Мне не было суждено дожить до старости, я умер молодым. Мою смерть звали граф Франсуа Мельен, владелец того самого уютного места, в котором я поселился на недолгий срок.
Граф Мельен оказался старичком среднего роста лет семидесяти, довольно дряхлый на вид, но очень шустрый и не такой хрупкий на самом деле, с пышной до плеч шевелюрой пепельно-белых волос и множеством морщин по всему лицу. В противовес виду, его голос и руки не соответствовали годам.
Первая встреча с ним состоялась за несколько дней до окончания срока моего проживания у вдовы. Хельга пригласила его на обед к себе, но тот отказался, сославшись на возраст, и предложил нам самим посетить его в первой половине четверга. В назначенное время я под покровительством госпожи Уинзор и в компании ее служанки и привратника отправились к графу.
Было позднее осеннее утро, стояла не редкая для тех мест чудесная погода. Втроем мы уселись в простую карету госпожи Уинзор, привратник правил, и поехали во владения графа. Ехать предстояло за город часа два. Владения графа Мельена были удалены от порта, но находились на берегу. Обрамленный густой зеленью южных растений дом, скорее больше похожий на дворец, возвышался над деревьями, протягивая пики башен к голубому чистому небу. Дорога к дому петляла вдоль моря, то удаляясь от него, а то почти сближаясь с ним. Соленый запах морской свежести здесь чувствовался особенно сильно. Я уже начал мечтать, что мое новое место бессрочного пребывания в этом прекрасном городке окажется приятным, так оно и было.
За всю дорогу моя спутница не проронила ни слова, она пребывала в непонятной мне волнительной задумчивости, а когда карета остановилась у высоких ворот она словно очнулась и, взглянув в окошко, едва заметно улыбнулась.
–Приехали! – тихо сказала она сама себе.
В этот момент ворота во владения графа бут-то по велению невидимой руки плавно растворились, пропуская карету на территорию. Только проезжая мимо я заметил у ворот худощавого высокого пожилого мужчину, лет пятидесяти пяти. Тот ловко затворил ворота на засов и, вспрыгнув на козлы замедлившей на мгновение ход кареты, исчез из виду.
Дорога к дому была вымощена побелевшим от времени и морской соли камнем и вела сквозь длинную аллею. В тени высоких деревьев, среди свисающих крон карета словно плыла к белокаменному огромному дому. Дорога упиралась в фонтан и обнимая его, обрывалась у широкого крыльца, скрываемого потоком воды, бьющей из фонтана. В центре фонтана располагался гигантский бронзовый цветок, из которого в разные стороны вытекали струи воды.
На широком крыльце, раскрывшем свои объятия подобно радушному хозяину, нас ожидал дряхловатого вида, но ухоженный старичок. По видимому это и был граф. Однако выражение его лица отнюдь не отражало радушия. Он скупо пожал мою руку, когда вдова представила нас друг другу. Что не скажешь по его виду, рукопожатие хоть и было легким, но довольно крепким для старика. Он едва удостоил меня взглядом и просветлел только когда прильнул губами к нежной руке госпожи Уинзор. Та в свою очередь прибывала в некоем не типичном для нее волнении. Если бы я не видел графа до этого момента, то подумал, что они испытывают друг к другу глубокие чувства.
Граф Мельен предложил прелестной даме взять его под руку и сопроводил нас внутрь дома. Неуловимый лакей, ранее отворявший ворота, вежливо распахнул высокие двери дома, при этом сделав неглубокий, но учтивый поклон.
Хельга с графом пропустили меня вперед, а сами направились следом. Необъяснимо почему, но я чувствовал спиной их внимательный взгляд.
Мы оказались внутри просторного холла, купол которого уходил на несколько этажей вверх и был расписан античными фресками. Внутри было так же светло, как и снаружи. Высокие скругленные сверху окна украшали длинные бархатные портьеры шоколадного цвета с золотистой каймой. Пол устилала мраморная плитка, образующая розу ветров в центре зала. Повсюду стояла изысканная светлая мебель в стиле ампир. Отсюда дом напоминал скорее дворец чем дом графа-затворника.