То, что есть прямая связь между кровью и жизнью, между ее потерей и смертью, заметили, вероятно, неосознанно еще первобытные художники, которые уже 17 тысяч лет назад изобразили в пещерах Ласко в Дордони буйвола в луже собственной крови.
Пещеры были случайно обнаружены в 1940 году 18-летним автослесарем Марселем Равида. Согласно рассказам, это произошло во время охоты, когда собака юноши погналась за кроликом в проход под упавшее во время шторма дерево. Другие же источники сообщают, что он обнаружил рисунки во время поисков потайного хода в близлежащий замок. Равида поделился своим секретом с тремя друзьями, и они вместе спустились в пещеру.
Молодые люди очутились в вертикальной шахте и проползли 15 метров, прежде чем оказаться в комнате площадью 20 на 8 метров и 7 метров в высоту. И то, что они увидели при мерцающем свете факелов, изменило их жизнь навсегда. Великолепные цветные рисунки, изображающие доисторических животных, которые прыгали, гнались или атаковали, обрушились на зрителей черными, красными, охровыми красками.
Позже массовый интерес археологических групп и организованные с 1950 года первооткрывателями и членами их семей экскурсии привели к полному закрытию пещер в 1963 году. Наскальные рисунки пришлось защищать от дальнейших повреждений из-за бактерий, плесени, углекислого газа и света.
Страх перед непонятными природными явлениями постепенно привел к их обожествлению. Таким духам необходимо было приносить дары, самый ценный из которых – кровь.
Для нашей истории важно то, что на рисунках с изображением охоты четко прослеживается связь между кровью и смертью. Других красок, кроме черной, полученной из угля, и красной – из раздробленных камней, у первобытных художников этой пещеры не имелось. Вполне возможно, что они смешивали жир и кровь убитых животных для получения более стойкой краски. После схожих находок в Нио и Альтамире было выдвинуто предположение, что первобытный человек, возможно, использовал собственную кровь для рисования. Точно так же поступали мастера Ренессанса, которые нередко использовали кровь животных или их собственную при смешивании красок для получения особых оттенков бурого.
Доисторические пещеры выполняли литургическую функцию: мастера, вероятно, хотели отдать дань животным, которых им пришлось убить ради пищи и выживания. В то же время пещеры были почитаемым местом в тяжелые времена палеолита. Первобытные охотники слишком хорошо осознавали свою зависимость от животных: те должны были умереть, чтобы обеспечить выживание племени. Это неизбежно приводило ко всевозможным ритуалам. Кроме того, охота на большого зверя была общим событием, для которого требовались организованность и командная работа. Совместное проливание крови животных стало символом единства. Переход к ритуальным убийствам поздними поколениями в этом отношении не так далек от своих истоков.
Непонимание сути природных явлений и страх перед ними постепенно привели к возникновению понятия высшего духа (Мать-Земля, Солнце), ответственного за благополучие и несчастья, и таких духов старались задобрить дарами, самый ценный среди которых – кровь.
Наши предки, кстати, использовали в ритуалах не только кровь животных. Из находок неандертальцев, датированных 40–50 тысячами лет до н. э., в пещере Спи (Испания), видно, что первобытным племенам был не чужд и каннибализм (древние отметины от ножа на костях тому доказательство). Вполне возможно, в жертву приносили самых слабых – и все для выживания клана. И то, что при этом пили кровь принесенных в жертву, весьма вероятно, но истины мы, разумеется, уже не узнаем.
В XI–VIII тысячелетиях до н. э. жизнь примитивного человека резко изменилась. Благодаря первым земледельцам в Леванте появилась возможность выращивать большие урожаи зерна и других схожих культур, что вызвало невероятный рост численности населения. Появилось понятие частной собственности, и различие между имущими и неимущими быстро привело к иерархии и эксплуатации человека человеком, к созданию образа врага (который дошел и до наших дней). Ритуалы и мифология были очень удобны правящему классу – так появились посредники между высшими силами и земными правителями, среди которых оказались шаманы и колдуны, а позже – священники. В их ритуалах кровь играла ключевую роль.
Многие первобытные религии представляли Мать-Землю жадной до крови. Вспомните, например, богинь Иштар в Месопотамии, Деметру в Греции, Исиду в Египте и Анат в Сирии. Последняя сокрушала своих врагов и разбрасывала кровавые останки по полям, а изображалась в красных и бордовых оттенках, с ожерельем из отрубленных голов и рук, по колено в крови… Сельскохозяйственные инструменты считались оружием, которое ранит Мать-Землю. Поля представлялись полями крови, к которым наши предки должны были проявлять уважение и почтение.
Жители всех ханаанских поселений были захвачены и казнены «избранным народом» – израильтянами.
Ранние китайские династии (такие, как Шан, около 1500 до н. э.), возможно, первыми использовали ритуальные жертвоприношения сотни животных за раз, чтобы успокоить богов (и в то же время давали всем хорошую мясную пищу). Они также убили несколько сотен заключенных, когда один из их правителей умер. Философия Конфуция (551–479 до н. э.) оказывала значительное влияние на политическую и общественную жизнь в Китае до революции 1911 года, при этом сам он решительно выступал против обычных ритуалов кровопролития. Напротив, он акцентировал внимание на поиске и стремлении к «рен». Это трудный для перевода термин, который, возможно, лучше всего понимать как «добродетельность», ассоциирующуюся с библейским утверждением «Никогда не поступай с другими так, как не хочешь, чтобы поступили с тобой». Но, к сожалению, эта концепция не помешала последующим китайским императорам и правителям (до времен Мао) проливать кровь тех, кто не был к ним благосклонен.
Примерно в то же время в Средиземноморье возникли не менее кровожадные культура и религия. Еврейская традиция начинается с убийства Каином его брата Авеля, что побудило Яхве превратить ранее чрезвычайно плодородные поля в поля крови, которые теперь должны были возделываться с потом и кровью, чтобы удовлетворить каждодневные потребности.
В еврейской истории, изображенной в Ветхом Завете, немало кровавых сюжетов.
В самом начале Яхве остановил Авраама и не дал ему пролить кровь своего сына Исаака (однако пролить кровь ягненка оказалось приемлемо), но позже отдал приказ покинуть Месопотамию и пойти в землю Ханаан. Миграция в Египет закончилась кровавым рабством при фараонах, после чего Моисей совершил исход из Египта и после 40 лет скитаний по пустыне наконец достиг Земли обетованной. И тогда все существующие ханаанские поселения и их жители были захвачены и встретили свой кровавый конец от меча «избранного народа» – израильтян. Это мало известно, но дает пищу для размышлений.
В первых пяти книгах Ветхого Завета (известны как Тора, или Пятикнижие) Яхве представляется весьма кровожадным богом войны. Так, например, во время осады города Иерихон случилось чудо: его стены рухнули, когда народ затрубил в трубы. После этого израильские воины никого не оставили в живых: женщины, дети, животные – все пали от их меча.
Внутриплеменные усобицы, в том числе битва против племени Вениамина, превозносят кровопролитие. И когда Давид побеждает Голиафа, за этим следует зверское обезглавливание великана. Брызги крови встречают ликованием.
Так было положено начало новой религии. Той религии, которая могла бы положить конец многовековым кровопролитиям и привнести долгожданный мир, уважение, солидарность и альтруизм. Но даже здесь кровь сыграла главную роль, ибо кровь Мессии была пролита за грехи верующих.
Христианство очень быстро набрало популярность в древнем мире, где изначально кровь использовалась как символ. Страдания пришли спустя несколько веков, когда отцы Церкви захотели создать иерархическую структуру, возглавляемую непогрешимым лидером – папой римским. Это, естественно, произвело эффект красной тряпки на мировых лидеров, чья власть была подорвана. Они с досадой наблюдали за растущим влиянием и богатством Церкви.
Римский император Диоклетиан был первым, кто начал кровавые массовые гонения на христиан. Они же, в свою очередь, использовали концепцию мученика: мужчина или женщина, которые умерли за веру, часто самым ужасным образом, превозносились. Невозможно представить христианско-католическую традицию без поклонения крови мучеников. К счастью, один из последующих римских императоров, Константин, занял более терпимую позицию и положил конец кровопролитию по религиозным причинам. Он также перенес свою столицу из приходившего в упадок Рима в Византию, Константинополь (сегодняшний Стамбул), подальше от варварских набегов. Таким образом, религиозная власть оставалась в Риме, где последующие папы переживали кровопролитные века, наполненные хаосом.
