Глава 2
Наши дни
Едва кроссовки Кая ступили на потрескавшуюся бетонную дорожку, что вела к требующему ремонта особняку, который он не собирался ремонтировать, как на часах запищал таймер. Ровно пятнадцать минут. Отлично.
Его ничто так не радовало, как совершенные приращения времени. Разве что круглые цифры на заправке и когда в ресторанном счете получается простое число, кусочек последовательности Фибоначчи или все восьмерки. Восемь – невероятно красивая цифра! Если добавить к пробежке еще минуту, можно поставить контрольную точку посередине. Интересно!
Мысленно проигрывая в голове предстоящий день, Кай неожиданно заметил на обочине, рядом со своим «Порше», заляпанным птичьим пометом, черный «Дукати». Здесь Кван, и он приехал на мотоцикле, хотя мама терпеть этого не может, а сам Кай много раз приводил ему статистику смертей и увечий.
Обойдя опасное транспортное средство, он шарахнулся от колючего куста чертополоха, выросшего в тени под солнцезащитным козырьком, и направился к входу. В доме первым делом разулся и стащил носки. Босые ноги погрузились в шелковистый ворс пушистого ковра, который Кай сначала возненавидел за оскорбительный для глаз горохово-зеленый цвет. Но ходить по этому ковру было все равно что гулять по облакам. Присущий покрытию неприятный запах со временем исчез. Или тяжелый нафталинно-старушечий дух просто въелся в его кровь. Как бы там ни было, Кай не собирался расставаться с ковром, пока власти округа Санта-Клара официально не признают дом непригодным для жизни.
Кван сидел у него в гостиной, на его диване, положив ноги на его журнальный столик, смотрел деловые новости и допивал его единственную холодную банку кока-колы. Остальные напитки в доме сохраняли комнатную температуру, потому что в холодильник помещалась только одна банка: все полки были забиты пластиковыми судочками с едой. Мать считала, что Кай заморит себя голодом, если она не будет кормить его лично, а она не привыкла ничего делать вполсилы.
– О, наконец-то! Как делишки?
Кван шумно отхлебнул из банки и зажмурился от удовольствия, когда ледяные пузырьки обожгли горло.
– Хорошо? – сердито прищурился на него Кай. Он тоже любил ледяную колу, а теперь ему придется ждать четыре часа, пока охладится новая банка. – Зачем приехал?
– Без понятия. Мама велела. Она тоже сюда едет.
О, черт! Опять мама со своими бессмысленными поручениями. Что на этот раз? Отвезти ее в овощной магазин в Сан-Хосе, чтобы купить пять ящиков апельсинов со скидкой? Или заказать оптовую партию экстракта морских водорослей из Японии для лечения рака у тетушки? Нет, что-то посложнее, раз ей понадобились оба сына. Страшно представить для чего…
– Мне надо в душ.
Одежда прилипла к телу, хотелось быстрее ее снять.
– Тогда поторопись. Кажется, мама уже подъехала.
Присмотревшись к младшему брату, Кван удивленно поднял брови.
– Ты что, так и бежал с работы домой? В костюме?
– Да, я всегда так делаю. Это специальный костюм, в котором можно бегать. Видишь, эластичные манжеты? Ткань дышит, и его можно стирать в машинке.
– Значит, мой братик рассекает дороги Кремниевой долины, как злобный азиатский терминатор. Здорово!
Не успел Кай придумать достойный ответ, как с улицы раздался знакомый голос:
– Эй, вы там! Я привезла еду! Помогите занести!
Мама говорила по-вьетнамски. Английским она пользовалась только в случае крайней необходимости – например, для общения с санитарным инспектором в ресторане.
– Что? – переспросил на английском Кай.
Он не говорил по-вьетнамски, хотя почти все понимал.
– Мама, у меня полно еды. Если ты будешь продолжать в том же духе, я начну кормить бездомных…
Мама стояла в дверях, гордо улыбаясь и прижимая к себе три ящика манго.
– Привет, затворник.
Пришлось засунуть носки в карман и принять у нее ящики, чтобы она не сломала себе спину.
– Мам, ты забыла, что я не ем фрукты? Они испортятся.
– Это не тебе. Я купила их для Ми, чтобы бедняжка не слишком скучала по дому.
Кай, понесший было ящики с манго обратно, встал как вкопанный.
– Что еще за Ми?
– Ты о чем? – поднялся с дивана Кван.
– Сначала помогите занести фрукты. Поставь на кухне, – бросила она Каю.
