История бостонского душителя. Хроника подлинного расследования. Книга I - читать онлайн

Персональная война Эдмунда МакНамары

Лето 1962 г. закончилось. Бостон явственно погружался в полосу страха и взаимного отчуждения. Местные газеты и телевидение уже открыто сообщали о появлении в городе сексуального маньяка, а представители правоохранительных органов если и выражали несогласие с этим, то неуверенно и без настойчивости. В этой обстановке горожан мало интересовали даже действительно сенсационные события и происшествия, вроде окончания в августе 1962 г. проходки автомобильного тоннеля под горой Монблан в Альпах или последовавшая вечером 5 августа подозрительная смерть Мэрилин Монро. Даже прокатившаяся после этого по территории США волна самоубийств вряд ли взволновала жителей Бостона и ближайших окрестностей – в сентябре и октябре наибольший интерес вызывали сообщения другого рода.

Полицейские и частные детективы в телешоу и газетных интервью давали советы, как лучше пожилым женщинам обезопасить себя. Например, рекомендовалось завести собаку, которая если и не защитит от таинственного Фантома, то, по крайней мере, поднимет шум и заставит душителя поскорее ретироваться. После этого доброго совета собачьи питомники как в Бостоне, так и на территориях прилегавших округов – Эссекса (Essex), Норфолка (Norfolk) и Миддлсекса (Middlesex) – моментально опустели. Много советов давалось относительно повышения безопасности жилищ, и с прилавков магазинов скобяных товаров сметались замки, глазки, дверные цепочки, усиленные петли, а бостонские плотники деятельно заменяли двери и ставили укрепленные дверные коробки. Женщинам всерьёз рекомендовалось ознакомиться с приёмами самозащиты, и к местным гуру каратэ и у-шу направлялись толпы домохозяек, намереваясь овладеть за пару занятий великим таинством вырывания кадыков, выбивания глаз и спасительных ударов в пах.

Какова была практическая ценность всех этих советов, сказать очень сложно. По мнению автора, она стремится к нулю, поскольку во всех случаях нападений на пожилых женщин летом 1962 г. преступник (или преступники) для проникновения в жилище не прибегал к грубой силе. Какова ценность усиленных петель, нового замка и стальной накладки на дверной коробке, если жертва впускает злоумышленника добровольно? Какова польза от собаки, если по просьбе злоумышленника жертва запрёт её в туалете или ванной комнате? Какую практическую пользу принесёт сложенное в шифоньере кимоно, если женщина никогда не дралась и не имеет навыка практического спарринга с противником большего веса и роста? Да ни малейшего толку от всех этих ухищрений не будет!

Трудно отделаться от ощущения, что на всех этих советах по самозащите кто-то неплохо зарабатывал. Во всяком случае, торговцы скобяными изделиями зарабатывали точно – их товар разлетался как горячие пирожки на морозе. Само собой, наживались и журналисты – шакалы пера и микрофона сеяли панику не без умысла, ведь чем больше страха и неопределенности, тем выше потребность в свежих новостях. Не следует недооценивать «индустрию новостей» в США – в первой половине 1960-х гг. это была вполне себе индустрия без всяких кавычек, от обильного стола которой кормились могущественные магнаты. Из дальнейшего хода повествования мы увидим, что торговцы и медиамагнаты являлись отнюдь не единственными выгодоприобретателями от нарождавшейся криминальной сенсации.

А что же бостонская полиция? Выше уже сообщалось, что детективы обеспечивали оперативное сопровождение расследования убийств, работали много и энергично, но какова была стратегия руководства на уровне города и штата? Быть может, кто-то из высокопоставленных офицеров предлагал создать межведомственный штаб для консолидации сил правоохранительных учреждений или продвигал иные инициативы?

Тут мы подходим к очень интересному вопросу, с которым непременно нужно разобраться. Полиция Бостона в 1962 г. переживала очень непростой этап в своей истории, пожалуй, один из самых драматичных, и без правильного понимания реалий того времени невозможно оценить все нюансы расследований описанных в этой книге убийств.

Вплоть до марта 1962 г. Департамент полиции Бостона находился в подчинении Губернатора штата Массачусетс. Тем самым подчёркивался высокий статус этой правоохранительной структуры. Губернатор Джон Энтони Вольпе (John Anthony Volpe), занявший высокую должность в результате победы на выборах в конце 1960 г., вряд ли стал бы менять существовавший до него порядок вещей, но ряд в высшей степени скандальных событий подтолкнул его к действиям, имевшим далеко идущие последствия.

