Конкретные обстоятельства, в которых живёт историк, лепят и его самого (разумеется, не механически, а окольными путями, воздухом эпохи, которым он дышит), и его сочинения. Поэтому, скажем, «История государства российского» Н.М. Карамзина совершенно не похожа на «Историю России с древнейших времён» С.М. Соловьёва. А исторические очерки России Д.И. Иловайского совсем не похожи на лекции по русской истории В.О. Ключевского. И несмотря на то что все они пишут об одном и том же предмете – истории России, делают это по-разному. Факты одни и те же, а изображение этих фактов если и не диаметрально противоположное, то уж во всяком случае отличающееся одно от другого. Вот и получается, что достоверно мы знаем только то, что достоверно не знаем ничего.
Вот Иван Грозный и Пётр I. Каждый по значимости для страны, её утверждения как европейской (а тогда это означало и мировой) державы совершили почти равновеликие деяния. Но Иван IV объявлен тираном и деспотом, а Пётр I – Великим.
А ведь расцвет Российского государства пришёлся на период властвования Ивана III и Ивана IV. Московские великие князья, а затем цари и «государи всея Руси» решительно добивались подрыва и ликвидации татаро-монгольского ига, централизации страны и упрочения своего самодержавия. Дмитрий Донской, а затем Иван III нанесли решающие удары (1380 г. и 1480 г.) по войскам татаро-монголов, покончив с игом.
Их имена подчас замалчивались и в советской, и в постсоветской историографии в угоду либо псевдоинтернационализму коммунистов, либо вседозволенности суверенитетов, провозглашённой демократами ради сохранения своей власти. Одно время даже запретили отмечать дату великой Куликовской битвы, исторической победы Дмитрия Донского над татарскими войсками хана Мамая в 1380 году, дабы не обидеть татарское население страны. А ведь именно после Куликовской победы объединённых русских отрядов началось возвращение русских земель.
Западные соседи со страхом наблюдали за ростом могущества Российского государства. Особое беспокойство проявляло Литовское княжество, которое захватило в своё время значительную западную часть Русского государства с многочисленным русским населением. Литва вместе с Речью Посполитой и Ливонским орденом, поддерживаемые Швецией и подстрекаемые Ватиканом и императорами Священной Римской империи, начали мощное наступление на Московскую Русь. А с Юга (особенно из Крыма) продолжались разорительные набеги татарских орд. Активизировались и внутренние враги. Некоторые князья склонялись к сепаратизму, к переходу на сторону Литвы. Появились своего рода «диссиденты» (князь Курбский). В Новгороде сложилась пролитовская оппозиция московским князьям (1471 г.), которая связана с именем Марфы, вдовы бывшего посадника Исаака Борецкого. Подстрекаемая литовскими и еврейскими торговцами, оппозиция призывала к отделению Новгородской земли от Москвы и переходу под власть Литвы. Окончательно новгородская оппозиция была разгромлена лишь спустя столетие.
Уже в годы царствования Ивана Грозного (1547-1584 гг.) были сделаны важные шаги по централизации Русского государства, укреплению самодержавной власти царя и ограничению роли боярства, что отвечало тогда интересам Российского государства. Для этого царь ввёл опричнину, чтобы сломить непокорных бояр. Прошёл с огнём и мечом через Тверское княжество до Новгородского, чтобы покончить с сепаратистскими устремлениями тамошних правителей. При нём территория России значительно расширилась, были поставлены под полный контроль Москвы Новгородские и Псковские земли, Русь вернула себе часть северо-западных и западных территорий (Смоленск, некоторые земли в Прибалтике). Были разгромлены Казанское, Астраханское и Сибирское ханства, которые перешли под власть Московской Руси. Русские люди постепенно осваивали огромные зауральские пространства и вышли к берегам Тихого Океана, водрузив свои стяги, в том числе и на Курильских островах. Лишь в войне против Литвы, Польши, Дании и Швеции (Ливонская война) Грозный не добился успеха, но наметил цель – выход к Балтийскому морю, реализованную Петром I. Даже этих достижений достаточно, чтобы именовать царя Ивана IV Великим.
И тем не менее многие историки разных времён изображают его чрезвычайно жестоким и даже кровавым. А когда и в какой стране правители не были жёсткими или не прибегали к насилию, если подобное требовалось для укрепления власти и расширения территории государства? Кто из великих правителей Древнего мира и Средних веков добивался своих целей иными средствами и методами? Может быть Александр Македонский? Или Юлий Цезарь? Или Чингисхан с Тамерланом, а позже французские и английские короли? Может, европейские пришельцы в Северную и Южную Америку?
