Общественный строй Древней Руси до сих пор является предметом спора в научной среде. Под общественными отношениями прежде всего мы понимаем такие социальные взаимосвязи и взаимодействия между людьми, которые регулируют их функции и положение в обществе. В условиях средневековья – это феодальные отношения. Такие отношения людей, населявших территорию Руси, начиная от призвания варягов в IX веке и заканчивая монголо-татарским нашествием в XIII веке (хронологические рамки Древней Руси), интересовали многих учёных-историков. Не существует единой точки зрения по данной проблематике. Среди крупных историков, высказывавшихся по этой проблеме Борис Дмитриевич Греков, Серафим Владимирович Юшков, Игорь Яковлевич Фроянов, Михаил Борисович Свердлов.
Изучение данной темы актуально в наше время. Как уже было сказано выше, не существует единой установившейся точки зрения на общественный строй Древней Руси.
Целью данного научного доклада является выяснение общественного строя Древней Руси. Для решения данной цели необходимо выполнить следующую задачу: изучить точки зрения Б.Д. Грекова, С.В. Юшкова, И.Я. Фроянова, М.Б. Свердлова на общественный строй Древней Руси.
Объект – социальная структура Древней Руси.
Предмет – развитие социальной структуры Древней Руси.
Основными источниками для написания научного доклада послужили монографии историков, точки зрения которых изучаются. Труд Б.Д. Грекова «Киевская Русь», С.В. Юшкова «Общественно политический строй и право киевского государства», И.Я. Фроянова «Киевская Русь. Очерки социально-экономической истории», М.Б. Свердлова «Генезис и структура феодального общества в Древней Руси».
Научный доклад состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
В этой главе мы рассмотрим взгляды Б.Д. Грекова и С.В. Юшкова на общественный строй Древней Руси и подведем краткие выводы относительно их позиций.
Начнём с Б.Д. Грекова:
Борис Дмитриевич Греков в монографии «Киевская Русь», опираясь на «Правду Русскую», перечисляет категории населения Древней Руси: «В ней [ «Правде Русской»] мы уже видели представителей господствующих классов, их челядь, рабов, просто, свободных, невидимому, равноправных общинников (соседская община), хотя и не прямо названных, но с неизбежностью подразумеваемых. Добавочный в ст. 1 «Правды» перечень всех общественных группировок: русин, гридин, купчина, ябетник, мечник, изгой и Словении…»
Так мы видим разделение на пять свободных общественных групп: русины, гридины, ябедники, мечники, изгои и словении. На все эти группы распространяется 40-гривенная вира, об этом говорится в 1 статье «Русской Правды»: «… аще будет русинъ, любо гридинъ, любо купчина, любо ябедникъ, любо мечникъ, аще изгой будеть, любо словенинъ, то 40 гривенъ положти за нь». Следовательно, они были равноправны. Равная вира была сделана, чтобы смягчить национально-классовые конфликты.
Кроме свободных общественных групп были также и зависимые. Как утверждает Б.Д. Греков в Русской Правде мы можем увидеть челядь – зависимая категория населения, – которая убегает от своих хозяев или совершает преступления; в её состав входят не только рабы.
Родового строя уже не существовало. Всё, что от него осталось, это постепенно исчезающая месть, потому что мстить теперь стало не обязательно, вместо мести можно было заплатить виру.
Б.Д. Греков указывает на существование классового общества в Древней Руси, объясняя это тем, что договоры с греками нужны были не крестьянам, а феодальной верхушке: боярам, князьям – и даже купцам: «Неудивительно, что уже в той части договора, которая помещена в летописи под 907 г., мы имеем указания на наличность классового общества и государства. “За-поведа Олег дата воем на 2000 корабль по 12 гривен на ключ и потом даяти уклады на Рускыа грады: первое на Киев, таже на Чернигов, на Переаславль, на Полтеск, на Ростов, на Любеч и на прочая города, по тем бо городом седяху велиции князи, под Ольгом суще”»[1].
Князья и бояре не родовые старейшины, а представители высшего класса древнерусского общества. Бояр из массы выделяло богатство и связанная с ним власть. Выделяется два слоя этой знати: собственно «бояре» – княжеские бояре, и «старцы» – земские бояре.
