроверенным слухам и мнениям, определяют у него «паранойю»… «дегенеративную психопатию», «неистовое умопомешательство»… «бредовые идеи» и в общем ведут нас к тому, чтобы признать Грозного больным и совершенно невменяемым человеком… Медики сочли Грозного помешанным выродком, тогда как современные ему политики считали его крупной политической силой…» Платонов С.Ф. Иван Грозный (1530–1584) // Платонов С.Ф. Иван Грозный (1530–1584). Виппер Р.Ю. Иван Грозный. М., 1998. С. 24–25.
Служба на южных и восточных окраинах была опасной и бесприбыльной. Там дрались без пощады, не на жизнь, а на смерть. Боевые действия на западных направлениях до походов Стефана Батория были, в большинстве случаев, делом значительно менее обременительным и опасным. На запад ходили за новыми землями, за добычей, за пленниками, а на юг – рисковать головой.
Польский жолнер Войтех, бежавший из русского плена, сообщил полоцкому воеводе Я.Ю. Глебовичу, что московская знать перегрызлась между собой, и дело близко к резне; поэтому воевать бояре не торопятся. – Архив гетмана Радзивилла времен Стародубской войны: входящие документы 1534–1536 гг. // Памятники истории Восточной Европы. Источники XV–XVII вв. Москва – Варшава, 2002. Т. VI. № 39.
«Выписка из посольских книг» о сношениях Российского государства с Польско-Литовским за 1487–1572 гг. // Памятники истории Восточной Европы. Источники XV–XVII вв. М., 1997. Т. II. С. 165; Сборник Русского императорского общества. Т. LIX. С. 126–129.
Переписка Андрея Курбского с Иваном Грозным // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI в. М., 1986. С. 43.
Государь московский обычно отправлялся в поход тогда, когда требовалось возглавить собранные в кулак вооруженные силы всей страны. Выходить с армиями меньшей численности и меньшего значения ему просто не было смысла.
Впрочем, несовершеннолетнего царя могли просто не допустить на театр военных действий его опекуны.
Замерзшие реки в ту пору использовались как наилучшие дороги для наступающих войск.
Дворяне («служилые люди по отечеству») в ту пору начинали служить с 15 лет, и это считалось вполне нормальным, в порядке вещей. Совершеннолетие Ивана IV, как уже говорилось, наступило в 1547 г.
Переписка Андрея Курбского с Иваном Грозным // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI в. М., 1986. С. 53–55.
Впрочем, беглый князь пишет об этом в полемическом сочинении «История о великом князе Московском», резко и азартно отстаивая свою точку зрения. Беспристрастным свидетелем считать его невозможно.
Некоторое исключение составляют три похода. Во-первых, выход к Туле против крымцев в 1555 г. и к Серпухову в 1556 г. (об этом речь пойдет ниже). Во-вторых, осенний 1570 г. поход на юг, «по крымским вестям». Разряд сообщает: «…царь и великий князь с сыном своим с царевичем Иваном Ивановичем пошол… против недруга своего крымского царя и царевичев со многими людьми искать прямого дела». Впрочем, поход этот закончился мирным трехдневным стоянием в Серпухове. – Разрядная книга 1559–1605 гг. М., 1974. С. 66–68. Это очень похоже на обстоятельства неудачного похода 1547/48 г. Есть сведения, которые заставляют предположить, что Иван Грозный выходил к южным границам «для славы», т. е. зная, что в этом году масштабного крымского набега не будет.
Нашествие крымцев или казанцев, а особенно их совместное наступление, могло привести к катастрофическим результатам. По всей видимости, верхушка военно-служилого класса России понимала это и проявляла больше энергии и самоотверженности, сражаясь с главным врагом, нежели в столкновениях с западными соседями. Кроме того, молодой царь уже вышел из детского возраста и успел «показать зубы». Поэтому московские воеводы действовали более дисциплинированно, решительно и энергично, чем в годы злосчастной Стародубской войны.
Воевода Владимира Андреевича Старицкого, двоюродного брата Ивана IV.
Не хватает здесь Шуйских, да Оболенских-Телепневых. Первые пребывали в царской опале после своевольства времен «боярского правления», а Василий Васильевич Шуйский, ходивший в Стародубскую войну под Мстиславль и не сумевший взять этот город, к тому времени давно был мертв; что же касается Оболенских-Телепневых (на Федора Оболенского-Телепнева падает позор Стародубского разгрома), то их род после смерти Елены Глинской претерпел настоящую катастрофу.