Теряясь в догадках, он понес ящики в кухню. Зачем мама привезла фрукты, которые должны спасти от тоски по дому какую-то Ми? Поставив ящики на столешницу, Кай заметил, что в них три разных вида манго: большие красные, желтые среднего размера и маленькие зеленые с надписью на тайском. Может, мама купила ему тропическую обезьянку, которая питается фруктами? Зачем? Она даже кошек и собак не особо любила. И Кван где-то застрял…
Кай вышел посмотреть, в чем дело, и увидел, что мать с братом оживленно переговариваются, стоя возле ее обшарпанной «Камри». В прошлом году на День матери дети скинулись и купили ей «Лексус», но она предпочитала ездить на убитой двадцатилетней «Тойоте». В машине никого не было. Никаких следов таинственной Ми.
– Мама, какая чушь, мы живем в свободной стране, так не делается! – горячо говорил матери Кван, который обычно старался с ней не спорить.
– Мне пришлось действовать, а ты должен меня поддержать. Он к тебе прислушивается.
– Только потому, что я говорю разумные вещи, – закатил глаза Кван. – А это не разумно.
– Нет, ты просто копия своего папочки! На тебя нельзя положиться в трудную минуту. Вот твой брат никогда не подведет.
Кван издал хриплый стон и потер руками лицо, затем извлек из багажника еще три ящика с фруктами и потащил в дом.
– Мужайся, – сказал он, проходя мимо Кая.
Это прозвучало угрожающе. Обезьянка, возникшая в воображении, превратилась в гигантского самца гориллы, которому этих фруктов хватит на день. «Ну, ничего, – успокоил себя Кай, – зато не придется платить за снос этого обветшалого дома. А может, даже страховку выплатят. Виновник ущерба: дикая горилла, взбесившаяся от нехватки манго».
– Возьми джекфрут и заходи, – велела мама. – У меня к тебе серьезный разговор.
С трудом подняв гигантский плод, весивший не меньше пятнадцати кило, Кай потащил его на кухню. Кван уже избавился от груза и сидел за столом, поставив перед собой злополучную банку колы. Кай осторожно опустил джекфрут на рабочую поверхность, опасаясь, что та рухнет под его весом, но столешница выдержала, и он облегченно вздохнул.
Мать недовольно разглядывала кухню, в которой, как и во всем доме, ничего не менялось с семидесятых годов. На мамином лице читалось крайнее неодобрение.
– Тебе нужен новый дом, – сказала она. – Этот вот-вот развалится. И убери тренажеры из гостиной. Так живут только холостяки.
Кай как раз относился к этой категории населения и не понимал маминых претензий.
– Мне здесь удобно, и я люблю смотреть телевизор, когда занимаюсь спортом.
– Ох уж эти мальчишки, – пробормотала мама.
Наступила тишина, лишь Кван с шумом втягивал в себя остатки холодной колы. Потеряв терпение, Кай перевел взгляд с брата на мать и спросил:
– Кто такая Ми?
Насколько он знал, на вьетнамском это слово означало «красивая», а еще вьетнамцы так называли Америку. Как ни крути, странное имя для гориллы.
– Девушка, которую ты должен встретить в аэропорту в субботу вечером, – расправила плечи мама.
– А, ясно.
Ну, хоть не горилла. Ему не очень-то хотелось менять привычный порядок дня и возить куда-то незнакомых девушек, но это лучше, чем делать прививку от бешенства или хлопотать о разрешении от Управления по санитарному надзору.
– Только напиши мне номер рейса. Куда ее отвезти?
– Она будет жить у тебя, – огорошила его мама.
– Как? Почему? – взвился Кай.
Что еще за вторжение?
– Не расстраивайся, она молодая и хорошенькая, – утешила мама.
Кай с надеждой посмотрел на брата.
– Почему бы ей не остановиться у тебя? Ты ведь любишь женщин.
Кван поперхнулся кока-колой, закашлялся и стал бить себя кулаком по груди.
– Ми не может остановиться у Квана, потому что это твоя будущая жена, – выпрямившись во весь свой полутораметровый рост, заявила мама.
– Что? – криво улыбнулся Кай. Он не понял, в чем соль шутки.
– Я нашла ее во Вьетнаме. Она тебе понравится. Просто идеальная жена.
– Я не… Ты не… Как ты могла…
– Да, – вмешался Кван, – я тоже удивился. Она заказала тебе невесту почтой, Кай.
Мама сердито посмотрела на Квана.
– Ты говоришь таким тоном, точно я сделала что-то плохое. Ничего не почтой. Я встречалась с ней лично. Раньше всегда так делали. Следуй я традициям, уже давно бы нашла жену и для тебя, да ты и сам справишься. А твоему брату нужна помощь.
Кай даже не пытался раскрыть рот. Его мозг завис и перестал обрабатывать информацию.
– Я купила ей разные фрукты. Личи, рамбутаны…
Слушая перечисление длинного списка, он наконец пришел в себя и решительно произнес:
– Нет, мама.