Б.Д. Греков пишет, что в церковном уставе князя Ярослава содержаться важные данные о классовой структуре древнерусского общества X–XI вв., в частности, сведения о боярах: «Аще кто пошибаеть боярскую дщерь или боярскую жену, за сором ей 5 гривен золота,… а менших бояр – гривна золота… а нарочитых людий 2 рубля…, а простой чяди 12 гривне кун…» [19. Ст. 3].
Бояре были разные по материальному положению и по происхождению, имели разную материальную базу. Норманны влившиеся в боярство вследствие своего завоевания некоторое время пользовались ленами, составлявшимися из даней, а местная, неваряжская знать, выросшая в земледельческом обществе, имела в основе богатства частную землю.
Признание боярского землевладения в IX—Х веках не ново: Н. И. Хлебников ещё во второй половине XIX века говорил, что «богатство в древнейшее время всегда состояло в обладании поземельной собственностью»[2].
Также он писал, что уже в XI веке слово «бояре» означало местных землевладельцев, а не дружинников-наёмников, которые играли большую роль. Младшие дружинники выслуживались и переходили в старшую, следовательно, дружина всё больше наполнялась богатыми землевладельцами, боярами [18. С. 215–221].
Другой дореволюционный историк М.А. Дьяконов по этому поводу писал, что есть разные предположения о том, откуда вышли «лучшие люди» Киевской Руси. Существуют следующие предположения: они вышли из торговой аристократии, или это была преимущественно военная знать, или же землевладение выдвинуло крупных собственников на первый общественный ряд. Очевидно только дно: по сохранившимся документальным данным, мы можем сказать, что бояре и огнищане являлись земле- и рабовладельцами [6. С. 74].
Об истории частной собственности и крупного землевладения XI века Б.Д. Греков говорит, что не известно, когда этот процесс – процесс разложения рода и образования классового общества начался, – но известно, что он шёл еще в VI–VIII вв.
Крупные боярские земельные владения были фамильными, т. е. передавались по наследству; о таком боярском дворе Б.Д. Греков пишет следующее: челядь, военные и невоенные слуги, обрабатывали землю, следили за хозяйственными постройками. Если умирал боярин, то во главе фамильного дома становилась вдова, хозяйственная жизнь не останавливалась
Б.Д. Греков также отмечает, что богатство боярское заключалось не только в частной собственности на землю, но и в движимых ценностях, получаемых через торговлю со странами азиатского Востока, скандинавского Севера и греческого Юга.
С момента своего возникновения церковь владеет землёй. Б.Д. Греков пишет: «Киево-Печерский монастырь в XI в. владеет селами. В житии Феодосия Печерского мы имеем факты, говорящие не только о том, что сел этих было немало, но и о том также, что села эти эксплуатировались, что там для этого сидела монастырская администрация… Служба в селах, стало быть, обычное дело для братии Печерского монастыря в XI в. Значит, там велось сельское хозяйство, хотя собственное барское хозяйство в размерах весьма небольших».
У феодалов XI века в качестве основы существования сёла были обычным явлением, лишение земли приравнивалось к потере источника жизни, это бедствие иногда даже сравнивается с бедствием потери любимых детей землевладельцем [3. С. 140].
Таким образом, получается, что верхушка классового общества: князья, бояре, церковь – была связана с землёй. Землевладение со временем становилось всё более важной базой, выделявших эту верхушку общества из массы, с учетом того, что развитие землевладения шло по пути укрупнения и усиления власти феодалов.
По Б.Д. Грекову административная структура княжеской вотчины была следующей. Князь назначал своего представителя – боярина-огнищанина, который был главой вотчины, на нём лежит ответственность за сохранность имущество князя. В подчинении огнищанина были подъездчик, сборщик причитающихся князю поступлений, и тиун, заведующий княжеской конюшней. Все эти должности охраняются восьмидесяти гривенной вирой, следовательно, у них было привилегированное положение. Дальше следуют княжие старосты, – «сельский и ратайный» – зависимые люди, что следует из 12-гривенной виры за их убийство. Сельский староста наблюдал за вотчинным населением, а также был исполнителем указов вышестоящего административного аппарата, ратайный староста наблюдал за пашней [3. С. 149–150].
