– Кто здесь? – Мириот огляделся, громко спросил. – И стоит ли прятаться, заранее вызывая между нами вражду?
И прошептал уже только для меня:
– Леград, скольких ещё… простых Воинов ты можешь убить?
Я медленно поднялся, стараясь понять, что ответить Волку. С сомнением шепнул:
– Столько же, наверное.
Ватажник едва заметно кивнул и, словно в этом была необходимость, крикнул:
– Кто вы?
Ответа не прозвучало, а я ощутил давление опасности, на этот раз… направленной не на меня.
– Мама, за спину! Вартус!
Из пустоты слева, от уходящей вверх скальной стены, там, где лежал нетронутый сражением снег, на нас обрушились десятки простых техник.
Меня и маму накрыл купол Ледяной Защиты. Я не сомневался – выдержит. Меня сейчас волновало другое.
Дарсов Вартус не успел. Слишком далеко он стоял от Лейлы. Но у неё нашёлся защитник, который никогда надолго не покидал её. Миура стояла перед моей сестрой, и с шерсти Зверя осыпалось крошево техник.
Успокоенный и одновременно разъярённый, я обернулся, вскинул было левую руку, чтобы отправить Шип, едва спадет защита, но меня вдруг окатила холодом всего одна мысль: у меня треть энергии потрачено! И я поднял и правую, разворачивая руки ладонями вверх в нужное положение. Три круга циркуляции. Вращайтесь!
Нити энергии Неба дрогнули, сменили плавное скольжение на рывок, легко проникая под купол защиты. В отличие от летевших сейчас только ко мне техник. Крик Мириота заставил ватажников сомкнуться вокруг меня, Салк вскинул руки, накрывая весь наш отряд похожим сиянием защиты, только уже своей стихии. В направлении невидимого врага полетели техники Волков, бесследно исчезающие в пустоте.
Пять вдохов и в купол защиты вонзаются мерцающие фиолетовым сгустки. Десять вдохов, и я удваиваю усилия, наполняя средоточие, воздух под скалой дрогнул, исказился, как марево над костром. Вот оно! А ещё спустя пять вдохов я словно стянул с чужаков иллюзию, которой они прикрывались, обнажая истоптанный снег со стоящими на нём десятками бойцов.
Не знаю, что это была за техника, но лишь сейчас удары ватажников достигли врагов. Лишь сейчас они вскинули оружие, отбивая сгустки духовной энергии, принялись уворачиваться. Все, кроме одного десятка, что поднял щиты, прикрывая людей позади себя.
– Стойте, стойте, стойте! – Мириот даже бросил меч в ножны и поднял руки, выкрикивая это.
И ватажники, и незнакомцы замерли, неизвестно почему послушавшись Волка. Из-за спин щитоносцев вышел худой, смутно знакомый пожилой мужчина, почти что старик. Спокойно подошёл к только сейчас замеченному мной шесту, который был глубоко вбит в снег. С усилием выдернул его и покрутил перед глазами. Мне стало видно, что шест выглядит старым: потемневшее дерево, ветхая ткань, которой оказался обмотан верхний конец. Это что? Флаг формации?
Мужчина поднял голову:
– О чём разговаривать с мертвецами? Перечислить им обиды, за которые они достойны смерти? Вот первая, – он вытянул в нашу сторону шест. – Повреждён Флаг формации земного ранга Карман Зияющей Пустоты. Кто скажет мне, можно ли будет его восстановить?
– Уважаемый старший, – Мириот склонился в приветствии практиков, – позвольте нам оплатить его ремонт у семьи Барит. Это наша вина, что мы допустили подобное.
Я не особо вслушивался в разговор, занятый тем, что оценивал силу стоящих передо мной и развешивал над ними Указы. Пока ещё пустые, но в том, что дело дойдёт до схватки, я не сомневался. Если уж нас пытались сходу убить, то они от меня жалости не дождутся. Проблема в том, что и враг слишком силён. Три семёрки в рядах простых бойцов. Одна восьмёрка. Одна девятка. И этот говорливый пожилой мужчина. Он слишком глубок для моего взгляда. Девятая или же… десятая звезда? Кто они? Ни о чем подобном Мириот не предупреждал, да и сам он слишком заискивает перед ними.
Незнакомец сварливо произнёс:
– Конечно, ваша. Кто же знал, что этот сопляк сумел на таком уровне освоить Круговорот? Кажется, нашей семье он приносит одни беды.
Мужчина сжал шест в кулаке. Дерево сухо треснуло, падая двумя кусками под ноги.
– Что ты собрался здесь чинить? Флаг выгорел дотла. Сопляк, сейчас я впервые пожалел, что не выполнил каприз дочери и не убил тебя ещё в Школе.
Здесь я уже не выдержал:
– Да кто ты такой?
– Даже не уважаешь старших, – мужчина скривился, глядя на меня с презрением. – Но умирая, всё равно должен знать, что стало причиной твоей судьбы. Твоя дерзость, разрушенные планы семьи, моё унижение. Я глава Киртано. Убейте его.
Стоящие напротив нас Воины коротко переглянулись. Я бы снова, как с Тиграми, предложил разойтись или остаться в стороне. Но это Воины семьи. Пусть Киртано и нет в квартале Сорока Семей, но если они добились верности моих сверстников Бравуру, то здесь озаботились тем более. Над несколькими Воинами отчётливо налились свечением контракты, подтверждая, что они и рады бы остаться в стороне, но не могут. Жаль. Но и у меня времени нет. И, обойдясь без бросков костей, дорисовал своей волей в Указы символы.
Умрите!
Воины рухнули ничком.