Конечно, слова прозвучали резко, но мама зашла слишком далеко.
– Я на ней не женюсь, и жить здесь она не будет. Ты не имеешь права так поступать.
В конце концов, сейчас двадцать первый век! Люди давно уже не покупают жен для своих сыновей.
Мама обиженно поджала губы и вызывающе поставила руки на пояс – ни дать, ни взять тренер по аэробике из восьмидесятых: ярко-розовый спортивный костюм, короткие перманентно выпрямленные волосы.
– Я уже забронировала банкетный зал для свадьбы. И дала залог – тысячу долларов.
– Мама…
– Между прочим, на восьмое августа. Я знаю, как ты любишь эту цифру.
Кай запустил руки в волосы и подавил стон.
– Деньги я тебе возмещу. Пожалуйста, дай мне их телефон, и я отменю бронирование.
– Не упрямься, прошу тебя. Я не хочу, чтобы ты был одинок.
– Я не одинок. Мне нравится быть одному.
Одиноким может быть человек, у которого есть чувства. У него их нет. От одиночества не спастись с помощью работы, кино или хорошей книги. Настоящее одиночество всегда с тобой. От него больно.
Каю не было больно. Поэтому он избегал романтических отношений – полюбившую его девушку ждет разочарование, ведь он не сможет ответить на ее чувства.
– Мама, я не согласен, и ты меня не заставишь.
Мама скрестила руки на груди.
– Я и не собираюсь тебя заставлять. Если она тебе вправду не понравится, не женись. Об одном прошу: дай ей шанс, позволь прожить здесь лето. Не захочешь – я отправлю ее домой. Проще простого.
Она перевела взгляд на Квана.
– Вразуми своего брата.
– Мне нечего сказать, – поднял руки Кван.
Мать смерила его осуждающим взглядом.
– И не надейся, – подал голос Кай. – Я не передумаю.
В его доме не поселится никакая посторонняя девушка! Дом – его святилище, храм, единственное место, где он может спрятаться от всех и жить, как считает нужным. Во всяком случае, пока не ворвутся родственники.
– Ты не можешь судить, пока не встретишься с ней, – настаивала мама. – Это несправедливо. И вообще, она нужна мне в ресторане. Новая официантка ушла, и у меня не хватает людей на дневную смену. Ты должен мне помочь.
Кай насупился. Он чувствовал, что мама хитрит, но не знал, как выкрутиться. Кроме того, если в мамином ресторане не хватало рабочих рук, Каю и всем остальным приходилось помогать. Если выбирать между работой официанта под маминым начальством и незнакомой девушкой в доме…
Почувствовав слабину, мама пошла в наступление.
– Пожалуйста, потерпи. Ради меня. Ты ведь хочешь порадовать мамочку?
Черт, что же делать?.. Каем овладели раздражение и безысходность. Мама есть мама.
– Только если ты пообещаешь, что после этого прекратишь меня сватать, – хватаясь за соломинку, сказал он. – Не будешь подсовывать мне дочку доктора Сона, племянницу стоматолога и подружек Вай. И никаких сюрпризов, когда я прихожу на обед.
– Конечно! – обрадовалась мама. – Обещаю. Всего одно лето, только один разочек. Если она тебе не понравится, я сдамся. Все равно не смогу найти девушку лучше, чем Ми…
Она не договорила и задумалась.
– Только все должно быть по-честному. Если я увижу, что ты не стараешься, мне придется сделать это снова. Ты меня понял, Кай?
– Что значит «не стараешься»? – возмутился он.
– Ты должен вести себя, как настоящий жених. Выводить ее в свет, знакомить с друзьями и родственниками, все такое. Ходить с ней на свадьбы своих кузин и кузенов.
Нет, это уже ни в какие ворота не лезет!.. Кай скорчил такую кислую мину, что Кван расхохотался.
– Хмм… любопытно, – пробормотал он.
– Слушай брата! – обрадовалась поддержке мама. – Вы, дети, думаете, что я выжила из ума, но маме лучше знать.
В глубине души Кай в этом сомневался, однако выбора не оставалось.
– Хорошо, я согласен, если ты пообещаешь прекратить дальнейшие попытки найти мне жену.
– Обещаю, обещаю, обещаю! – радостно пропела мама. – Я ужасно рада, что ты согласился. Вот увидишь, она тебе понравится!
Кай был на сто процентов уверен, что мама зря радуется, но спорить не стал.
– Ладно, я в душ.
Он развернулся и вышел.
Только мама могла такое придумать. Смешно! Он не передумает, даже если эта Ми – само совершенство. Последнее обстоятельство ничего не изменит. Неважно, понравится она ему или нет. Если понравится, тем более нельзя на ней жениться.