Полиция Бостона была сильно коррумпирована, что не являлось тайной за семью печатями для власти и горожан, но истинные масштабы гниения правоохранительной системы мало кто представлял. Телевизионный канал CBS весной 1961 г. заказал журналистское расследование «крышевания» бостонской полицией сети подпольных букмекерских контор. Одно из таких незаконных учреждений находилось в магазине Шварца в доме №364 по Массачусестс-авеню (Massachusetts Avenue). Журналисты сняли квартиру в доме напротив и организовали пост круглосуточного наблюдения. В картонной коробке для обедов, установленной на подоконнике, была спрятана кинокамера, фиксировавшая не только входивших и выходивших из магазина, но и букмекерскую стойку в глубине зала.

Первая съёмка была произведена 30 мая 1961 г. На протяжении лета и осени журналисты Уолтер Кронкайт (Walter Cronkite) и Джей МакМаллен (Jay McMullen) зафиксировали поток из многих сотен жителей Бостона, совершенно открыто приходивших в букмекерскую контору и делавших ставки. Помимо обычных горожан появлялись и полицейские – как в штатском, так и в форме – также делавшие ставки или разговаривавшие с букмекерами. Однажды у дверей магазина загорелся мусорный бак – полицейские в форме спокойно прошли мимо, не потрудившись вызвать пожарных, что являлось откровенным манкированием служебными обязанностями.

Дальше стало только интереснее. Журналисты сообщили о существовании в магазине нелегальной букмекерской конторы в казначейство штата, выполнявшее функции налогового органа. 27 сентября сотрудники казначейства совершили рейд, закрыли контору и конфисковали картотеку. Однако ровно через неделю контора возобновила свою работу, а утраченная картотека оказалась полностью восстановлена. Чудеса на этом не закончились. Журналисты повторили фокус, сделав соответствующее заявление в полицию штата. 27 октября в доме №364 по Массачусетс-авеню появились её представители и вновь изъяли кассу, вывезли картотеку и задержали букмекеров.

Журналисты обратились за комментариями к должностным лицам, ответственным за контроль соблюдения законодательства об азартных играх. Последние наговорили много чего интересного, например, полковник полиции штата Карл Ларсон заявил, что лично 4 раза сообщал начальнику полиции Бостона Лео Салливану (Leo J. Sullivan) о творящихся на подконтрольной ему территории нарушениях закона, а Салливан все эти обращения игнорировал.

В общем, материал у журналистов получился взрывной, фактически речь шла о коррупции высшего полицейского руководства BPD. Когда о подготовке передачи стало известно в Массачусетсе, на администрацию CBS было оказано давление с целью воспрепятствовать обнародованию собранных Кронкайтом и МакМалленом данных. В итоге, жители штата этой передачи так и не увидели, зато её увидели жители остальной территории США.

Скандал вышел чудовищный! Самое забавное, что руководитель BPD Лео Салливан, занимавший свою должность с 1957 г., отказался уходить в отставку и пошёл на прямой конфликт с Губернатором. Последний объявил об увольнении Салливана через суд и подаче соответствующего судебного иска. Для этого была нанята самая дорогая адвокатская контора в штате.

Салливан оказался мужиком упертым и наглым, кроме того, он явно чувствовал за собой какую-то серьёзную поддержку. Во всяком случае, губернаторского «наезда» он не испугался и смело пошёл в суд. За возникшей тяжбой в первые месяцы 1962 г. внимательно следил весь штат. Судебное шоу стоило того, чтобы о нём почитать, в суде не просто трясли грязным бельём – там им разбрасывались! Джон Вольпе, Губернатор штата, в какой-то момент, видимо, усомнился в собственном успехе; опасаясь, что от настырного Лео Салливана избавиться не удастся, он стал добиваться переподчинения Департамента полиции Бостона городской администрации. Тем самым BPD должен был лишиться своего особого статуса.

