Сиреневые сумерки наполняли кухню, превращая её во внутренность какого-то необычного светильника. Синеватые атласные шторы словно подмигивали звёздному свету, ловя отблески искусственного освещения города, которое уже давно превращало ночные небеса в непонятную муть с оттенком крови.
Я сделала себе чай, порывшись в аккуратненьких подвесных ящичках, пожалев, что не могу взять книжку, чтобы почитать во время вынужденного ожидания, так как Кристина лежала как раз в той комнате, где находилась библиотека. Точнее, одна большая книжная полка, прибитая к стене, как раз над кроватью. С одной стороны удобно, за книгой не придётся далеко бегать, а с другой опасно. Вдруг полка ночью свалится прямо на тебя? Неприятно получить по голове любимыми книгами. Когда получаешь по голове от тех, кого любишь, твои чувства меняются. Всегда.
Мой взгляд скользит по этой идеальной кухне. Не то, что у меня, сплошной бардак. Моя мама учительница, она приходит поздно, так как даёт дополнительные уроки за хорошие деньги. Я тоже постоянно в разъездах, так как организовываю праздники, щедро даря другим людям то, чего так не хватает мне – радость и счастье. Папа обычно торчит в гараже или у себя на работе, в лаборатории. Поэтому у нас всегда царит бардак, только раз в месяц мы нанимаем специалистов по профессиональной уборке, чтобы наша четырёхкомнатная берлога стала хотя бы отдалённо напоминать человеческое жильё.
А здесь – сплошная чистота, роскошь минимализма, с некоторой изюминкой – к примеру, эти красивые сиреневые шторы и несколько фигурок обнажённых женщин, сделанных из чёрного камня, расставленных на подоконнике. Они пугают и одновременно притягивают взгляд.
Пью жасминовый чай, чей божественный аромат словно бурной океанской волной уносит меня в грёзы.
Мой взгляд лениво скользит по словно вылизанному пространству, наверное, так смотрят люди, которые валяются в гамаках на каком-нибудь шикарном острове. Расслабленность. Нега. Умиротворение. Опустошённость.
Словно из тебя вынули душу, выскоблив тело, очистив его от скверны.
О, я узнаю это ощущение!
Мой взгляд останавливается на сверкающей лимонным светом лампочке, приглушённой прозрачным абажуром. Этот свет придаёт просто невероятный фон кухонным ножам. Они вложены в деревянный держатель, так и манят своими чёрными, удобными рукоятками.
Медленно, словно заворожённая, я поднимаюсь со стула, подхожу к ним, вынимаю один за другим, оценивая по длине и форме. Все они кажутся острыми, но этот слишком короткий, а тот – чересчур узкий.
Слышу стон из комнаты, рука сжимает рукоятку самого большого ножа с достаточно широким лезвием.
Мне так хочется её убить!
Ту, которая сейчас лежит, в бессилии раскинувшись на кровати. Красотку с тёплыми карими глазами, густыми и длинными чёрными волосами и неизмеримо длинными ногами. Её ноги, пожалуй, стремятся к бесконечности.
Ещё во времена моего детства такую девушку бы презирали, осыпали насмешками, называли дылдой.
Невольно вспоминается любимое в детстве аниме Сейлор Мун, где одна из героинь, Сейлор Юпитер, очень стеснялась своего высокого роста, считая, что из-за него она никогда не выйдет замуж.
Я вздыхаю, думая о том, что в наше время, как раз обладательницы среднего и маленького роста стали персонами нон-гранта.
Перехватываю нож поудобнее и направляюсь в спальню.
***
– Как тебя зовут? – это вопрос, произнесённый слабым голосом, застаёт меня врасплох. Я застываю в проеме дверей и почти вижу, как лезвие ножа сверкает, отражая лунные лучи и слабый свет ночника.
"Кто я?" – задаю я сама себе вопрос, разрушая ту нирвану, в которую я окунулась. Но неужели это остановит моего Тёмного попутчика?
– Марина, – я продолжаю приближаться к ней. Мне даже стало смешно.
"Теперь тебе будет легче умереть?"
Кристина легко улыбается, хотя я вижу, как подрагивают кончики её губ и руки.
– Как ты думаешь, я умру? – звучит по-детски беззащитно.
"Сегодня? Непременно", – мысленно отвечаю ей я.
– Не знаю, – лгу я в ответ, делая ещё шаг. – Возможно, скорая приедет.
– Нет, никто не приедет, – Кристина истерично смеётся. – Никто никогда не приходит. Знаешь, мне часто снился сон, что я умираю в одиночестве. Но теперь я не одна, у меня есть ты.
"Какая-то прибацанная психопатка", – я криво, презрительно усмехаюсь. Мне уже не хочется её убивать. Слишком незначительная добыча, чересчур жалкая жертва.
