Рассказ Ильи очень взволновал Ладушку. Впервые она ощутила доселе незнакомые ей чувства: грусть, тревогу и даже тоску. Пока мальчик говорил, она будто вспоминала что-то неуловимое, хорошее, но тут же снова забывала. Словно какой-то невидимый барьер не давал облачку лёгких, прозрачных образов коснуться сердца и мыслей русалочки. Ещё долго после ухода Ильи Ладушка сидела на берегу и грустно смотрела в звёздное небо, а по щекам непрошено катились те странные капельки-росинки, что видела она у своего нового знакомого.
«Что со мной?» – снова и снова задавалась вопросом русалочка. Она всё время пыталась поймать то ощущение, те образы, которые появлялись у неё во время грустного рассказа Ильи. Вот-вот… Сейчас… Сейчас она всё вспомнит и поймёт. Но внезапно это ощущение исчезало, и она вновь не находила ответа на свой вопрос.
Наконец, вытерев слёзы, Ладушка решила: «Надо найти того, кто поможет мне разобраться во всём». Она вспомнила рассказы своих подружек-русалочек о таинственной жительнице тёмного омута на изгибе реки, старой русалке-ведьме Альдоне. Будто знает она всё на свете, умеет заглядывать и в прошлое, и в будущее, понимает язык животных и птиц и может ответить на любой вопрос, если только захочет. Однако редко кто отваживался обращаться к ней за помощью. Альдона ох как не любила, когда нарушают её уединение. Но русалочке так трудно было ужиться с гнетущей тоской, что она, забыв об осторожности, решила отправиться за советом к старой русалке.
Солнце уже совсем зашло. Наступило время волшебства, когда русалки выходят из реки, чтобы собраться вместе под старым мостом, водить хороводы, петь свои русалочьи песни и, если повезёт, подшутить над неосторожным путником в ночи. Ладушка же, напротив, поднялась на ноги, разбежалась, оттолкнулась посильнее от берега и плавно нырнула в воду. Окуньки будто ждали её. Встрепенувшись, вся стайка последовала за своей любимицей, думая, что прерванная игра сейчас продолжится. Но русалочка не обращала на них никакого внимания. Она отплывала всё дальше и дальше от знакомого берега. Вот вдали среди тёмных вод она как будто заметила слабый огонёк. На него и поплыла. Чем ближе к омуту подплывала Ладушка со своими провожатыми, тем ярче становился огонь, а маленькие рыбки всё больше волновались и наконец совсем отстали, предоставляя русалочке возможность в одиночку встретиться с речной ведьмой.
Альдону побаивались все обитатели ближайших водоёмов. Она была стара, ворчлива и взбалмошна. Чтобы никто не нарушал её покоя, Альдона забралась в самый глубокий омут. Тот, кто решался потревожить старуху, рисковал попасть под горячую руку. Поэтому ни рыбы, ни русалки не заплывали так глубоко. Только раки тихо копошились под трухлявой корягой, на которой любила сиживать старая русалка. Они медленно, как во сне, перетаскивали откуда-то ракушки перловиц и раскладывали вкруг коряги. Именно от них шёл волшебный свет. Будто светящийся забор, поднимались ввысь яркие прямые лучики. Альдона сидела в центре огороженного этими лучами круга и занималась, как показалось Ладушке, глупым, бесполезным делом. Длинные седые пряди, будто змеи, развевались вокруг зеленоватого морщинистого лица старой русалки. Она вылавливала их по очереди, расчёсывала причудливым гребнем, после чего они превращались в гладкие локоны. Но стоило выпустить локон из рук, как волосы вновь спутывались. От этого Альдона приходила в ярость, и во́ды вокруг неё становились неспокойными, закручивались в зловещую воронку и затягивали в омут всё, что туда попадало.
Ладушка долго наблюдала за занятием старой ведьмы, не решаясь подплыть ближе. Наконец, поборов страх, всего несколько раз взмахнув гибким хвостом, русалочка оказалась прямо перед Альдоной. Та, уловив мутное колебание мельчайших частиц в воде, подняла сердитый взгляд. Неожиданно брови ведьмы удивлённо поднялись вверх, а на губах появилась кривая усмешка, когда её взору предстала хорошенькая девочка-русалочка, протягивающая ей венок из кувшинок.
– Ммммм, – проскрипела Альдона, глядя на подношение, – что это вдруг?
– Возьми, Альдона, этот венок. Он поможет немного удержать твои волосы и не позволит им вновь спутаться, – предложила русалочка своё любимое украшение.
– А ты надень мне его сама, если не боишься, – захихикала Альдона.
Несмотря на страх, Ладушка подплыла к старухе ещё ближе и водрузила венок на её седую голову. Водяная воронка немного успокоилась, а серебристые пряди всё так же расплывались, но уже не спутывались, и Альдона удовлетворённо улыбнулась, отчего лицо её стало будто чуточку моложе, а взгляд – добрее.