В Пространной Правде дан перечень слуг княжеской и боярской вотчины – это зависимое население вотчины. Мы можем разделить его на две группы: 1) слуги и 2) производители, рабочая сила. К первым относятся: отроки, конюхи, тиуны и кормильцы. Ко вторым: рядовичи, смерды, холопы и ремесленники [3. С. 149–150].
Разберемся в категориях населения Древней Руси.
По мнению Б.Д. Грекова, термин «Русской Правды» «челядь» включает в себя вышедшей из патриархальной «familia» (в переводи с латинского языка – семья или же дом – совокупность всех домочадцев, включая слуг) разновидности барской дворни. В состав челяди входили холопы и рядовичи.
Составной частью челяди были рабы. Рабами могли быть пленные или обедневшие крестьяне, которые искали кров у богатых землевладельцев, они были вынуждены вставать в ряд барской челяди и терять свои земли.
Про рядовича Б.Д. Греков говорит следующее: «Его зависимость чисто феодальная, так как рядович через договор вступает в зависимость крепостнического характера и становится принадлежностью зависимого населения вотчины рядом с холопом, т. е. входит в состав челяди».
Закуп – это «зависимый от феодала человек. Зависимость устанавливается актом выдачи господином некоторой суммы денег, которые закуп должен вернуть, если пожелает уйти от своего хозяина. Зависимость закупа срочная. Он может выполнять самую разнообразную работу во дворе господина. По своему происхождению закуп – это в большинстве случаев недавний смерд, лишенный средств производства и вынужденный экономической необходимостью искать заработка у крупного землевладельца»[3].
Смерды – это широкая прослойка народа, из которой выделились другие классы русского общества в процессе классообразования, оказавшаяся внизу «общественной лестницы» и делившаяся на смердов-общинников, не зависимых от частных владельцев, и смердов, которые попали под власть частных владельцев [3. С. 242].
В противовес этому мнению, как отмечал М.Б. Свердлов, С.В. Юшков видел в смердах только феодальнозависимое сельское население [13. С. 136].
Следующая категория – изгои. Изгой – феодально-зависимые люди, состав которых сложен, в основном это люди, пришедшие в изгои из холопства через отпуск-выкуп.
Подводя итоги о развитии общественного строя Древней Руси, можно сказать, что землевладелец (князь, дружинник, боярин церковь), осваивая землю, подчиняет себе экономическим и неэкономическим принуждением свободного общинника, в следствии чего появляются зависимые категории населения.
Перед тем как перейти к позиции С.В. Юшкова стоит сделать некоторые замечания касательно позиции Б.Д. Грекова. Его взгляд большей частью продиктован идеологией марксизма-ленинизма, поэтому присутствует деление общества на классы. Но с точки зрения ортодоксального классового подхода нельзя объяснить присутствие в древнерусском обществе свободных от частновладельческой эксплуатации общин. Позиция Б.Д. Грекова не может быть исчерпывающей с учётом достижений современной науки и значительного расширения источникового материала, но это нисколько не умаляет её значение [1. С. 57].
Теперь перейдём к позиции С.В. Юшкова:
В Киевском государстве из трёх борющихся укладов: первобытно-общинного, рабовладельческого и феодального – господствующим был феодальный уклад. С.В. Юшков считает, что с течением времени рабовладельческие группы начинают растворяться в растущем классе феодалов, а класс зависимого населения включал в себя не только закабалённых общинников, но и рабов, привязанных к земле. Следовательно, уже оформленный класс феодалов начинал окончательно господствовать [20. С. 85–86].
Все свободные общинники, как и все свободные люди, носили название «люди». Общины в данный период назывались миром, там продолжали существовать большесемейные организации – верви. Из состава вервей выделялись отдельные семьи, и теперь «вервь» означает совокупность большого числа индивидуальных семей, выделившихся из верви, которая продолжала носить название вервей [20. С. 86].