Примерно через 600 лет после того, как вестготы огнем и мечом захватили Западную Римскую империю, Византия также оказалась под угрозой. Турецкие мусульманские войска взяли Иерусалим в 1077 году и, по словам папы Урбана II, угрожали существованию Церкви. В 1096 году Ватикан выступил с призывом к священному крестовому походу (не по заветам Иисуса Христа, который призывал нас быть гуманными и добросердечными), пропитанным мстительной и кровожадной риторикой и требованием справедливой войны. Папа в буквальном смысле призывал к «убийству и насилию в отношении как можно большего числа неверующих». Джихад avant la lettre[7]… Урбан обращался в своем призыве к Каролингам, наследникам старых франков. Он дипломатично забыл о том моменте, когда Карл Мартелл[8] в 732 году остановил нашествие мусульман (которые хотели напасть на французский город Тур), а позже сам превратился в варвара и разграбил этот город.
В Германии направлявшиеся в Святую Землю рыцари нападали по дороге на евреев, по-прежнему считавшихся убийцами Иисуса.
Так, многие рыцари и искатели приключений отправились в Святую Землю не ради Карла Мартелла. Следует признать, что такие люди, как Готфрид Бульонский, возможно, отправились в путешествие по чисто духовным и глубоко христианским мотивам. Однако его брат Бодуэн не скрывал, что шел туда ради славы, богатства и захвата земель. В любом случае он не рисковал отлучением от церкви, так как с позволения папы реки крови могли течь свободно.
Все это происходило на фоне борьбы за главенство между светскими и религиозными властями. Европейские державы постепенно одержали верх, и во время турецкого вторжения папы увидели прекрасную возможность создать образ общего беспощадного врага и таким образом втянуть каждого в свою религиозную борьбу. Древнеримская поговорка «Хлеба и зрелищ» внезапно превратилась в «Добычи и крови». Там, где бедных еще можно было заманить такими понятиями, как паломничество и индульгенция, аристократов и растущий средний класс интересовали экономическая выгода и удовольствие от самой битвы.
Но пролита будет не только мусульманская кровь. Особенно в Германии, где рыцари, направлявшиеся в Святую Землю, нападали по дороге на евреев, которых по-прежнему считали убийцами Иисуса, и таким образом тысячи евреев тоже погибли от их меча. Некоторые рыцари развернулись и отправились обратно еще в Германии, потому что посчитали, что уже выполнили свой основной долг «убивать неверных» при уничтожении еврейской общины. (Основной причиной такой неорганизованности было отсутствие единого контроля над армией.)
Крестоносцы проживали в землях, через которые проходили, оставляя после себя разруху и нищету. Первый крестовый поход начался в 1096 году, и 15 июля 1099 года Иерусалим был взят. Три года террора, голода и изоляции закончились «логичным» кровопролитием, в некоторых хрониках говорилось, что «старый город утопал в крови».
За этим последовало еще пять крестовых походов, каждый из которых становился еще более жестоким, чем предыдущий. Экономические и политические интересы преобладали над религиозными мотивами. Окончательный результат разочаровывал: в Шестой крестовый поход в 1229 году снова планировался захват Иерусалима, но в 1244 году туркам – на этот раз окончательно – удалось восстановить контроль над городом. Между тем они также уже отразили вторжение монгольских полчищ под предводительством Чингисхана.
Османская империя представляется нам из истории как сильнейшее государство, во владения которого в XV веке входила часть Северной Африки (к югу от Испании), территория Турции, Средний Восток до Месопотамии. Эта история также была написана кровью. Примерно с 1450 по 1700 год турки лишь восемь лет не были вовлечены в кровавые конфликты, нередко представлявшие собой джихад, или священную войну, в которой уничтожение неверных должно было привести к установлению шариата и религиозного господства.
Даже сегодня при террористических атаках экстремистских мусульман на Западе ссылаются на кровавые события крестовых походов, и мы должны понимать, что в мотивациях террористов часто звучит призыв: «It is their brothers’ blood that cries out to them from the soil»[9].
Кровожадные боги присутствовали во все времена. Практически каждая религия (за исключением, возможно, некоторых буддийских направлений) придает важную роль крови в своих ритуалах и символах. Возможно, мы сможем это объяснить, если посмотрим на примитивного человека, жившего сотни тысяч лет назад. Homo sapiens был не только охотником, но и добычей более сильных животных. Нередко кем-то из группы приходилось жертвовать, чтобы спасти других. Младшего, более слабого или старого члена оставляли кровожадным хищникам, чтобы у остальных была возможность (хоть малая) выбраться живыми.
Мудрецы и предводители группы определяли того, кто будет принесен в жертву (позже мы будем называть их священниками). Таким образом, они имели власть над группой и спасали ее. Если же вокруг не было хищников или Homo sapiens вел более оседлый образ жизни и занимался в основном сельским хозяйством, такие жертвы можно было бы легко объяснить удовлетворением вымышленного божества. Военные правители и верующие быстро узнают друг друга по этой символике.
Ольмеки, известные как самая ранняя цивилизация в Центральной Америке (1200–600 до н. э.), предшественники майя и ацтеков, имели буквально и фигурально пирамидальное устройство: со жрецами на самых высоких ступенях. Для различных богов они придумали отдельные ритуалы. Самому могущественному, богу Солнца, приходилось жертвовать кровь. Только в этом случае Солнце взойдет на следующий день, согреет и защитит сообщество. Пленные из других племен шли в расход первыми, но если таковых не было, в ход шли и соплеменники. Хроники испанских колонизаторов описывают леденящие душу сцены, в которых все еще бьющееся сердце вырезалось из живой жертвы на вершине пирамид и кровь рекой текла по ступеням к подножию. Однако следует отметить и тот факт, что испанские конкистадоры должны были как-то приуменьшить свое кровопролитие и поэтому старались очернять местных жителей, рисуя их кровожадными варварами.
Христиане в ходе редигиозных преследований оставили после себя миллионы жертв.
Между тем на другом конце света развивались месопотамская и греческая цивилизации. Греки в особенности выделялись захватывающими историями о своих богах на мифическом Олимпе, по которому кровь часто текла ручьями. Жрецы и сивиллы (предсказательницы-девственницы) использовали символ крови в таинственных ритуалах для подтверждения и поддержания своего статуса.
Римляне, которых многие считали очень кровожадными из-за их гонений на христиан, фактически организовали лишь четыре систематических погрома. Если посмотреть, как местные правители расправлялись с христианами, можно насчитать несколько тысяч христианских мучеников в период между рождением Иисуса и обращением императора Константина приблизительно в 312 году. Это нельзя сравнить с теми миллионами жертв, которые оставят после себя христиане последующих 1500 лет в ходе различных религиозных преследований, таких как Крестовые походы, Контрреформация и так далее. Пролились реки крови во имя всеобщей любви и мира, которые тщетно проповедовал Иисус…
Переход от политеистических[10] к монотеистическим религиям приводил во многих случаях к бессмысленному кровопролитию.
В то время как язычники могли легко принять существование других богов, помимо их собственных, монотеисты были убеждены, что их Бог единственный и всему миру требуется принять эту единственную и уникальную истину. Миссионеры были ударными войсками Господа, к сожалению, за ними следовали и другие войска, которым было позволено проливать реки крови язычников и заодно по ходу конфисковывать местное богатство. Все религиозные соперники были безжалостно уничтожены. В конце концов, священная война, джихад, была праведна. Кровопролитие было также принято в различных религиях как психологическое оружие террора, господства, группового контроля, социальной сплоченности и подчинения.
Iste sanguis nos tangit,
nunc omnes gaudeamus.
Эта кровь касается нас,
Возрадуемся.
Немногие авторы так мастерски воспевали тайну крови, как это делала средневековая монахиня и игуменья Хильдегарда Бингенская. Будучи десятым ребенком немецких графа и графини фон Бермершейм-Мексхайм, она была вверена Церкви и принята в бенедиктинское аббатство Дисибоденберг, а в возрасте восьми лет посвящена служению Богу. Там она получила углубленные знания латыни, искусства, музыки и, разумеется, Библии. Хильдегарда стала протеже тогдашней игуменьи Ютты фон Шпонхайм, которая обучила ее науке о растениях и травах и принципам Галеновой медицины – фитотерапии. Самобичевание не было чуждо Ютте, о чем свидетельствует власяница, которую обнаружили под ее одеждой после смерти. Хильдегарда (которая тем временем становится частью монашеской иерархии) считает, что это противоречит ее собственным принципам в отношении гигиены и что в здоровом теле здоровый дух.