Впрочем, как показали дальнейшие события, Губернатор несколько перестраховался. Суд завершился довольно неожиданно. Может быть, Лео и был внутренне готов к ушатам грязи, которым предстояло пролиться на его голову в суде, но объём компромата явно превзошёл его ожидания. Салливану поставили в вину не только то, что он отказался увольнять сотрудников полиции, попавших на киноплёнку Кронкайта и МакМаллена – что можно было ещё как-то объяснить – но и многое другое. Например, увольнения или понижения в званиях честных сотрудников полиции, шедших на конфликт с зарвавшимся шефом. Таковых оказалось очень много, счёт шёл на многие десятки. А после того, как в ходе слушаний были обнародованы многочисленные факты финансовых злоупотреблений Салливана, в частности его участие в страховом бизнесе и грубейшие нарушения при заключении контрактов на ремонтные работы в интересах Департамента полиции, настырный Лео сдался и заявил о «добровольном» уходе в отставку, не дожидаясь судебного решения. Интересный, конечно, у человека характер, что и говорить… Ушёл бы сразу, избежал бы ушатов помоев и сохранил бы хоть отчасти собственную репутацию. Но нет, человек простых путей явно не искал!

Отставка Лео Салливана состоялась 15 марта 1962 г.4 и Департамент полиции Бостона на несколько недель остался без руководителя.

Далее ситуация стала развиваться несколько анекдотично. Губернатор штата заявил о том, что видит в роли главы BPD Лео Лафлина (Leo L. Laughlin), главу отделения ФБР в Бостоне. Это был известный службист, отдавший Бюро 27 лет жизни, поработавший в годы Второй Мировой войны как в разведке, так и контрразведке5. Трудно сказать, что двигало Губернатором, когда он делал своё заявление и согласовывал ли он его с самим Лафлином, но последний неожиданно для всех отказался возглавить Департамент полиции Бостона. Возникла неловкая пауза, которой воспользовался Генеральный суд Массачусетса (Massachusetts General Court), напомнивший губернатору о его собственной инициативе по переподчинению BPD администрации Бостона. Дескать, вы же сами отказались от права назначать главного полицейского, так куда же лезете?

Губернатору Вольпе пришлось согласиться с мнением судей и умыть руки. Однако Джон Коллинз, мэр Бостона, во второй половине марта 1962 г. на рабочем месте отсутствовал – он набирался сил на курорте в Италии. Вряд ли его обрадовало свалившееся на голову суетное хозяйство в виде огромной и притом проблемной полицейской службы. Коллинз, видимо, надеялся, что проблема рассосётся сама собой, и ему не придётся прерывать отдых. Мэр заявил, что будет рад видеть на посту руководителя Департамента полиции Лео Лафлина. Тот отказался вторично…

В бесплодных переговорах проходили день за днём, мэр усиленно отдыхать в Италии, Лафлин стойко отказывался, губернатор продолжал умывать руки, а Департамент полиции пребывал в параличе, поскольку в таком крупном правоохранительном подразделении есть серьёзные вопросы, которые может решать только его руководитель. Нет руководителя – нет решения вопросов… Ситуация неопределенности затянулась более чем на 2 недели.

Тут самое время пояснить, что Бостон в то время был очень необычным городом. Тогдашний американский президент Джон Кеннеди (John Fitzgerald Kennedy) родился и вырос в восточном пригороде Бостона, а его дед трижды становился мэром города. Джон МакКормак (John William McCormack), спикер Палаты представителей Конгресса США, также был выходцем из Бостона. С этим городом был связан ряд известных политиков рангом пониже. Хотя по численности населения Бостон в начале 1960-х гг являлся лишь 13-м городом США, его политический вес был много выше. Неудивительно, что любые сенсации и скандалы, сотрясавшие город, быстро выходили за пределы штата и привлекали всей страны.

Это немаловажное обстоятельство лишь добавляло нервозности всем участникам напряженной игры вокруг назначения нового шефа BPD. Поскольку Лафлин упорно отказывался принять лестное назначение, его наконец попросили назвать человека, который, по его мнению, смог бы возглавить полицию Бостона. И Лафлин указал на своего подчинённого Эдмунда МакНамару, офицера связи с полицией. Эдмунду предложили должность, и тот согласился. Мэр 5 апреля послал из Италии телеграмму, санкционировавшую назначение МакНамары, и в тот же день Эдмунд подал по команде заявление с просьбой предоставить ему 2-годичный отпуск6.