Здесь начинается спор Б.Д. Грекова и С.В. Юшкова. Б.Д. Греков отождествляет вервь с соседской общиной-маркой, а С.В. Юшков рассматривает вервь как семейную общину [20. С. 86]. Б.Д. Греков, изучив Правду Ярославичей и Пространную Правду, утверждает, что в них изображено общество, где доминируют частная собственность на землю, крупное землевладение, индивидуальная семья, а следовательно, подразумевается община-марка, а не родовая организация, которая ушла в прошлое. С.В. Юшков ему возражает и говорит, что «большая семья не ушла в прошлое не только в XI или в XII в. Она продолжала жить на севере России в XV-XVII вв. под названием печищ, а на украинском и белорусском западе под названием дворищ»[4]. Далее, академик Б.Д. Греков приведя фразу С.В. Юшкова говорит: «Вервь (т. е., по Юшкову, большая семья), вероятно в этот период стала распадаться на крупные патриархальные семьи», и пишет: «Тут я отказываюсь что-либо понимать, потому что большая семья – это и есть патриархальная семья»; С.В. Юшков отвечает: «Конечно, полемика с историком, который отказывается уловить различие между большой семьёй или семейной общиной и крупной патриархальной семьёй, – является делом трудным»[5]. Далее Б.Д. Греков вводит новый аргумент: «…размеры вир варварский Правд, в том числе и Русской Правды, унаследованы от родового строя, когда штрафы платились всем родом, а институт дикой виры понадобился тогда, когда родовые связи распались и ответственность за преступления становилась индивидуальной», С.В. Юшков ему возражает: «…распад родовых отношений не может объяснить нам возникновение так называемой дикой виры и, следовательно, не может быть доказательством того, что вервь – это соседская община»[6]. И в заключении С.В. Юшков говорит: «Словом, доводы академика Б.Д. Грекова с нашей точки зрения не представляются убедительными и мы по прежнему признаём, что соседская община называлась “миром”. Она не только в IX-X вв., но и в XI-XII вв, состояла из вервей, “больших семей”, или семейных общин, находившихся в разных стадиях разложения, и из индивидуальных патриархальных семей, возникших в результате этого разложения»[7].
В наше время нет единого мнения: кто же прав Б.Д. Греков или С.В. Юшков? Дискуссия по этому поводу началась сразу после выхода научных трудов учёных и продолжается по настоящее время. Так, советский историк М.Н. Тихомиров по данной проблеме пишет: «В отличие от других исследователей С.В. Юшков возвращается к мнению Леонтовича о том, что “вервь-задруга – большая семья”. К сожалению, доказательства проф. Юшкова имеют несколько неуверенный характер: он не столько приводит доводы в пользу своего мнения, сколько старается показать, что тексты источников могут быть истолкованы по-разному и, в частности, не так, как их интерпретирует Б.Д. Греков. Общий же вывод С.В. Юшкова, что вервь можно считать “большой семьей, находившейся в процессе разложения и превращавшейся в совокупность больших патриархальных семей, непосредственно входящих в состав сельской общины”, недостаточно обоснован»[8].
Также Б.Д. Греков и С.В. Юшков спорили о роли вече в Древней Руси. И.Я. Фроянов в труде «Киевская Русь: Очерки социально-политической истории» разбирает этот спор: «Корни веча он [Б. Д. Греков] искал в родовом обществе. С образованием в IX столетии раннефеодального Древнерусского государства вече умолкает: “Ни в X в., ни в первой половине XI в. для развития вечевого строя благоприятных условий в Киеве нет. Власть киевского князя слишком сильна, город политически еще слаб, чтобы рядом с княжеской властью могло процветать городское вече”. Возрождение вечевой деятельности наблюдается во второй половине XI–XII вв. “Чем объяснить факт энергического проявления вечевых собраний именно со второй половины XI в.?”, – спрашивает Б. Д. Греков. “Мне кажется, – говорит он, – это явление стоит в связи с раздроблением Древнерусского государства. По мере падения значения Киева как политического центра, объединяющего значительные пространства, по мере усиления отдельных частей Древнерусского государства в этих последних поднимается политическое значение крупных городов, способных играть роль местных центров и отстаивать независимость своей области от притязаний старой "матери городов русских". В этих городах вырастает значение вечевых собраний, с которыми приходится считаться и пригородам и князьям”. Большую роль на вече играли купцы и ремесленники, к голосу которых князья и бояре должны были прислушиваться, а порой идти им и на уступки. Вече на Руси Б. Д. Греков определяет как народное собрание (классового и доклассового общества), созываемое для обсуждения и решения важных общих дел. Идеи Б. Д. Грекова о древнерусском вече подверг резкой критике С. В. Юшков. Он считал, что вече в Киевской Руси являлось массовым собранием “руководящих элементов города и земли по наиболее важным вопросам”, созывавшимся в тех случаях, когда феодальная верхушка раскалывалась на группировки, когда “надо было опереться на широкие массы феодалов города и земли или даже на массу городского населения, включая и торговые и ремесленные элементы, конечно, руководя ими и используя их в своих классовых интересах”. Стало быть, заправилами на вече, по С. В. Юшкову, выступали феодалы»[9].
