Павел Тимофеевич Вербицкий сидел за рабочим столом своего большого кабинета и читал резюме. Резюме выглядело многообещающе: судя по образованию и предыдущему опыту работы кандидат на должность его заместителя, отличалась энергичностью, уверенностью в себе и пониманием важности чётко определять цели и достигать их. Отдельно он отметил стиль, которым резюме было написано – соискатель явно умела обращаться с текстом: писала грамотно, развёрнуто и при этом кратко и по существу, что указывало на высокий уровень культуры и, одновременно, на хорошие аналитические способности автора. Единственное, что смущало Павла, – это прикреплённая к резюме фотография. Нереальной, даже фантастической, красоты девушка настолько располагала к себе, столько тепла и света излучала, что это несколько не вязалось со сложившимся в его голове стереотипным образом классической бизнес-леди.
В дверь постучали – скорее для вида, потому что та сразу открылась, – и в кабинет вошёл невысокий полноватый мужчина в синем расстёгнутом пиджаке и таких же синих брюках.
– Можно?
– Да, Миша, входи, присаживайся.
Павел совершил приглашающий жест рукой в сторону стоявшего вдоль длинного стола для переговоров ряда стульев и вернулся к чтению фактов из жизни соискательницы.
– Что читаешь?
– Интересный вопрос, – улыбнулся в ответ Павел, – ты же сам вчера вечером положил мне на стол это резюме и потребовал, чтобы к твоему приходу оно было прочитано!
– А, Гузель… Она хороша… Что ты думаешь?
– Думаю, что ты прав! Пригласи её сегодня в четыре.
– Но в четыре же у нас мозговой штурм по контракту с Росатомом. Может завтра?
– Нет, сегодня, – твёрдо отрезал Павел. – Штурманём сразу после собеса, а упускать такого специалиста я бы не хотел. Надеюсь, она правда так хороша, как пишет в резюме.
Луч сентябрьского утреннего солнца прорезал спальню, будто из любопытства ворвавшись сквозь неосторожно оставленную вечером в шторах щёлочку. Первое время он изучал картину на стене, но время шло, и фокус его интереса смещался по стене вправо и вниз, пока не обнаружил кровать, а в кровати – прекрасную спящую девушку.
От яркого солнца, светившего прямо в глаза, сон девушки прервался. Она чувствовала на своём лице поцелуй утреннего светила, ощущала его тепло и даже видела само солнце сквозь закрытые веки, но не спешила спрятаться от этого назойливого утреннего гостя. Наоборот, благодарно нежилась, купаясь в его свете и тепле, находясь на границе реальности и сна. Сна, в котором только что видела сладостную историю, оставившую после себя вполне реальные возбуждение и ощущение страсти. Не желая расставаться с ночной фантазией, правой рукой девушка скользнула под одеялом вдоль обнажённого тела к низу живота и прикоснулась к набухшей “малышке”. Прикосновение вызвало резкий прилив истомы, и из губ вырвался негромкий стон. Замерев сначала на пару секунд, так же вдоль тела рука плавно и неспешно проследовала наверх к лицу. Девушка смочила слюной средний и безымянный пальцы и снова отправила их к холму Венеры. Воспоминания сна были столь свежи и возбуждение столь сильно, что стоило этим влажным пальчикам раскрыть “малышке” губы и проникнуть во влагалище, как всё тело девушки задрожало от страсти, и прерывистое дыхание неровными толчками вырвалось из приоткрытого рта. Девушка пульсирующими движениями ритмично погружала пальцы в лоно, сердце стучало всё чаще, и в такт сердцу всё быстрее двигалась рука, и всё ярче пульсировала “малышка”. Девушка несколько раз облизнула пересыхающие от жаркого дыхания губы, потом смочила пальчики левой руки, и начала сильно массировать ими набухший клитор. Волна жаркой истомы тут же поднялась внизу живота и начала растекаться по всему телу. Ягодицы сжались, поднимая лоно над кроватью так, чтобы пальцы проникали как можно глубже во влагалище. Соски грудей набухли. По всему телу мышцы напряглись и подрагивали, в исступлении ожидая приближения сладостного расслабления. Внезапно тело девушки прогнулось в пояснице и тут же опало, и из груди вырвался первобытный сдавленный крик.
Девушка лежала всё так же не открывая глаз, так что нельзя было сказать наверняка: во сне или наяву это случилось с ней.
Звонок телефона прервал сладкое оцепенение, охватившее обнажённую красавицу.
– Да? – ответила она на звонок необычайно уверенным и бодрым для ситуации голосом.
– Гузель, доброе утро! Это Михаил, директор по персоналу фирмы “Вербицкий и Компания”.
– Да, Михаил, я вас узнала, доброго утра и вам.
– Спасибо! Я звоню по поводу вашего отклика на вакансию – мы хотели бы пригласить вас на встречу сегодня в 16:00 в наш офис для проведения интервью.
–– Минутку, Михаил, мне нужно свериться с расписанием дня.
– Да, конечно, я подожду.