Итак, 5 апреля 1962 г. у бостонской полиции появился новый руководитель. Эдмунд МакНамара был не просто чужим для сотрудников BPD, он являлся выходцем из федеральной службы, прямо враждебной всему полицейскому сообществу Бостона и Массачусетса. На момент описываемых событий Эдмунд уже 17-й год служил в ФБР, организации, к которой правоохранительное сообщество – т.е. полицейские службы и органы прокуратуры – относилось настороженно и не без опаски.

Эдмунд МакНамара присягает при вступлении в должность Начальника Департамента полиции Бостона. Фотография сделана 6 апреля 1962 г.

Родившийся в апреле 1920 г., Эдмунд МакНамара рос в небольшом городке Клинтон в 60 км западнее Бостона. Там долговязый подросток – а рост Эдмунад к 16 годам достиг 1,88 м – увлёкся игрой в американский футбол и благодаря спортивным успехам сумел поступить в довольно престижный частный колледж «Святого Креста», который закончил в 1943 г. со степенью бакалавра школьной педагогики. МакНамара, однако, учителем не стал – шла Вторая Мировая война, Америка вовсю воевала с Японией на Тихом океане, и Эдмунд был призван на действительную военную службу во флот. Колледж «Святого Креста» был участником программы подготовки военно-морских офицеров, и МакНамара в звании лейтенанта отправился служить шкипером на базовый тральщик. Ему довелось поучаствовать в боевых действиях, он был награжден медалью «Серебряная звезда».

Демобилизовавшись после окончания войны, Эдмунд планировал было продолжить спортивную карьеру и даже провёл успешные переговоры с одной из команд, однако в последний момент переменил планы и американскому футболу предпочёл службу в Федеральном Бюро расследований США. После 14-недельного подготовительного курса Эдмунд был направлен для прохождения службы в подразделение Бюро в г. Цинциннати, штат Огайо. Через год его перевели в столицу страны, а ещё через год последовал перевод в родной Массачусетс, в территориальное подразделение Бюро в Бостоне. Вплоть до конца 1950 г. Эдмунд МакНамара был задействован на одном из самых ответственных участков работы Бюро – борьбе с банковскими ограблениями. Подавляющее большинство банковских учреждений в США не имели пуленепробиваемых стёкол и стен вплоть до середины 1970-х гг., а потому представляли из себя довольно лёгкие цели. Ограбления очень часто заканчивались перестрелками, погонями, ранениями и убийствами людей. В среднем на одно территориальное подразделение ФБР в начале 1950-х гг. приходилось 3 банковских ограбления в неделю, так что ритм работы специальных агентов, занятых борьбой с этим видом преступности, был исключительно напряженным.

В Бостоне Эдмунд МакНамара, сделавшийся к 1950 г. уже старшим специальным агентом, стал участником сенсационного расследования, вошедшего в криминальную историю США (да и всего мира!) под условным названием «Великое ограбление Бринка». Это довольно известная история, в ходе которой преступники сумели унести наличных денег, дорожных чеков, переводов и иных ценных бумаг на общую сумму 2,775 млн.$. Хотя «Бринкс инкорпорейтед» («Brink’s Incorporated») – это не банк, а транспортная компания, предоставлявшая услуги по инкассации, «Великое ограбление» традиционно считается крупнейшим в истории США банковским ограблением.

Преступление готовилось 2 года, оно было исключительно хитроумно задумано и виртуозно реализовано. В качестве объекта вторжения грабители выбрали здание «Бринкс», расположенное на пересечении Принс-стрит (Prince street) и Коммершал-стрит (Commercial street) в Северном Бостоне. Преступники неоднократно скрытно проникали в здание, сначала снимая замки внутренних дверей для изготовления ключей, а затем также скрытно возвращая их на место. Им удалось раздобыть план электрической системы подачи сигнала тревоги и в нужный момент отключить сигнализацию. Следя за светом в окнах, злоумышленники узнали количество персонала в вечернее время и его распределение в здании. Шесть раз группа преступников в количестве 7 человек скрытно входила внутрь, рассчитывая совершить ограбление, но возвращалась обратно, потому что на их пути возникали либо непредвиденные преграды, либо находившиеся снаружи подельники подавали сигнал тревоги. Наконец, 17 января 1950 г. всё у грабителей сложилось, как они задумывали – им удалось нейтрализовать оказавшихся в здании пятерых работников «Бринк» и помимо денег прихватить с собою 4 пистолета, которыми те были вооружены.