Рабовладельческий уклад также был характерен для Киевской Руси как в дофеодальном государстве, так и в феодальный период. Рабы назывались челядью; владельцами рабов могли быть князья и многие дружинники, купцы и ремесленники, состоятельные общинники, а также купцы-руссы, которые продавали рабов на восточные рынки [20. С. 89]. По мнению С.В. Юшкова рабство развивается.
Киевское государство стало превращаться в феодальное в XI веке. Первыми феодалами, конечно же, являлись князья, кроме них были бояре, – слово «бояре» уже в XI веке употреблялось в значении крупного землевладельца – которые состояли из двух групп: из верхушки княжеской дружины и из местной знати [20. С. 89–93]. Особой категорией феодалов были церковные феодалы [20. С. 256]. К зависимым категориям населения С.В. Юшков относит рабов, закабалённых свободных общинников – закупов, изгоев и смердов [20. С. 89–93].
Будучи учёным XX века С.В. Юшков рассматривал историю в соответствии с марксистско-ленинской идеологии, т. е. с точки зрения формационного подхода. Его позиция не является исчерпывающей, но имеет большое значение для исторической науки.
Таким образом, позиции Б.Д. Грекова и С.В. Юшкова обусловлены временем, в котором они жили. Время доктрины идеологии марксизма-ленинизма. Тем не менее взгляды Б.Д. Грекова и С.В. Юшкова, изложенные в монографиях «Киевская Русь» и «Общественно-политический строй и право киевского государства», являются фундаментальными в отечественной исторической науке. Относительно спора С.В. Юшкова и Б.Д. Грекова о различном понимании верви и роли веча в Киевской Руси остаются разногласия, не разрешенные до сих пор.
В этой главе мы ознакомимся с взглядами И.Я. Фроянова и М.Б. Свердлова на общественный строй Древней Руси и подведем краткие выводы относительно их позиций.
Начнём с И.Я. Фроянова:
И.Я. Фроянов в своей монографии «Киевская Русь: Очерки социально-политической истории» пишет, что кроме союза племён у восточных славян существовала такая союзная организация, при которой союз организуют племена, уже входящие в племенной союз. Называлась такая организация «союз союзов» или «суперсоюз», образована была в следствии внешней опасности. Политическая организация суперсоюза заключала в себе ростки государственности, олицетворяемой вождями (князьями), наделёнными властью [17. С. 13].
По мнению, И.Я. Фроянова, в конце X – начале XI в. Происходит разложение родовых отношений, переход от коллективного земледелия к индивидуальному, переход к территориальной верви-общине. По А. Е. Преснякову, князь в это время был вождём и организатором народного ополчения, организатором управления землёй и гарантом её безопасности [10. С. 33].
Что касается роли дружины в развитии общественных отношений Древней Руси, то И.Я. Фроянов не соглашается с мнением советских историков, он не считает, что в возникновении дружины нужно видеть только формирование господствующего класса, что делает их антиподом простого народа [17. С. 67–68], дружина имела тенденцию к разложению, так дружинные отношения старшей дружины, перерастают в вассальные, а младшая дружина просто превращается в княжеский двор, что также не является дружинным союзом [17. С. 76–77].
Дружина делилась на два разряда: старшая и младшая. В первую входили бояре, во вторую – отроки, милостники. Далее между князем и боярами развиваются вассальные отношения. С младшей дружиной князя связывали более тесные отношения, например, отрок – это личный слуга князя, в том числе и военный.
