Мертвые и холодные лучи света, слегка подкрашенные всеми цветами радуги, лениво ползали по залу, бесстыже заглядывая под юбки и в глубокие разрезы вечерних платьев захмелевших дам, всматривались в потные, осоловелые лица их кавалеров, подгоняли в спины выбившихся из сил официантов. Уже никто не улюлюкал и не пробивался к подиуму с установленными на нем никелированными шестами, чтобы сунуть деньги в трусы измотанной за ночь стриптизерши. Длинноволосая брюнетка по-прежнему пыталась привлечь к себе внимание огромными, с коричневыми сосками, полушариями грудей и бледно-розовым детородным органом. Медленно извиваясь вокруг шеста, то и дело облизывая металл ставшим сухим за ночь языком, она водила деланно похотливым взглядом вокруг себя.
Единственный в городе ночной клуб «Лия» ждал восхода солнца. Тогда вся эта свора собравшихся здесь с вечера людей, словно пугающаяся дневного света нечисть, рванет к подержанным иномаркам, чтобы разъехаться и забиться по темным углам для продолжения оргий уже в более узком кругу. И так три дня выходных.
– Зря время убили, капитан, – посмотрев на часы, с горечью произнес Филиппов и уставился в ожидании ответа на Василия Дорофеева, за которым в группе прочно закрепилось прозвище Дрон, ставшее, как и у большинства офицеров, его позывным.
– Еще не вечер, – стараясь придать голосу больше уверенности, Василий заерзал на стуле.
Однако по его виду уже можно было сказать, что он сам не рад затее.
– По времени, кстати, – поправляя галстук, усмехнулся Антон, – раннее утро.
– Я в другом смысле, – Дрон старался выглядеть невозмутимым. – Так сказать, с подтекстом.
Несмотря на все старания, по лицу его было заметно, что он чувствует себя неуютно. Инициатива проторчать всю ночь в клубах табачного дыма, запахов алкоголя, под звуки музыки, среди наглых и сытых рож исходила от него.
Накануне смуглолицему, с озорным взглядом капитану удалось убедить офицеров группы, что если и появился в Завитаевске Хажбек Бакуев, то искать его нужно здесь. Проведя полгода в глубоком подполье на юге Чечни, изголодавшийся по благам цивилизации чеченец будет не в силах отказаться от плотских утех, совмещая их с работой.
Антон, напротив, считал, что светиться этот человек не станет, несмотря на новые документы. Цель его жизни – джихад, а посещение подобных заведений – грех.
И все-таки Дрон убедил. Теперь Антон ругал себя за опрометчивость. Раз решили начать проверку со злачных мест, нужно было посадить по офицеру в два оставшихся ресторана, а одного отправить прогуляться по нескольким барам. Завитаевск был очень маленьким городом. Весь его автопарк состоял из десятка автобусов и чуть большего числа маршрутных такси. Ни троллейбусов, ни трамваев. Впрочем, местное население в них не очень-то и нуждалось, особенно после монетизации льгот. Из одного конца города до другого можно было дойти пешком за полтора часа.
Антон поискал взглядом Полынцева. Сергей, заняв еще с вечера столик в углу, сидел в обществе двух дам бальзаковского возраста. Их деланно умные лица говорили о том, что они полны решимости увести кареглазого, с боксерским подбородком и мощной грудью мужчину к себе. Делить его подруги явно не собирались, отчего уже через час после знакомства стали заметно напряжены и раздражительны по отношению друг к другу.
Антон про себя усмехнулся, не подозревая, что совсем рядом между изрядно захмелевшими супругами ведется диалог, поводом к которому послужило его появление здесь.
– Надоел ты мне со своими фантазиями! – Нервно затянувшись длинной и тонкой сигаретой, темноглазая, с длинными ресницами и роскошной рыжей шевелюрой, женщина брезгливо сощурилась. – Везде с тобой хожу. Когда мне изменять?
– Я сутками на работе! – не унимался сидевший напротив крепыш с характерной для криминальной среды новой России прической, именуемой в армии «полубокс». Немного волос на темени и почти наголо бритый затылок. Он метнул в сторону Антона полный ненависти взгляд. – Ты знаешь его! Я по твоему виду догадался…
Занявший за соседним столиком место фраер с самого начала не понравился ревнивому супругу. Он знал, на каких мужчин тайком заглядывается жена, поэтому сейчас был взбешен. Этот полностью соответствовал ее вкусу. Мужественное и спокойное лицо уверенного в себе человека. Дорогой, светлых тонов костюм скрывал под собой атлетическую фигуру. Второй причиной беспокойства стало то, что пришел он не с дамой, а со спортивного вида парнем. Бесцеремонно разглядывая присутствующих, они явно собирались здесь кого-нибудь подцепить. Город маленький, и крепыш был уверен: эти два красавца заезжие.
«Именно такие дерут наших баб, пока мы делаем деньги. – Перехватив пару раз брошенный женой в сторону мужчин взгляд, он и вовсе сбрендил: – Это точно ее любовник! Ведь она теперь целыми днями предоставлена сама себе! Вот он и прикатил…»
В это время Филиппов заметил, что его персоной заинтересовались, и, толкнув ногой под столом Дрона, едва заметно улыбнулся:
– Бычару с бритым затылком за соседним столом видел?
– Ну, – не оборачиваясь, подтвердил Дрон. Уже через минуту после своего появления в этом заведении офицеры с легкостью запомнили не только лица, но и цвета носков мужчин и лака на ногтях женщин. – С рыжей бабой в темно-синем вечернем платье. На правой руке гайка…
– Смотрит на меня, как будто я у него в детстве горшок отобрал.
– Может, на кого-то походишь? – заволновался Дрон. – Так бывает. Ищет человек годами своего обидчика с намерением прикончить, а потом шлепает ни в чем не повинного бедолагу оттого, что лицо настоящего злодея почти забыл.