Гузель поставила звонок на удержание, быстро поднялась с кровати и резким движением обеими руками раздёрнула шторы. Яркое солнце, что ласково разбудило её некоторое время назад, хлынуло навстречу и красивым абрисом очертило тело. Если бы в этот момент за спиной Гузель сработал затвор фотокамеры, снимок сохранил бы для нас это прекрасное мгновение, и мы ещё не раз имели бы возможность удивляться идеальным пропорциям обнаженного тела девушки, красоте её длинных и стройных ног, узкой талии, что в лучах солнца выглядела ещё уже, красиво ниспадающим прямым чёрным волосам, тонкой изящной шее и неповторимой аристократичной грации этой немного смуглой красавицы. Девушка обернулась к большому, в пол, зеркалу и удовлетворённая тем, как роскошно она выглядит неглиже, вернулась к телефону. Никаких важных дел во второй половине дня у неё не было – Гузель просто тянула время, набивая себе цену.
– Алло, Михаил?
– Да, Гузель, я на линии.
– Сегодня в шестнадцать у меня как раз есть подходящее окно, и я с удовольствием к вам приеду. Диктуйте адрес.
Головной офис фирмы Вербицкого располагался на старой заводской площади в исторической части города у реки. Когда-то здание принадлежало крупному заводу, но теперь большая часть территории предприятия была застроена современными офисными башнями, другую часть занимал парк, образовавшийся стихийно из внутреннего заводского сквера, и только несколько производственных корпусов и собственно бывшее заводоуправление, принадлежавшие теперь Вербицкому, сохраняли память о былой производственной мощи этого места. В отличие от многих бывших советских индустриальных построек, здания не выглядели обветшавшими. Наоборот, корпуса цехов радовали глаз обновлёнными кровлями и яркими фасадами. Заводоуправление же вовсе выглядело как чудо архитектуры, где изнутри старых украшенных сталинской лепниной стен вырастала вверх зеркальным гранёным бриллиантом сливающаяся с голубым небом невесомая конструкция.
Готовясь к собеседованию, Гузель в деталях изучила историю фирмы Вербицкого. Знала, чего стоило владельцу не только спасти от уничтожения часть некогда сильного предприятия, но и развить его производство. И теперь она с уважением смотрела на результаты этого труда. Гузель где-то читала, что люди с самых древних времён испытывали тягу к красивым и живописным местам и селились в таких местах в первую очередь. И это место, она понимала, было именно таким. Оно притягивало – ещё не пройдя проходную Гузель почувствовала, что ей хочется возвращаться сюда снова и снова.
Вдоль заводоуправления тянулся аккуратно постриженный сиреневый сквер с массивными парковыми лавочками и приподнятыми над землёй декоративными клумбами. Девушка прошла по нему к самому входу, и тут же почувствовала, как с реки гостеприимно потянуло прохладой, смягчающей летнюю жару.
“Хороший знак”, подумала она и шагнула внутрь.
Съевший на собеседованиях ни одну собаку Михаил хорошо делал свою работу: он проводил интервью так, что Павлу оставалось только слушать и наблюдать. Слушать, как точно и профессионально Гузель даёт ответы на вопросы, разворачивая предложенные управленческие задачи, и наблюдать, насколько естественно, профессионально и честно девушка делает это. Вживую Гузель выглядела ещё красивее, чем на фото. Сохраняя подобающее приличиям выражение лица (ни один мускул не выдавал его), Павел любовался этой красотой. Он удачно пользовался тем, что сидит немного сбоку, и поэтому разглядывал девушку, обращая внимание на самые незначительные детали. Одета Гузель, на вкус Павла, была весьма элегантно – в строгий деловой костюм, несмотря на летнюю жару. Классический цвет белой блузки под чёрным пиджаком в сочетании с такой же чёрной юбкой-футляром производили весьма профессиональное впечатление. Волосы были собраны в аккуратный пучок, и ни одна прядь не позволяла заподозрить девушку в недостаточном внимании к порядку во внешнем виде. Чёткий дневной макияж, тёмного оттенка помада. Даже украшения демонстрировали умеренность, хотя искушённому в вопросах дорогих вещей Павлу было очевидно, что делал их искусный ювелир.
Собеседование между тем шло своим чередом. Да, конечно, девушка не могла полностью скрыть волнения, но Павлу было очевидно, что именно такой заместитель, такая правая рука ему и была нужна: внимательная, думающая, рассуждающая, стремящаяся к организации и структурированию бесчисленных потоков информации, держащая под контролем ситуацию в силу своей врождённой организованности. Павел уже ясно представлял, как они с Гузель работают вместе, когда Михаил приступил к секции вопросов о личной жизни и едва всё не испортил.
– Когда вы планируете заводить детей?
В голове Гузель как-будто засветилась красная лампа и заревел тревожный сигнал. “Когда вы планируете заводить детей… Что это за вопрос? Какое он имеет отношение к делу?” Это явно был удар ниже пояса, ведь чтобы заводить детей, сначала нужно выйти замуж, а Михаилу было известно, что Гузель не замужем. Собственно на такой вопрос можно было вообще не отвечать, но именно в этом и был его смысл – сбить с толку, вывести из равновесия, заставить ошибиться и показать неумение держать удар. Гузель не отводила глаз от внимательного взгляда Михаила, выдерживая паузу и давая понять, что она считает вопрос бестактным. Она была уверена, что правильно прочитала игру Михаила и решала переиграть его в этом гостевом матче.
– Скажем так: сейчас у меня нет планов заводить детей, и я готова все силы отдать компании.
– Но когда-то ваши планы изменяться? – продолжил эйчар.
– Обязательно. Когда обстоятельства сложатся должным образом, мне, скорее всего, придётся изменить приоритеты, на ближайшие несколько лет я считаю, что говорить об этом преждевременно.
Гузель понимала, что лукавит: появись в её жизни мужчина, которого она полюбит всем сердцем, и она не готова будет ждать несколько лет – она отдаст себя мужчине без остатка. Но выдавать эти сокровенные мысли на собеседовании было излишне.
– Спасибо, у меня пока больше нет вопросов, – подвёл черту эйчар.
Что-то шевельнулось в этот момент внутри у Павла, наблюдавшего, как Михаил, буквально идя по краю, подарил ему возможность надеяться, что Гузель не отягощена заботами о своём мужчине и сможет посвящать работе столько времени, сколько ему будет необходимо. Эта мысль оказалась приятной. Павел почувствовал, что воодушевлен, что хочет заполучить эту прекрасную молодую девушку в свою команду, и перехватил инициативу.
– У меня есть вопрос, – начал он. – Мой рабочий день начинается и заканчивается позже обычного, и как правило я не заканчиваю работу раньше восьми. Вы готовы работать в таком же режиме?
Гузель перевела взгляд на Павла и теперь внимательно смотрела в его глаза, пытаясь понять, что за человек её будущий босс, о чём он думает, что имеет в виду, задавая такой странный вопрос. Оставаться с начальником в офисе после завершения рабочего дня другими сотрудниками – для чего?
– Если так нужно для работы, не вижу в этом сложностей, – ответила девушка.
– Вы будете работать моим замом. Я предвижу, что у нас может сложиться неплохой тандем, и я хочу, чтобы он был максимально эффективным. Поэтому какое-то время, пока вы разбираетесь, что к чему, будет лучше, если вы будете работать, пока я в офисе. Чем больше времени вместе мы поработаем на старте, тем с лучшим результатом придём к финишу.
– Конечно, без проблем.
– Отлично. Тогда я расскажу немного о нас.
Гузель внимательно слушала, как Павел рассказывает о компании, где ей предстоит работать, и чувствовала, что невольно восхищается своим будущим боссом – настолько ярко, с любовью к делу, которое создал и которым занимается, тот описывал свой завод. Ещё довольно молодой, подтянутый и мускулистый Павел буквально горел делом так, что, казалось, невозможно не влюбиться в это предприятие, а ещё… в него. Речь Павла очаровывала, увлекала за собой, и Гузель хотела сейчас только одного: быть рядом с этим потрясающим человеком, стать частью его компании и делать всё от неё зависящее, чтобы раз за разом добиваться вместе с ним ещё больших успехов.
Павел во время своего рассказа также наблюдал. От его опытного взгляда не укрылось, как внимательно слушает его девушка, как реагирует на слова, как загораются её глаза по мере того, как всё горячей и пламенней он вёл свой монолог. Было очевидно, что у них сложиться отличный и эффективный тандем – во всяком случае глава фирмы “Вербицкий и Компания” верил в то, что говорил.
– …Передаю слово Михаилу, – завершил рассказ Павел.
– Гузель, мы готовы в свою очередь ответить на ваши вопросы, – подхватил эйчар.
Гузель перевела взгляд на Михаила, бесстрастно, но всё так же приветливо, как и в начале собеседования, смотревшего на неё.
– Вопросы были, но Павел на них уже ответил.
– Отлично. Если позже появятся новые, можете мне написать, я с удовольствием на них отвечу. – Михаил сделал короткую паузу и переключился на организационные вопросы. – У нас запланировано ещё несколько интервью с другими кандидатами, поэтому с обратной связью я вернусь к вам через пару дней. В случае принятия положительного решения, как быстро вы сможете выйти на работу?
– Сейчас у меня нет обязательств перед другими работодателями, поэтому я готова выйти с ближайшего понедельника, как определюсь с новым местом работы. Планирую сделать это до конца недели.
– Хорошо. На этом предлагаю закончить сегодняшнюю встречу.
Павел первым встал из-за стола, подавая сигнал остальным участникам разговора, но у двери задержался, чтобы дать гостье выйти первой. Он официально пожал руку Гузель, убеждая себя, что делает это исключительно из соображений делового этикета, а не потому, что ему нестерпимо захотелось прикоснуться к этой девушке. И прикоснувшись он почувствовал, как в сердце его будто поразил электрический ток – настолько приятным оказалось это рукопожатие.