Монашеское сообщество медленно растет, и Хильдегарда приходит к мысли о создании собственного монастыря, который больше не зависит от покровительства мужчин (до этого мужские и женские монастыри часто находились в непосредственной близости друг от друга, при этом женщины должны были вести себя покорно и почитать мужчин). Возможно, ее вдохновила легенда о святой Урсуле и ее 11 тысячах девственниц. Урсула, дочь бретонского королевского рода, должна была стать женой английского короля около 400 года нашей эры. Будучи благочестивой христианкой, она пришла в ужас и воспротивилась договорному браку с варварским принцем, но, вдохновленная ночным визитом Божественного ангела, пообещала согласиться при условии, если сможет сначала отправиться в паломничество в Рим к папе. При этом ее сопровождали одиннадцать других благородных дам, которых поздняя историография превратила в 11 тыс. девственниц. Однако, согласно легенде, на обратном пути эта благочестивая свита была жестоко убита полчищами гуннов, которые в то время осаждали Кёльн (насколько все это исторически достоверно – уже другой вопрос…). Урсула была в конечном счете канонизирована и стала главным примером для последующих поколений.
Как бы то ни было, в 1150 году архиепископ вверил новый монастырь в Рупертсберге Хильдегарде (ходили слухи, что он сомневался), и под ее руководством община превратилась в место, где новоиспеченные монахини могли заниматься саморазвитием, уделяя особое внимание обучению искусству, музыке и фитотерапии.
В Рупертсберге Хильдегарда в возрасте 43 лет также выступает в роли мистика. По ее словам, с тех пор как ей исполнилось три года, она видит вещи, которые другие не видят. Иногда ее видения пронизаны божественным светом, что приводит ее в экстаз и направляет в духовном управлении монашеской общиной.
Основу церковных общин формировали исключительно мужчины, однако Хильдегарда овладела мощной силой.
Ее секретарь, монах Волмар, старательно помогает записывать видения, и вскоре Хильдегарда становится одним из самых выдающихся богословов своего времени, описывая «Божий промысел» в наглядной и красочной форме. Учитывая дух того времени, когда основу церковных общин формировали только мужчины и отношение к женщинам было пренебрежительным, Хильдегарда становится обладательницей довольно мощной силы.
Хильдегарда преуспевает в библейском толковании, а также решается на пророчества, к которым с подозрением относятся отцы Церкви того времени. К счастью, ее поддерживают такие люди, как Бернард Клервоский (1090–1153), который даже представляет ее папе. Хотя Хильдегарда и против самобичевания, кровь все еще играет важную роль в ее видениях. Ее литургические гимны часто начинаются со слов rubor sanguinis («алая кровь», лат.) – это темно-красная кровь, которая течет на землю с небес. Кровь, пролитая Христом за прощение грехов человечества.
Также она дает своим сестрам следующий совет в Vox Sanguinis: in tuo sanguine copulatae sumus tibi cum desposatione, repudiantes virum et eligentes te Filium Dei («В твоей крови мы поженены, отвергаем всех мужчин и выбираем тебя, сын Божий»).
Невероятно, но Хильдегарда также интересовалась наукой и опубликовала несколько медицинских и ботанических трактатов, которые намного опережают ее время. Она подчеркивает, что гигиена, диета, трезвый образ жизни, чистая окружающая среда и благочестие гораздо важнее, чем хирургия или лекарства. Она самостоятельно освоила фитотерапию, и многие из ее рецептов (среди которых было лечение тревоги и депрессии) могли бы выдержать современные тесты и применяться даже сегодня.
Есть мнение, что чаша, из которой пил Иисус и куда собрали кровь Христа, существует в реальности.
Ее интерес к профилактике заболеваний и любовь к натуральной медицине приведут позже к тому, что она станет (и останется по сей день) источником вдохновения для разнообразных альтернативных или дополнительных методов лечения: от антропософии[11] и травяных смесей до лечения полудрагоценными камнями. Ее собственные методы, конечно, не всегда научны. Будучи ребенком своего времени, Хильдегарда твердо верит в теорию докторов древности о соотношениях четырех соков[12], которые описывают Гиппократ и Гален. Поэтому она выступает активным сторонником кровопускания, даже профилактического. Ведь пускание крови – это то же самое, что и удаление вредных отходов из организма. Более того, по ее словам, стресс от процедуры также стимулирует выделение энергетических телесных соков (здесь речь идет о всплеске адреналина и кортизола).
В отличие от многих своих современников, Хильдегарда довольно осторожна. Она ограничивает пускание крови до 150 миллилитров за процедуру, рекомендует проводить ее один раз в год у подростков и пожилых людей, несколько раз в год у взрослых. Все также зависит от изменения цвета пущенной крови: когда та становится менее бордовой, пора остановиться…
Рекомендовала ли Хильдегарда (как это было в других монастырях) флеботомию своим сестрам, чтобы подавить их «земные похоти», неизвестно. Несомненно то, что она использовала кровопускание как профилактику раковых опухолей и противоядие от неврозов и депрессий. Ставить банки (более мягкая форма кровопускания) было ей также не чуждо. С ее слов, такая процедура должна проводиться только через шесть дней после полнолуния. Все это представляет совершенно в другом свете наследие Хильдегарды. Наконец, мы не можем игнорировать тот факт, что британский невролог Оливер Сакс написал о Хильдегарде в 1967 году в своей книге «Мигрень». Он утверждает, что ее видения можно интерпретировать как классическую ауру, которая часто присутствует при сильных приступах мигрени, когда сосудистые нарушения в мозге вызывают красочные визуальные видения. Возможно, Хильдегарда (бесспорно, гений) страдала мигренями. Или, может быть, сама в слишком больших количествах использовала свои травяные смеси.
В истории человечества не так много вещей, которые искали бы с таким же рвением и настойчивостью, как Святой Грааль. Многие были убеждены (и убеждены по сей день) в реальности существования чаши, из которой Иисус пил во время Тайной вечери и в которую впоследствии Иосиф Аримафейский собрал святую кровь распятого на кресте Христа.
Поиски потерянной реликвии привлекали безрассудных искателей приключений и фантазеров на протяжении многих веков и стали источником вдохновения для множества мифических и героических историй.
Не каждый верит в Грааль как физический объект. Некоторые видят в нем мистический и метафорический смыслы: нечто благородное, что человек продолжает искать в течение всей жизни, духовное стремление к вечному счастью и блаженному единению с Богом. Эзотерические писания говорят о внутренней трансформации: «Только те, кто больше не ищет Грааля вне себя, найдут его внутри». Таким образом, мы находим эквиваленты Грааля почти во всех культурах и как метафору путешествия души к вечному счастью. В этом смысле можно увидеть связь с некоторыми буддийскими традициями, которые посредством медитации пытаются достичь другого уровня сознания, нирваны.
Грааль описан как украшенная драгоценными камнями чаша, ставшая символом присутствия Бога на Земле.
Прозаичным становится и поиск Грааля как рога изобилия. Он в этом случае представляется скорее как большая чаша или миска, называемая на латыни gradale, которая создает неиссякаемый поток еды и напитков, подаваемых на различных небольших блюдах или чашах. Это представление также соответствует кельтской традиции, где каждая могила должна была иметь большие чаши, чтобы обеспечить умершего пищей в загробной жизни.
Две теории передаются из поколения в поколение с одинаковой уверенностью. Первой, наиболее популярной версией Грааля остается чаша Иосифа из Аримафеи. Она была перевезена контрабандой на Запад в начале нашей эры. Иосиф Аримафейский взял чашу с собой в тогдашнюю римскую провинцию Британия, а точнее, в бенедиктинский монастырь Гластонбери. В месте, где он похоронил чашу, согласно легенде, вода стала красной, потому что она «текла через кровь Христа». По совпадению на тех землях также много красного оксида железа…
Вторая история гласит, что именно Мария Магдалина сохранила драгоценный камень Грааль и спрятала его где-то на юге Франции. Бейджент, Ли и Линкольн подробно описывают последнюю гипотезу в своей книге «Святая кровь, Святой Грааль» (1982). Они исходят из смелой гипотезы о том, что Иисус на самом деле был женат на Марии Магдалине и до своей смерти на кресте (как бунтарь или фанатик) мог оставить одного или нескольких потомков. Впоследствии с них начнется родословная королей Меровингов. Кроме того, существует вероятность, что Иисус никогда не погибал на кресте, но был спасен своими последователями, которые ловко скрывали его побег из Святой Земли и обыграли пустую могилу как воскресение.
Таким образом, Грааль становится чем-то совершенно иным, а именно тайной и святой династией («родословной») дворян, питаемых кровью Христа, которая до сих пор течет в жилах некоторых дворянских семей. Старофранцузское слово sangreal следует интерпретировать не как San Greal (Святой Грааль), а как sang real («королевская кровь»).
