Джафар словно врос в нагретый за день гравий, которым были засыпаны подъездные дорожки к участкам. Он, не отрываясь, таращился на жутковатую надпись, намалеванную на воротах его собственного дома. Она притягивала взгляд как магнит.
«Сдохни. Сдохни!» – нервно пульсировало в мозгу.
Азербайджанец зажмурился. Ему казалось, что сейчас он откроет глаза, и ярко-красные буквы испарятся, как дым, развеянный ветром.
Недвусмысленное пожелание отправиться в мир иной гипнотизировало его. Так фары приближающегося грузовика действуют на суслика, насмерть перепуганного, застывшего посреди дороги.
«Как будто кровью написано», – подумал Джафар, судорожным движением смахивая со лба пот.
Он протянул руку, толкнул ворота, и створка медленно распахнулась. Перед ним открылась аккуратная дорожка из мраморной плитки, ведущая к крыльцу.
Джафар побледнел, почувствовал, как внутри все скручивается в мертвый узел.
Кто-то проник в дом? Или это Самира забыла закрыть ворота?!
Он уже готов был ринуться в дом, но тут же осекся.
«А если их там несколько? И они вооружены?» – подумал Джафар, охваченный паникой.
Он размышлял буквально секунду и решил, что куда-то звонить, собирать земляков, чтобы зайти в дом, не имело смысла. На это попросту не было времени. Тем более если посторонних в доме нет. Ведь его потом только засмеют. Мол, какая-то шпана решила развлечься, а Джафар в штаны от страха наложил!
Он поднялся на крыльцо и осторожно потянул на себя дверь. Она, как и ворота, оказалась незапертой.
– Самира? – громко позвал Джафар, заходя внутрь. – Самира, ты где?! – Он цепко оглядел громадный холл, подсвечиваемый голубовато-бархатистым сиянием бра, укрепленных на стенах.
Тихонько мурлыча, из кухни выскользнула белоснежная кошка, подошла к хозяину и принялась тереться о его ногу, но тот нетерпеливо отпихнул ее в сторону. Кошка недовольно фыркнула и принялась старательно вылизывать лапу.
Джафар едва ли не бегом взлетел на второй этаж, где располагалась спальня и детские комнаты. Дыхание его сбилось. Частый стук сердца отдавался в черепной коробке оглушительным грохотом.
– Самира! – в отчаянии крикнул он, открыл дверь спальни и замер.
Сердце его совершило последнее сальто и ухнуло куда-то вниз.
Жена приподнялась на постели, смотрела на него полусонными глазами и улыбалась.
– Привет, любимый, – вполголоса сказала она. – Ты что раскричался? Зару разбудишь. – Женщина зевнула и заботливо поправила одеяло на трехлетней дочке, мерно посапывающей рядом.
Джафар ухватился пальцами за дверной косяк. Он ощущал странную слабость в ногах.
– Я… ворота были открыты, – отдышавшись, произнес он.
Страх за близких еще не ушел, но азербайджанец все равно испытывал громадное облегчение. Он убедился в том, что жена и дочка в полном порядке.
– Где наши мальчишки?
– У твоей сестры, – немного удивленно ответила Самира. – Ты же сам вчера отвез их.
– И дверь в дом открыта! Кто-то приходил?
Женщина покачала головой и осторожно, чтобы не разбудить ребенка, спустилась с кровати.
– Я Лейлу отпустила, – вспомнила она, поправила волосы и поцеловала супруга, который медленно приходил в себя. – Она убралась, приготовила плов, а потом отпросилась. У нее сын заболел. Может, забыла закрыть?
– Ладно, разберемся, – бросил Джафар.
В постели зашевелилась дочка, приоткрыла глаза.
«Надо смыть краску, – с досадой вспомнил азербайджанец. – Раз прислуги нет, этим придется заниматься мне самому. И как можно скорее».
– Папа, привет, – пропищала Зара, проворно соскочила с постели и кинулась на руки к отцу.