Продолжая свою мысль И.Я. Фроянов пишет, что, вопреки распаду дружинных связей, дружина в рамках социально-политического института продолжает действовать, т. е. влияет на положение князя в древнерусском обществе [17. С. 98].
И.Я. Фроянов считает, что бояре получали кормления в качестве платы за участие в управлении и вместе с князьями составляли правительственную прослойку, а также что в их деятельности нет исключительно классового господства, т. к. Киевская Русь не знала сложившихся классов. И ссылаясь на Ю.В. Каченовского утверждает, что сосредоточение власти у определенной социальной группы не ведет к возникновению классовых противоречий. Классовые антагонизмы возникают только, когда появляется монополия меньшинства на средства производства, до этих пор её нет. Допустимы противоречия между теми, кто управляет, и теми, кто является управляемыми, но, если нет эксплуататорской собственности на средства производства, то подобные противоречия не могут быть классово-антагонистическими [17. С. 89].
Кроме князей и бояр, по взглядам И.Я. Фроянова, в управлении государственными делами также принимало население Руси.
Пример: «В 944 г. русские послы, прибывшие в Константинополь, заключили договор от имени “Игоря, великого князя рускаго, и от всякоя княжья и от всех людии Руския земля” [10]. Скрепив соглашение клятвой, греки направили своих послов в Киев “к великому князю рускому Игореви и к людей его” [10]. Там они “водили на роту” Игоря и людей его, “елико поганых Руси, а хрестеяную Русь водиша роте в церкви святаго Ильи” [10]»[10].
Учёный-историк XIX века Иван Дмитриевич Беляев был схожего мнения, он писал, что в заключении договоров Руси с греками земщина принимала деятельное участие [2. С. 53].
Более того княжеская власть была зависима от народа. Это видно из следующего примера из ПВЛ: «И пославши Олга къ деревляном, рече: “Да аще мя право просите, то пришлите къ мнѣ мужи нарочиты, да въ велице чести поиду за вашь князь, еда не пустять мене людье киевьсции”» [10]. Здесь говорится о том, что княгиня Ольга выйдет замуж за древлянского «мужа» только, если народ киевский ей разрешит.
Подводя итог, И.Я. Фроянов говорит, что простое рядовое население – «народ» – представляло собой деятельную социально-политическую силу, которая ограничивала власть князя и даже решала такие важные вопросы как приглашение князя на стол и его изгнание. И автор оценивает мнения других учёных. Серьёзное значение волеизъявлению «народа» в политике придавали Б.Д. Греков, М.Н. Покровский, М.Н. Тихомиров – для И.Я. Фроянова это наиболее предпочтительные позиции, нежели позиции С.В. Юшкова, П.П. Толочко, В.Т. Пашуто, которые считали, что власть имущие делали с народными массами всё, что их душе угодно [17. С. 130–134].
Народ играл активную роль в социально-политической жизни Киевской Руси. Нет абсолютного господства с одной стороны, и подчинения с другой. Князья, принимая то или иное решение, не могли не учитывать мнение народа и тем более идти вопреки его воли.
На протяжении всего древнерусского периода в характере политической деятельности лежали традиции, связанные с демократией доклассовых обществ. Вершиной этой деятельности было вече [17. С. 149].
Вече – это народное собрание. Обязательными его участниками была знать: князья, бояре, богатые купцы, деятели церкви. Как правило, они руководили вечевыми собраниями. Но есть разница между «руководить» и «господствовать». Наличие таких руководителей нельзя рассматривать, как отсутствие волеизъявления самих вечников. У древнерусской знати не было средств для подчинения веча или саботирования его работы. В широкую компетенцию веча входили вопросы войны и мира, обсуждение законодательства, вопросы приглашения князя на правление и вопросы его изгнания, руководство финансовыми и земельными ресурсами волости, денежные сборы. В Киевской Руси вече встречалось во всех городах. С помощью этого верховного органа власти жители городов-государств влияли на политическую жизнь в желаемом для себя направлении [17. С. 184].
Таким образом, позиция И.Я. Фроянова представляет собой отдельную концепцию, во многом противоречащую мнениям и позициям других советских историков. По его мнению, государство возникло ещё до разделения общества на классы, а население Киевской Руси было свободным и непосредственно участвовало в управлении государственными делами на вечевых собраниях.
