См. «Илиада», II, 119; III, 287, 460; VI, 358; XXII, 305; «Одиссея», III, 204; VIII, 580; XI, 433; XXI, 255; XXIV, 433.
См. «Илиада», VI, 357; «Одиссея», I, 351.
См. «Одиссея», XXIV, 197, 200.
Там же.
См. Геродот, II, 53. Философы-скептики считали этих поэтов подлинными виновниками ложных представлений народа о божестве. Ср.: Геродот, V, 94; VII, 159, 161, 169, 171; Страбон, IX, 1. 10.
Тетралогия состояла из пьес: «Финей», «Персы», «Главк», «Прометей».
«У нас одни и те же лица, – замечает Перикл, – ведут и свои домашние и политические дела; отдаваясь другим занятиям, наши сограждане достаточно понимают политические вопросы. Лишь мы одни считаем не бездеятельным только, но и бесполезным человека, который вовсе не участвует в общественных делах». Фукидид, II, 40. Ср. Геродот, V, 29: хорошие земледельцы – достойные правители государства.
Бергк обращает внимание на то, что даже жители одной Аттики, т. е. в политическом смысле афиняне, разнились между собой по отдельным деревням и околоткам.
Основанием для такого взгляда могли служить примеры Акусилая, переложившего поэмы Гесиода в прозу, Гелланика, писавшего прозой и стихами, наконец, предание об эпическом поэте Евмеле (ол. 9), будто бы написавшем прозой историю Коринфа.
В разряд логографов заносит Фукидид и Геродота, – Геродота, быть может, преимущественно перед прочими. Так были названы им предшествовавшие историки-прозаики в отличие от поэтов. Гекатей называется у Геродота λογοπαι, прозаиком, как Ктесий называет самого Геродота. Из новых ученых Крейцер, а за ним и другие перевели Геродота из рядов «логографов» в число «историков». У Фукидида, от которого заимствован термин, слово «логографы» имеет общее значение «прозаических писателей».
Геродот, II, 143.
Страбон, XIII, 1, 42; VIII, 5.
Гекатей называется у Агафемера «много странствующим» (πολυπλανης); ему приписывается усовершенствование Анаксимандровой географической карты; Гелланик носит эпитет «много знающего».
Геродот свидетельствует о политической мудрости своего предшественника. См. V, 35–36, 125.
Сам Геродот приурочивает начало процветания Афин к ол. 67, 4 (510 до Р. Х.), т. е. ко времени установления клисфеновской демократии (V, 78).
Магаффи заходит слишком далеко, когда в труде Геродота отрицает присутствие следов влияния перикловских Афин на мировоззрение и язык писателя. Вместе с тем теряет свою силу предлагаемая им в объяснение этого явления догадка, будто Геродот явился в Афины с готовым сочинением и здесь только дополнял и исправлял его: «Вероятнее всего, пришел он уже с готовым текстом и лишь правил и совершенствовал его, заполняя досуг».
Образцом некритического изложения биографии Геродота может служить в русской литературе книжка Дьячана «Геродот и его Музы» (1877). На русском языке о Геродоте писали П. Редкин («Геродот и его повествования», 1847) и М. Драгоманов (1868; не окончено).
Нередко случалось, что ограничительные выражения предшественников вроде «кажется», «говорят» и т. п. опускались в позднейшей передаче. Нечто подобное мы наблюдаем и у новых филологов. Так, например, О. Мюллер говорит: «wir wissen, dass er (Hellanikos) beim Beginne des Peloponnesischen Krieges 65 Jahr alt und als Schriftsteller noch thӓtig war» («мы знаем, что ему (Геланику) перед началом Пелопоннесской войны было 65 лет и он все еще был писателем»). Уверение Мюллера основывается на «известии» Памфилы, где употреблено, однако, выражение videtur. Потому догадку Скалигера, приурочивающего чтение Геродотом своей истории к большим Панафинеям, тот же Мюллер передает как древнее достоверное известие. Далее Виламовиц высказывает предположение, что Геродот умер в Афинах от чумы.
Додвелл относит олимпийское чтение к 81 ол. (458–454 до Р. Х.).
Ср.: VIII, 3, 142; IX, 60.
М. Бюдингер обращает внимание на то, что в награду Геродот получил ровно такую же сумму, какая употреблена была государством на подкуп спартанцев для предотвращения внешней угрозы. Цейц напоминает, что фильские победители, истратившие на дело освобождения родины от тиранов большую часть своего состояния, получили от государства всего десять мин.
Предание имеет в виду Геродот, VIII, 94; любопытно, что в этой самой главе неблагоприятному для коринфян рассказу Геродот противопоставляет общее мнение всей Эллады.
Так составлена большая часть Маркеллинова жизнеописания Фукидида.
Виламовиц, разделяя гипотезу Кирхгофа, находит достаточное основание для восхищения афинян в речах персидских вельмож, будто бы составленных Геродотом с целью прославления народоправства (III, 80 сл.). Но, во-первых, восхвалению демократии противополагается тут же и осуждение ее, а также похвалы другим формам правления; во-вторых, не Геродот сочинил содержание речей, оно известно было до него; в-третьих, сам автор дает ясно понять, что подлинность речи сторонника демократии, Отана, подверглась сомнению в публике. Ср. Геродот, VI, 45.
