История русского казачества своими корнями уходит в далекое прошлое. Прошло не одно столетие, прежде чем вольные люди южных степей стали служилым сословием Московского царства, а затем Российской империи. Казачество участвовало во всех войнах, которые вело наше Отечество с времен царя Ивана IV Васильевича Грозного. Одновременно оно столетиями исправно служило для государства надежным пограничным стражем прежде всего на южном порубежье. Казаки-первопроходцы позволили России раздвинуть свои пределы далеко на Восток, на берега Тихого океана.
Исторические заслуги казачества перед Российским государством несомненны. В благодарной народной памяти навечно остался героический образ казака, воина-землепашца, бескорыстного в своем трудном ратном служении «Богу, Царю и Отечеству», готового по первому зову выступить в поход, принять неравный бой, пойти в края неизведанные.
Из среды казачества вышло немало талантливых людей, которые постарались составить его летопись, рассказать о таком феномене отечественной истории, как существование на окраинах державы уникального воинского сословия. Одним из таких летописцев и стал потомственный донской казак Андрей Андреевич Гордеев, человек трагической, но славной судьбы, автор 4-томной «Истории казаков» (настоящее издание публикуется под названием «История казачества»). Того труда, который получил в 20-х годах XX столетия известность за рубежом, но почти неизвестен в самой России.
Гордеев родился в 1886 году на Верхнем Дону, в старинной станице Усть-Хоперской (ныне в Волгоградской области). Происходил он из известного казачьего рода казаков-хоперцев, которые пользовались славой в Донском казачьем войске и стали одними из основателей Кавказского линейного казачьего войска, его Кубанской части. То есть еще в родной станице молодой казак соприкоснулся с историей Дона в рассказах стариков, боевых наградах родных, первых прочитанных им книгах.
Пройдя все азы действительной казачьей службы, Гордеев поступил в Виленское военное училище, которое успешно закончил в 1914 году, в год начала Великой войны – Первой мировой. И хотя училище готовило пехотных офицеров, выпускника по его личной просьбе без лишних слов отправили служить в казачьи части. Он получает назначение в 37-й Донской казачий полк третьей очереди, который был сформирован из запасников с началом войны. Полк имел боевую биографию и за участие в освобождении Болгарии от османского ига был награжден Георгиевским штандартом с надписью «За отличие в Турецкую войну 1877–1878 годов».
Казачий офицер воевал на Восточном фронте с первых дней войны доблестно, примерно. Об этом свидетельствуют его боевые, пусть и немногочисленные награды: ордена Святого Владимира 4-й степени, Святой Анны 4-й степени и почетное Георгиевское оружие, которое давало ему право называться Георгиевским кавалером. Последнее являлось лучшей характеристикой русского воина на протяжении полутора столетий.
Наградой для А.А. Гордеева на войне стали и офицерские чины. Он был произведен в сотники, потом в подъесаулы. Довелось ему участвовать в лихих конных атаках и преследованиях отступавшего неприятеля – австрийцев и германцев, в арьергардных боях при отступлении, познать вместе со своими спешенными казаками все тяготы окопной жизни, пережить на фронте крушение Российской империи, последовавший затем развал распропагандированной русской армии и самого Русского фронта Великой войны.
Октябрьский переворот 1917 года подъесаул Гордеев, как и подавляющее большинство казачьего офицерства, не принял. Он хорошо понимал, что на смену старой России идет новая власть, враждебная устоям казачьего сословия, за лозунгами которой стояли государственная разруха, кровавый террор против любых «носителей» старых взглядов. Поэтому уже в самом начале Гражданской войны на Дону, в начале 1918 года Гордеев без колебаний встал в ряды Белого движения. Новая, еще более ожесточенная война началась для него и земляков-станичников из Усть-Хоперской в рядах Северной группы Донской армии, которой командовал войсковой старшина Э.Ф. Семилетов.
В рядах Донской белоказачьей армии офицер-фронтовик имел известность. Уже в августе 1918 года за боевые отличия он производится в есаулы и назначается начальником строевого отдела Усть-Медведицкого округа Всевеликого войска Донского. Он отвечал за казачьи формирования в своем округе, подготовку молодых призывников, помощь станиц и хуторов фронту.
Когда линия Южного фронта под давлением превосходящих сил советских армий стала перемещаться на Юг, есаул А. А. Гордеев вновь оказался в действующих частях Донской армии, теперь уже отступающей. За доблесть и умелое командование людьми в боях против красных войск производится в войсковые старшины и в сентябре 1919 года становится помощником полкового командира.