– Спасибо, – Антон поставил на стол локти. – Ты умеешь успокоить.
Мужчина, на которого обратил внимание Филиппов, явно был не из простых смертных. Не походил он и на бизнесмена. Скорее бандит. На вид за тридцать. Если при такой профессии сумел дожить до среднего возраста, значит, не глуп и занимает не последнюю ступень в преступной иерархии. Это не радует. В случае подтверждения версии Дрона шума не избежать. Он некстати. А может, наоборот?
На улице, недалеко от входа в заведение, томятся в «Мерседесе» Котов и Волков. Поставив машину с таким расчетом, чтобы свет уличных фонарей не давал возможности случайным прохожим разглядеть лица, эти офицеры должны были посчитать количество вошедших в «Лию» посетителей. Сравнив эти данные с теми, которые были у Антона, они надеялись вычислить, есть ли в клубе так называемые тайные комнаты. Обычно в подобных заведениях наряду с общим залом оборудуют номера, где за отдельную плату, и строго своим, оказывают самого разного рода услуги. Как раз время подходило к закрытию, и Антон решил позвонить Котову, а заодно предупредить о возможных накладках.
Надавив на кнопку автоматического набора номера, он приложил трубку сотового телефона к уху и еще раз посмотрел на соседний столик. Ситуация прояснялась. Пока шли гудки, Антон заметил, как бугай резко повернулся к своей подружке и что-то зло зашептал.
«Скорее приревновал, – мелькнула у него мысль. – Кретин».
– Слушаю, Кот, – с характерной для уставшего человека хрипотцой ответил Олег.
– Сколько? – не представляясь, спросил Антон.
– Девяносто два, – догадавшись, чего хочет командир, ответил майор. – Из них тридцать – бабы.
– У нас шестьдесят один, – едва слышно проговорил Антон. – Женщин девятнадцать.
Так и есть, существуют отдельные номера, а может быть, даже целый зал, с более горячим, чем стриптиз, зрелищем.
Отключившись, он многозначительно посмотрел на Дрона:
– Придется брать кассеты видеонаблюдения.
– Я в этом не сомневался, – не отрывая взгляда от обвившей шест девушки, вышедшей на смену брюнетке, кивнул Дрон. – Только как?
– У Кота и Волкова ксивы ментовские есть, – напомнил Антон. – И предписания из Москвы.
Оба офицера, как и обещал Родимов, для подстраховки основного состава группы отправлялись в эту командировку под видом сотрудников московского ГУВД. Причиной их приезда была информация о якобы скрывающемся в Завитаевске члене столичной группировки, курирующей автомобильный бизнес. В областном УВД об этом, кому положено, знали и отнеслись с пониманием. На случай, если понадобится подтвердить легенду, на пульте дежурного под стеклом лежал и соответствующий список.
– А повода нет, – Дрон развернулся в его сторону.
Антон уверенно покачал головой:
– Повод сам напрашивается, поэтому предупреди их. – С этими словами он принялся бесцеремонно рассматривать подружку бандита, а когда она вновь бросила в его сторону взгляд, бесцеремонно подмигнул ей.
Устало вздохнув, Дрон вынул свою «трубу».
Уже через каких-то пару минут дружoк рыжеволосой красавицы не выдержал. Сделавшись почти малиновым, он с шумом втянул в себя воздух и, поднявшись, направился в сторону разведчиков.
– Процесс пошел, – Антон едва заметно отодвинулся от стола, на всякий случай скользнув по нему взглядом. Почти полная бутылка коньяка стояла с правого края. Если этот тип начнет выяснять отношения прямо здесь, она не сможет служить ему оружием. Скорее наоборот, потянувшись за ней, он нагнется над столом, да так на него и ляжет. Оружие он пронести не мог. На входе рамка. Ко всему, не так пьян, чтобы устраивать бучу на виду у стольких людей. Не девяностые…
– Леонид! – Оставшаяся сидеть за столом подружка предприняла вялую попытку остановить ревнивца, но, поймав на себе взгляд Антона, махнула рукой.
– Слышь, мужик! – Парень, которого назвали Леонидом, дошел до столика и, бесцеремонно выдернув на себя свободный стул, оседлал его, развернув спинкой к Антону. – Ты чем дышишь?
– Воздухом, – не моргнув глазом, ответил Филиппов. – А сейчас, когда ты нарисовался, еще и запахом дерьма.
Не ожидая такого оборота дел, крепыш опешил и некоторое время сидел с удивленным лицом, глупо хлопая глазами. Наконец сказанное дошло до его опьяненных ревностью и алкоголем мозгов, и он медленно поднялся.
Ни единым мускулом или движением Антон не выдал своего волнения.
– Выйдем, – решительно предложил новоиспеченный Отелло и с ненавистью оглянулся на виновницу происходящего.
Та вела себя странно. Зная, что назревает скандал, она отвернулась в другую сторону и закурила.
– Прямо как в юности, – Антон встал из-за стола и одернул пиджак. – Когда введут ограничения не пускать дебилов в заведения для взрослых? Привыкли на дискотеках с малолеток мелочь трясти, а здесь остановиться не могут.
Несмотря на все старания, Леонид не бросился на него с кулаками, а лишь изучающе посмотрел на Дрона, словно пытаясь определить, станет тот вмешиваться в разборки или нет. Затем отступил назад и, крутанувшись на каблуках, направился в сторону туалета.
В сияющей белизной комнате никого не было.
– Ну? – Антон развернулся лицом к забияке, едва достающему ему до подбородка, и упер руки в бока.
В тот же момент в голове словно порвали высоковольтный провод. Антону показалось, что вспышка длилась сотую долю секунды, однако пришел он в себя уже на полу, у противоположной входу стены. Воздух застрял в легких, а правый глаз почти ничего не видел. Недооценил он «бычка». Тот нокаутировал его ударом кулака в висок, после чего, судя по всему, еще успел попинать.