– Я сейчас, – круто развернувшись, я почти бегу в прихожую, накидываю короткую чёрную куртку и мчусь к выходу. Ключи лежат на деревянной полке, я хватают их, сама не зная, зачем.
Закрываю дверь почти на автопилоте, а затем направляюсь к лифту.
Лифт открывается, и я вижу девушку, которая мило мне улыбается. А потом её взгляд падает на нож в моей руке.
Этот страх, почти ужас, как приглашение.
Я иду к ней, так как не люблю отказывать хорошеньким девушкам. Похожа ли незнакомка на модель?
Не знаю.
Честно говоря, мне плевать.
Одной рукой я хватаю её за горло, сама изумляясь силе своей хватки, а второй начинаю расстёгивать пуговицы её куртки.
На миг оторвавшись, нажимаю кнопку "стоп", а затем начинаю наносить удары, резать тело под тонкой кофточкой.
Это неописуемо.
Полное погружение в нирвану, возвращение в миг рождения, когда я ещё не знала, насколько мир является гнусным местом, и не понимала всего ужаса смерти.
Время словно остановилось, я будто слилась с космосом.
Я видела широко распахнутые глаза, слышала придушенные крики своей жертвы – я сильно сжимала её шею, и она не могла полноценно выразить весь спектр чувств.
Но взгляда мне было достаточно.
В конце концов, Русалочке из кошмара Андерсона тоже было достаточно взгляда, чтобы выражать все свои эмоции.
Этот беззащитный взгляд растерянной овцы, обречённой на заклание, делал меня куда сильнее.
Словно я выпивала её энергию, как вампир кровь.
Но всё закончилось и, как мне показалось, завершилось слишком быстро.
Осталась только пустота и одиночество.
Но людей в конце концов, чтобы там не говорили про демографический кризис, ещё достаточно для моих целей. Надеюсь, на мой век молодых девушек хватит.
Мозг включился вовремя, и я осознала, что меня могут – нет, не схватить, у наших обывателей кишка тонка – а увидеть.
Страха почти не было, я помнила, что сейчас около трёх часов ночи, вряд ли кому-то понадобится этот лифт. Но всё-таки надо было поспешить.
Я осторожно села рядом с упавшей на пол жертвой, стащила с неё кожаную курточку, но не для того чтобы украсть, кончено. У меня были на неё другие планы.
Я, как могла, завернула девушку в куртку, точнее грудь и шею, которые стали моей мишенью.
Скрыв кровавые раны таким образом, я нажала самую верхнюю кнопку шестнадцатого этажа.
Нож я засунула в карман своей куртки, и он поместился, хотя рукоятка торчала наружу самым забавным образом.
Затем я закрепила куртку поясом девушки и потащила тело за руки. Впрочем, девушка была очень лёгкой. Присмотревшись, я только сейчас увидела её такой, какой она была, а не такой, какую я представляла: хрупкая, невысокая девочка лет четырнадцати. Вечерний макияж, сапоги на высокой шпильке, короткая юбка – неужели она рассчитывала выжить в ночном городе?
Ей повезло, что она попалась мне – мужчина мог бы ещё и изнасиловать.
Криво усмехнувшись, устраиваю её на ступеньках, замечаю сумочку, которая до сих пор болталась на её руке – девица конвульсивно схватилась за неё, наверное, в первый миг приняв меня за грабителя. Забираю у трупа кожаные перчатки, торчащие из кармана куртки, надеваю, открываю сумочку, достаю мягкий, совершенно чистый платочек и нахожу кошелёк и цифровой фотоаппарат.
Радуюсь своей удаче – на цифровик денег вечно не хватало. Затем методично вытираю куртку, всё, чего я касалась. Конечно, я не специалист, и вполне могла пропустить какую-то волосинку или частичный отпечаток, но, в конце концов, и наша милиция отнюдь не ФБР.
И вряд ли у наших ментов имеются все эти самые современные приборы и технологии, демонстрируемые в иностранных криминальных сериалах. Не удивлюсь, если во многих участках до сих пор вместо компьютеров пишущие машинки. В условиях, когда основные финансовые потоки в стране оседают в карманах глав держав – сиречь, местных мафиози – это даже естественно.
Включаю фотоаппарат и делаю пару снимков на память. Разве что, из врождённой скромности, не делаю селфи.
"Вот и мои первые трофеи. Прямо хоть сейчас профайл составляй на себя саму", – сардонически думаю я и возвращаюсь к лифту.
Кровавой дорожки нет, но я нахожу пару золотистых волос девушки, которые тоже поднимаю, но затем выбрасываю в мусоропровод.
Возвращаюсь в дом к своей первой несостоявшейся жертве. Лениво размышляю о том, почему я не убила Кристину, но эти мысли не доставляют удовольствия, словно я раз за разом касаюсь раны, причиняя себе боль.