Несмотря на то что на место Меровингов вскоре придут Каролинги, эта святая кровь тем не менее текла в жилах Готфрида Бульонского, успешного полководца Первого крестового похода (в XI веке), которому был предложен титул царя Иерусалима. Он вежливо отказался и пожелал называться только защитником (его брата и потомков, наоборот, такие почести не смущали, и они наслаждались богатством и статусом, которые принес с собой королевский титул).
Во времена Готфрида Бульонского на сцену также выходят тамплиеры. Этот орден рыцарей Храма Соломона был создан после Первого крестового похода двумя рыцарскими бедняками (у которых, согласно преданию, была только одна лошадь на двоих) с благородным намерением защитить паломников на пути в Иерусалим. То, что они были падки на мирские блага, не было большой тайной, и в течение последующих ста лет орден превратился в политическую, финансовую и религиозную державу. Рим видел успех тамплиеров (в их длинных белых одеждах с огненно-красным крестом) – с печалью в сердце и с любовью и ненавистью к порядку. Легенда гласит, что сам Готфрид из Бульона поручил ордену тамплиеров сохранить тайну Святого Грааля и родословную Христа. Говорят, что малоизвестный приорат Сиона, который детально представлен в книге Бейджента, продолжил эту работу как тайное общество и действует по сей день. Род также пережил столетия, а среди членов известны такие знаменитости, как Леонардо да Винчи и Исаак Ньютон.
Миф, который до этого передавали из уст в уста, появляется в придворных трудах Кретьена де Труа (ок. 1140–1190), французского менестреля, добившегося большого успеха благодаря своим романтическим стихам Le Conte du Graal («Рассказы о Граале»). В них придворные рыцари, такие как Персиваль, ищут Святой Грааль. У Кретьена Грааль до сих пор описывается довольно типично – как архаичная чаша, покрытая драгоценными камнями и вывезенная Иосифом Аримафейским втайне из Святой Земли, которая стала символом присутствия Бога на земле. Излишне говорить, что этот Грааль помогал рыцарям не сбиться с пути истинной веры. Они гордо называли себя рыцарями Грааля.
Романтическая эпопея Кретьена осталась незавершенной, но вскоре была дополнена другими авторами, такими как Роберт де Борон и в особенности Вольфрам фон Эшенбах (ок. 1170–1220). Последний навсегда превращает миф о Персивале в героический эпос. Его герой начинает свой путь как невежественный глупый шут, дорастает до рыцаря, не чтит многих придворных правил и в конечном счете с триумфом занимает место за Круглым столом короля Артура.
Во время духовных странствий он, как бесстрашный рыцарь, спасает жизнь королевы Кондвир и женится на ней. Позже у них рождается двое сыновей – Карден и Лоэнгрин (да, те самые, что и у Вагнера). Однажды Персиваль попадает во двор короля Грааля Анфортаса. Последний был серьезно ранен в интимное место, и только Персиваль мог помочь ему излечиться, задав правильный, спасительный вопрос. К сожалению, он забывает это сделать… Возможно, осознанно, потому что ходят слухи, что король страдает от проказы, которая в то время считалась божественным воздаянием за сексуальную распущенность.
По версии Вольфрама фон Эшенбаха, Персивалю во время его пребывания при дворе Анфортаса показывают Грааль. Оказывается, речь идет о безумно тяжелом зеленом камне, который могут поднять только 24 девственницы и пронести его через весь зал замка как «воплощение совершенства и преизбыток земного блаженства». Камень датируется временем, когда Бог создал мир, а Люцифер был изгнан с небес. Первоначально камень был защищен ангелами, но теперь рыцари (рыцари Грааля) взяли эту роль на себя. Камень Грааль одаривает в изобилии едой и напитками и содержит волшебные тексты, которые интерпретируют волю Бога и обещают вечную духовную жизнь.
В версии Эшенбаха не присутствует кровь, как в более поздних интерпретациях, хоть Грааль и получает свою магическую силу от белого облатка[13], приносимого голубем каждый год в Страстную пятницу, что символизирует Тайную вечерю, тело и кровь Христовы.
В истории Эшенбаха Персиваль в конечном счете оказывается при дворе мифического короля Артура. Чтобы понять, кто такой король Артур, мы должны обратиться к началу XII века и «Истории королей Британии» (Historia Regum Britanniae), монументальной работе Гальфрида Монмутского. Из-за смешения художественных и исторических фактов эта работа ввела в заблуждение таких авторов, как Кретьен де Труа и Вольфрам фон Эшенбах.
Неизвестно, существовал ли король Артур, жизнь его – это переплетение фактов и вымысла.
В 1066 году Вильгельм Нормандский захватил британский трон в битве при Гастингсе. На какое-то время воцарился мир, но почти через сто лет страна снова оказалась втянута в гражданскую войну между правящими норманнами и коренными англосаксами. В эти темные времена монах Гальфрид Монмутский понимает, что королевский эпос, пропитанный рыцарским мужеством, справедливостью, галантностью, учтивостью и военной мощью, сможет объединить людей. Он мудро помещает действие своего эпоса в 500 год н. э., в то время, когда о норманнах в Британии даже и не слышали.
Артур появляется на сцене, являя собой кульминацию цикла мифических британских королей, начиная с Брута, троянского принца, который бежит в далекий Альбион после разрушительной Троянской войны и дает свое имя величественному острову. Молодой Артур – плод не менее легендарной магии Мерлина, придворного волшебника, сына монахини и дьявола. Мерлин подстраивает так, что Утер, прямой потомок Брута, замаскированный под двойника герцога Корнуолла, зачинает сына от ничего не подозревающей жены герцога. Ребенок получает имя Артур. Он проявляет себя как справедливый рыцарь-король, герой многих сражений, который без колебаний убивает десятки противников. В качестве связующего звена между своими рыцарями Артур ловко использует Грааль – идеал, который можно найти, только следуя истинно христианской вере. Он создает союз – легендарный Круглый стол, – единодушно правящий царством.
Культовый статус Артура еще более усиливается благодаря его браку с невероятно красивой Гвиневрой. Позже роман между Ланселотом, одним из верных рыцарей Грааля Артура, и королевой, к сожалению, посеет разногласия между рыцарями. В конце концов Гвиневра удалится в монастырь, а Ланселот исчезнет на задворках истории.
Жизнь короля Артура – это переплетение фактов и вымысла, и никто не уверен, существовал ли герой на самом деле. Томас Мэлори в 1485 году добавил в свое произведение Le Morte d’Arthur («Смерть Артура», англ.) немного романтики. У него Грааль становится трансцендентным понятием и способствует обретению Божьей благодати. Таким образом, рыцарь Галахад, сын несчастного Ланселота, «находит» Грааль и сразу же (с Граалем?) попадает в Царство Небесное. Вольфрам фон Эшенбах не смог представить все так красиво, как это сделал Мэлори.
Мифическую родословную короля Артура позже используют (или, скорее, злоупотребят ею) монахи Гластонбери, утверждавшие, что хранят останки Артура, достойные посещения и почитания многими паломниками. До середины XI века эта прибыльная торговля реликвиями не наносила им никакого вреда. Также некоторые претенденты на английский престол, в том числе Генрих VII, видят в легенде об Артуре возможность претендовать на прямое родство. Они даже не боятся подделывать необходимые документы.
Легенда о Граале достигает своего культурного пика при Рихарде Вагнере и Людвиге II в Баварии середины XIX века. С ранних лет Людвиг, наследный принц, живущий в замке Хоэншвангау, был очарован средневековыми легендами, окружающими Святой Грааль. Он отождествляет себя с Лоэнгрином, мифическим рыцарем Грааля, олицетворением учтивости, рыцарства, радости жизни и любви.
Вагнер, который был большим поклонником мифологии (вспомним «Кольцо Нибелунгов»), также вдохновлен мифами Вольфрама фон Эшенбаха. Премьера его оперы «Лоэнгрин» состоялась в 1861 году, затем в 1881 году – «Персиваль». Очень романтично, но малодоступно широкой публике, что не относится к Людовику II, который черпает вдохновение из обеих опер для своего романтического рыцарского замка Нойшванштайн, полного символизма и отсылок к средневековым историям, окружающим Святой Грааль. У любого, кто посещает Нойшванштайн, создается впечатление, что он прогуливается по оперным декорациям – роскошным, впечатляющим и даже где-то вычурным.
Тесная дружба между Вагнером и Людовиком II позже становится напряженной, поскольку композитор пытается навязать королю свое националистическое мышление с расистскими и антисемитскими идеями. Неслучайно спустя полвека он стал любимым композитором нацистской Германии.