По всей видимости, имеются в виду дворовые воеводы князь Владимир Иванович Воротынский и боярин Иван Васильевич Шереметев-Большой, возглавлявшие государев полк. Впоследствии оба эти рода – и Воротынские, и Шереметевы – тяжко пострадали от царской опалы, а И.В. Шереметев подвергся пыткам.
Курбкий А. История о великом князе Московском // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI в. М., 1986. С. 229–261. (Курсив мой. – Д.В.)
Край не был по-настоящему замирен. Потребовались долгие десятилетия военных, политических и церковных усилий, чтобы Казанская земля стала полноправной частью Московского государства. Бунты местного населения, поражения и победы русских полков, освоение целинных земель и строительство храмов стали продолжением триумфа 1552 года…
При осаде Казани были использованы способности как иностранных, так и отечественных военных инженеров. Из числа последних известен дьяк Иван Григорьевич Выродков.
«Посоха» или «посошная рать» – вспомогательные войска, занимавшиеся в больших походах главным образом инженерно-строительными и подсобными работами.
К тому же, по некоторым сведениям, дистанция между отступающими крымцами и полками Ивана IV была слишком велика для организации эффективного преследования.
При том, что российская система обороны от татарских набегов была заметно действеннее, чем литовская, и, возможно, даже превосходила польскую. Источники сообщают, что крымцам удавалось в результате «урожайного» похода увести до 100 000 пленников из Литовской Руси. Рабские рынки Черного и Средиземного морей были переполнены русскими невольники. Потери русского народа в этой исторической трагедии сравнимы с результатами работорговли в Северной Америке и холокостом. – См. подробнее: Михайлович Д.М. Русские как предмет работорговли в XVI–XVIII вв. // Михайлович Д.М. Высшие законы в истории Московского государства. М., 1996.
Садиков П.А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 13.
Последней в этом духе писала А.Л. Хорошкевич, сетуя, что не суждено было Ивану Грозному «…вывести Российское царство на путь интеграции в Европе Нового времени». – Хорошкевич А.Л. Россия в системе международных отношений середины XVI в. М., 2003. С. 569. – Исследовательница не задумывается над вопросом: а нужна ли была нам в XVI в. интеграция в Европу? Да и в какую Европу? Европарламента тогда точно не существовало, а интегрироваться в Ливонский орден было бы немного странно…
Нередко в качестве подтверждения тому особому значению, которое царь придавал Нарве как портовому центру, т. е. каналу прямой связи с Европой, называют упорную борьбу русских воевод и русских дипломатов за этот город в последние годы Ливонской войны. Но это аргумент спорный: богатая Нарва и сама по себе стоила напряженных военных усилий. Даже если не принимать во внимание ее ценность в торговом аспекте.
Городов и крепостей в XVI столетии, в том числе и при Иване Грозном, русские основали немало. Средств на это не жалели, и ничего необычного в этом не видели.
Платонов С.Ф. Иван Грозный (1530–1584) // Платонов С.Ф. Иван Грозный (1530–1584). Виппер Р.Ю. Иван Грозный. М., 1998. С. 71.
Есть документальные свидетельства того, что русские дворяне впоследствии получали поместья в завоеванных землях на территории Ливонии. См. Приложение II, там помещены две грамоты, подтверждающие это. Вообще, документов по русскому землевладению в Прибалтике времен Ливонской войны известно довольно много.
Участок земли, полученный на условиях службы.
А.Л. Хорошкевич считает, что Иван Васильевич, покорив Казанское и Астраханское ханство, а также Ногайскую орду, вынужден был обеспечивать верхушку тамошней знати средствами к существованию, а для этого в наибольшей степени была пригодна война (понятно, не против их крымских сородичей). Иначе как же ее обеспечить, эту самую верхушку, ведь на указанных территориях «большая часть населения… привыкла добывать пропитание и одежду путем грабежа и захвата». – Хорошкевич А.Л. Россия в системе международных отношений середины XVI в. Москва, 2003. С. 204. Аргумент этот имеет нулевую ценность, поскольку для того, чтобы подтвердить подобный вывод, нужно фундаментальное исследование культуры средне- и нижневолжских народов первой половины XVI столетия. Без него подобные слова звучат как пустейшая ксенофобия.
