Я считаю себя молчуном и тихоней, потому что не люблю выделяться на общем фоне и легко могу жить без друзей. Да и внешность у меня непривлекательная. Братьев и сестёр нет. Наверное, поэтому дружить я так и не научился. Всегда был один. Естественно, у меня есть несколько приятелей, которых, пожалуй, можно было бы назвать cкорее товарищами. Люблю часами читать книги, слушать отцовские пластинки. Особенно сильное впечатление на меня производит классическая музыка. Классика – это огромная ценность для всех, кто способен понять её смысл, ощутить гармонию, насладиться красотой.
Обучению в школе я не придавал особого значения, учился средне. Единственный раз я получил высокую оценку на диктанте по русскому языку. И это было для меня большим стимулом; ведь мой отец обещал мне за хорошую учёбу купить кроссовки, но так и не купил. Но меня это не расстроило: мне нравился русский язык и я остановил свой выбор именно на нём. Я изучал язык с жадностью, в любую свободную минуту перечитывал учебники.
Мать моя была красивой, умной и мудрой женщиной. Её все очень уважали. Помню её прямую осанку и то, как она держала свой подбородок – немного вперёд. Мы с мамой могли гулять часами. Она постоянно твердила мне: «Сынок, когда-нибудь меня не станет, и я хочу, чтобы ты знал, что я всегда буду тебя любить и оберегать. Я буду наблюдать за тобой из того мира». Будто знала, что умрёт скоропостижно. Когда мы с ней оставались одни и говорили о жизни, она внушала мне, что жизнь очень странное и в тоже время интересное явление. Как-то раз она рассказала мне сказку о молодых людях, которые любили друг друга и в один момент девушка умерла от болезни… Вот так и мы потеряли мать.
Я представить не мог, что моей мамы когда-нибудь не станет. Но в тот злосчастный день произошло самое страшное в моей жизни, то, чего я боялся больше всего: она умерла. Никогда не смогу забыть, как перед моими глазами земля ложилась ровными слоями, пока могила матери не стала холмиком, на который мы положили цветы.
В тот момент я замкнулся в себе. Я молча ходил в школу и так же молча возвращался домой. Я не жил, а просто существовал. И так продолжалось день за днём. У меня пропал аппетит. Я сильно похудел. Началась жуткая бессонница. Правда, ну какой тут сон?! Откроешь глаза, а голова пустая. Со временем я даже перестал соображать, сплю я сейчас или нет. Будто всё происходящее нереальность, мираж. Постепенно я начал приходить в себя.
Мать была младше отца на шесть лет. Отец боготворил её и просто носил на руках. Она была всем в его жизни. Казалось, его любовь к ней была намного сильнее, чем любовь ко мне. Отец был таким человеком, что всё любимое им он никому не отдавал. Постоянно повторял мне, что именно моя мать научила его любить. Он так и не смог смириться с утратой и отпустить образ любимого человека. Больше в своей жизни он никого не полюбил. И не женился. После похорон отец месяц не выходил из дома. Он не разговаривал даже со мной. По ночам гулял, как лунатик, а под утро, плотно закрыв шторками окно, натягивал на себя одеяло и засыпал, даже не шевелясь. Помню, как мне было страшно от его вида, казалось, что во всём мире я одинок. Я боялся, что и он умрёт. Когда я потерял отца, то, конечно, горевал, но его смерть меня уже не потрясла. После ухода мамы он так и не стал прежним отцом для меня. У каждого из нас был свой мир. Его и мой.
Я отчётливо помню минуту, когда он умер. Я подошёл к нему и увидел своего спящего отца, только без храпа. Первые дни мне казалось, что в моём мире уже нет смысла, что больше незачем жить, хоть я и говорил, что последние годы мы общались очень редко. Но я знал, что он рядом, и этого было мне достаточно. Я восхищался своим отцом, уважал его. Для меня он был идеалом. В двадцать три года я закончил институт. В первый год мне дали вести пятые классы, тридцать человек в каждом. Постепенно я полюбил свою работу, даже директор однажды сказал мне: «Вы очень хороший учитель! Когда занимаетесь детьми у вас лицо светлеет». Может, он и был прав… Это огромное удовольствие – учить детей. Так я работал долгие годы. У меня сложились замечательные отношения с родителями моих учеников. Я очень часто встречался с ними, они даже приглашали меня по выходным на шашлыки. С коллегами тоже особых проблем не было. После пяти лет работы мне неожиданно предложили перевестись в другую, более современную школу в том же городе. Я согласился. Поначалу у меня был лёгкий мандраж, потому что я боюсь всего нового и незнакомого.