Теперь перейдём к позиции М.Б. Свердлова:
М.Б. Свердлов в своём труде «Генезис и структура феодального общества в Древней Руси», проанализировав социальные отношения X века, говорит, что в Древней Руси складывается раннефеодальное господское хозяйство, которое основывается на эксплуатации зависимых категорий населения [13. C. 106].
К феодалам он относит князей, бояр, дружинников и церковь.
О дружинниках историк говорит следующее: несмотря на особую широту понятия «дружина» по сравнению с понятием «старшая дружина» и сложную структуру княжеской дружины, опираясь на 91 статью Пространной Правды, можно заключить, что стремление служилых людей к овладению землёй появляется ещё в первой половине XI в., а в XII в. Дружинники уже стали землевладельцами, овладели сёлами [13. С. 132], [14].
М.Б. Свердлов про смердов говорит, что смерды были лично свободные и феодально зависимые, но нельзя определить их зависимость как феодальную или рабскую. Первоначально смерды эксплуатировались в господских хозяйствах, сохраняя свободу [13. С. 148–149]. И.Я. Фроянов считал, что смердами становятся рабы-пленники, которые до этого были обложенными данью покоренными племенами [13. С 136].
Термин «челядь» М.Б. Свердлов, соглашаясь с Б.Д. Грековым, понимает, как разные категории зависимого и свободного населения (смерды, холопы, «люди»), которые были захвачены в плен, могли продаваться и использоваться в княжеском хозяйстве [13. С. 154]. В широком смысле понятие «челядь» на протяжении X-XIII вв. обозначало широкий, четко не определённый круг зависимого населения, так или иначе связанного с господским владением [13. С.155].
Закупы, по мнению М.Б. Свердлова, были категорией зависимого населения, попавшей в зависимость через «купу» – долг под проценты, – которую они должны были отрабатывать в хозяйстве своего господина [13. С. 173].
Современный историк А.Н. Поляков в статье «Зависимое население в Древней Руси» отмечает, что закупы не были рабами или полурабами, они обладали правами свободного человека, о чём говорит наличие в их собственности земельных наделов и тяглового скота, закупы поступали в «найм» на определённых условиях и могли прервать договор, заплатив «купу», правда, как правило, для денег, получаемых за работу, не хватало для её выплаты.
Также в Древней Руси упоминается такая категория населения, защита прав которой не предусматривалась в тексте Русской Правды. Это прощенники. Вероятно ими являлись должники, получившие прощение долга и оставленные на свободе вместо закабаления, но тем не менее обязанные выполнять оговоренные повинности в пользу своего «господина» [13. С. 182–185].
Ещё одна категория населения – изгои. Изгойство было широким явлением, охватывающим различные социальные группы. «Изгой» означает «изжитый» из своей социальной группы. Например, холоп который выкупился или князь без княжества – князь-изгой. И.Я. Фроянов считал, что выкупившийся холоп оставался под властью прежнего господина [13. С. 187–188].
Позиция М.Б. Свердлова во многом перекликается с позицией Б.Д. Грекова, она также соответствует господствующей идеологии в СССР – марксизму-ленинизму, и рассматривает историю с точки зрения классов антагонистов.
В данной работе были рассмотрены различные точки зрения на общественный строй Древней Руси. Цель: выяснение общественного строя Древней Руси – не была полностью достигнута, т. к. не существует единого достоверного мнения по данной проблеме.
Взгляд Б.Д. Грекова большей частью продиктован идеологией марксизма-ленинизма, поэтому присутствует деление общества на классы-антагонисты. Его позиция не может быть исчерпывающей с учётом достижений современной науки и значительного расширения источникового материала, но это нисколько не умаляет её значение.
Будучи советским учёным С.В. Юшков также рассматривал историю в соответствии с марксистско-ленинской идеологии, т. е. с точки зрения формационного подхода. Его позиция также не является исчерпывающей, но имеет большое значение для исторической науки.