Легенда о Граале как источнике абсолютной власти и вечной жизни становится навязчивой идеей для некоторых нацистов. Генрих Гиммлер, печально известный глава СС, был ее страстным последователем, воодушевленный Отто Раном (1904–1939), который позже стал известен как исследователь Грааля Третьего рейха. Как ученый Ран подробно изучал историю катаров. Церковь считала их еретиками и поголовно уничтожала во время так называемых Альбигойских крестовых походов XIII века. Ран обнаружил свидетельства того, что катары спрятали в замке Монсегюр накопленные сокровища, включая, возможно, и Грааль. Были организованы широкомасштабные поиски (1931–1932), но в Монсегюре не нашлось ничего, что отдаленно напоминало бы Грааль (ни чаши, ни камня). Ран не сдавался. Он предположил, что бенедиктинцы перенесли все сокровища в свой каталонский монастырь Монсеррат. Но и там также ничего не обнаружили, поэтому немцам пришлось начать войну без помощи Грааля, а Отто Ран переключил внимание на другие вопросы, начиная от катаров и заканчивая древнегерманскими племенами и их кельтскими корнями и религиозными традициями (учитывая дух времени 1930-х годов), – это лишь малая доля того, что интересовало Рана. Он создал псевдонаучную почву для печально известной арийской расы (идея расового превосходства, основанная на чистоте крови), которая так полюбилась Гиммлеру. Последний назначил Рана оберштурмбанфюрером СС в 1938 году. Однако вскоре появились слухи о предполагаемой гомосексуальности Рана, что, конечно, было табу для национал-социалистического лидера. В 1939 году, едва ему исполнилось 35 лет, он умер при загадочных обстоятельствах. Было ли это убийство? Смерть Рана не помогла нацизму, однако оккультные идеи и его правомерность это не затронуло.
Легенду о Граале нельзя рассматривать в отрыве от Святой Крови Брюгге.
Излишне говорить, что многие захватывающие истории о Граале стали источником вдохновения для многих современных авторов. Мы уже упоминали работу Holy Blood and the Holy Grail Майкла Бейджента, Ричарда Ли и Генри Линкольна. Совсем недавно «Код да Винчи» Дэна Брауна (2003) убедил многих читателей, что Святой Грааль может быть не чем иным, как чревом Матери Марии (или как минимум Марии Магдалины), что потомки Христа все еще существуют и что мы можем обнаружить скрытые подсказки в различных местах (например, в Лувре и Сен-Сюльпис в Париже или в часовне Рослин в Шотландии). Туризму это точно не навредило.
Связь между нацизмом и Святым Граалем вдохновила и Голливуд. Вспомните историю об «Индиане Джонсе и Последнем крестовом походе» (1989), в которой, с точки зрения американских пуритан, Грааль больше не может быть лоном, он снова объект – чаша, дающая вечную жизнь всем, кто изопьет из нее. Очень забавно, если вспомнить комичную пародию на это – «Монти Пайтон и Священный Грааль» (1975). Так можно и позабыть, что из-за легенд было сломано множество судеб, а из-за лживой идеологии уничтожено большое количество человеческих жизней.
Легенда о Граале неразрывно связана со Святой Кровью Брюгге. Чтобы лучше разобраться, мы должны вернуться к вышеупомянутому ордену тамплиеров. Он был основан около 1119 года двумя рыцарями, Гуго де Пейном и Годфредом де Сент-Омером – двумя вассалами фламандского графа. Как мы уже видели, они были настолько бедны, что могли позволить себе только одну лошадь на двоих. Именно поэтому позже на печати ордена будет нанесено изображение двух человек на одной лошади. Однако очень скоро орден обрел внушительную силу в виде почти шестисот рыцарей разной масти.
Первоначально орден предназначался для защиты паломников и крестоносцев на Святой Земле. Они получили свое имя благодаря королю Иерусалима Балдуину II. Он разместил рыцарей в мечети Эль-Акса – священном месте для христиан, мусульман и евреев, где, как предполагалось, стоял первоначальный храм Соломона. Вскоре их начали называть (из-за их резиденции) орденом Храма Соломона или тамплиерами.
Католическая церковь быстро заметила стратегические возможности ордена и попыталась аннексировать его в 1129 году официальными санкциями на соборе в Труа. Знаменитому бенедиктинцу Бернарду Клервоскому было поручено разработать свод правил для этих «бедных воинов во имя Христа»[14]. Все они внезапно превратились в монахов, должны были принять обеты бедности, послушания и целомудрия, установленные иерархической структурой.
Вскоре тамплиеры начинают вести себя как настоящая полиция Христа. Воины-монахи, одетые в знаменитую белую мантию с большим кроваво-красным крестом, становятся печально известными своими решительными действиями, часто сопровождаемыми «оправданным» грабежом. Они создают эффективную сеть комтурств[15], благодаря которой постепенно приобретают все бо́льшую политическую, религиозную и финансовую власть. Они также известны как банкиры западной королевской семьи; в какой-то момент вся сокровищница Франции оказалась в их руках.
В 1307 году Филипп IV попытался избавиться от их влияния, осудив как еретиков за несоблюдение правил Бернарда Клервоского. Многие тамплиеры были вынуждены признаться на пытках и были сожжены на костре. В конце концов папа Климент распустил орден в 1312 году, не забыв отпустить его членам грехи и простить ересь. Тамплиеры скрылись, и, согласно преданию, орден продолжил свое существование. Они преданно защищают тайну Грааля.
Но как тамплиеры заполучили Святой Грааль? В Рождество 1148 года они обнаружили Святую Кровь Христа (она же – Святой Грааль) в присутствии Дидерика Эльзасского и его жены Сибиллы Анжуйской в Храме Гроба Господня в Иерусалиме. Тогдашний король Иерусалима Бодуэн III из Анжу подарил святую реликвию своему зятю, «первооткрывателю» Дидерику, за его отвагу и героизм во время Второго крестового похода. Святая Кровь была забрана из святилища, перелита в восьмиугольный стеклянный флакон (которые часто использовались в качестве пузырька для духов на Ближнем Востоке) и запечатана двумя золотыми розами, после чего флакон был прикреплен к золотой цепочке.
Согласно легенде, в одну из Страстных пятниц кровь снова стала жидкой.
Легенда гласит, что Сибилла (как многие из ее окружения и некоторые тамплиеры) заразилась проказой, но она и ее спутники чудесным образом исцелились, когда им позволили прикоснуться к реликвии. Сибилла сразу же пообещала сделать свой родной город Брюгге новым Иерусалимом. К Святой Крови будут относиться с почтением. Вплоть до XVI века идея северного Иерусалима была принята многими дворянскими семьями, которые щедро финансировали строительство нескольких церквей и святынь в Брюгге. Наиболее известна из них, вероятно, Иерусалимская церковь (функционирует до сих пор), построенная богатой семьей Адорни как своеобразная копия Храма Гроба Господня в Иерусалиме.
Реликвия крови, вероятно, прибыла в Брюгге в 1150 году вместе с фламандской армией крестоносцев. Именно Дидерик торжественно внес флакон в город вместе со своей прекрасной исцелившейся от проказы женой Сибиллой и Леонием, настоятелем аббатства Сен-Бертин в Сен-Омере. Восьмиугольная реликвия была перенесена в часовню Святого Василия, где сохранилась до наших дней. Каждую пятницу она демонстрировалась и до сих пор демонстрируется верующим. С XIV века, согласно легенде, кровь вновь стала жидкой в Страстную пятницу, но, по совпадению, эффект пропал, когда был распущен орден тамплиеров папы римского.
Благодаря Святой Крови Брюгге стал городом Грааля, хотя между первым описанием легенд Грааля (около 1190 года Кретьеном де Труа) и прибытием Святой Крови в Брюгге около 1150 года существует необъяснимое расхождение во времени.
В XV веке было основано общество Благородного Собрания Святой Крови, призванное охранять и почитать реликвию. Иногда это общество называют Братством Грааля. Один из символов организации – пеликан, который веками известен как птица, кормящая своих детенышей кровью из собственной груди. Этот геральдический пеликан толковался церковью двояко: как символ Евхаристии (Причастия), где вино превращается в целебную кровь Христа, но также как символ Девы Марии, которая отдала кровь от крови своей миру. Апокрифическое толкование видит пеликана как символ Марии Магдалины, которая несет в себе Святую Кровь. Теперь мы знаем, что красное пятно на груди, а точнее, на шее у этой птицы – своего рода мешочек, где хранится еда… но это уже к делу не относится.