Ровно половина. Остальные даже не сбавили шаг, сбивая строй. Тот самый, которому пыталась научить нас Виликор, тот, что изображали против нашего класса Бравур и сын тысячника Грасдок. Теперь я видел, каким он должен быть: Воин со щитом впереди по центру, по бокам правша и левша, держащие мечи, на полшага позади, вскинув ладони, ещё двое. Сейчас на нас надвигались три таких пятёрки, наверняка прикрытые амулетами, среди которых нашлись и те, на которые я наткнулся при побеге из Гряды.
Первый вал техник принял на себя Мириот, легко, словно играючи, очертив перед собой сверкающий сталью круг и отступив к остальным Волкам.
Всё верно, как я и думал, с Мадом он не показал всей своей силы. Только сейчас я понял, что он впервые использовал Шаги.
Два вдоха и бойцы семьи Киртано снова обрушили на нас техники. Только теперь навстречу им рванулись десятки техник Волков. Вот центральная пятёрка согнула плечи, словно на них обрушилась тяжесть, а спустя миг у них под ногами вспыхнуло огненное кольцо. Работа Вартуса и Правура. Не иначе.
Шаг и я рядом с Мириотом, который не столько смотрит на врагов, сколько крутит головой, оглядывая окрестности. Что он там ищет? Тех, кто убил ватажников в лагере? Неважно, разберёмся с ними по частям. Сообщаю Волку:
– Не действует.
Он отмахивается:
– Ещё раз.
– Больше нету! Сколько, по-твоему, костей я нашел? – отрезал я и предложил. – Нужно убить старших, пока они не взялись за нас.
– Боишься за сестру?
– А ты за братьев нет?
Волк, наконец, взглянул на меня, кивнул:
– Я слева.
Ухмыльнувшись, я кивнул в ответ. Пусть так. Короткий Рывок вправо, вырываясь на простор. Перебежка, и новый Рывок переносит меня на правый край наступающего строя. К говорившему со мной деду Бравура, если я всё правильно понял. Хуже то, что он сильнейший здесь Воин, сильнее всех тех, кого я сегодня убил.
Выпущенные ещё в движении Лезвия враг небрежно разрушил короткими взмахами узкого цзяня с кистью, напомнив мне красотой своих движений Виликор. Уже подозревая худшее, я разразился десятком быстрых уколов. И ни разу не сумел даже приблизить лезвие Пронзателя к противнику. Его небрежные взмахи оказывались настолько сильны, что легко сметали моё оружие в сторону, сбивали мне движения.
Дарсова жизнь! Стоит мне только сравняться в умении владения клинком с очередным соперником, как выползает тот, кто ещё сильнее. Это несправедливо! Дарсов дед Бравура оттачивал работу с мечом десятки лет, всю свою жизнь. Вот только кому какое дело до этого?
Мгновение и я отпрыгнул, метнув напоследок призрачную копию Пронзателя, которую дед встретил голой ладонью, заставив бесследно исчезнуть.
Что?
От неожиданности я сделал Шаг назад, остановившись лишь в десяти шагах от старика.
Неужели он и впрямь десятая звезда? Или орденец? Нет. Я даже помотал головой, отгоняя мысли. Нет. Скорее, это какой-то амулет.
Ещё раз.
Рывок, окончившийся в двух шагах от деда. Оковы. Укол в стопу, Шип из кончика Пронзателя туда же, когда отдёргивал оружие. Рассечь воздух широким взмахом, укол в голову подтоком. Перехватить древко за середину, обрушивая на противника град ударов. Оковы. Пол-оборота. Взметнуть в воздух снег, осыпая врага. Оковы. Пол-оборота. Оковы.
Я кружил вокруг деда, используя все удобные моменты, чтобы покрыть его льдом.
Удар. Отбил. Удар. Отбил.
Лязг стали сливался в очередную мелодию, в которой я оказался слабейшим, опаздывая с ответами. Вот клинок скользнул по моим пальцам.
Один. Бесстрастно отметил потерю заряда в амулете.
Вот я едва успел отдёрнуть голову с пути пучка того, что и Иглами назвать было сложно.
Довольно.
И я сменяю мелодию металла, закручивая меч Пронзателем. Начало круга. Мгновение и острие моего оружия смотрит врагу в горло.
Шип.
Половина круга.
Мгновение и острие направлено в средоточие деда.
Шип с другой руки.
Меня отбрасывает назад, заставляя скользить по снегу, взметая его и даже вынуждая вбить в мёрзлую землю своё оружие, чтобы остановиться.
Я в шести шагах от дарсового Киртано. Целого и невредимого. Первую технику он принял на ладонь, снова вспыхнувшую свечением защиты, а против второй явно использовал Покров. Неважно. Главное то, что силы моей техники не хватило его ранить. И сейчас дед, прищурившись, оглядывал меня, а затем и вовсе заговорил:
– Щенок, а ну-ка, скажи, ведь чтобы покрывать противников льдом, ты использовал технику, а не артефакт? Технику с орденским Умножением? Как и этот ледяной шип?
В голове промелькнули, буквально вспыхнув, десятки мыслей и догадок. Помедлив, я ответил:
– Верно. Но ваша семья достаточно смела, чтобы пойти против Ордена, так ведь? Иначе я не могу понять, что вы делаете здесь и почему посмели встать на нашем пути. Вы хоть сами и не вступили в Орден, но уже прикоснулись к его секретам. А раз пришли сюда, значит, стали врагом моего Ордена и мне нужно вас уничтожить.
– Щенок, придержи язык. Кого ты назвал предателем?
– Того, кого не должно было здесь быть.
Дед поджал губы, обернулся влево, оглядывая заснеженное поле между лежащими мертвыми телами и Небесными Исполинами, покачал головой:
– Быть того не может. Тебя вышвырнули из Школы, – перевёл взгляд на меня, произнес, будто убеждая. – Рискнул бы я уничтожить тебя за обиды семье, если бы мне намекнули о тебе хоть полусловом? Нет. Меня лишь попрекали внуком-бездарем, который проиграл отбросу из Нулевого.
Выйдет ли у меня? Несколько месяцев назад ничего не получилось. Но тогда пришедшие за мной знали слишком много правды, а дед не знает ничего. Как не знаю ничего и я. И мне осталось лишь пожать плечами и перехватить Пронзатель одной рукой:
– Почему не может? Так было нужно. Вы не верите мне?
Мгновение и на моей ладони оказался жетон внешнего ученика, который я демонстративно надел на шею. Но этого мало, и я усмехнулся, так самодовольно, как только мог:
– Можно ли стать ключом к городу, не получив знаний?
Теперь дед поглядел вправо, где сражались ватажники и Мириот, хрипели Воины и лежали мёртвые.
– Не верю. С чего бы Совету использовать этого выскочку и его шавок, давать ему в руки силу, а не поступить так, как раньше?
– Мне ли знать мысли своего учителя? Я всего лишь выполняю его приказы. Но с вами в растерянности уже я: вас не должно было быть здесь, но и вы сами в замешательстве. Мне кажется, что произошло недоразумение. Не лучше ли нам остановиться, старший?
– Остановиться? Когда ты убил стольких моих людей? А ты наглый, щенок.
– Это всего лишь наёмные бойцы, верно? Вы получите компенсацию от учителя, – мгновение подумав, я надавил сильнее. – Если прекратите разрушать его план.
– И кто же твой учитель? Улий?
Едва заметная насмешка скользнула по губам деда Бравура, и я усмехнулся в ответ, благодарный своей памяти и случившемуся когда-то разладу с Мириотом:
– К чему мне быть учеником такого слабака? Он недостоин меня. Мой мастер – уважаемый Равой.
Киртано рявкнул:
– Остановитесь!
Шум схватки почти тут же смолк. А в нашу сторону раздражённо обернулся тот из врагов, что точно был Воином девятой звезды и бился с Мириотом:
– Отец!
– Погоди. Слишком уж погано ухмылялся Раут, когда рассказывал об этом месте, – отмахнулся дед, которого я так отчаянно пытался обмануть, и жестко сказал мне. – Такие вещи не из тех, которым можно легко поверить. Просто назвать имя одного из…
Он замолчал, явно желая, чтобы я продолжил его фразу. Вот только я не мог. Мне не было дела до того, чьим подсылом меня когда-то посчитал Мириот, я ни о чём не спрашивал его после. Дарсов дед. Хорошо, что на таком холоде не так сохнут губы от волнения, и я сумел удержаться от того, чтобы облизать их, выдавая себя. Хорошо. Хорошо. Мне нужно не так много. И я улыбнулся:
– Как будто любой ученик Школы знает имя старшего Равоя. Как будто в этом году есть хоть кто-то, кто получил жетон внешнего ученика, а не новую безделушку. Как будто любому щенку дают техники тех, кто всегда открывал Ордену ворота в Миражный. Как…
Дед перебил меня:
– У тебя полный набор?
– Даже не знаю, старший, – беззаботно пожал плечами. – Учителя Школы никогда не именовали его ни малым, ни большим.
– Ты получил их там?
Я замер. Дарсово отродье. Ошибся в ответе? Шипение деда едва не заставило меня броситься вперёд:
– Кадор вряд ли бы стал помогать Равою.
Но я удержался, вместо этого ухмыльнулся одними уголками губ:
– Даже когда на стороне моего уважаемого учителя находились Указы? У старика не было и шанса. Орден превыше всего.
Два вдоха дед глядел на меня, прежде чем медленно кивнуть:
– Допустим. Сколько тебе дали техник?
– Семь, старший.
– Как ты должен был позвать помощь и почему ещё этого не сделал?
– Старший, – я слегка поклонился, – ваша подозрительность делает вам честь. Но ответ прост. Не зову помощь по той же причине, по которой уважаемый учитель заставил меня выполнять ваши первые унизительные задания.
Собеседник хмыкнул, впервые за разговор опустив меч, а я, ободрённый, продолжил:
– Учитель не раз говорил, что я слишком зазнаюсь и горжусь своей силой. Но… Старший, разве я не имею на это права? Кто ещё может в моём возрасте похвастаться тем, что освоил одну из труднейших техник Ордена? Умножение. Потому и сейчас я решил сначала доказать свою силу, сметя всех, кто стал на моём пути, а затем наказать предателя Ордена своими руками, чтобы получить ещё больше славы и ещё раз показать учителю Равою, как я хорош.
Ещё мгновение я колебался, будет ли верным назвать Сигнал тем, что требовал от меня дед? Не испорчу ли я все этим?
– Но… Вы ведь не предавали Орден, так зачем мне тревожить тех, кого прислал учитель и использовать Сигнал? Даже если вы и сильнее меня.
– Тем более ты вышел гораздо раньше срока, младший.
Старик кивнул и вкинул цзянь в ножны.
– Пусть моя семья и не сошлась во мнениях со стариками Совета, но твоему Равою и, – здесь он закашлялся, но продолжил, – ему я никогда не переходил дорогу.
– Старший, вы можете не волноваться. В одну из встреч, помощник, – я повторил молчание старика, – его помощник объяснил, что есть вещи, которые нужно оставить позади. Я не держу зла ни на вашего внука, ни на того, кто всучил деньги распорядителю внешнего отделения. Как только он пересёк черту моего воспитания, его тут же поставили на место. А в остальном, этому младшему ещё рано даже думать о том, что происходит в Совете. Это дела старших… и их людей.
И я, вонзив Пронзатель в снег, склонился в поклоне.
– У тебя слишком правильная речь для нищего нулёвки, – дед скользнул взглядом теперь по Волкам, отыскав маму и Лейлу. – Похоже, внук о многом умолчал, и с тобой всё очень непросто. А раз так, то у меня есть к тебе одно дело. Конечно, я не буду идти против Ордена, но и от силы отказываться не могу, а значит, тебе придётся мне помочь. Конечно, жемчужина останется у тебя, но, думаю, ты будешь не против передать своему учителю имена тех, кто направил меня сюда, верно? Помощь за помощь.
Дед отвернулся, повелительно взмахнул рукой:
– Разойдитесь! Займитесь ранеными.
Шесть шагов – это очень много. Я тоже взглянул на Волков, поймал взгляд:
– Мириот, выполняй.
Словно красуясь, прокрутил Пронзатель в руках и одним движением убрал его в кисет, взяв взамен флягу и, наконец, смочив пересохшие губы.
Старший Киртано махнул рукой, подзывая недовольного сына, и уставился на меня. Мой единственный шанс. Обман не может длиться вечно, а против двоих врагов, каждый из которых сильнее меня, я не выстою. Один неверный ответ, одна неверная фраза в обычном разговоре, не тот жест и дед всё поймет, я ведь ни дарса не знаю о дрязгах в Ордене.
Ещё один глоток из фляги. Я опускаю её, глядя на Киртано и вокруг нас, в моём воображении встают огромные деревья, в вершинах которых запутался ветер. Медленный и спокойный шаг вперёд, не опуская головы. Мы глядим с дедом глаза в глаза.
Рывок!
Воздух выбивает из груди, невзирая на Покров, а я сшибаю Киртано в снег, обхватывая руками и ногами.
– Отец!
Оковы. Шипы. С другой руки. Дед рычит, упираясь мне в горло локтем. Оковы. Шипы с двух рук. Исчезают. Меня отшвыривает техникой, разрывая мою хватку, подбрасывая в воздух. Шипы с двух рук. И я падаю на уже мёртвого деда, покрытого коркой льда.
– Отец!
Спину обжигает опасностью, и я перекатываюсь в сторону, полупрозрачные цзяни рассекают воздух там, где я только что был, едва не вонзаясь в тело мёртвого Киртано.
Вскакиваю на ноги. Никому не нужно отдельных приказаний. Все снова сцепились в схватке. Вот только теперь у наших врагов нет самого сильного бойца. И снова я один против того, кто шел за ним следом по старшинству. Дарсов Мириот, ты совершенно бесполезен!
Шаг в сторону, пропуская мимо себя девять полупрозрачных мечей. Лишняя трата средоточия. На таком расстоянии и Зимион увернулся бы. Рука ложится на кисет, и спустя миг в руках оказывается Пронзатель.
Но я только что сходился в мелодии стали с подобным врагом, и во мне нет ни капли пустой самоуверенности.
Ещё одно мгновение раздумий и левая рука скользит по коже пояса, отсчитывая кармашки. В горло льётся горечь дорогущего воинского зелья. Прими такое Воин второй звезды и останется калекой.
Даже мне, восьмой звезде, оно изрядно добавит силы и скорости. Ещё не Кровавый Пот, но, как любое зелье боевого усиления, второе такое же мне сегодня уже не принять.
Мужчина делает последний пятый шаг техники и останавливается. Соученик по Школе, выходит. Или даже мой старший собрат по Ордену? Ведь жетон до сих пор болтается у меня на шее.
Между нами десять шагов, и он вскидывает перед собой цзянь с кистью. Знакомый жест и поза.
А я делаю шаг с выпадом, наношу укол Пронзателем, удлиняя клинок Звездной техникой. Взмах мечом и полупрозрачное лезвие в десять шагов длиной разрушается. Но и врагу технику приходится прервать, а лицо его искажает гримаса боли от срыва, да и меч в руке дрожит.
Ещё одна попытка и снова я сбиваю ему технику. Ты не Риквил, с которым мы сошлись в тренировке, ты сильнее его, и я не желаю оказываться в центре твоего вихря мечей. Между нами уже восемь шагов, и теперь я первым наношу удар полупрозрачным лезвием.
Отбил.
Шаг и я уже на расстоянии длины древка. Укол в голову, в стопу, рассечь быстрым движением воздух, пытаясь вскрыть врагу горло. Тщетно. Лишь звон стали.
В руке противника оказывается фиал. Но самое простое Лезвие превращает его в крошево стекла и брызги.
Закрутить Пронзатель, по-змеиному изгибая древко. Чужой меч на миг оказывается в ложбине крюка, рвануть его на себя.
Протяжный скрежет. Клинок врага загорается голубым пламенем и коротко свистит, обрушиваясь на древко Пронзателя сразу за наконечником.
И оставляет на нем всего лишь неглубокую зарубку.
Противник пытается сблизиться, прорваться через завесу круговых взмахов моего оружия. Но мы сейчас одинаково сильны и ловки. На каждую его технику усиления или ускорения я отвечаю своей.
И ощериваю рот в ухмылке. В звоне стали и её мелодии он уступает мёртвому отцу, а мои Оковы заставляют его на миг замирать. Выпад и я вкладываю в удар Ярость. Цзянь отшвыривает в сторону и вниз. Враг техникой отпрыгивает назад. Шаг следом, Ярость по поднимающемуся в защите цзяню. На летящие в меня простые Лезвия, пусть и девять штук, я не обращаю внимания, позволяя им скользнуть по броне, заставляя врага выругаться.
Выпад и не сумевший поднять оружие мужчина получает удар в горло, отпрыгивает. Шагнуть следом, Оковы, закрутить Пронзатель, угрожая рассечь горло, и противник ведется на обман, подставляя цзянь, а третья Ярость раскалывает его.
Быстрее!
Перекинуть древко на другую сторону и ещё раз прокрутить его. Ударить сверху клинком. Шагнуть. Рассечь воздух подтоком. Оковы. Сменить направление вращения и ударить снизу вверх в горло. Противник не успевает отступить и его отбрасывает на два шага. Шаг следом.
Укол. Выпад подтоком. Рассечь. Укол.
Враг ускользает Шагом, выхватывая новый меч из кисета. Вот только последний укол я нанёс с техникой, и удлинившееся лезвие снова вонзается ему в горло.
Покров? Амулет? Неважно. Он жив.
Глаза врага краснеют, и я сам рву жилы, удваиваю напор на него, не давая ему ни миг передышки.
Лезвие очерчивает круги, со свистом рассекая воздух. Меридианы горят от того, чего я от них требую. Клинок в ногу. Древко изгибается змеёй, когда я заставляю его описать новый круг. Клинок Пронзателя в средоточие врага. Воздух опять стонет под голубой сталью. Звездный Клинок в горло. Шаг вперёд и Пронзатель в быстром выпаде от бедра вонзается в приоткрывшуюся на миг подмышку. Ярость.
Враг бледнеет, из его рта вылетает целый фонтан крови.
Вырвать оружие. Прокрутить древко вокруг себя, набирая скорость и рассекая горло раненому.
Умирающий, хрипя, падает, а я сжимаю древко оружия, пытаясь успокоить дрожь рук и сбитое дыхание. Оказывается, никакой выносливости Воина не хватает, когда по жилам бежит боевая алхимия, делая тебя быстрее и сильнее.
Шаг вперед. Киртано, кто он: отец или дядя Бравура? Неважно. Он всё ещё цеплялся за жизнь, точно так же, как и тот, убитый мной сегодня старик Мад, зажимал горло и даже дотянулся до зелья. На что он рассчитывал? Кровью залило весь снег вокруг. Спасти его могли бы верные бойцы, но мы здесь одни. Короткий удар в рану прервал его мучения.
Воины его семьи сцепились с ватажниками и проигрывали, умирая один за одним. Мады пришли сюда, чтобы стать сильнее и погибли. Киртано постигла та же участь. Не знаю уж, зачем богатой семье могло понадобиться то, что мы вынесли из Миражного. Доспехи, оружие, техники? Зачем они им? Самое главное и ценное мы использовали на месте – зелья и энергию площадок для медитации. Впору думать, будто они все обезумели, посчитав, что уж наш отряд найдет в городе Древних несметные сокровища. Что здесь делить на стольких, когда четверым шэнам едва досталось по одной награде? Или Волки вынесли из города что-то ещё? Заходили ли они в другие поместья до Зала Стражи? Что все те, кто пришел сюда, знают о добыче в Миражном? Вернее… О какой жемчужине говорил дед?
Восстанавливая дыхание, внимательно оценил длящуюся схватку: даже без атакующих техник Риквила и Таори, одного лишь Мириота хватало, чтобы результат стал для меня ясен. Нет ни малейшей угрозы для Лейлы и мамы: они надежно укрыты за спинами ватажников. И пусть глава Волков бросает на меня взгляды – я не собираюсь помогать ему. Пусть тренируется.
Вместо этого наклонился и стал обыскивать тела своих противников: два меча и три кисета. Хорошо, что артефакты Путника можно вкладывать друг в друга. Будь иначе и на моём поясе сейчас висела бы целая коллекция. Кроме них мне больше ничего не интересно: вряд ли что-то ценное спрятано в карманах. Хотя… В нерешительности замер у тела старика. Амулеты Киртано должны быть лучше, чем у Мадов. А чем лучше амулеты на маме и Лейле, тем мне спокойнее. Рука потянулась к вороту расшитого бисером халата.
Но распахнуть его я не успел.
Меня окатило таким жаром, что я, не успев даже подумать, прикрылся куполом Льда. Мгновение и в него ударили десятки крохотных зеленых листьев, вспыхивая и рассыпаясь пылью.
Что?
Мириот, тварь!
Я успел только выпрямиться, как защитная техника дрогнула, а тело снова обдало жарким ветром.
Рывок.
Чувство опасности и навыки схватки не подвели. Защитная техника исчерпала вложенную в неё духовную энергию точно в тот момент, когда я должен был врезаться в преграду изнутри. Миг и я уже в сорока шагах от того места. Но опасность не только не стала меньше, а напротив опалила пламенем. Успел лишь вскинуть руку, закрывая локтем лицо.
И вокруг вспыхнуло настоящее пламя.
Куда там той технике, что использовали против меня Мады. Умножение хоть и позволяло применять техники в два раза чаще, но всё равно требовало паузы перед вливанием в узлы тумана силы, а я сейчас и не думал о повторении Рывка, а толкал туман наружу, из тела, чтобы защититься и не сгореть. Мне понадобилось два шага, чтобы выйти из огня, сделать вдох, поднять взгляд и…
И получить в грудь огромным призрачным мечом, снова улетев в бушующее за спиной пламя.
Вот только это меня не убило. Чужая техника не пробила броню, полученную в Миражном, Духовная Защита спасла от языков огня, а туман силы, наконец, хлынул в узлы.
Рывок.
В этот раз никто не сумел подловить меня ударом. Или не смогли понять сквозь огонь, куда я развернусь, или же тоже ждали, пока меридианы остынут. Я с хрипом в отбитой груди ещё раз втянул холодный воздух и выпрямился, ища взглядом врагов.
Если в первый миг, увидев технику Дерева, я заподозрил в предательстве Мириота, то огонь и призрачный меч поправили меня. Таких техник у ватажников не видел ни на одной тренировке. Так что смотрел сейчас не на них. Сколько незваных гостей сегодня у границ Миражного? И что им всем здесь понадобилось?
Этих оказалось совсем мало. Всего девять человек, в добротной броне, прикрытой теплыми плащами и в масках праздника Высокого солнца, скрывающих лица. Вот только Указы я на них не буду и пробовать наложить. Если я верно понимаю, то передо мной пять Воинов седьмой звезды, два Воина восьмой звезды, один девятой, причем восьмерки не слабаки вроде Мадов, а по силе едва ли не равные убитому мной последним Киртано. Правый слабее, левый словно тёмное и глубокое озеро едва ли не так же силен, как девятка, чьего дна я не вижу.
Как будто всего этого мало для меня, снова оставшегося с половиной средоточия, в центре чужаков, чуть впереди остальных, стоит дряхлый, наполовину седой старик, опираясь на посох. Я ушёл из Школы раньше, чем появившееся у меня чувство силы идущих, позволило бы мне оценить её старейшину. Наверняка это ощущалось бы как бездонная пропасть, наполненная чёрной водой, сочащейся страхом. Даже сейчас, слабее этого старика всего на две звезды, я испытывал страх, тянущий холодком по спине: я не видел дна его силы, его уловок, понимал, что сойтись с ним в сражении означает положиться на удачу. И совсем не обязательно, что победа останется за мной, пусть внешне только посох, в который старик вцепился морщинистой рукой, и удерживает его от падения.
И, конечно, все остальные не будут всё это время молча смотреть, как я сражаюсь с их старшим. Сейчас на меня нападали трое, стоящих чуть впереди, использовав земные техники, что явно проявили их стихии. Старик с огненными волосами ударил столбом пламени, девятка с тёмно-зелеными бил первым, окружив меня техникой, так напоминающей ту, что использовали Волки у болота. А призрачный меч дело рук левого из восьмерок. Воздух. Странно лишь то, что его волосы всего на две трети окрашены голубым. Меньше, чем у меня.
Оглядывал я их всего несколько мгновений, но новые противники не спешили нападать на меня или помочь спастись остаткам Воинов Киртано. Похоже, что все, приходящие к стенам Миражного за добычей, заботятся только о себе.
Круговорот? Я колебался недолго. Сейчас я стою далеко от Волков и некому меня прикрыть от техник. Сколько вдохов мне дадут использовать Форму? Два? Один? Бесполезно. Но и сражаться с ополовиненным средоточием? Слишком уж много у меня ушло сил, чтобы защититься от земной техники огня. Врываясь в мои мысли, разрушая их бег, раздался крик Мириота:
– Довольно! Стойте! Контракты разрушены со смертью старших семьи Киртано, ведь так?
Звуки сражения стихли, фигуры Воинов замерли на снегу. Волк же продолжал:
– Думаете, эти вас пощадят? Они убьют здесь всех, не зря же выжидали до последнего и скрывают лица. Они не оставят свидетелей. Становитесь на нашу сторону, только так мы все сможем выжить!
Говорит он верно. Но кто же такие эти гости? Старик потянул вверх посох, и только сейчас я понял, что все они стояли на нетронутом снегу, на котором на наших глазах возникли следы, ведущие к лесу. Ещё один Флаг маскировочной формации, который не смог повредить мой Круговорот? Более качественный, чем был у Киртано?
Флаг исчез из руки старика, который вполне уверенно стоял и без его помощи, а я ещё раз скользнул по ним взглядом, внезапно подмечая ещё одну общую, кроме одежды и масок, деталь, ускользнувшую от меня в горячке боя. Указы. На них дарсовы Указы, а не контракты. Одинаковые на всех. Орденские. С таким уровнем Возвышения это значит, что они могут владеть и Духовной защитой, и Умножением техник. Это что, Мириот ошибался, и пришла расплата за мой побег или разрушенные места силы? На что надеется этот Волк, собираясь с ними сражаться? Я с трудом подавил ругательство, что так и рвалось из меня. Похоже, что пришло время того самого плана, по которому Вартусу нужно будет бежать со всех ног, защищая мою семью. Однако крикнуть ничего не успел – старик заговорил:
– Ты так складно врал будто твой учитель – Равой, что даже я поверил, – он захохотал, что в маске, изображающей печаль, выглядело жутко. – Даже я поверил и едва не отступил… Нетерпеливый щенок. Води ты его за нос еще две сотни вдохов, и мы бы вернулись в горы, так и не узнав о твоей лжи.
Старик перестал смеяться и обвёл всех нас провалами глазниц маски:
– Волчонок прав. Вы все умрёте. И лишь от вас зависит, как мучительно это случится, – провалы остановились на мне. – А вот у тебя выбора нет. Слишком много у меня к тебе вопросов, а ты так ловко врёшь, что задавать их придётся много-много раз.
– Вартус! – я не то чтобы испугался, но решил, что хватит слушать, пора действовать. – Хватай их и бегите!
Но этот дарсов увалень сначала уставился на Мириота, будто сам не мог оценить силу новых противников, а затем стало поздно.
– Думаете, я позволю вам это сделать?
В руках старика появился новый Флаг, на этот раз не притворяющийся посохом, а с развевающимся узким фиолетовым полотнищем на вершине. Я не успел даже вскинуть руку, а он уже вонзил его в снег. От древка по белому покрову побежала яркая фиолетовая волна. Я толкнул из тела Духовную Защиту, но техника промчалась мимо, словно расступившись передо мной. Только теперь я понял, что она разошлась во все стороны, сначала обогнув старика и его подчиненных, затем умчалась им за спину и уже в сотне шагов от нас. Мгновение и там из снега рванулась к небу фиолетовая мерцающая завеса, неприятно напомнившая месяц скитаний в городе.
Уже понимая, что происходит, я поднял взгляд, наблюдая, как над нашими головами встречаются стены накрывшего нас купола. Похоже, всё это серьезно. Гости стоят по центру, Волки и выжившие Воины Киртано справа от меня. Рывком приблизился к ним:
– Мириот, знаешь, что это такое?
Ответил он мне не сразу:
– Формация Малого Звездного Барьера. Видишь, как мерцают искрами стенки? Обычно на одном Флаге дешёвые, неспособные надолго удержать даже Воина первой звезды. Думаешь, это наш случай?
Отвечать на это веселье отчаяния я не стал. И так ясно, что против такого числа Воинов, да в руках столь сильного орденца, слабым Флаг быть не может. Но вот насколько он силен? Старик махнул рукой в нашу сторону, и стоявшие позади него шагнули вперед. Я торопливо спросил:
– Сколько ударов земной техникой по нему нужно нанести?
– Бесполезно. Флаги годами впитывают силу, хранясь в семьях. Да, говорят, что если люди сплотятся, то и гору перенесут. Гхарков Риквил, унёсший все артефакты! Леград, тяни время.
Артефакты? Недоумение длилось всего миг. Тот мешок, что ватажник взял с собой. Выходит, там лежало не только Сгущенное Пламя. Запасливый Мириот подготовился ко всему, вот только… Я тоже выругался:
– Дарсов ублюдок!
Я оглядел, как орденцы разбиваются на три группы. Влево и вправо забирали восьмерки с семерками за спиной, а прямо на нас шёл тот, с зелёными волосами, взявший с собой всего одного помощника с накинутым на голову капюшоном, скрывающим цвет его волос и стихию. Вот только какой смысл тянуть время? Этих не уговорить. Снова выругавшись, я рявкнул:
– Значит, нам остаётся только убить их. Ваши правые и левые. И бейся в полную силу, Мириот!
Ладонь на кисет. Пронзатель в ладонь.
– Стой! Я понял кто это!
Но вопль Волка меня не удержал.
Толкнуть энергию в технику Шага, устремляясь навстречу врагу. Чем дальше они будут от семьи, тем лучше.
Ещё Шаг, ещё один. Я укорачиваю их, меняя расстояние на скорость. Вот враги вскидывают руки, в привычном для меня жесте поворачивая ко мне ладони, и запускают в меня Лезвия. Десятки Лезвий, которые несутся ко мне сплошной стеной, не оставляя и шанса увернуться или проскочить.
На миг я теряюсь. Это не просто полупрозрачные кинжалы, а полноценные мечи, напитанные энергией до предела, да и летит их ко мне вдвое больше, чем я мог ожидать.
Но руки начинают действовать и без моего участия. Им, сжимавшим Пронзатель в сотнях тренировок и десятках сражений насмерть, совсем нет дела до моей растерянности. Древко изгибается, заставляя лезвие оружия описать круг передо мной. Техники раскалываются одна за другой. Грудь и средоточие надежно защищены. Голову в сторону: два Лезвия проносятся мимо, едва не касаясь щеки. Короткий шаг влево и большая часть призрачных Клинков рассекает воздух впустую, лишь два вонзаются мне в ноги. Один принял на себя щиток брони Древних.
Вопль справа из-за спины:
– Это орденцы!
Волки, до вас только сейчас дошло? Или это Киртано? Неважно.
Я оскаливаюсь:
– Это ничего не меняет. Ни для меня, ни для вас. Сражайтесь!
Зеленоволосый, меня не смогла остановить твоя земная техника. Что мне человеческие, пусть и третьего созвездия? О бедро разбивается выхваченный из пояса фиал, заливая рану.
Рывок.
Я проношусь мимо его напарника на расстоянии длины своего оружия. Воин ловко, показывая огромный опыт, встречает удар Пронзателя мечом, принимая его под углом и направляя в сторону.
Зря.
Ярость.
Клинки словно отбрасывает друг от друга, грозя вырвать из рук. Вот только клинок моего Пронзателя насажен на упругое древко из Небесного Ясеня, и я крепко сжимаю его двумя руками. Оковы. От меня рвется к врагу волна льда, а Молот летит к его горлу, Шип пробивает ткань плаща, сталь ныряет следом в прореху. Ещё Шип. Ярость.
Меня накрывает вихрь зеленых листьев, каждое из которых острей, чем нож. Вспарывают рукава рубахи между щитками брони, штаны, рассекают поверхность доспеха, оставляя на нем уродливые шрамы, скользят по лицу, бесследно исчезая.
Я презрительно улыбаюсь и сплевываю кровь на снег. Пусть это и далось мне нелегко, а силы в средоточии всё меньше, но твой напарник мертв и лежит под моими ногами. И это только начало.
– Щенок, – цедит зеленоволосый, а следующие слова уже выкрикивает. – У… Старший! Он владеет и Духовной Защитой.
– Ты только заметил? Даже если и впрямь человек старикашки, это уже неважно.
Что он хотел сказать? Произнести имя или ранг красноволосового? Управитель? Я ощутил, как холодок скользнул по спине. Везет хоть в том, что это не комтур. Позволил себе лишь быстрый взгляд по сторонам. Мой успех оказался не единственным. Ватажники взяли числом, и один из семерок уже спрятался за спинами собратьев по Ордену и схватился за зелье. Вот только этого мало. Старик считал так же:
– Чего замер? Мне снова самому взяться за дело, бездельник?
От Рывка зеленоволосого я ухожу обычным шагом, нанося удар навстречу. Звон стали. Мы сцепляемся в стремительной стычке, непрерывно используя Шаги. Я увожу его влево, подальше от ватажников и семьи, хотя это и дается мне с трудом: он слишком хорош с мечом, очень быстро чередует удары клинком с техниками. В меня летят призрачные Листья, за ноги цепляются полупрозрачные лианы, с цзяня срываются Лезвия. Мне приходится перехватить Пронзатель за середину древка, орудуя сразу обоими концами оружия, чтобы суметь сравняться с ним в скорости, меридианы жжёт от бесконечного использования Умножений.
Орденец умело метит в руки, между наплечниками и наручами, в бёдра ниже щитков. Амулет давно использовал все свои заряды, я уже получил несколько ран, но сумел лишь два раза дотянуться до противника сталью и ни разу не пробил его Покров. Даже Шипом и Звездным Клинком. А силы в средоточии всё меньше и меньше. Какого же оно размера у него? Не может же быть напротив меня один из моих земляков-нулевок? Почему я не узнал, как звали того управителя, что покровительствовал Тортусу и Ориколу? Дарсов бездельник, который думал только о схватках и добыче.