«Геродот поднял историю на высшую и достойнейшую ступень, ибо решился начертать деяния не одного города и не одного народа, но соединил в своем изложении многочисленные разнообразные повествования европейские и азиатские» (Дионисий Галикарнасский).
Не александрийскому периоду, как выражается Бауэр, но императорскому принадлежит большинство имен авторов, занимавшихся языком Геродота: Филемон, Александр из Котиея, Салюстий, Герон, Аполлоний. Весьма вероятно, что самое отсутствие схолий к Геродоту находится в связи с недостатком внимания александрийцев к нашему историку.
Вероятно по недосмотру Бауэр не отмечает весьма важного упоминания о Геродоте в «Поэтике» Аристотеля.
О Македонии см. у Геродота особенно V, 22; VIII, 137. Бауэру нетрудно было показать шаткость уверений Виламовица, будто в известии о Пелле как месте смерти Геродота именем нашего историка заменено имя Фукидида.
Рюль убедительно доказывает, что лапидарный памятник содержит не договор между политическими партиями, как то казалось Кирхгофу, но изданный в правлении Лигдамида закон, связь которого с политическим переворотом совершенно неуловима.
Оценка «биографии» Геродота должна производиться не иначе, как при помощи сравнения этой компиляции с другими аналогичными. До сих пор в филологической литературе нет труда, посвященного общей характеристике подобных произведений римской и византийской эпохи.
Мьюр дает список выражений Геродота, аналогичных с гомеровскими.
Геродот, VI, 91; Фукидид, II, 27.
Геродот, VII, 233; Фукидид, II, 2 сл.
Геродот, VII, 137; Фукидид, II, 67.
Фукидид, IV, 50.
Конечным пределом жизни Геродота Кирхгоф называет 428 год до Р. Х. Намекам в комедиях на некоторые места сочинений Геродота и Фукидида можно придавать лишь относительную цену, так как историки записывали и то, что было известно раньше другим современникам, следовательно, могли быть не единственными и не первоначальными источниками для пародий в комедиях.
См. II, 24, 30, 98–99, 149; III, 12.
По мнению Гахеца, Геродот дважды посетил Египет. Выходит так, что часть сведений о Мемфисе, Фивах и пр. автор сообщает со слов других, а другую часть – по личным наблюдениям, сделанным во второе путешествие.
См. II, 44, 75; III, 78. 107–110.
См. IV, 76, 80.
Фукидид, IV, 101.
См. V, 17–22; VII, 173; VIII, 137 сл.; IX, 44.
I, 202 сл.
II, 3, 44, 75.
Геродот, VI, 91; Фукидид, II, 27. От одного из доводов в пользу своей гипотезы Кирхгоф отказался во втором издании мемуаров, хотя не преминул перепечатать его в текст целиком; довод этот – сходство выражений о весне в речах Перикла и Гелона.
См. интересные примеры противоречия у новых писателей в статье профессора Соколова «Гомеровский вопрос» (1868).
II, 70 сл.
II, 20, 123, 134; III, 111; VI, 55.
В последнее время вопрос о нынешнем заключении Геродотовой истории снова стал предметом полемики. Кирхгоф разделяет мнение, установившееся со времени Дальмана, что Геродот не успел привести задуманный план в исполнение и труд его остался неоконченным.
II, 43–45, 52, 142–146; III, 122.
VI, 53.
IV, 147; V, 59–61.
VII, 91, 171.
IX, 73.
Там же, 33–34.
I, 56, 145; II, 51; VI, 53; VII, 94; VIII, 44 и др.
II, 44.
I, 7, 13; II, 44, 100, 142–143; VI, 98 и др.
II, 54–58.
II, 120.
Там же, 120.
Там же, 15.
Там же, 28.
VIII, 8.
I, 122; VIII, 118–120.
III, 104.
II, 24–26; III, 98, 106.
IV, 42.
II, 23; IV, 36, 45.
II, 19–23.
Там же, 24–26.
III, 113.
II, 104–105.
Там же, 45.
Там же, 12.
III, 2.
V, 10.
II, 131.
V, 86.
VII, 129.
III, 33. 38.
Там же, 25–26.
О Киаксаре I, 73; о Ксерксе VII, 187; о Солоне I, 136, 29–30; о Клеомене V, 42; VI, 75.
II, 49.
VIII, 86.
VII, 189, 191.
IV, 25, 27; III, 116.
II, 121.
IV, 5.
Там же, 105.
II, 122.
VIII, 135.
II, 73.
Там же, 123, 130–131.
Там же, 99.
V, 16.
III, 102.
IV, 187, 191.
I, 98.
III, 26.
II, 3.
Там же, 19.
Там же, 28–29.
Там же, 44.
Там же, 75.
Там же, 104.
III, 115.
I, 106.
IV, 29.
III, 108–109.
II, 68–71.
Там же, 66.
Там же, 124–127.
Там же, 13, 101, 149.
V, 97.
II, 37, 143.
II, 37, 143.
Там же, 58.
Там же, 112.
Там же, 43, 50–53.
Там же, 101, 124.
IV, 85–86, 99.