Эдмунд МакНамара принял самое активное участие в расследовании этого преступления. Установление личности грабителей и их розыск изобиловали множеством неожиданных поворотов и оказались чрезвычайно интригующи. История ограбления офиса «Бринк» вообще послужила источником вдохновения для множества художественных и документальных литературных произведений, ему посвящены ТВ-передачи и документальные фильмы. Вряд ли нужно пересказывать нюансы расследования в этом месте, любой заинтересовавшийся может самостоятельно отыскать массу материалов на эту тему, отметим только, что грабителей в конце концов погубили внутренние конфликты и недоверие друг к другу. Отметим и другую важную деталь – уже через полгода со времени ограбления правоохранители Массачусетса связали это ограбление с двумя рецидивистами, его действительно совершившими. Информация пришла от агентуры ФБР, работавшей в преступной среде Бостона, и добыл её Эдмунд МакНамара. Провести арест подозреваемых в тот момент не представилось возможным ввиду отсутствия прямых улик, но эти люди были очень плотно «обложены» агентурой Бюро и, в конечном счёте, состав всей преступной группы, насчитывавшей 11 человек, был установлен.

Нельзя не сказать несколько слов о методах работы, которыми в те годы не брезговало Бюро. Если кто-то подумает, будто ФБР времён Гувера сильно билось за юридическую чистоту и соответствие закону проводимых оперативно-розыскных мероприятий, то сильно ошибётся. Соблюдение закона приносилось в жертву эффективности и целесообразности. Замечательный пример своеобразного понимания сотрудниками Бюро допустимости приёмов оперативной работы можно видеть в расследовании убийства Медгера Эверса, чернокожего активиста движения за гражданские права. Вечером 12 июня 1963 г. Эверс был застрелен на пути домой, агенты ФБР нашли винтовку, из которой был сделан роковой выстрел, а на ней – отпечаток ладони стрелявшего. Случилось это в штате Миссисипи, известном напряженностью межрасового противостояния. Казалось очевидным, что убийца причастен к Ку-Клукс-Клану, однако, никто не знал, к какому именно из его отделений – у этой организации на территории штата имелись десятки ячеек и многие тысячи членов! Агенты ФБР нашли довольно нетривиальный выход из положения: они обратились к некоему грабителю по фамилии Джулио, известному своими расистскими взглядами и как раз задержанному после очередного преступления, и сделали тому предложение, от которого Джулио не смог отказаться. Сводилось это предложение к следующему: назови нам фамилию стрелка, и мы закроем расследование против тебя. Джулио почесал колтун в голове и понял, что предложение ему нравится. Ну в самом деле, зачем сидеть 20 лет в тюрьме самому, если посадить можно другого, верно?

Джулио согласился помочь Бюро, был выпущен из кутузки и даже получил пистолет для предстоящей работы! Не теряя времени, он отправился к известному ему члену Ку-Клукс-Клана, угрожая оружием, похитил его и вывез в лес. Там грабитель засунул жертве ствол пистолета в рот и пообещал нажать спусковой крючок, если только активист ККК не назовёт убившего Эверса. На своё счастье расист знал убийцу и назвал его – таковым оказался некий Байрон Де Ла Беквит. Папиллярный рисунок его ладони совпал с отпечатком на цевье ружья и дело таким образом оказалось раскрыто. Беквит, правда, был осужден только в 1993 г., т.е. спустя 30 лет со времени описываемых событий, но причудливые зигзаги американского правосудия интересуют нас сейчас мало – речь-то ведётся о незаконных методах оперативно-розыскной работы ФБР начала 1960-х гг. Перед нами пример прямо-таки вопиющего беззакония и безнравственности, практикуемой одной из сильнейших правоохранительных организаций США7.

Хотя описанная выше история произошла несколько позже ограбления «Бринка», нет никаких сомнений в том, что мы имеем дело с явлением, характерным для той эпохи. Эдмунд МакНамара в каком-то смысле был её порождением – он знал оперативную работу и хорошо с нею справлялся. Успех расследования ограбления компании «Бринк», достигнутый при его активном участии, предопределил следующий интересный этап его карьеры – в том же 1950 г. его назначили офицером по связи с Департаментом полиции Бостона. Это была очень ответственная и неблагодарная работа, на которой очень сложно заслужить почёт и уважение, но очень легко испортить репутацию и карьеру.