«Не ниже мастера спорта по боксу, – приподнимаясь на руках, подумал Антон. – Теперь понятно, почему его подружка так спокойно ко всему отнеслась».
– Это тебе за пургу насчет дискотеки, – уперев руки в колени, крепыш склонился и с довольным видом заглянул ему в глаза. – А теперь по поводу Галки…
Договорить он не успел. Звонкий и мощный удар ладонью правой руки в ухо заставил его слегка пошатнуться. Секунда, которую бандит пребывал в замешательстве, позволила Антону, забыв о боли, вскочить на ноги и нависнуть над ним. Стриженый затылок сверху показался необычайно широким. От замаха боль в ребрах вновь сковала дыхание. Все равно Антону хватило сил припечатать недоумка ребром кулака в основание черепа. Рухнув на колени, тот уткнулся лбом в кафельный пол и повалился на бок.
Не теряя времени даром, Антон быстро обыскал его. Так и есть, предположения о причастности обладателя широкого затылка к преступному миру подтвердила пустая кобура под мышкой и отсутствие документов представителя силовых структур. Будь у этого парня газовый или травматический пистолет, Антон обнаружил бы разрешение на его ношение. Скорее всего, ствол он оставил в машине или даже у охраны на входе.
Между тем, простонав, Леонид открыл глаза.
– Поднимайся! – оставляя серую полосу, Антон провел подошвой туфли по его лицу. – Я лежачих не бью.
– Ну, ты попал! – растягивая слова, выдавил из себя бандит и попытался схватить Филиппова за ноги.
Зря. Ударом ноги в лицо Антон перевернул его на спину.
В тот же момент дверь распахнулась, и в комнату влетели Кот и Волков.
– Лицом к стене! Не двигаться! – не своим голосом заорал Котов, вытянув перед собой развернутое удостоверение. – Милиция!
За их спинами маячили двое охранников клуба.
По логике вещей, Кот должен был заставить Антона лечь. Но сработал принцип субординации. Не повернулся язык дать такой приказ командиру.
«Надо над этим вопросом поработать», – усмехнулся про себя Антон, глядя на офицера.
Блестя лысиной, одетый в бежевую рубашку и свободного покроя брюки, его заместитель больше походил на отморозка, вроде того, что корчился на полу, чем на милиционера.
В противовес ему, всегда рассудительный и спокойный Павел Волков, брюнет со слегка оттопыренными ушами и крупным носом, был в недорогом, но опрятном костюме. Он значительно превосходил напарника в росте и сейчас удивленно рассматривал своего командира поверх головы Кота. Несмотря на специфику работы, редко кому удавалось увидеть Филиппова с разбитым лицом.
Спустя полчаса Кот уже выходил из комнаты, оборудованной под пост видеонаблюдения, держа под мышкой несколько кассет. Посмотрев ему вслед растерянным взглядом, начальник службы безопасности «Лии» уставился в странный листок, объясняющий их изъятие для проведения следственных действий. Бывшему сотруднику милиции, поначалу в штыки воспринявшему требование «коллег» о передаче видеоматериалов, не помог даже обычный в таких случаях звонок в РОВД. Это ввело его в замешательство. Не меньше удивило и то, как «заезжие» хозяйничали на чужой территории. При этом собственный наряд проигнорировал вызов. Такое на его памяти было впервые.
Дрон исчез. Но это не говорило о том, что он вышел из работы. Забравшись в припаркованную на соседней улице «Тойоту», капитан связался с объединенным контртеррористическим штабом и, продиктовав данные паспорта смутьяна, ждал результатов. Спустя каких-то десять минут его проинформировали о том, что Болдырев Леонид Иванович, по кличке Болт, активный член организованной преступной группы, курирующей в области металлургическую промышленность. С мая этого года – в розыске по подозрению в совершении тяжкого преступления. В бега подался вместе с супругой. Оттого разведчики и нарвались на него вдали от областного центра.
– Что будем делать с этим уродом? – Встретивший Котова на выходе Полынцев взглядом показал в сторону «мерина», в котором с наручниками на запястьях сидел бандит.
Любитель помахать кулаками выглядел подавленным. Рядом с машиной металась супруга. Судя по всему, она впервые увидела мужа в такой ситуации и не знала, как поступить. С безразличием во взгляде за ней наблюдал Волков, в свете фар о чем-то беседуя с Филипповым. Они продолжали разыгрывать сцену «оформления». Задержанный был уверен, дальше последует проверка по картотеке МВД, которая ничего хорошего не сулила.
– Сыграем роль плохих ментов, – убирая телефон, пожал губами Кот.
– Это как? – не понял Сергей.
– Дадим ему возможность решить вопрос с Антоном полюбовно, прямо здесь. Мол, у нас своих дел хватает, а возиться со всякой шалупенью время не позволяет. Сделаем вид, будто не знаем, какого фрукта отловили.
– Не легче передать его реальным ментам? – не унимался Полынь.
– Засветимся, – лаконично ответил Кот. – Здесь единицы знают о нас. Как ты сейчас наряду представляться будешь?
Интимный полумрак, потрескивание ароматических свечей и близость молодого женского тела расслабили Шаха до такой степени, что после первого соития он задремал. Получившая гонорар за всю ночь танцовщица, не зная, как поступить, накинула на себя атласное покрывало и уставилась в потолок.
Легкий стук в дверь оборвал сопение чеченца. Мгновение, и, натянув на себя брюки, он бесшумно проскользнул в коридор:
– Кто?
– Ризван.
Ризван Витригов отвечал за безопасность эмиссара. В его обязанности входила и организация встреч с нужными людьми, поиск жилья. Он непосредственно участвовал в разработке планов ряда акций. Кроме всего, выполнял обязанности бухгалтера и по праву считался правой рукой Шаха.
– Пройди, – Шах щелкнул замком.
В бесшумно приоткрывшуюся дверь проскользнул рослый кучерявый мужчина. Полумрак не давал возможности разглядеть детали его лица, но было заметно, что его нижняя часть покрыта модной щетиной.
– Мы так не договаривались! – испуганно пролепетала девушка, натянув одеяло до подбородка и подтянув колени к животу. Появление второго она восприняла по-своему.
– Лежи тихо, – цыкнул на нее Шах и вновь развернулся к вошедшему: – Что случилось?
Вопрос он задал уже на родном языке.
– В большом зале переполох, – также на чеченском ответил Ризван. – Менты. Была драка.
– При чем здесь мы? – удивился Шах.
– Могут нагрянуть сюда с проверкой, – Ризван выдержал паузу, прислушиваясь к шуму в коридоре. – Это незаконный бизнес, и нас задержат вместе с содержателем притона.
– Что ты предлагаешь? – Шах с сожалением посмотрел на танцовщицу.
Роскошная блондинка со слегка вздернутым носиком и аккуратным маленьким ртом ужасно понравилась чеченцу, несмотря на разницу в росте. Назвавшая себя Настей, подчеркнув, что это ее настоящее имя, обладательница осиной талии сейчас могла ускользнуть из его рук.
– Уезжать, – пожал плечами Ризван.
Запустив пятерню в густую шевелюру, Шах почесал затылок, размышляя над предложением главного телохранителя. Тот ждал ответа, сверху вниз глядя на хозяина.
Без одежды Хажбек Бакуев, прозванный Шахом за пристрастие к древней индийской игре, не свойственной кавказцам, выглядел тщедушным человеком. Впалая, но неимоверно волосатая грудь. Узкие плечи. Зато, когда надевал солидный костюм, превращался в красавца мужчину с орлиным носом и слегка посеребренными сединой висками. Разлет черных бровей делал его лицо немного строгим.
– Тогда ее тоже заберем, – не оборачиваясь, таким тоном, словно говорил о какой-то вещи, сказал Шах и стал одеваться.
– Я никуда не поеду, – запротестовала девушка. Несмотря на то, что мужчины говорили на непонятном ей языке, она догадалась, чего они хотят. – Заберите свои деньги назад. И потом, я не проститутка. Мы делаем это очень редко, только по личной просьбе хозяина.
– До утра я твой хозяин, – насмешливо посмотрев на нее, спокойно ответил Шах. – За тебя заплатили, и немало. Поэтому не заставляй меня злиться.
– Может, и вправду не стоит брать ее с собой? – снова на чеченском заговорил Ризван. – Зачем кому-то знать, где мы остановились?
– Не волнуйся, – успокоил его Хажбек. – Я знаю, что делаю.
Больше Витригов не возражал.
Спустя некоторое время, попетляв между беспорядочно настроенными гаражами, они подъехали к панельной пятиэтажке.
Сидевший за рулем «девятки» третий член команды, Бауди Тунтаев, заглушил двигатель и вопросительно посмотрел в зеркало заднего вида, пытаясь разглядеть в темноте салона лицо хозяина.
Задрав ослепительно белый топик, Шах жадно терзал грудь девушки.
– Приехали! – переведя взгляд в окошко, нарочито громко произнес Бауди и выбрался из машины.
Ризван уже направлялся в подъезд, чтобы проверить лестничные площадки до пятого этажа, а затем, спустившись, доложить, что все чисто.
Он не сомневался в надежности этого убежища, да и во всем городе им ничего не угрожало. Выбирая место для рабочих встреч, Бакуев очень скрупулезно все продумывал. Но Ризван все равно строго выполнял свою работу. Кроме ФСБ и милиции в лице участкового, которому объяснили свое появление коммерческими интересами к продукции фабрики по производству мыла, есть просто хулиганы, грабители, ищущие легких денег наркоманы.
Хажбек Бакуев за десять лет войны привык к изнурительным и многодневным переходам, без труда проводил длительное время без сна в засадах. Несмотря на свой тщедушный вид, этот чеченец был вынослив, как осел, и неприхотлив к условиям обитания. Поэтому, вздремнув каких-то полчаса в борделе, Шах отдохнул и остаток ночи «трудился» сначала на слегка поскрипывающей кровати, потом на полу, покрытом стареньким паласом, из-за чего танцовщица ободрала локти и колени, а затем на столе. Перед рассветом вернулись в койку, и все началось сначала.
Когда наконец этот кошмар кончился и чеченец легким шлепком ладони по упругим ягодицам девушки направил ее готовить завтрак, она едва держалась на ногах. Увидев на локтевых сгибах и коленках коричневые, размером с детскую ладошку, потертости, Настя пришла в отчаяние.
– Ты чего? – заметив на глазах слезы, удивился он.
– Я теперь месяц работать не смогу! – Она показала результаты бурно проведенной ночи.
– Сколько ты получаешь?
– Двести баксов…
– Ризван даст тебе четыреста, а хозяин «Лии» отпустит в отпуск. Я договорюсь, – уверенно ответил он. – Пока поработаешь у меня.
Провожая танцовщицу и выполняя приказ Шаха, Витригов перешагнул через страх и дал ей вместо настоящих фальшивые доллары.
«Город дикий, – рассуждал он. – Один банк, а деньги меняют прямо на улице. Пока эти купюры дойдут до хорошего оборудования, они успеют побывать в руках десятков людей».
Качество фальшивок было превосходным. Оперативники МВД и ФСБ уже год безуспешно разыскивали поставщиков валюты в Россию, установив за это время лишь район, где их штамповали, а именно – Северный Кавказ.
– Она ушла? – разбрызгивая по полу воду, с намотанным на бедра полотенцем, Шах вышел из душа.
– Да, – подтвердил Ризван, отводя взгляд в сторону. – Я сделал все, как ты сказал.
Валюта приятно грела карман, но при этом жгла совесть.
– Все русские женщины проститутки, – неожиданно заявил эмиссар, проходя на кухню. – Разве возможно такое на Кавказе?
