Когда мне было два года отец принёс в дом кота. Мы сходу поняли, что очень необходимы друг другу. Маленький, пискляво мяукающий комок, очень нуждался в опеке, я же нуждался в друге, кому бы мог дать заботу и поделится накопившемся жизненным опытом. Времени на реализацию вдруг обрушившихся обязанностей у меня тогда было предостаточно. Это было первое живое существо, над которым я взял попечение.
Мы очень дополняли друг друга. У меня проснулся талант наставника и педагога, у Барсика – талант азартного, неспокойного, требующего постоянного внимания ученика. Для родителей это была находка. Заботы попечителя полностью поглотили меня так, что на скуку и нытьё времени практически не хватало.
Прячась от моей чрезмерной опеки под кровати и комоды, Барсик проявлял чрезмерную находчивость, я же проявлял чрезмерную сообразительность, ища и извлекая его из очередного укрытия. Упрямый котёнок настойчиво сопротивлялся всем моим начинаниям, что возбуждало мой интерес и усиливало желание добиться своего, тем самым закаляя характер.
Родители наблюдая за нашей возней, подыграли мне. Отец для кота смастерил кроватку на вырост, а мать сшила полный комплект постельного белья к ней. Они настолько вдохновились идеей изготовления, что вышедшие из их рук изделия, выглядели полными копиями натуральных. Здесь были и решетчатые резные спинки с набалдашниками вверху, и полный набор расшитого узорами белья. Дело осталось за малым: приучить Барсика всей этой красотой пользоваться, чем я с вдохновением и занялся.
Упорству, с которым я ежедневно приучал своего подопечного пользоваться этими достижениями цивилизации, могли позавидовать даже самые признанные педагоги, и результаты не заставили себя долго ждать. Через месяц кропотливой ежедневной работы, приходящие к родителям гости по очереди, заглядывая на кухню, с умилением любовались котом, лежащим на резной кровати в несвойственной для него позе. Уставший от будничных забот, Барсик отдыхал с вытянутыми лапами и шевелящимся из под одеяла хвостом, который выдавал, что ему снятся кошачьи сны с погонями и преследованиями. Сон его был неглубокий и неспокойный, что подтверждало постоянно сброшенное им одеяло, которое я заботливо поправлял, чтобы Барсик не простудился.