Действия Ивана Грозного были ничуть не жёстче, чем, например, действия тогдашних правителей Франции, которые силой принуждали непокорных властителей некоторых земель подчиниться центральной власти. Напомним о Варфоломеевской ночи (Франция) 24 августа 1572 года, когда католики поубивали гугенотов в Париже. Точное количество жертв неизвестно, оценки сильно разнятся, но часто приводится число – сорок тысяч. Опричнина Грозного унесла гораздо меньше жизней. Жертвами репрессий за всё время царствия Ивана IV стали, по оценке исследователей, около четырёх тысяч человек, хотя другие исследователи считают эту цифру заниженной. Но в любом случае это не сорок тысяч за одну ночь!
По подсчётам историков, за десятилетие опричнины Иван Грозный извёл примерно столько же своих противников, сколько Пётр I за пару месяцев борьбы с сестрой Софьей за русский престол. Кто-нибудь назвал при этом императора «грозным»?
Иван IV сам никого не казнил. Хотя должен был бы, ведь в изображении учёных это был законченный садист. Сына своего убил в порыве гнева. А Пётр I без всякого порыва сидел и спокойно смотрел, как другой Пётр по фамилии Толстой пытал царевича Алексея, от чего тот и помер, не приходя в сознание. По свидетельствам очевидцев, Пётр собственноручно рубил головы злополучным стрельцам. Дмитрий Мережковский в своём романе так описывал: выпьет чашу вина и бежит с саблей стрелецкую голову пластать. Опять чаша – и снова голова. И так до десяти, а может и более раз. Но Иван IV – Грозный, а Пётр I – Великий. Чем это сходство фактов с несходством их оценок объяснить?
За историков сам русский народ расставил Ивана и Петра по своим заслугам. Иван так и остался Грозным. С кем не бывает. И в патриархальных семьях глава всегда – Грозный. А Пётр заслужил иное «звание». Народ окрестил его Антихристом. Хуже, ниже, гаже такого определения и быть не может в русской православной традиции. Никого за все 1 000 лет русской и 75 лет советской истории в народе так больше не назвали.
А у историков Пётр I – Великий. В чём дело? В личных симпатиях? В том, что кто-то из государей был больше мужичиной, нежели другой? Но ведь и в вопросах половых пристрастий Иван IV и Пётр I были однородным явлением – бисексуалами. И в психическом тоже – эпилептики. Так откуда же тут взяться симпатиям? Тем не менее Иван IV – подлец и супостат, а Пётр I – Великий. Именно такими их изобразили в исторических исследованиях, а затем в литературных и кинопроизведениях. Посмотрите хотя бы фильм «Иван Грозный», где Ивана блестяще сыграл Н. Черкасов, и «Пётр I» с неугомонным весельчаком и балагуром Н. Симоновым.
Или возьмём ещё одну Великую, на сей раз даму— Екатерину II и её сына Павла I. Почему в исторических изображениях мать Великая, а сын идиот? Что великого совершила Екатерина, а что идиотского сотворил Павел? Царствование Екатерины было отмечено присоединением Крыма. Но на величие оно явно не тянет. Большой личной заслуги самой императрицы в этом присоединении не было. Если бы не талант и энергия фаворита Григория Потёмкина, никаких побед над турками и тем более присоединения Крыма не было бы и в помине. Все эти победы явно меркнут перед лицом ужаснейшей гражданской войны, известной как «Бунт Емельки Пугачёва».
К тому же и как личность Екатерина крайне сомнительна для приставки «Великая». Уже один только её приход к власти путём дворцового переворота, а значит, государственной измены, с последующим убийством своего законного супруга императора Петра III способны лишить претензий на «величие» кого угодно.
Да и Павел ничего идиотского не совершил. Разве что пытался построить русскую армию по образу и подобию прусской. Ну и чего здесь идиотского? Пётр всё русское боярство с дворянством постриг и в заморские парики нарядил. Чем это самодурство умнее Павлова обезьянничанья? Что, русская знать, надев парики и заговорив на ломаном французском, стала в момент умнее или патриотичнее? Кстати, при отцеубийце Александре I прусские наряды в армии так и не отменили, разве что чуток приспособили к русским спинам, чтобы не трескались по швам. И всё равно Екатерина – Великая, а Павел – идиот.
После всей этой чересполосицы с «великими», «грозными» и «дураками» стоит ли обвинять в предвзятости советскую историографию? Она ничем не отличается от русской самодержавной или французской королевской, а затем республиканской историографий. Советские шли след в след за имперскими. И если в имперский период истории России сменявшие друг друга императоры не поливали грязью своих предшественников, то только потому, что все они были из дома Романовых. Может, в этом причина того, что Петра I объявили Великим, а Ивана IV – Грозным? Иван из династии Даниловичей, от Ивана Калиты, Пётр же свой, романовский. И хотя Романовых у власти уже не осталось, традиция сильна и поныне, потому что никто не дал себе труд подумать, проанализировать.