– А ты приказал дать этой грязной шлюхе целых четыреста долларов! – не выдержал Ризван. – Настоящих! Целое состояние. Вспомни, сколько мы платили за установку фугасов и чем?!
– Я намерен использовать ее в своих целях. – Хитро сощурившись, Шах сел на табурет, стоящий у кухонного стола. – Пришлось представиться ей бизнесменом. Она думает, будто мы из Осетии. Наверняка здесь никогда не видели чеченцев.
Шах перевел взгляд на окно. Было пасмурно. Накрапывал мелкий дождь. Ветер рвал листву росшего напротив тополя.
– Ты сильно расслабился, – осторожно заметил Ризван. – Это притупляет бдительность.
– Имею право, – нахмурился Шах.
То ли из-за погоды, то ли из-за замечания телохранителя его охватило странное беспокойство.
Дрон притащился в номер к Филиппову в середине дня. Антон недавно проснулся и, сделав несколько упражнений, приведя в рабочее состояние мышцы, принимал контрастный душ.
Заказанный в «Лии» коньяк почти не пили, но после грохота музыки и непривычного способа времяпрепровождения, в совокупности с пропущенным в височную область ударом бандита, в голове слегка шумело. Выключив воду и накинув на себя халат, он направился открывать дверь.
В том, что это был именно Дрон, Филиппов не сомневался. И дело не только в своеобразном стуке. Василий – единственный, кому утром ставилась задача, с которой, по всем расчетам, он смог бы справиться лишь к этому времени.
По сияющей физиономии подчиненного, которому было поручено просмотреть кассеты, Филиппов догадался, что зря накануне всей группой ругали этого капитана, уговорившего убить время в «Лии».
– Шах вчера был в клубе! – Он плюхнулся в кресло и с видом победителя посмотрел снизу вверх на Филиппова. – Пришел в компании с каким-то мужиком, по виду тоже чеченцем.
– Так, – протянул Антон, опускаясь на кровать. – А время?
– Двадцать три семнадцать, – отрапортовал Дрон.
– Поехали, я должен сам посмотреть.
Трое спецназовцев, среди которых оказался и Дрон, сняли комнаты и квартиры на окраине города. В гостинице поселились только Филиппов и Кот. Они заняли разные номера и особо не афишировали, что хорошо знакомы друг с другом.
Дрон жил в частном секторе, у какой-то глухой бабки. Антон ехал следом за его «Тойотой». Когда кирпичные дома сменились деревянными, несмотря на духоту, пришлось закрыть окна. Дороги на окраине были почти лишены асфальта, и салон вмиг заполнился клубами пыли. Включил кондиционер. То и дело на пути стали попадаться копошившиеся у обочины куры. Двое подростков гнали к колонке несколько грязных, со свисавшими с боков клочьями шерсти, коз. Палисадники распирала едва успевшая отцвести черемуха.
– Вот забрался! – вслух усмехнулся Антон, увидев, как Дрон наконец, включив правый поворот, съехал на обочину и остановился.
Последовав его примеру, Филиппов заглушил мотор и вышел из машины. Дрон молча открыл калитку в покосившемся заборе, и они оказались в заросшем лебедой и полынью дворе, через который к крыльцу древнего деревянного дома, смотревшего на мир двумя подслеповатыми окошками, вела узкая тропинка.
– А ничего у тебя хоромы, – с иронией прокомментировал Антон. – У этой избушки куриных ножек нет?
– Ты знаешь, – задержавшись на крыльце и уже взявшись за ручку двери, обернулся к нему Василий, – здесь по сравнению с Заиром, Колумбией, да и с той же самой Чечней, райские условия.
– Ладно, – подтолкнул его Антон в спину. – Времени нет.
Они прошли через коридор, выполнявший функции веранды, где за столом, с установленным посередине электрическим самоваром, у решетчатого окошка сидела, подслеповато щурясь, худенькая старушка.
Антон поздоровался.
– Дружок твой? – подозрительно оглядев Филиппова, спросила она Дрона. – Может, чайку?
– Нет, спасибо, – ответил за двоих Василий. – Торопимся.
В доме пахло геранью, квашеной капустой и давно забытыми духами «Красная Москва».
– Ты чего, – заранее зная ответ, решил пошутить Антон, – шлюх сюда возишь?
– С чего взял?! – Дрон остановился как вкопанный, пытаясь понять, что заставило командира сморозить такую глупость. – А, – наконец протянул он и усмехнулся. – Это бабка. У нее запасов раритетных духов еще лет на сто.
Пройдя через кухню, служившую одновременно гостиной, они оказались в одной из трех комнат, предоставленных хозяйкой для проживания.
Старенький круглый стол. Кровать с панцирной сеткой, над которой висел модный в свое время коврик с репродукцией «Трех охотников на привале», древний комод, который Дрон использовал как подставку под небольшой привезенный с собой телевизор и видеомагнитофон.
Без лишних слов он вынул из-под подушки кассету и, поколдовав над аппаратурой, вооружился пультами.
– Всего здесь запись с четырех точек, – зачем-то прокомментировал он.
Антон и так ясно увидел черно-белые картинки. Вход, фойе, коридор и, как ни странно, туалетная комната. Догадавшись, что Дрон наверняка видел момент его стычки, он непроизвольно хмыкнул.
– Еще одна группа камер установлена в зале и на автостоянке, – по-своему восприняв реакцию Филиппова, продолжал пояснять капитан. – Всего у них два монитора. Только, что происходит там, куда уходит треть посетителей, либо не снимают, либо для этого есть другое помещение.
Он наконец закончил перемотку на нужном месте. На крыльцо «Лии», хорошо освещенное фонарями, со стороны парковки поднимались двое мужчин. В идущем немного впереди Антон сразу узнал Шаха. Второй, рослый, несколько раз бросивший по сторонам настороженный взгляд, не был ему знаком.
– А не могла здесь встреча с турком состояться? – спросил он, когда оба чеченца исчезли из поля зрения видеокамеры.