Гражданскую войну на Юге России полковник Гордеев заканчивал помощником командира Назаровского полка Атаманской бригады. Бригада первоначально состояла из элиты донского казачества – прославленных своими боевыми заслугами лейб-гвардии Казачьего и лейб-гвардии Атаманского полков. В составе гвардейской бригады будущему историку русского казачества пришлось пройти весь терновый путь отступления Донской армии с родного тихого Дона на Кубань.
Атаманцы многократно участвовали в кровавых боях, ряды их заметно поредели, но традиционная спайка и войсковое товарищество не привели к гибели полков, как таковых. Только малая часть их ушла в Крым, чтобы оттуда навсегда покинуть Отечество, но не забыть его, равно как и историю донского казачества. Исход для любого из них стал подлинной жизненной трагедией, если не сказать большего.
Гражданская война закончилась для белого офицера вместе с сотнями тысяч его соратников уходом в эмиграцию. Оказавшись за пределами российского Отечества, куда ему возвратиться так и не пришлось, Гордеев не потерялся как человеческая личность. Думается, что здесь ему крепко помогла и офицерская честь, и фронтовая закалка, и любовь к истории русского казачества. Последнее немаловажное обстоятельство позволило ему стать признанным певцом казачества России в рядах Белой эмиграции.
Писать «Историю казаков» Андрей Андреевич Гордеев стал почти сразу после окончания Гражданской войны. Стал писать на чужбине, полагаясь больше не на архивные документы, а на свои знания истории Казачьих войск, прежде всего родного Донского, воспоминания белоэмигрантов из числа казаков, работы военных историков из числа участников Белого движения. Опорой ему служили труды великих российских историков, с которыми он познакомился во время учебы в Виленском военном училище и более глубоко изучил, оказавшись на чужбине.
К концу двадцатых годов XX столетия из-под пера казачьего офицера вышел уникальный труд, который не имел аналогов среди работ отечественных историков старой России, – «История казаков». Он написан автором с хорошо видимым душевным подъемом, любовью к своему казачьему роду, «которому нет переводу» и по сей день. Работа отличается живым, образным языком, написана увлекательно и интересно для самого широкого круга читателей. Тех читателей, которые стремятся познать не просто многовековую летопись казачества, а вместе с ней и историю государства Российского. «История казаков» была написана (или завершена) во Франции. Там же, в Париже, она впервые увидела свет, будучи опубликована небольшим тиражом на русском языке для любителей истории в среде Белой эмиграции. Там же, на французской земле, донской казачий офицер, вероятно, и закончил свою жизнь, хотя дата и место его смерти нам неизвестны. Известно лишь, что до Второй мировой войны он не дожил.
Труд белоэмигранта-историка А.А. Гордеева состоит из четырех частей, которые вполне можно назвать пусть и не большими по объему, но все же томами. Первая часть гордеевской истории казачества называется «Золотая Орда и зарождение казачества». Автор является сторонником того, что основоположниками казаков на Дону стали первые вольные люди, поселившиеся в незапамятной древности на берегах этой реки. Им сразу же пришлось столкнуться с враждебным окружением степных кочевых народов. С самого своего зарождения казачеству не приходилось расставаться с оружием, ценой собственной жизни защищая личную свободу.
Гордеев в первой части образно трактует происхождение слова «казак» и его значение в далекой старине. Он пытается доказать, что вольное казачество Дона стало составной частью войска Золотой Орды, но при этом не теряя своих русских, православных корней. Не потеряли своей самобытной самостоятельности и те казачьи поселения, которые оказались во владениях Великого княжества Литовского. Когда же настал день великой Куликовской битвы, казаки встали в ряды рати князя Дмитрия Пожарского. После этого и началось служение южного казачества первопрестольной Москве.
Вторая часть – «Со времени царствования Ивана Грозного до царствования Петра I» – посвящена тому историческому процессу, когда вольное казачество постепенно превращается в служилое сословие сперва Русского царства, а затем Российской империи. Гордееву удалось показать, что со времен царя Ивана IV Васильевича казаки становятся неотъемлемой частью русского воинства, до конца так и оставшись иррегулярным, прежде всего легкоконным войском.