Каждый год, начиная с 1291 года, конфрерия[16] организует ежегодную процессию Святой Крови: реликвию несут по улицам Брюгге. Эта традиция была прервана только дважды: сначала с 1578 по 1584 год, когда в Брюгге правили кальвинисты, а затем с 1798 по 1819 год – после Французской революции. И каждый раз Святая Кровь оставалась в безопасности и переживала невзгоды своего времени.
Когда профессор взял слегка охлажденную пробирку с застывшей смесью, случилось чудо – содержимое растаяло.
Это, естественно, подводит нас к основным (более прозаическим) идеям культа этой реликвии. Помимо искренних, немного наивных религиозных чувств, которые были неотъемлемой частью духа того времени, политические мотивы также играют роль. Те, кто слепо поклоняется таинственному, магическому, чудесному и сверхъестественному, не имеют времени для беспокойства о феодальных структурах и социальном неравенстве, и Церковь для них (и представители Христа на земле) – главный авторитет. Кроме того, поклонение реликвиям приносило свои поблажки. Оно гарантировало лучшую жизнь после смерти, что, в свою очередь, смягчало суровые мирские условия, в которых находился человек того времени.
Гораздо позже сага о Святой Крови будет пропитана оккультизмом. Существует загадочная история о Лодевике ван Хекке, который был капелланом часовни Святой Крови в конце XIX века и хранителем Святого Грааля в Брюгге. Говорят, он отрекся от веры, когда понял, что Христос не умер на Голгофе, а породил целую династию. После отречения Лодевик обратился к сатанизму и регулярно посещал кровавые черные мессы. Это привело (задолго до Дэна Брауна) к новому притоку любопытных туристов и фанатиков-эзотериков. Прочитайте романы Bruges-la-Morte[17] Жоржа Роденбаха и Là-bas[18] Жориса-Карла Гюисманса.
Никто не мог гарантировать, что вся кровь Христа из Гроба Господня была привезена в Брюгге. В разных местах Европы (Рейхенау, Воормезеле, Фекан, Нотр-Дам-дю-Сейнт-Санг в Булонь-сюр-Мер, различных аббатствах и монастырях) хранились подобные реликвии – все они, конечно же, были подлинны и почитаемы.
В частности, при Четвертом крестовом походе (1202–1204) реликвии были вывезены как сувениры. Константинополь был известен как «качественный производитель святых реликвий», и это, само собой, привело к началу прибыльной торговли по возвращении со Святой Земли. Тот факт, что хрустальный сосуд Святой Крови в Брюгге очень напоминает византийский флакон для духов, свидетельствует, что эта реликвия также прибыла из Константинополя, а не из Иерусалима. Это, в свою очередь, ставит под угрозу всю историю тамплиеров.
Конечно, имеется множество научных сомнений в том, что одна из этих средневековых реликвий действительно содержит кровь. Ведь сгустки крови становятся коричневыми от окисления, возможно, крошатся и в конечном счете разлагаются («прах к праху»). Это могут быть таинственные коктейли, придуманные средневековыми алхимиками, которые затвердевают или разжижаются в зависимости от изменения температуры. Французский профессор Анри Брош сам сыграл роль алхимика в 1989 году. Он создал смесь из эфира красного цвета и масла кашалота, которая затвердевала при 10 °C и становилась жидкой при 20 °C. О чудо: когда он взял слегка охлажденную пробирку с застывшей смесью в руку, содержимое мгновенно растаяло.
Достаточно часто наука оказывается не в состоянии конкурировать с религией. Весной 2016 года нынешний папа Франциск посетил собор Святого Януария в Неаполе. Святой Януарий – мученик III века, которого во времена императора Диоклетиана из-за веры бросили львам, но чудесным образом звери не тронули его. В дальнейшем Януария обезглавили. В XIV веке (почти тысячу лет спустя) внезапно появилась ампула, наполненная засохшей кровью, «доподлинно» принадлежащей святому Януарию. Чудо заключается в том, что кровь разжижается во время летней процессии, посвященной святому. Если кровь не станет жидкой, Неаполь и его окрестности столкнутся с большой катастрофой (например, извержением Везувия). Также, согласно легенде, во время зимнего шествия, посвященного святому, кровь не разжижается. Интересно почему же.
Когда папа Франциск во время своего визита прикоснулся к реликвии святого Януария, кровь сразу стала жидкой. Очевидно, это посчитали чудом, которое непременно пригодится в будущем в случае возможного причисления Франциска к лику святых.
Святой Януарий – не единственный. Образцы крови многих других раннехристианских мучеников были сохранены и почитаемы вплоть до середины XX века: святого Пантелеймона в Равелло, святого Лоренцо в Амазено, святого Стефана в Неаполе и так далее. Неслучайно и то, что мощи обычно находятся в теплой католической Италии, хотя следует сказать, что сама церковь обычно довольно нейтрально, а порой даже критически относится к такому народному поклонению. Особенно когда появляется несколько десятков окровавленных гвоздей – все «оригинальные детали» Святого Креста – или всплывает множество кусочков окровавленной древесины (с того же самого Креста), из которых можно вырастить маленький лес.
Более экзотичным, чем Священная пуповина (с кровью и как минимум в трех экземплярах), это точно не станет. Хотя может: крайняя плоть Иисуса, о наличии которой, кстати, заявляло не менее двенадцати церквей (особенно во Франции) до XIX века, исчезла так же внезапно, как и появилась, после порицания со стороны папы и его угроз отлучения от церкви почитателей этой реликвии. Подобное также относится к Святым пеленкам, Святым слезам и Молоку Святой Матери…
Не только ранние христианские мученики становились источниками реликвий крови. После того как Томас Бекет, архиепископ Кентерберийский, был жестоко зарезан четырьмя убийцами на алтаре своего собора в 1170 году, его пропитанная кровью туника превратилась в очень мощную реликвию. Правда, монахи сначала подарили ее беднякам, но смышленый пастор из соседней деревни выкупил ее у бедного хозяина и превратил в реликвию, которая быстро прославилась. Легенда же гласит, что безнадежно больной ребенок чудесным образом выздоровел после того, как был завернут в тунику.
В 2015 году в Лондоне с аукциона был продан пузырек с несколькими каплями крови Уинстона Черчилля.
Кровь Томаса Бекета и дальше демонстрировала свои чудеса. Когда на архиепископа напали, несколько прихожан с ужасом наблюдали за происходящим. И когда тело мученика уже лежало на земле, они подошли, и один из них обмакнул свою рубашку в кровь. Позже он гордо продемонстрировал «трофей» жене, которая годами страдала параличом нижних конечностей. Она постирала рубашку в холодной воде (лучший способ выведения пятен крови), а после выпила эту воду. И мгновенно излечилась. Монахам в Кентерберийском монастыре даже не понадобилось беатифицировать[19], а позже и канонизировать Томаса Бекета. Поток паломников хлынул и так.
Еще одна необычная история – случай со священником Эгидусом фан ден Акером из Бокстела, Нидерланды. В 1380 году после совершения своей ежедневной мессы он случайно пролил вино на белую алтарную ткань. Она сразу же покраснела, хотя святое вино было белым. Неистовые попытки удалить красные пятна не увенчались успехом. Когда священник Эгидус рассказывает об этом своему наставнику, рождается история о тканях Святой Крови. Признание папой не заставляет себя ждать, и ежегодную процессию Пятидесятницы переименовывают в процессию ткани Святой Крови. Она будет проводиться ежегодно с большим успехом, пока протестантизм в середине XVI века не покончит с «идолопоклонничеством».
Любопытно, что ткани Святой Крови вновь появляются в 1652 году в Хогстратене, во Фландрии. Возможно, они были перемещены в безопасное место верующими и переправлены через границу. Процессия продолжается вплоть до середины XX века, но прекращается из-за военных событий. В юбилейный 1952 год (через триста лет после чудесного появления) традиция снова возрождается и способствует успеху ежегодной… ярмарки. Nil nove sub sole[20].
Иногда появляются и «светские» реликвии крови, которые весьма успешны из-за своего мифического и символического характера. Sic transit gloria mundi[21]. Например, кровь Людовика XVI была найдена на старой ткани, которая сохранилась в вырезанной тыкве. Ткань содержит изображения героев революции и текст: «21 января Максимилиан Бурдалоу окунул свой платок в кровь Людовика XVI после обезглавливания». Окровавленная ткань попала в Италию и, конечно, была проверена на подлинность. Невозможно достоверно сказать, что кровь действительно принадлежала Людовику XVI, но в ней были обнаружены следы редкого генетического заболевания, которым страдала французская королевская семья и наследники Генриха IV (см. главу «Кровь в работе судебно-медицинских экспертов, генеалогов, географов и экологов»).