– Нет. Этого типа я бы тоже узнал, – уверенно заявил Дрон и заменил кассету: – А это тачка, на которой они приехали.
– Скромно, но со вкусом, – прокомментировал Антон, наблюдая, как, только приехав, Шах выходит с другим кавказцем из «девятки». За рулем еще один. Он остался.
– Спустя полчаса, – Дрон нажал на кнопку, и цифры в нижнем левом углу некоторое время менялись с бешеной скоростью. Затем вновь включил нормальное воспроизведение: – Его провожатый вернулся в машину.
Антон и без подсказки понял это, увидев, как громила усаживается на заднее сиденье.
– Значит, они ждали его до утра, – он встал со стула и потянулся. – Надо искать эту тачку. Номер местный, наверняка по доверенности ездят.
– Не исключено, что водитель завитаевский, – Дрон выключил телевизор и вынул кассету. – Жаль, лица в салоне не разглядеть.
– Хорошо, – Антон направился к выходу, – будем считать, ты реабилитировался. Отдыхай до вечера.
– Ничего себе, – Василий с возмущением посмотрел вслед уходящему командиру. – Я прав был!
– Нет, – Антон, задержавшись в дверях, назидательно поднял указательный палец вверх и иронично улыбнулся: – Командир всегда прав!
– Ну, если так, – Дрону осталось виновато развести руками.
Приводя мысли в порядок, Антон выехал в сторону центра. Предстоял разговор с Родимовым. Через него он планировал установить личность и адрес владельца машины, а заодно доложить о результатах работы. Кроме того, Антона волновал вопрос доукомплектования группы. За последние полгода вместо погибших или комиссованных офицеров и прапорщиков не прислали ни одного. Результатом их поездки в Завитаевск может стать командировка на Северный Кавказ. Выполнять же задачи группой, которая лишь наполовину укомплектована личным составом, немыслимо тяжело.
Сформулировав в голове план разговора с шефом, он свернул в узкий переулок, образованный двумя рядами старых пятиэтажек, и, прижавшись к обочине, остановился.
Выслушав короткое сообщение, генерал кашлянул в трубку и облегченно вздохнул:
– Значит, не ошиблись! – Тут же в его голосе появились нотки тревоги: – А Шах не заметил вас?
– Мы на контакт не шли, – успокоил его Антон, не вдаваясь в подробности изъятия видеоматериала. – Федор Павлович, как насчет решения кадрового вопроса?
– Сейчас работаем в этом направлении, – успокоил его генерал. – Уже есть кандидаты. Возможно, тебе придется на время прервать командировку и приехать, чтобы лично принять участие в отборе. Заканчивают курс обучения пять прапорщиков и столько же офицеров.
Сотовые телефоны, которыми пользовались разведчики, с виду ничем не отличались от обычных, широко распространенных каких-то пару лет назад. Конечно, по сравнению с современными массивные трубки выглядели раритетами, но их возможности были фантастическими. Кроме того, что по ним можно было передавать любую информацию, не опасаясь прослушки, в лаборатории ГРУ это устройство так модернизировали, что теперь не поворачивался язык назвать его телефоном. Если аппарат оказывался в чужих руках, то при попытке набрать номер без кода он взрывался, предварительно послав в эфир свои координаты. Его можно было использовать в качестве гранаты, мины с таймером, подорвать с другого телефона. Имелась функция сигнализации. Установив это чудо техники, например, дисплеем в сторону входа в помещение, можно спокойно ложиться спать. При появлении людей или животных на расстоянии нескольких десятков метров он выдавал звуковой сигнал. Из-за всего этого разведчики неохотно брали их с собой на выполнение задач в России. Легче отделаешься, если утеряешь по каким-либо причинам ствол, нежели эту безобидную с виду игрушку.
Пообещав перезвонить в ближайшее время и передать информацию о транспортном средстве Шаха, Родимов отключился.
Вопреки предположениям Ризвана, уже на следующий день Настя Балыкина отправилась с фальшивыми долларами в Верхогорск. Там у нее был жених. Двадцатидвухлетний Виталий Сомов работал охранником. Этим летом они собирались закрепить свои отношения официально. Переехать жить к любимому Насте мешала часто болевшая мать. Однако в глубине души Настя понимала, что это лишь оправдание в собственных глазах. Просто не хотелось оставлять довольно высокооплачиваемую работу. Диплом экономиста, который она получила пару лет назад, имел каждый пятый житель областного центра. На фоне иногда появляющихся в газетах объявлений о вакансиях, где обязательно требовался специалист со стажем, он был обыкновенной картонкой.
Свою работу в ночном клубе от Виталия она тщательно скрывала. Он до сих пор думал, будто невеста трудится в детском саду нянечкой, и верил ее рассказам о богатом родственнике, подбрасывающем с далекой Камчатки небольшие суммы денег.
Поначалу ей было противно врать. Она с замиранием сердца ждала своего выхода на подиум, боясь увидеть среди посетителей родное лицо. Но постепенно свыклась. Строжайший запрет на интим с клиентами оказался злой шуткой. Уже через неделю Настю подложили под свиноподобного и страшно потеющего мужичка. Причем сделали это после того, как она почувствовала вкус денег. Потом Настя долго не приходила в себя. Ей снился один и тот же сон, будто на свадьбе они с Виталием сидят во главе стола и тут, злорадно улыбаясь, входит этот мужчина. Виталий соскакивает и пытается познакомить Настю с родственником. Она стыдливо прячет лицо, задыхаясь от страха…
Постепенно, как и остальные девушки, Настя смирилась со своим положением. Из десяти танцовщиц две были даже замужем, а у одной из них имелся ребенок. Муж, после нескольких месяцев скандалов, постепенно свыкся с мыслью, что это работа, и даже стал гордиться, что его жена имеет такое красивое тело. А то, что танцует, да еще голая, ну и что в этом такого? Артистки на всю страну свои телеса демонстрируют, и ничего. Бедняга не знал о другой жизни. Получив абонемент, он до половины ночи надирался, после чего его отвозили на такси домой. А благоверная переходила в другую половину здания, где был зал для узкого круга лиц. Здесь тоже располагался подиум. Он возвышался среди пяти столиков и, кроме шеста, имел вращающуюся площадку с установленным на ней топчаном. Кроме женщин, здесь работали мужчины с фигурами культуристов и огромных размеров детородными органами. Под восхищенные вопли собравшихся, кроме танца, они демонстрировали самый разнообразный секс. Но и это было еще не все. Когда слава о заведении разнеслась далеко за пределы области, предприимчивый хозяин, заручившись негласной поддержкой в областной администрации, ликвидировал в полуподвале половину также принадлежавшего ему зала бодибилдинга и устроил там номера для встреч и небольшую сауну.
Бизнес был поставлен на широкую ногу, а работающие здесь люди неплохо зарабатывали.
Миновав стоящего на входе охранника, она поднялась на второй этаж банка и подошла к кассе обмена валюты. Сунула в окошко паспорт. Протянула сто из заработанных за ночь долларов и скучающим взглядом уставилась на полную кассиршу, колдующую над каким-то прибором.
Подошло еще несколько человек. Женщина не торопилась давать ей деньги. Она стала копаться в металлическом выдвижном ящике, затем, извинившись, вышла.
Отчего-то Настю охватила тревога. Наконец кассир вернулась и, вложив в паспорт рубли, бросила его в специальный лоток, через который передала обратно.
Пересчитав, девушка направилась прочь. Перед самым выходом дорогу ей преградил охранник.
– Балыкина Анастасия Петровна? – с дежурной улыбкой на лице уточнил он и показал взглядом на расположенные рядом с рамкой двери. – Пройдите на минутку.
Сидевший за столом мужчина в сером, без галстука, костюме и молодой парень в рубашке и черных брюках, стоящий рядом, уставились на нее, словно перед ними был инопланетянин.
– Что случилось? – ослабевшим вдруг голосом, едва слышно, спросила она.
– Это мы у вас должны спросить. – Мужчина встал и, указав на стул, дождался, когда она усядется. – Я майор Ганжа. РУБОП. Это, – он показал рукой на стоящего рядом парня, – оперативный сотрудник.
Почему-то он не назвал даже фамилии своего напарника. А может, она просто не расслышала. Пол медленно поплыл из-под ног. Краски исчезли, и все вокруг сделалось уныло-серым. Настя догадалась: доллары оказались фальшивыми.
Ей налили воды. Ничего не спрашивали. Ждали, пока придет в себя. Она специально медленно пила, собираясь с мыслями.
«А что здесь такого? – неожиданно подумала Настя, возвращая стакан. – Расскажу, как было дело. Адрес знаю. Пусть берут этих фальшивомонетчиков… Стоп! – Ее обдало жаром, и снова сделалось плохо. – Тогда будет следствие и суд, где наверняка я окажусь главным свидетелем. Это обязательно закончится тем, что обо всем узнает Виталий!»
– Вы знаете, из-за чего вас задержали? – подойдя к окну, неожиданно спросил Ганжа.
Она посмотрела на него таким взглядом, будто до сих пор считала, что сюда заводят выпить стакан воды.
Он еще раз повторил вопрос.
Она кивнула:
– Догадываюсь.
– Как у вас оказалась эта купюра?
– Полгода назад купила у себя в городе, – соврала она.
– У кого?
– Возле нашего банка есть люди, которые меняют…
– Насколько мне известно, они там постоянно одни и те же, – включился в разговор оперативник. – Продажа фальшивых денег в этой среде наказывается своими. В общем, работают по принципу: «не плюй в колодец, из которого пьешь».
– Честно, – она захлопала глазами, готовая разреветься. – Молодой парень…
– Ладно, – Ганжа вернулся на свое место. – Допустим, там появился заезжий гастролер. Вы сможете описать этого человека? И вообще, видели ли вы его после этого?
Ее мурыжили не очень долго. Спрашивали, она отвечала. Потом повезли в отдел. Здесь Насте пришлось провести несколько часов в узкой, как пенал, комнате, отгороженной от коридора решеткой. Сидя на вмонтированной в бетонный пол скамейке, расположенной вдоль стены, все это время она проплакала, стараясь не смотреть на дремавшую в углу женщину с распухшим от пьянки и побоев лицом. Мимо проносились озабоченные милиционеры в форме и штатском, где-то звонил телефон, шипела помехами станция. Ближе к обеду появился Ганжа с каким-то сержантом. Проведя ее узкими и плохо освещенными коридорами, вытолкнули во внутренний дворик, где уже стоял заведенный «уазик». На нем, вместе с несколькими операми, выехали в Завитаевск. Обыск в квартире. Запах валерианы и бледное лицо матери. Остальные деньги не нашли. По привычке Настя прятала крупные суммы в подкладку сумки. Вечером, так и не увидев Виталия, Настя, не раздеваясь, завалилась на кровать, уткнув лицо в подушку, и, благодаря бога, что пока отделалась подпиской о невыезде, разревелась.
Бесшумно вошедшая мать осторожно присела на край кровати. Ничего не говоря, стала гладить ее по спине. Насте вдруг нестерпимо стало жалко себя. Она завыла громче. Постепенно, с льющимися по щекам слезами, жалость ушла. Она сменилась злостью. В голове стали появляться планы, как восстановить справедливость. Первая пришедшая на ум мысль – срочно поехать в злополучную квартиру и закатить скандал, была нелепой. Раз у этих людей фальшивки, значит, они бандиты. Об этой категории граждан она знала не понаслышке. Остается два варианта: либо продолжать стоять на своем и постараться убедить милицию в том, о чем она уже говорила, либо откликнуться на звонок Шаха и, приехав к нему, наврать, будто сама обнаружила подделку. Сказать, что предупредила всех родственников, где ее искать, если не вернется. Взамен молчания потребовать компенсацию в двойном размере. Ведь ее ждет суд, а нужен адвокат…
Словно подслушав ее мысли, зазвонил телефон. Она не сомневалась – это он.
– Ну, как, красавица Настя, присылать за тобой машину? – Голос Шаха заставил ее всхлипнуть. Заметив это, он насторожился: – Тебя кто-то обидел?
– Нет! – Она прокашлялась, пытаясь подавить новый приступ плача. – С чего ты взял? Давай завтра!
– Почему так долго? – расстроенно спросил он.
– У нас гости. Родственники приехали, – соврала она.
– Гости – это святое, – согласился он. – Хорошо.
Настя бросила рядом с собой трубку и посмотрела на мать.
– Кто это? – одними губами спросила та.
– Так, – вставая с кровати и стараясь скрыть охватившее вдруг волнение, Настя передернула плечами. – Один знакомый.
Дав размытый ответ, она поймала себя на мысли, что совершенно не знает, кто такой на самом деле этот Шах. Это странное прозвище, а может, имя, она услышала в разговоре с его помощником Ризваном. И еще акцент… Кажется, кавказский…
После ухода Филиппова Дрон достал небольшой персональный компьютер, выполненный под ноутбук, с корпусом из легкого, но прочного сплава, только гораздо меньших размеров. Установив его рядом с видеомагнитофоном, подсоединил к нему через специальный переходник, вновь включил телевизор и стал «скачивать» кадры, где фигурировали интересующие группу люди.
Делалось это не только для отчета или пополнения информационной базы данных ГРУ. Назначенный перед самым выездом в Завитаевск заместителем Филиппова майор Котов был единственным офицером, который никогда не видел Шаха даже на фотографии. В отличие от остальных спецназовцев группы, с которыми перед командировкой проводились соответствующие инструктажи, Кот в это время занимался организационными вопросами убытия к месту выполнения задачи.
Спустя полчаса, сунув ставшие ненужными кассеты в пакет и забрав ноутбук, Дрон направился к машине, а через десять минут, предварительно созвонившись с Котом, он уже вошел в расположенный неподалеку от гостиницы бар.
Почти пустое в это время заведение, оборудованное, кроме общего зала, несколькими отдельными номерами, по его мнению, было идеальным местом для общения.
Подойдя к стойке, Василий заказал кружку пива. В это время в дверях показался Кот.
– Две! – выставив пальцы, быстро поправился Дрон и пожал майору руку.
Взяв вмиг запотевшие кружки, они вошли в первый попавшийся номер и, задвинув за собой тяжелую зеленую штору из плотного материала, устроились за столиком друг против друга.
– Принес? – зачем-то спросил Кот, видя, как Василий вынул из спортивной сумки кейс.
Открыв крышку с жидкокристаллическим экраном, он установил его на столе, развернув к Котову, а сам вышел.
Подойдя к стойке, окинул взглядом зал. Две девушки, сидящие за столом у окна с кофе, скучающий мужчина средних лет…
– Орешки соленые есть? – спросил Василий бармена.
Неожиданно штора соседнего с занятым спецназовцами номера отодвинулась, и из-за нее вышел Болт.
– О-о! – протянул он, сразу увидев Дрона, и замер с открытым ртом.
Не подавая виду, что узнал, Василий бросил на стойку смятую купюру и, забрав тарелочку с орехами, стал ждать, когда бармен отсчитает сдачу.
– Брателло! – Болт развел руки и сделал удивленное лицо: – Неужели не узнаешь?! Может, и кореш твой объявится?
– Твой брат в Африке по деревьям прыгает и бананы жрет, – не оборачиваясь, спокойным тоном проговорил Дрон.
Бармен уже отдал сдачу, но Василий не решался идти в номер. Бандит запомнил Кота как представителя МВД, и будет совсем некстати, если он увидит их вместе.
– Чего?! – между тем протянул Болт и стал медленно надвигаться. – Повтори, что сказал?!
– Ты, я вижу, совсем инвалид, – Дрон тяжело перевел дыхание и, взъерошив на голове волосы, развернулся в сторону крепыша. Одновременно из номера, откуда вышел Болт, появилась смазливая мордашка совсем еще юной девахи. Увидев, что назревает скандал, а того хуже драка, она испуганно исчезла.
– Развлекаешься, – Дрон усмехнулся. – Не боишься, если жена узнает? Ее к каждому столбу ревнуешь.
– Не твое собачье дело, – прохрипел Болт и, не размахиваясь, двинул Василию в лицо.
В самый последний момент уйдя под локоть бандита, Дрон почувствовал лишь, как кулак едва задел плечо. Одновременно Болт охнул от мощного удара в солнечное сплетение правой и почти сразу получил в печень кулаком левой руки.
Пытаясь устоять на ногах и не согнуться, он повис, уцепившись руками за стойку. Готовые вылезти из орбит глаза налились кровью. Тяжело дыша, он захрипел. На пол с нижней губы закапала слюна.
Отойдя на шаг, Дрон стал ждать, когда бандит придет в себя. Пока ни бармен, ни посетители не ударились в панику. Возможно, даже сочтя стычку грубой шуткой старых друзей.
Наконец цвет лица бандита из пурпурного стал плавно переходить в нормальный. Все еще тяжело дыша, он оторвался от стойки и выпрямился:
– Козел…
– Дрон, у тебя все нормально? – высунулся наружу Кот.
Повернувшись на голос, бандит обомлел, узнав задержавшего его под утро в «Лии» мента, а потом отпустившего на все четыре стороны.
Удивленно хмыкнув, он перевел взгляд с Кота на Дрона и обратно, затем, утерев лицо руками, не говоря ни слова, направился к выходу.
– Зря ты высунулся, – чертыхнулся Дрон, оказавшись в номере.
– Почему? – удивился Кот.
– Пока не знаю, – пожал плечами Дрон, – но чувствую.