См. подробнее Дмитриев М.В. Православие и реформация: реформационные движения в восточнославянских землях Речи Посполитой в второй половине XVI в. М., 1990.
Впоследствии некоторые военные в рамках Ливонской войны велись Московским государством под лозунгами своего рода «крестовых походов на запад», против «прескверных лютор»…
Подробнее см. Главу IV.
На главные воеводские должности зимнего похода 1562/63 г. были поставлены, главным образом, представители все той же служилой аристократия: князь Иван Дмитриевич Бельский, князь Петр Иванович Шуйский, князь Василий Семенович Серебряный, князь Иван Федорович Мстиславский, князь Петр Семенович Серебряный, князь Петр Данилович Щепин, князь Михаил Петрович Репнин, князь Дмитрий Федорович Овчинин, князь Андрей Иванович Ногтев-Суздальский, князь Дмитрий Иванович Хворостинин, князь Василий Михайлович Глинский, князь Иван Иванович Турунтай Пронский, князь Юрий Иванович Кашин, князь Дмитрий Иванович Немой, князь Петр Михайлович Щенятев, князь Андрей Михайлович Курбский, князь Юрий Иванович Шемякин, князь Юрий Федорович Борятинский, князь Андрей Петрович Телятевский, князь Иван Петрович Яковля (Яковлев-Захарьин), князь Петр Иванович Горенский, Иван Андреевич Бутурлин, Михаил Иванович Вороной-Волынский, Иван Васильевич Шереметев-Большой, Иван Васильевич Шереметев-Меньшой, Никита Васильевич Шереметев, Алексей Данилович Басманов, Иван Михайлович Воронцов, Борис Иванович Сукин, Михаил Петрович Головин, Алексей Данилович Плещеев, Елизар Ржевский, Роман Плещеев, Федор Нагой. Отдельным корпусом, действовавшим самостоятельно, командовали князь Юрий Петрович Репнин (то ли погиб, то ли умер от болезни в походе), князь Александр Иванович Ярославов, князь Семен Дмитриевич Палецкий, Григорий Иванович Нагой, князь Глеб Васильевич Оболенский и Иван Федорович Карамышев. – См.: Баранов К.В. Записная книга полоцкого похода 1562/1563 г. // Русский дипломатарий. М., 2004. Вып. 10. С. 119–154. Для важнейшего похода из «старой гвардии», людей действительно опытных, воевод-ветеранов, отобран командный костяк армии. Это Шереметев, Басманов, Вороной-Волынский, князь Шуйский, оба Серебряных, Мстиславский, Турунтай Пронский, Щенятев, Ногтев-Суздальский, Курбский, да Репнины (после смерти Юрия Петрович отдельный корпус вернулся: видимо, остальные воеводы не очень понимали, как им действовать). Настоящий парад блестящих военачальников! Остальные по сравнению с ветеранской группой почти новички! Некоторые из них впоследствии сами станут «зубрами», например, одаренный полководец князь Дмитрий Хворостинин, но большинство ничем особенно не выделится, либо же сгинет в опричные годы… Запомним этот факт.
Это произошло в ходе гражданской войны 30-х гг. XV в. в Великом княжестве Литовском.
Хорошкевич А.Л. Опричнина и характер Русского государства в советской историографии 20-х – середины 50-х гг. // История СССР, 1991, № 6. С. 85.
Иванова Л.С. Из истории реформационной церкви в Полоцке // Гiсторыя i архелогiя Полацка i Полацкай зямлi. Полоцк, 1992. С. 25; Wegierski A. Libri quattor Slavoniae Reformatae. Warszawa, 1973. С. 263, 446; «Истины показание», РГБ, Троицк., № 673. Л. 371 об.
Александров Д.Н., Володихин Д.М. Борьба за Полоцк между Литвой и Русью в XII–XVI вв. М., 1994. С. 90–91.
Эту цифру дают самые осторожные подсчеты. Не исключено, что на самом деле в Великих Луках собралось 200 000 человек и даже более того.
Виппер Р.Ю. Иван Грозный // Платонов С.Ф. Иван Грозный (1530–1584). Виппер Р.Ю. Иван Грозный. М., 1998. С. 148.
Лебедевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 29. С. 311.
После сдачи Полоцка, очевидно, в ходе разграбления его войсками победителя, пострадало католическое духовенство. Было также казнено несколько представителей иудейской общины, не пожелавших креститься.
В.И. Буганов предполагал, что этим очевидцем и участником был Иван Черемисинов. Но, скорее, роль летописца «Полоцкого взятия» сыграл Михаил Безнин, впоследствии видный опричник, дипломат и воевода. – См.: Володихин Д.М. Лебедевская летопись о взятии Полоцка в 1563 г. (вопросы атрибуции) // Вестник МГУ, сер. История, 1995, № 1.
А.Л. Хорошкевич видит в сворачивании русского наступления «грубейшую ошибку – не только тактическую, но и стратегическую», и строит на этом гипотезу, согласно которой бояре заставили царя согласиться на перемирие, пойдя на поводу у литовцев. А бедняга-царь не сопротивлялся, поскольку «не чувствовал в себе силы для реализации собственной внешнеполитической линии». – Хорошкевич А.Л. Россия в системе международных отношений середины XVI в. М., 2003. С. 340. Ужасно любят интеллигенты поучать генералов и царей, указывать им на ошибки и т. п. Много бы Иван Васильевич навоевал по мартовской-то грязи!
Продолжение Александро-Невской летописи // Полное собрание русских летописей. М., 1965. Т. 29. С. 329.
Источники не позволяют уверенно определить, было ли на самом деле у стародубских воевод изменное намерение.
Виппер Р.Ю. Иван Грозный // Платонов С.Ф. Иван Грозный (1530–1584). Виппер Р.Ю. Иван Грозный. М., 1998. C. 158.
Садиков П.А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 18. Резкость и некоторая произвольность формулировок П.А. Садикова вполне простительны, учитывая время, когда создавалась его книга.
Курбский А.М. Указ. соч. // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI в. М., 1986. С. 17, 99, 353.
Перечисленные в нем репрессированные служилые аристократы подверглись опалам, пыткам и казням в разное время. Многие – до введения опричнины или даже после ее отмены. От этого общий смысл процесса не меняется: Иван Васильевич губит аристократические семейства, потенциальное командование армии. Поэтому список составлен не по хронологии репрессий, а так, как они представлены в тексте у Курбского. В список не вошли те, кто был казнен в дни молодости Ивана Васильевича.
Трудно понять, кого здесь имеет в виду Курбский: это может быть и князь Дмитрий Федорович Палецкий, и князь Дмитрий Иванович Хилков – оба происходят из Стародубского княжеского дома, притом Хилков – из ветви князей Ряполовских. См. подробнее Приложение I.
Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 435–435; Скрынников Р.Г. Иван Грозный. М., 2002. С. 243, 463.
Подвергся пыткам от которых впоследствии умер.
См. подробнее Приложение I.
См. подробнее Приложение I.
С наибольшей полнотой идентифицирован С.Б. Веселовским. См.: Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 432.
Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 383–384.
Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 393–394.
Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 453, 455.
Идентифицирован С.Б. Веселовским. См.: Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 467–468.
По данным С.Б. Веселовского это мог быть и кн. Федор-Большой Матвеевич Булгаков-Денисьев. См.: Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 362–363.
С.Б. Веселовский считает, что это кн. Андрей Васильевич Тулупов-Стародубский (убит в 1570 или в начале 1571 г.). См.: Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 458.
Крупный военный организатор.
Двое последних – Разладин и Пушкин получали воеводские должности в городах, но не в полках.
Д.Г. Чулков не занимал высоких должностей, но воевал удачно.
Высоких должностей не занимал, но в качестве головы часто встречается на страницах разрядных книг.
Из работ Р.Г. Скрынникова, в частности, из «Царства террора», взяты следующие видные воеводы, гибель которых никак не отмечена у Курбского, в летописях или источниках иностранного происхождения: Басманов А.Д., Борисов-Бороздин Н.В., Бухарин И.Н. (?), Данилов В.Д., Федоров-Челяднин И.П., Карповы Ф.А. и М.А., кн. Куракин Д.А., кн. М.Ю. Оболенский-Лыков, кн. Ростовский Василий-Волк Васильевич, кн. Сисеев Ф.В., кн. Засекин-Баташев С.И., кн. Троекуров Ф.И., кн. Оболенский Н.В., кн. Катырев-Ростовский А.И. (занимал время от времени воеводские должности в городах), кн. Гвоздев-Приимков И.Ф., Яковля (Яковлев) С.В. Труд С.Б. Веселовского «Исследования по истории опричнины» использовался как биографический справочник.