В 2015 году в Лондоне, вызвав большой интерес у публики, был продан с аукциона пузырек, содержащий несколько капель крови британского премьер-министра Уинстона Черчилля. Происхождение этих капель крови довольно прозаично, они были собраны, когда премьер-министру сделали операцию на бедре в 1962 году, и с тех пор хранились в качестве реликвии и военного сувенира. Кому она досталась, неизвестно. Так же как и реликвия с несколькими каплями крови папы Иоанна Павла II, которая была украдена в 2015 году из Кёльнского собора и до сегодняшнего дня так и не найдена.
Сегодня вы можете заполнить целые музеи окровавленной атрибутикой убитых знаменитостей. Кресло-качалка, в котором был убит Авраам Линкольн в 1865 году; мундир со смертельными огнестрельными ранениями адмирала Нельсона в битве при Трафальгаре (1805); праздничный костюм Франца Фердинанда в Сараево (1914); платье императрицы Елизаветы Баварской, пронзенное пикой (1898); окровавленная рубашка президента Кеннеди (1963) или же очки, которые были на Джоне Ленноне в день, когда его убили, 8 декабря 1980 года, – они продолжают привлекать посетителей. Притягательность крови, да.
Это простое льняное полотно размером 4 на 1 метр, без сомнения, – самая изученная реликвия Иисуса Христа. Оно даже породило новое научное направление – синдологию, от греческого слова «синдон», что означает «саван». На плащанице, которая сегодня находится в Турине за пуленепробиваемым стеклом и под аргоновым газом, в расплывчатой сепии мы видим изображение довольно высокого мускулистого мужчины с бородой, усами, длинными волосами, сложенными на чреслах руками. Красновато-коричневые пятна совпадают с кровью из ран, которые Иисус получил во время бичевания и распятия, ссадины на ногтях, порезы от тернового венца, глубокая рана от копья на боку, продольные полосы на спине и ногах…
Исследования плащаницы показали, что она была создана между 1260 и 1390 годами.
Детали изображения удалось хорошо рассмотреть только после того, как фотографу Секондо Пиа в 1898 году посчастливилось сделать снимки плащаницы. На своих негативных пластинках он обнаружил детали, которые до сих пор оставались незаметными невооруженному глазу. Для верующих эти детали все еще остаются подтверждением, что ткань подлинна и Иисус был завернут в нее после смерти.
Туринская реликвия – не единственный артефакт, запечатлевший образ Христа. В Овьедо, например, почитают суда́рь – пропитанный кровью кусок ткани, которым обернули голову Иисуса после его смерти; он содержит слабо видимое изображение «почти того же» мужчины, что и туринский экспонат. Это также утверждается приверженцами версии святой Вероники, которая, как говорят, вытирала платком кровь и пот Иисуса, когда он нес крест. Кстати, несколько экземпляров этой реликвии представлено в том числе в Риме, Вене, Аликанте, Маноппелло, и все с неясным происхождением. Упоминания о них в архивах идут с XIV века. Говорят, что Туринская плащаница веками хранилась византийскими императорами и была утеряна после захвата Константинополя в 1204 году. Затем вновь появилась во Франции в 1353 году (внимательный читатель, наверное, уже заметил, что наиболее загадочные артефакты появляются там на протяжении веков) в городе Лире, принадлежавшем рыцарю Жоффруа де Шарни. Возможно, туда ее передали крестоносцы.
О факте, что в те времена уже шли ожесточенные споры о подлинности плащаницы, свидетельствует сохранившаяся петиция епископа Пьера д’Арциса тогдашнему антипапе Клименту VII. В петиции говорилось, что реликвия считается подделкой, в чем признался создатель полотен, однако пожелавший остаться неизвестным.
Дальнейшее упоминание о ней появляется в 1532 году, когда плащаница (ныне принадлежащая Савойскому дому в Шамбери) была серьезно повреждена во время пожара, но отреставрирована клариссинками[22]. В конце концов плащаница была привезена в Турин в 1578 году, где и находится по сей день.
Церковь и последующие папы всегда занимали нейтральную позицию, когда дело касалось этой реликвии. Паломничеству к святой отныне плащанице не препятствовали. Таким образом, Иоанн Павел II описал полотно как «проявление любви Бога и человеческого греха», а также назвал его «метафорой страданий всех невинных на протяжении веков». После многолетних дискуссий в 1988 году Церковь позволила подвергнуть часть плащаницы радиоуглеродному датированию в не связанных между собой университетах Оксфорда, Аризоны и Федеральном швейцарском технологическом институте. Эти исследования показали с 95 %-ной точностью, что появление плащаницы датируется периодом между 1260 и 1390 годами. Более поздние исследования (в том числе проведенное Джулио Фанти) утверждали, что плащаница появилась между 300 годом до н. э. и 400 годом н. э. Хотя никто не знает, где Фанти взял волокна для анализа…
А что насчет пятен крови? Ранние анализы показали наличие остатков оксида железа, указывающие на содержание железа в гемоглобине (белок, придающий эритроцитам красный цвет), а также на пигмент, с которым средневековые художники смешивали железо. Эксперты-криминалисты присоединились к дискуссии и смогли довольно быстро подтвердить, что пятна на ткани – это кровь, и даже определить группы АВ. Анализ ДНК показал, что кровь мужская, хотя образцы были очень фрагментированными, и поэтому результат не полностью достоверный.
В 2015 году итальянские исследователи обнаружили образцы ДНК человеческого и растительного происхождения в ткани во время ее обработки. Они попытались соотнести ее путь с этническими группами и различными регионами, в которых она могла побывать (с Ближнего Востока через Северную и Восточную Африку в Европу). Это не исключило тот факт, что плащаница могла быть изготовлена в Средние века.
И как бы ученые ни старались развеять миф о Туринской плащанице, ее сверхъестественное происхождение для последователей остается неизменным. Верующие выдвигали гипотезы, что изображение было вызвано излучением мощной энергии, вырвавшейся из тела Иисуса, когда он вернулся из мертвых и воскрес. Окончательный вердикт вынести трудно. Как бы то ни было, когда дело дошло до подделок, средневековые художники оказались весьма изобретательны. Они опередили современные технологии более чем на 500 лет.
Аббатство Херкенроде близ Хасселта обрело свою известность и богатство благодаря тому, что стало местом для паломничества, связанного с чудом Виверзеля (1317). Согласно преданию, гостия (случайно или преднамеренно) была осквернена, когда мирянин коснулся ее во время помазания больных. Гостия внезапно закровоточила, и капеллан, увидев в этом знак присутствия и уязвимости Христа, принес сокровище в аббатство Херкенроде, старейшее из цистерцианских орденов в Нижних Землях (Нидерланды). В аббатстве проживали в основном сестры благородного происхождения (бюргеры или дворянство), которые сознательно называли себя «des nobles dames de l’ordre de Citeaux du comté de Looz»[23]. В момент передачи гостии неожиданно зазвенели колокола, а овцы и коровы склонили головы.
Вплоть до середины XX века считалось, что при разжевывании освященной гостии она начинает кровоточить, так как это смертный грех.
Чудо кровоточащей гостии возымело коммерческий успех: многие паломники хотели увидеть ее своими глазами в надежде на индульгенцию. Злые языки шептали, что сестры аббатства вели безбедный образ жизни (к которому они и так привыкли) благодаря доходу от паломничества. Тогдашний князь Филипп II даже несколько раз посетил гостию и аббатство и, согласно архивам, «вкусно отужинал». В настоящее время в Херкенроде каждые шесть лет проводится чудо-игра. В 2017 году в аббатстве (позже превращенном в казарму) была организована художественная выставка под названием «Безбрачные дивы». Это многое объясняет.
Кровоточащие гостии часто появляются в религиозной истории. Всегда упоминается Четвертый Латеранский собор 1215 года, где был изложен принцип пресуществления[24]. «Открой уста твои и выпей, ибо эта кровь была пролита за тебя».
Эта догма позже внесла большой раскол между протестантами и кальвинистами, особенно у катаров. В их учении о нравственном очищении (катарсисе) и простоте не было места религиозным догмам и культу. Когда же они обличили коррупцию и порочный образ жизни курии и папского окружения, их судьба оказалась предрешена: многих ждала мучительная смерть. Папа Иннокентий III побоялся, что целый город Безье, оплот сопротивления катаров, будет разрушен до основания в 1209 году и около 30 тысяч жителей, независимо от возраста, религии или пола, падут от меча. Вскоре после известия о резне появляются истории о том, что гостии начали кровоточить по всей Франции…
Тот же самый папа обязал каждого католика принимать гостию по крайней мере один раз в год, то есть проходить обряд причастия (предпочтительно на Пасху), а перед этим не обязательно исповедоваться. Гостию следует проглатывать целиком, не разжевывая. Вплоть до середины XX века детям в катехизисе говорили, что жевание освященной гостии – смертный грех, потому что в этом случае она неизбежно начинает кровоточить. А вот то, что священнику было позволено пить Кровь Христа, сбивало с толку многих детей. Поэтому многие министранты[25] втайне пробовали святое вино, чтобы узнать, напоминает ли оно по вкусу кровь… Отнюдь нет.