Во всех странах мира отношения между полицейскими органами и спецслужбами, за ними надзирающими, крайне запутаны и полны тайного недоброжелательства. Причём обоюдного и совершенно заслуженного. Сотрудники полиции, работающие, что называется, «на земле», находятся на переднем крае борьбы с преступностью во всех её формах и проявлениях. Они ворошат самое дно преступного мира, имеют дело с самыми гнусными отбросами общества, в их работе много риска, но мало почёта и благодарности современников. Ими недовольны все – как сами преступники, что понятно, так и простые обыватели, журналисты, представители власти. Угодить всем невозможно, можно, конечно, пытаться, но недовольные будут всегда и притом во множестве. Работа полиции на виду, о ней судит всяк кому не лень – от домохозяйки до депутата муниципального совета, адвоката и бездарного писарчука в местной желтушной газетёнке.

С сотрудниками спецслужб ситуация радикально иная. Их работа окружена завесой тайны и очень редко становится достоянием гласности. Все спецслужбы мира не только занимаются охраной гостайны, контрразведкой и секретной связью, но в той или иной степени привлекаются к расследованию уголовных преступлений. Но преступления эти не рядовые, а несущие особую угрозу обществу: это крупные злоупотребления в финансовой и экономической сферах, наркоторговля, отмывание капиталов, коррупция во властных структурах и органах защиты правопорядка. Грубо говоря, сотрудники спецслужб могут вести оперативную разработку полицейских, а полицейские заниматься тем же самым в их отношении позволить себе не могут. Нет у них на то властных полномочий.

Это неприятно и очень обидно для самолюбия, но это отнюдь не всё. Территориальные подразделения силовых ведомств работают в одних и тех же городах и кварталах. Очень часто они ведут разработку одних и тех лиц и преступных группировок, пытаются вербовать в осведомители одних и тех же людей и, поскольку вся эта работа ведётся в глубокой тайне, интересы силовых ведомств сталкиваются там, где никто этого не ожидает. Взаимодействие спецслужбы и полиции можно уподобить дружескому толканию локтями в тесном лифте: вроде бы и без особого озлобления, но настырно и без остановки. При этом спецслужба всегда находится в выигрышном положении, что проявляется даже в мелочах, например, в том, что её радиотехническая служба на законных основаниях слушает переговоры полиции, а вот полиция каналы связи спецслужбы прослушивать не может.

При этом отношение к чужой агентуре в обоих ведомствах довольно безразличное. Никто чужого негласного осведомителя особо не бережёт – это расходный материал. Чужой «стукач» – если только это хорошо информированный человек – может ведь «стучать» не только на воротил преступного мира, но и на сотрудников правоохранительных органов! История уголовного сыска знает массу примеров того, как осведомители приносились в жертву правосудию, причём интересы этого правосудия трактовались очень и очень двусмысленно. Можно привести навскидку несколько замечательных примеров, иллюстрирующих эту истину.

Например, жителям России, интересующимся отечественной криминальной историей, хорошо известно дело «расстрелянных валютчиков» Рокотова, Файбышенко и Яковлева. О нём написано довольно много, сняты документальные телефильмы и даже сериал «Фарца». Фабула этого дела довольно известна, однако, мало кто знает, что расстрелянные валютные менялы были отнюдь не рядовыми искателями лёгкой жизни на нетрудовые доходы. Все трое являлись осведомителями московского ОБХСС, причём действовали независимо друг от друга и давали исключительно ценную и взаимодополняющую информацию. Когда в 1960 г. фарцовщиков стали «обкладывать», и начались первые аресты связанных с ними людей, они обоснованно встревожились, «кураторы» из БХСС их успокоили: не беспокойтесь, вы же отрабатываете наши поручения, вас никто не тронет! Ан нет, Комитет госбезопасности тронул и не просто послал «зону» топтать, а отправил в расстрельный каземат.

Похожая история приключилась и в США, в штате Иллинойс в 1987 г. Тогда служба шерифа округа Эдгар сфабриковало дело, обвинив в двойном убийстве осведомителей ФБР Рэнди Стрейдта (Randy Streidt) и Герберта Витлока (Herbert Whitlock). Оба давали ценную информацию Бюро о коррупции в о