Здесь перечислены только те, кто был казнен. Некоторые отделались насильственным постригом в монахи, опалой, ссылкой.
Он неполон; здесь лишь главные, наиболее заметные персоны.
Сведения о его смерти противоречивы. Был под арестом и в опале, но казни не подвергся.
Большой карьеры он не сделал, но в конце жизни занимал воеводские должности в полках. По мнению Р.Г. Скрынникова это мог быть и земский дьяк Иван Ищуков Бухарин, а не воевода Иван Наумов Бухарин.
См. в Приложении I версию о кн. Ф.Л. Щетинине. В разрядных книгах и летописях его военные заслуги не отмечены.
Во всяком случае, та его часть, которая принадлежала командному костяку армии.
Скрынников Р.Г. Иван Грозный. М., 2002. С. 366.
Подробнее см. в Главе V.
Скрынников Р.Г. Иван Грозный. М., 2002. С. 368.
Судя по данным разных источников, царь лукавит: несколько воевод уже погибли от его руки или по его приказанию. С другой стороны, ответ на первое послание кн. А.М. Курбскому он написал летом 1564 г., когда абсолютное большинство казней было еще впереди.
Переписка Андрея Курбского с Иваном Грозным // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI в. М., 1986. С. 41.
Т.е. от воздвижения опричнины до кончины Ивана IV 18 марта 1584 г.
Учитывались и те походы, которые не состоялись, если в разрядных книгах есть список назначенных воевод. Учитывались также посылки на строительство крепостей и в полки «на берег», некоторые другие службы. «Годование» в крепостях при составлении списка не учтено. В список попали только старшие воеводы, например, те, кто занимал должность 1-го воеводы в большом полку или же первым указан в списке воевод, задействованных при посылке на какую-либо службу. О воеводе говорится «опричный» в том случае, если это отмечено в разрядных книгах. В круглых скобках поставлены годы, когда воевода получал назначение на должность командующего в той или иной операции, старшего ответственного лица в той или иной службе.
Под 1579/80 г. в разрядной книге ошибочно назван Дмитриевичем.
Помимо перечисленных, на службе у государя оставалось несколько выдающихся военачальников, не занимавших однако, первенствующего положения в полевых армиях. Среди них прежде всего стоит упомянуть следующих: князь Дмитрий Иванович Хворостинин, Иван Васильевич Шереметев-Меньшой, князь Иван Петрович Шуйский.
Если не считать отправки кн. Ивана Михайловича Елецкого, не очень заметного на общем фоне аристократических семейств, в 1582 г. «на луговую черемису» с тремя полками; но, по мнению А.П. Павлова, Елецкие – «довольно родословная» фамилия. – Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове. СПб., 1992. С. 110. Следовательно, и здесь не было исключения из общего правила…
Разрядная книга 1559–1605 гг. М., 1974. С. 190.
Роман Васильевич Алферьев-Нащекин (или Нащокин) принадлежат роду московских дворян, не очень заметных, но и не совсем уж ничтожным. Со знатью он тягаться без государевой поддержки не мог: у него просто не было шансов выйти победителем из местнического спора. Но при Ивана IV поднялся высоко: воеводствовал, занимал пост печатника… и много местничал, пользуясь милостивым отношением царя. Поднялся намного выше, чем мог рассчитывать по роду своему. Подробнее о нем см.: Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 200.
Григорий Осипович Полев принадлежал к потомкам смоленских князей, потерявшим княжеское звание. Среди прочих «молодых волков» он, пожалуй, самый «родословный» человек. Его отец занимал воеводские должности. Но Г.О. Полев сделал слишком стремительную карьеру и получил больше, чем мог ожидать. Подробнее о нем см.: Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 228.
См. подробнее главу V об опричнине.
