«Похищенный»7 оказался в моем портфеле за десять минут до отъезда в Эдинбург. Я открыл коричневый томик в твердом переплете, только устроившись у окна «Боинга‐737», следующего прямым рейсом из Парижа. На моих глазах Дэвид Бэлфур вышел на дорогу, едва первые лучи блеснули на вершинах гор, и завеса предрассветного тумана в долине стала подниматься и таять.
Когда аэропортовский автобус наконец вывернул на Принсес‐стрит, солнце уже садилось, но было еще светло, и вытянувшийся вдоль дороги парк отлично просматривался до самого замка. Зеленые лужайки сбегали вниз по склону, напоминая о том, что еще недавно здесь расстилалось озеро. Я быстро нашел свою гостиницу, разложил вещи, попробовал позвонить тебе – ты, как обычно, не брала трубку – и успел взобраться на Калтон‐хилл до темноты. Невидимый с улиц порт сверкал желтыми огоньками у кромки залива, и дальний берег исчезал на горизонте в фиолетовой дымке. Я спустился вниз, перешел пути по Норт‐бридж и через Хай‐стрит добрался до Грассмаркет. «Улей» был забит до отказа, и я с трудом протиснулся к стойке, взял красного эля, нашел место в углу, раскрыл книгу на закладке и увидел, как перед Дэвидом, сбегая к морю, открылась вся местность: город Эдинбург дымил, как калильная печь, над замком реял флаг, и по заливу шли корабли.
На следующий день я вернулся с конференции днем, прошел мимо дома Стивенсона, размышляя, кто поступил правильнее – Гоген, уехавший на Таити, или Стивенсон, отправившийся на Самоа, и повернул к скверу. Солнечный день ранней весны был в самом разгаре, и среди прохожих то и дело мелькали парни в футболках, дети в свитерках и девушки в платьях с короткими рукавами. Пятеро гитаристов в черных костюмах, белых рубашках и темных очках играли рок‐н-ролл недалеко от памятника Мелвиллу, и в собравшейся вокруг толпе многие танцевали, ловко разворачиваясь на узком пространстве.
В гостинице я переоделся, немного почитал – Дэвид уже лежал на застланной грубыми одеялами койке в кубрике «Завета», набираясь сил и приглядываясь к матросам – спустился в паб и заказал пинту «Брюдог». На плоском экране в углу самолеты взлетали с авианосца под титром «US to Further Expand Freedom of Navigation Operations8».
– Fucking Americans9, – пробормотал я под нос и отхлебнул из кружки.
– Oh, really?10 – проговорил кто‐то сзади. Я обернулся: невысокий темноволосый парень с пинтой в руке улыбнулся мне и добавил:
– I was always thinking they are sweet and mild‐mannered11.
– There can be no doubt about it when you see pictures like those12, – ответил я, оглядываясь на экран.
– I am Steven – and you?13
Мы проговорили о политике около часа, выпили еще по пинте и вышли на улицу в лучах заходящего солнца.
– See the guy over there? – спросил Стивен. – It is Damon, a friend of mine14.
– Hello Damon, – сказал я. – Pleasure meeting you15.
– Entirely mine, – ответил Деймон, протягивая руку. – Hello16.
Мы вернулись в паб, выпили еще по пинте с Деймоном и пошли вверх по улице к нему домой пробовать французское вино.
– I very much like French wine17, – сказал Стивен, когда мы открыли вторую бутылку бургундского.
– And France, – добавил Деймон. – Tell him that you like France.18
– As to me, I very much like Scotland, – сказал я, отпивая из бокала. – Only here people wear T‐shirts at plus five and on winter evenings streets are lit up with white women's legs19.
Стивен и Дэймон одновременно захохотали.
– The only thing is that I have never seen Scottish lakes20, – закончил я свою мысль.
– You have never seen Scottish lochs? Why shouldn’t we go to Balloch then? They have as many white women's legs as we do and Damon owns a cabin over the loch there21.
– I have no idea where it is but it would be great. The day after tomorrow I am mostly free22.
– Why the day after tomorrow? I propose to go right now23