Религиозный фанатизм, связанный с кровью, вне времени. В середине 2016 года в Алсте было много шума вокруг кровавой гостии священника Эрика Жакмина. Последний был известен как член очень консервативного братского сообщества святого Пия X – религиозной организации, возникшей во время Второго Ватиканского собора, которая отрицает любую форму модернизации. Но этого Жакмину оказалось недостаточно. Его исключили из братства из-за неподчинения, отказа признать авторитет папы и т. д. Его также обвинили в проведении экзорцизма[26] в 2012 году в федеральном парламенте, если быть точнее – в офисе экс-члена Vlaams Belang[27] Александры Колен, куда зло закралось замаскированным под законы об эвтаназии и абортах.
Внезапно руки, ноги и бок пронзила колющая боль, а его одежда оказалась залитой кровью.
История гласит, что Жакмин завладел старой монстрацией[28] с гостией, которую гордо демонстрировал на своей каминной полке. 7 июля (эта дата окажется важной позже, но не только потому, что это был день его рождения) он пригласил к себе двух друзей. Один из них подарил ему старую статую Иисуса. Жакмин поставил ее рядом с монстрацией, чтобы гости могли любоваться двумя реликвиями одновременно. И через некоторое время произошло чудо: треснувшая пополам гостия начала медленно менять цвет и стала красной с одной стороны. Другая же часть гостии осталась белой. Все прекратилось так же быстро, как и началось.
Чтобы убедить скептиков, Жакмин подчеркнул символику даты: чудо произошло в седьмой день седьмого месяца. Семерка – одно из священных чисел. И более того, июль еще считается месяцем Святой Крови, не так ли? Излишне говорить, что кровоточащая гостия была интерпретирована присутствующими верующими как небесный знак превосходства фундаменталистского течения в католицизме.
Разумеется, в XXI веке есть адекватные научные объяснения этому процессу. Гостия сделана из чистой пшеничной муки, без закваски или других добавок. Контакт частиц крахмала с некоторыми бактериями, особенно с известной нам Serratia marcescens (когда гостия хранится в плохих условиях, а потом внезапно вступает в контакт с воздухом и влагой), может привести к быстрому росту бактерий (характерно для этих Serratia) и впоследствии сопровождается образованием кроваво-красного пигмента. Кроме того, изменение цвета может также произойти, когда ветхая гостия вступает в контакт с тяжелыми металлами и происходят все виды химического изменения и цвета. Но все это звучит менее красиво, чем знак от Бога, конечно.
Франческо Форджоне (впоследствии известный как падре Пио) родился 25 мая 1887 года в семье простого фермера в южном итальянском городке Пьетрельчина. Его родители сразу поняли, что он необычный ребенок. Он был набожным с пятилетнего возраста и постоянно говорил о видениях, мистических переживаниях и ночных сражениях с дьяволом. В конце концов его отправили в монастырь капуцинов в Сан-Джованни-Ротондо, где он провел всю свою жизнь, создал больницу и активно занимался помощью больным.
Все изменилось в 1918 году. В молитве перед распятием ему явилось видение распятого и страдающего Христа. Внезапно он почувствовал колющую боль в руках, ногах и в боку. Когда он поднял глаза, его одежда была залита кровью. Он понял, что Бог отметил его стигматами. Раны не заживали до самой смерти, а тело никогда не стало прежним. Его останки до сих пор хранятся в стеклянном ковчежце, так что каждый может увидеть, как хорошо он сохранился.
Местная, национальная и международная известность падре Пио росла в геометрической прогрессии еще при его жизни, когда стало известно, что он может исцелять безнадежно больных. Те, кто встречал его, чувствовали тонкий аромат цветов. Падре Пио также владел даром появляться в разных местах одновременно. Кровоточащие раны и невероятная выносливость перед адской болью еще при жизни превратили его в святого.
Его отношения с Ватиканом и церковной иерархией были союзом любви и ненависти. В какой-то момент падре Пио запретили даже проводить мессу из-за распространяющихся слухов о его сексуальных связях с прихожанами. Однако самая мощная критика была направлена на его стигматы. Было доказано, что он нанес их себе сам и поддерживал в «рабочем состоянии». Когда аптекарь перед комиссией Ватикана заявил, что падре Пио заказал у него чистую карболовую кислоту, едкий агент, который может травмировать раны и не позволять им зарастать, судьба Падре оказалась на волоске.
Тем не менее падре Пио продолжал оставаться невероятно популярным. Тысячи паломников стекались в Сан-Джованни-Ротондо, и торговля реликвиями, статуэтками, скапуляриями[29], книгами и свечами процветала. Местный средний класс возродился и помогал поддерживать славу стигматизированных.
Падре умер в 1968 году, оставив неразрешимым вопрос о подлинности его святости. Во многих приписанных ему чудесах находились несоответствия. Тем не менее Иоанн Павел II причислил его к лику блаженных в 1999 году. И он оказался не единственным последователем падре: до беатификации около миллиона верующих вышли на площадь Святого Петра в Риме… Через три года последовала канонизация. Статуя падре Пио в Мессине (Сицилия) также внезапно начала кровоточить. Однако при детальном анализе было установлено, что кровь женская…
И все же миф о падре Пио жив. В 2016 году папа Франциск создал ажиотаж вокруг его останков (хорошо сохранившихся в стеклянном ковчежце), которые временно привезли в Рим для поклонения. Падре Пио продолжает иметь огромное (сверхъестественное?) влияние, способствующее католическому возрождению, в котором так нуждается Церковь.
Как бы то ни было, многие больные раком сегодня (даже в Бельгии) носят под одеждой скапулярий[30] с изображением падре Пио или вешают его на изголовье своей кровати.
У нее появились раны на груди, на руках и ногах. Иногда кровь истекала из глаз.
Удивительное дело: в церковной истории стигматы появлялись исключительно у женщин. С мужской стороны только падре Пио и, конечно же, Франциск Ассизский имеют эту (сомнительную) привилегию. Из-за проблем со здоровьем под конец жизни Франциск отправился на вершину горы Ла Верна в Умбрии (возможно, он страдал от малярии). Во время глубокой медитации в 1224 году он получил от Бога стигматы на руках, ногах и под ребром. Трагичная история 400 лет спустя была увековечена Питером Паулем Рубенсом в работе «Святой Франциск Ассизский, принимающий стигматы» (1633). Очищенный болью и покаянием, Франциск возвращается к своей миссионерской работе, но, к сожалению, два года спустя умирает (1226).
Одна из самых известных и, возможно, наиболее противоречивых фигур, когда речь заходит о стигматах, – это Тереза Нойман. Она была старшей из десяти детей, родилась 8 апреля 1898 года в Страстную пятницу (как оказалось позже, неслучайно) в Коннерсройте, небольшом городке в Баварии. Родители назвали ее Терезой в честь святой Терезы Авильской, известного автора-мистика и реформатора кармелитского ордена.
Мечта Терезы стать миссионерской сестрой была разрушена, когда она пострадала при тушении огня на ферме своего дяди. Частично парализованная и полуслепая, она оставалась прикованной к кровати и креслу до конца жизни. По словам одного из лечащих врачей, ее пролежни были настолько глубокими, что «виднелись кости». Что еще хуже, Тереза медленно теряла зрение. По словам ее близких родственников, Тереза мужественно переносила боль благодаря растущей духовности и преданности «Святейшему Сердцу Иисуса Христа»[31].
В воскресенье, 29 апреля 1923 года, в Риме состоялась церемония беатификации Терезы из Лизье, еще одной кармелитки, которая пообещала ниспослать «дождь цветов» после того, как попадет в небесный рай. И неожиданно… примерно в двух тысячах километров над больничной койкой Терезы Нойман прошел дождь из роз, и она излечилась от слепоты. Более того, благодаря своей растущей преданности ныне канонизированной Терезе из Лизье Тереза Нойман чудесным образом оправилась от своего паралича в 1925 году, и ее пролежни исчезли как по волшебству. В видении святая Тереза из Лизье предупредила, что ее страдания еще не окончены…