Таким он смотрится в Ливонской войне, в походах, когда к Москве присоединялись волжские и сибирские земли. Гордеев образно рассказывает об организации казачьих сообществ Дона и Запорожской Сечи, о том, как не просто становились вольные люди «под московскую руку». Интересно и правдиво показано участие казаков в событиях Смутного времени и о том, как донцы «посадили на царский престол» Михаила Романова. Отельные главы посвящены знаменитому «Азовскому сидению» и тому, как Донское казачье войско первым принесло присягу на верность московскому государю. Или, иначе говоря, по своей доброй воле стало частью военной силы России.
Третья часть – «Со времени царствования Петра Великого до начала Великой войны 1914 года» – посвящена тому, как Казачьи войска участвовали в многочисленных войнах, которые вела Российская империя. Здесь и петровская Северная война, и Отечественная война 1812 года, и войны с Турцией, Швецией, Польшей, Пруссией, Персией, Францией, Японией, Туркестанские и иные военные походы, Пугачевский бунт…
В гордеевской «Истории казаков» удивительно совмещается военная летопись русской армии с описанием участия в ее делах казачества. Рассказывается не только о больших сражениях, но и малых боях, которые славили русское оружие. Читатели знакомятся с историческими судьбами всех Казачьих войск Российской державы: Донского и Уральского, Кубанского и Терского, Оренбургского и Астраханского, Сибирского и Семиреченского, Забайкальского и Енисейского, Амурского и Уссурийского. Рассказывается о казачестве украинском и запорожском, волжском и городовом…
На страницах всех четырех томов исторического труда читатель встретит имена прославленных полководцев, атаманов и нижних казачьих чинов – героев тех или иных описываемых военных событий. То есть «История казаков» предстает перед нами как увлекательное летописание, «населенное» живыми образами конкретных людей с их поступками и подвигами. Такой она смотрится с начальных строк и до самого конца.
Заключительная, четвертая часть – «Великая война 1914–1918 гг. Отречение государя, Временное правительство и анархия. Гражданская война» – написана с откровенной болью автора за гибнущую старую Россию. За ту Россию, за которую он доблестно сражался сперва в Первой мировой, а затем в Гражданской войнах. Здесь казачий офицер смотрится не просто как заинтересованный автор с личной позицией на все происходящее, а скорее как мемуарист с большим чувством литературного слова.
События показаны в несомненной авторской трактовке, с известным знанием фактического материала, с личной критической оценкой происходящего. В этой части Гордеев не столь часто обращается к оценкам происходящего, даваемым другими людьми, пусть и более значимыми по своему положению.
Вне всякого сомнения, белоэмигрант Андрей Андреевич Гордеев до конца своей жизни верил, что рано или поздно «его» Россия, для которой он стал изгоем-белоэмигрантом, вернется на пути естественного мирового развития. Не случайно заключение своего интересного по содержанию и трактовке событий исторического труда автор завершает такими словами:
«Для ликвидации системы коммунизма в СССР могут быть две возможности – революция и эволюция. Революция, в силу сложившихся социальных условий, невозможна, для осуществления эволюции в сторону нормального развития страны необходимо отказаться от всеобъемлющей системы дирижирования всеми и наряду с управляемой системой ввести в экономическом производстве частный сектор с правом личной инициативы и народного творчества. Это и будет тот путь, по которому пойдет дальнейшее нормальное развитие страны».
Во многом эти пророческие слова белоэмигранта А.А. Гордеева, верившего в будущее оставленного им не по своей воле Отечества, сбылись. У истории, думается, в скором будущем будет возможность расставить здесь точки. И сказать, в частности, был ли прав в вышеизложенных словах человек, до конца оставшийся верным идеалам старой России.
Следует заметить одно важное обстоятельство из жизни России современной. Возрождение русского казачества началось именно с той отсчетной точки «эволюции» советской власти, которую предсказал нам автор «Истории казаков» в последних фразах своего замечательного исторического труда, написанного высоким публицистическим словом. Именно начало 90-х годов XX века стало тем рубежом, когда казачество вновь заявило о себе, о своей готовности продолжить верой и правдой историческое служение родному Отечеству.
Труд Андрея Андреевича Гордеева, певца русского казачьего воинства, еще при жизни автора стал заметным явлением в изданиях Белой эмиграции. В Отечестве же он был под запретом. Знакомство с гордеевской «Историей казаков» позволяет нам, читателям, открыть для себя одну из самых увлекательных страниц отечественной истории, еще раз соприкоснуться с ней, посмотреть на нее глазами белоказачьего офицера-эмигранта. Человека, которому в сыновьей любви к России отказать невозможно.