Со своей женой я познакомился в школьной библиотеке. Девушка сидела тихо подальше от всех и читала. В её глазах я заметил особый интерес ко всему, что её окружало. Время шло к полудню, кабинет был освещён лучами солнца, пробивающегося сквозь шторы.
– Видишь, – шепнул мне коллега, – вон новенькая. – Из столицы отправили, учитель истории.
У неё были густые кудрявые волосы, глаза чёрные как смоль, упругие груди и белое красивое лицо. Она внимательно глядела в книгу, и её взгляд от этого казался усталым, а лицо бледным. Я догадался, что чтение утомило её. В первый же день я узнал, что её зовут Арзу и она живёт в общежитии. Потом я часто видел её в библиотеке на том же месте и с тем же выражением лица при чтении книги. Однажды я стоял у окна и смотрел на улицу, рассеянно листая газету. Вдруг я увидел идущую Арзу. Я быстро бросил газету, вышел и догнал её. Подошёл и решительно заговорил. В тот момент я осознавал, что нужно с ней заговорить именно сейчас, чего бы это мне ни стоило, ведь другого шанса у меня не будет…
– Вы торопитесь? Могу проводить вас? – смущённо спросил я.
Она медленно подняла голову и молча смотрела на меня. Мне показалось, что мои слова повисли в воздухе белым облаком. Я не знал, о чём говорить дальше, лицо моё покраснело, и я остался стоять на том же месте. Она вроде бы слегка улыбнулась. В растерянности я так и не понял, была это улыбка или нет.
– Если вы хотите, можем и прогуляться, – предложила Арзу. – Давайте знакомиться! – она улыбнулась уже более явно.
Так началось наше знакомство, а потом и любовь. В тот вечер мы зашли в первое попавшееся кафе, я заказал совершенно чистые, лёгкие, скромные местные вина, без каких-либо выдающихся названий. Их можно пить помногу, и они так приятно отдают сельским простором. Стакан полусухого красного вина, свежевыпеченный хлеб из тандыра и сыр мотал местного изготовления. Запах хлеба создавал теплоту и домашний уют в этом небольшом кафе. Что может быть прекраснее?!
Говорили мы о погоде, потом обсудили почти завершившийся учебный год.
– Вы любите историю? – спросил я.
– Да. А что, она вам не нравится?
– Не так чтобы очень! – ответил я. – Просто мне кажется, историю пишет каждый, как хочет. Я говорил всё, что приходило на ум, лишь бы наш разговор длился как можно дольше. Но больше всего я хотел узнать про неё: откуда она, есть ли у неё семья и какая? Где и с кем живёт? Однако о себе Арзу ничего не рассказывала. Я же не осмеливался расспрашивать.
После долгого молчания Арзу спросила:
– Вы, наверное, рождены под знаком Рыб?
– Да, ответил я немного удивлённо. – А как вы узнали?
– Всего лишь совпадения, – она пожала плечами.
Я молча улыбнулся, не понимая, каким образом она догадалась? Я вспомнил давнишнюю встречу, ещё в школьное время, когда после уроков я отправился домой. По пути к дому одна молодая женщина пристала ко мне и за очень короткое время рассказала обо мне всё, словно видела меня насквозь. В это трудно было поверить, но незнакомая женщина действительно хорошо знала всё! Возраст, семью, увлечения. Рассказала, что у меня нет друзей, только товарищи, и всё прочее вплоть до мелочей, о которых обычно мы не думаем. Было ощущение, будто она меня раздела догола. Она говорила тихо, мягко и очень складно. В момент разговора её лицо казалось неподвижным. А на мой вопрос, откуда она все знает, она ответила: