Когда речь заходит о традиции и модерне, а также конфликте между ними, необходимо прежде всего проанализировать эти два понятия. Что такое «традиция» и что означает «модерн»? К какому времени восходит конфликт между ними? Был ли опыт столкновения между модерном и традициями в регионах, подобных странам исламского мира? Какова стратегия исламских стран по взаимодействию с модерном и разрешению конфликта? Какие взлеты и падения пережил Иран в процессе столкновения с модерном? Можно ли считать Исламскую революцию реакцией на модерн? Можно ли предложить стратегию Исламской революции по разрешению проблемы модерна другим исламским странам? Настоящая статья имеет целью бросить беглый взгляд на данные вопросы.
Как нам кажется, модерн представляет собой процесс, начавшийся на Западе в эпоху Ренессанса и продолжающийся вплоть до настоящего времени, который уничтожил в европейских странах все, что связывало их с прошлым, в том числе традиции, и который в исламском мире столкнулся с разного рода препятствиями, в частности, с появлением исламских движений. В Иране Исламская революция, как нам представляется, несмотря на все взлеты и падения, происходившие в ходе противостояния между традицией и модерном, начиная с эпохи Каджаров и заканчивая современностью, считается новым опытом противостояния модерну. Несмотря на то, что некоторые западные авторы рассматривают модерн и вытекающий из него секуляризм как непременную судьбу всех обществ, включая исламские страны[25], победа Исламской революции стала предвестником упадка модерна. Исламская революция представляла собой фундаментальную трансформацию, сформировавшуюся в контексте модернистской мысли, ставшую шагом в направлении отрицания модерна и до настоящего времени сталкивавшуюся с целым рядом препятствий.
Цель настоящей статьи состоит в рассмотрении конфликта между традицией и модерном, а также подхода Исламской революции к возрождению религиозных ценностей и возможностей отказа от базовых принципов модерна. Наша гипотеза состоит в том, что Исламская революция является успешной стратегией противостояния традиции модерну и предлагает народам новый путь.
«Модерн» и «традиция» – гибкие, обтекаемые и пластичные понятия. По выражению одного современного автора, модерн – это противоречивый термин, обретающий смысл как за счет отрицательных, так и за счет положительных примеров. С точки зрения Эмиля Дюркгейма (1858–1917), модерн – механическое движение в направлении «органической солидарности». Фердинанд Тённис[26] считает модерн движением от имеющихся в общности (Gemeinschaft) межличностных связей к скрытой в обществе (Gesellschaft) индивидуальности. В то же самое время Макс Вебер называет модерн процессом повсеместного распространения рациональности, разочарования и освобождения от иллюзий. Зиммель[27] полагает, что модерн представляет собой объективированную форму современной культуры, которая выражается в деньгах и посредством денег (Осборн, 1378 (1999): 67). Дэвид Хелд[28] утверждает, что модерн – это очередное переустройство мира человека на основе принципов либерализма (Хелд: 256). Алекс Каллиникос[29] рассматривает в качестве сути модерна капитализм.
Принято считать, что само слово «модерн» и идея модерна возникли в XVII веке в качестве неоднозначного, но громко прозвучавшего понятия, которое базировалось на заметных достижениях ученых того времени и сразу же оказалось в центре конфликтов и разногласий (Там же). Конфликт между традицией и модерном начался именно в ту эпоху, когда все ценности, укорененные в прошлом, вызывали отторжение, будучи проявлением приверженности к традиции. Иначе говоря, можно охарактеризовать модерн как эпоху, отличительной чертой которой являются постоянные изменения. Однако эта эпоха осознавала свою отличительную особенность и воспринимала всё как нечто текучее, преходящее, изменчивое, неустойчивое и неопределенное (Там же: 27). Модерн ориентирован на настоящее и подразумевает такое представление о себе и мире, которое вытекает из существования в настоящем, а не в прошлом (Скрутон, Брэдберри, 1378 (1999): 86).
Принимая во внимание вышесказанное, можно сделать вывод, что модерн восходит к изменениям, начавшимся после Возрождения, в ходе которых на Западе постепенно сформировались новое мировоззрение и взгляды, бросившие вызов традиции и отрицавшие незападные общества и страны (Холл: 23).
Как мы отметили, модерн базируется на интеллектуальных переменах, начавшихся после Возрождения, которое считается реакцией на Средневековье. В самых разных областях науки появились мыслители, ставившие под сомнение средневековые идеи и церковные устои, закладывавшие основы нового мировоззрения. Движение Реформации внутри церкви создало условия для интерпретации религии в соответствии с интеллектуальными веяниями той эпохи (Магграт), кроме того, идеи протестантизма стали благоприятной почвой для формирования капитализма (Там же: 49). Как для Возрождения, так и для Реформации характерна ставка на индивидуализм в противовес коллективному духу Средневековья (Касраи 1379 (2000): 45). Учитывая сказанное, можно заключить, что, во-первых, модерн со всеми присущими ему чертами формировался на протяжении четырех столетий; во-вторых, каждая из его черт представляет, по сути, противовес всему тому, что было характерно для Средневековья и относилось к освященной временем традиции, а в-третьих, принимая во внимание в первую очередь итальянский Ренессанс, модерн представляет попытку возрождения античной культуры, о чем речь пойдет далее.
Когда говорят о модерне, чаще всего упоминают: научно-технический прогресс, развитие торговли и предпринимательства, зарождение и распространение капитализма, индустриализацию, профессиональную стратификацию в экономике, передовые транспортные и коммуникационные средства, освоение космического пространства, всесторонний надзор над всеми сферами и аспектами индивидуальной и общественной жизни, религиозную толерантность и атеизм, распространение бюрократии, ускоряющуюся урбанизацию и массовую эмиграцию из деревень и малых городов в мегалополисы, гегемонию западной культуры, распространение западной демократии и западных жизненных стандартов, консюмеризм, самоотчуждение личности и многое другое (Скрутон, Брэдбери, 1378 (1999): 89).