Мир сузился, стал крохотным, ограничился лишь всполохами стали перед глазами. У меня не нашлось даже мгновения на то, чтобы сорвать с пояса одно из зелий боевой алхимии. Любая заминка могла стать последней, тем более тогда, когда где-то рядом еще тройка орденцев. Мне оставалось лишь положиться на свою боевую медитацию. Когда раздался чей-то, полный боли крик, я даже не мог повернуть голову.
Впрочем, мне дали такую возможность. Зеленоволосый сам отскочил от меня, обычным прыжком. Шаги мы перестали использовать одновременно ещё полсотни ударов назад. Мир дрогнул и расширился, сначала на два шага до врага, а затем и дальше.
Первым делом я сорвал с пояса Кровавый Пот, а лишь потом скосил глаза в сторону и выругался:
– Дарсова сволочь!
Что с того, что ватажники сумели снова ранить орденцев, да ещё и сразу двоих? Ранить – это не убить. Да и вышло это у них только потому, что к ним присоединился Мириот, встав на острие строя. Девятка не смогла убить или хотя бы вывести из боя ни одного своего противника, а бежала под прикрытие ватажников. А ведь против тебя была лишь восьмерка с помощником! Волк, почему ты так бесполезен? Почему отступая и проходя мимо меня, не присоединился ко мне? И что с того, что мы не умеем сражаться бок о бок? Как будто это так важно при нашем уровне боевой медитации.
Впрочем, старик тоже оказался недоволен происходящим:
– Чем вы там в казармах занимались? Жалкие ватажники не просто ещё живы, но и едва вас не убили. С кем я приду на границу? Вы моей смерти хотите или моего нового позора? Ландол, Глаус, вы были бесполезны, но я выторговал вам зелья Небесного Благословления. Уже за одно это должны были рвать все жилы и не жалеть себя. Я взял вас с собой в горную резиденцию для медитаций, оставив нашу службу и вовсе без старших. Но вижу, что ваши навыки не соответствуют вашему Возвышению! Вы – бесполезный мусор!
Я сглотнул, глядя на опустивших головы орденцев седьмой звезды. Эти имена я знал, на этих Воинов смотрел, познавая секреты Ордена. Попечители дорог и стражи, бывшие шестыми звездами, когда я видел их последний раз. А кто же тогда остальные?
– Арий! Кому я отдам своё место после смерти?
Зеленоволосый склонился в поклоне. Так, словно и не было меня с Пронзателем в двух шагах от него. Повинился:
– Простите, мастер. Но я верю, что ваши глаза всё так же остры: он талант, равного которому я давно не встречал.
Чуть довернув руку, я ударил Звёздным Клинком, не пожалев силы, но зеленоволосый выбросил в мою сторону руку, и перед ним замерла в воздухе пятиугольная пластина, разделившая нас желтоватым барьером, принявшим на себя мою технику.
Старик покачал головой:
– Бесполезные создания, слишком полагающиеся на заёмную силу. Неудивительно, что нам, старикам, лично приходится идти на границу, чтобы всё прошло так, как нужно. Неудивительно, что мне и здесь приходится всё делать самому.
На ватажников и наемников семьи Киртано обрушился огненный столб. Только раза в три больше того, которым старик ударил меня совсем недавно. Мое сердце на миг дрогнуло, когда раздались дикие крики. Но погибли лишь чужаки, Волков прикрыл знакомый купол. Вот только когда пламя опало, увидел, как Салк застонал, упав на колени. Он и его защитная техника явно не выдерживали противостояния. Я заорал, срывая голос:
– Мириот! Сражайся!
– Они слишком сильны. Нужно тянуть время!
– Ты дарсов тупица! Сражайся! Это единственный выход!
– Нет! Тяни время! Барьер пробьют!
Бросил короткий взгляд на зеленоволосого, который спокойно стоял за преградой и ждал, оглядывая то меня, то Мириота, слушая нашу перебранку. Я тоже обернулся к ватажникам:
– Кто? Сражайся и вытаскивай все свои запасы!
На Волков обрушился ещё один огненный удар. Они пятились шаг за шагом: снег парил и исчезал от жара, что стекал по барьеру Салка. Едва пламя опало, как я увидел напряженное лицо Мириота, услышал его крик:
– Цари!
Я прошептал, не видя на таком расстоянии, но подозревая, что его трехцветная печать и не думает меняться:
– Да ты с ними сошёл с ума.
Старикашка из Ордена считал так же. Он зашёлся в смехе, переспросил:
– Цари? С каких пор два старых Волка получили такую гордую кличку?
А вот то, как Мириот изменился в лице, я отлично заметил. Орденец же продолжал насмехаться:
– Зря ты обнадеживаешь щенка. Мы убили их ещё два дня назад.
Волк и вовсе замер на месте, сбив шаг всей ватаге, что по-прежнему пятилась, отступая от старикашки. Мне же не было дела до того, что его родные мертвы. Сейчас меня волновали лишь мои. Сейчас я жалел лишь о том, что не наложил в пустой Указ Мириота надпись «Верность». Тогда он бы вёл себя по-другому, тогда я бы мог приказать ему помочь в атаке на старикашку и разрушении Флага. Прости, мама. Фиал Кровавого Пота сменился на Кипящую Кровь. Я куплю жизни родных даже ценой своей, дарсовы ублюдки.
– Мириот! Твой шанс отомстить ему, напасть вместе со мной! Флаг! Ну!
Мгновение мы глядели с Волком глаза в глаза, а затем купол формации полыхнул: его фиолетовые звезды сменили цвет на ярко-красный, заливая снег кровью, а затем прожгли барьер, в который запер нас красноволосый старик, открывая в дырах голубое небо. Раздался женский крик:
– Если вы ещё живы, гхарковы тупицы, то бегите. Бегите!