Взгляды Б.Д. Грекова и С.В. Юшкова, изложенные в монографиях «Киевская Русь» и «Общественно-политический строй и право киевского государства», являются фундаментальными в отечественной исторической науке. Относительно спора С.В. Юшкова и Б.Д. Грекова остаются разногласия, не решенные до сих пор.
Позиция М.Б. Свердлова во многом перекликается с позицией Б.Д. Грекова, она также соответствует господствующей идеологией в СССР – марксизму-ленинизму, и рассматривает историю с точки зрения классов антагонистов.
Но, как уже говорилось, с точки зрения ортодоксального классового подхода нельзя объяснить присутствие в древнерусском обществе свободных от частновладельческой эксплуатации общин.
Позиция И.Я. Фроянова представляет собой отдельную концепцию, во многом противоречащую мнениям и позициям других советских историков. По его мнению, государство возникло ещё до разделения общества на классы, а население Киевской Руси было свободным и непосредственно участвовало в управлении государственными делами на вечевых собраниях.
Задача работы была выполнена – точки зрения Б.Д. Грекова, С.В. Юшкова, И.Я. Фроянова, М.Б. Свердлова на общественный строй Древней Руси были рассмотрены и проанализированы.
Артамонов Г.А. «Земля» и «Власть»: историография и методологические истоки проблемы // В поисках истины: ученый и его школа: Коллективная монография. – 2-е изд, испр. и доп.: МПГУ, Прометей; Москва; 2012. – С. 33–53.
Беляев И.Д. Рассказы из русской истории. – М., 1865. – 396 с. URL: http://az.lib.ru/b/beljaew_i_d/text_1915_about.shtml.
Греков Б.Д. Киевская Русь. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1953. – 569 с.
Греков Б.Д. Киевская Русь. – М.-Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1937. – 192 с.
И.Б. Греков, Ф.Ф. Шахмагонов. «Мир истории: Русские земли в XIII–XV веках». URL: http://a-nevsky.ru/library/mir-istorii-russkie-zemli-v-xiii-xv-vekah.html.
Дьяконов М.А. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси. – М.,1908. – 527 с. URL:
http://dugward.ru/library/dyakonov/dyakonov_ocherki_obchestvennogo_stroya.html.
Кузьмин А.Г. История России с древнейших времен до 1618 г. Учебник для ВУЗов. В двух книгах. Книга первая. URL: https://history.wikireading.ru/112110.
Кузьмин А.Г. Хрестоматия по истории России с древнейших времен до 1618 г. – М., 2004. – 654с.
Поляков А.Н. Зависимое население в Древней Руси // Вестник Оренбургского государственного университета. – Оренбург.: Изд-во ОГУ, 2006, № 9. – С. 143–150.
Повесть временных лет. URL:
http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4869.
Пресняков, А. Е. Княжое право в Древней Руси. Очерки по истории Х-XII столетий: учеб. пособие / А. Е. Пресняков. – М.: Издательство Юрайт, 2018. – 258 с. URL: www.biblio-online.ru/book/5CBC3298-DAB8-4261-9457-803B4E8D818C.
Пресняков А. Е. Лекции по русской истории, т. I, Киевская Русь. М., 1938. URL: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/16879-presnyakov-a-e-lektsii-po-russkoy-istorii-m-1938.
Свердлов М.Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. – Л.: «Наука», 1983. – 240 с.
Свердлов М.Б. Домонгольская Русь: Князь и княжеская власть на Руси VI – первой трети XIII вв. URL: https://www.twirpx.com/file/635507/.
Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. URL: http://militera.lib.ru/common/solovyev1/index.html.
Тихомиров М.Н. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси (рецензия на книгу С.В. Юшкова). Журнал «Историк-марксист», 1940, № 7. URL: http://a-nevsky.ru/library/tihomirov-drevnaya-rus29.html.
Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории / Л.: Издательство Ленинградского университета, 1980. – 256 с.
Хлебников Н.И. Общество и государство в домонгольский период. – СПб., 1872. – 225 с. URL: https://www.runivers.ru/lib/book9203/481319/.
Церковный Устав великого князя Ярослава Мудрого. URL: https://www.sedmitza.ru/text/443928.html.
Юшков С.В. Общественно-политический строй и право киевского государства. – М.: Государственное издательство юридической литературы, 1949. – 546 с.