Для тех худородных опричников, кто вошел в политическую элиту, Иван Васильевич учредил и постоянно поддерживал чин «думного дворянина» – предел мечтаний для публики подобного рода. Это позволило дворянам, оставшимся в составе государева двора после опричнины, и уступавшим служилой аристократии в знатности, сохранить положение не просто царевых фаворитов, но и политиков, администраторов, военачальников высшего звена на вполне законных, приемлемых основаниях.
Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове. СПб., 1992. С. 37–39.
Опричные выдвиженцы Ивана Грозного вынуждены были местничать, чтобы сохранить выгоды нового своего положения для себя, своих семей и родов. И они местничали много, упорно и непримиримо. В их среде обнаруживаются настоящие «рекордсмены» по части местничества в грозненскую эпоху. Те же М.А. Безнин, Р.В. Алферьев, кн. Д.И. Хворостинин, кн. А.И. Хворостинин и И.Д. Плещеев-Колодка – все! – входят в число самых энергичных «местников». – См.: Эскин М.Ю. Местничество в России XVI–XVII вв. Хронологический реестр. М., 1994. С. 211, 213, 242, 254. – Только Безнину, Алферьеву, и им подобным людям из средне-нижних слоев военно-служилого класса без поддержки государя отваживаться на подобные эскапады было просто бессмысленно, и при Федоре Ивановиче им продемонстрировали всю иллюзорность высоты их служебного положения, а те, кто занимал страту на уровне Хворостининых, имели шанс небезуспешно побороться за достигнутое.
В том числе и на возвышение худородных дворян, правда, производившееся не столь резко, как в опричные годы. Так поднялись Баим Воейков, Деменша Черемисинов, Роман Пивов, Богдан Бельский, попавшие в государеву «дворовую» думу.
Местничество в полуоформленном виде функционировало при уже при Иване III. Некоторые исследователи считают, что основа этой системы была заложена в более древние времена, однако ранние памятники, вроде бы содержащие информацию о местнических делах или о чем-то похожем, требуют дополнительного осмысления. – Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV – первой трети XVI в. М., 1988. С. 296–305.
Под литерами I и II идут разные редакции этого документа – разрядная и летописная.
Законодательные акты Русского государства второй половины XVI – первой половины XVII в. Л., 1986. С. 29–30.
Зимин А.А. И.С. Пересветов и его современники. Очерки по истории русской общественно-политической мысли середины XVI в. М., 1958. С. 455.
По тому же пути шли и западноевропейские государи. Например, французские короли формировали т. н. «ордонансовые роты». В большую моду вошел найм профессинальных солдат; Швейцария даже прославилась, превратившись в страну – поставщика наемников.
Продолжение Александро-Невской летописи // Полное собрание русских летописей. М., 1965. Т. 29. С. 344.
Однако в числе первых «тысячников» – весь цвет служилой аристократии 1550-х гг. Всех этих людей просто планировалось обеспечить земельными владениями недалеко от Москвы, – это облегчило бы им службу, и, кроме того, действительно, повысило бы управляемость армией. В опричные годы поместья от царя получали только те, кто вошел в тщательно отобранный опричный корпус. В этом принципиальная разница «тысячной реформы» от опричной земельной политики.
Внук Ивана III никогда не пытался действовать в духе великого деда; сама метода балансирования и тонких манипуляций противна была его характеру.
Подробнее см. Глава V.
Штаден Г. Записки немца-опричника. М., 2002. С. 108 (курсив мой. – Д.В.).
Переписка Андрея Курбского с Иваном Грозным // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI в. М., 1986. C89. Кромешник – опричник.
То есть, не укрепленный стенами.
Между тем английский торговый агент Джером Горсей сообщает, что вместе с царем из-под Москвы ушел и огромный стрелецкий корпус… Почему? Нет ответа. – Горсей Дж. Записки о России. XVI–XVII в. / Пер. и сост. А.А. Севастьяновой. М., 1990. С. 56.
Корецкий В.И. Соловецкий летописец конца XVI в. // Летописи и хроники. 1980 г. М., 1981. С. 237.
Скрынников Р.Г. Иван Грозный. М., 2002. С. 285.
Неясно, что послужило главной причиной отступления Девлет-Гирея. То ли потери его были достаточно велики, то ли прошел слух о приближении царской армии, то ли, скорее, сам грандиозный пожар вызвал у крымцев суеверный ужас.
По общему мнению специалистов, эта цифра завышена.
Иностранцы о древней Москве. М., 1991. С. 78–79.