Глава VII Мелодии из старого сундука
Подарок пьяного гармониста
В зависимости от сюжета и бюджета картины, личных симпатий и множества прочих обстоятельств режиссер со сценаристом принимали решение, какие мелодии будут звучать в фильме. Стоит ли их заказывать у профессионалов или можно обойтись песнями народными и старинными.
В этой главе мне хочется вспомнить о случаях проникновения на советский экран жанровых вещиц, популярных в царской России. Прежде всего о городском романсе, шансонетках, цыганщине, куплетах и их удачных современных стилизациях.
Начнем, пожалуй, со знаменитой кинотрилогии Григория Козинцева и Леонида Трауберга о похождениях Максима (1934–1939).
Там прозвучала целая серия интересных композиций. Но главной, прославившей киноэпопею вещью стал, конечно, докатившийся до дней сегодняшних «Шар голубой».
В автобиографии «Азорские острова» исполнитель главной роли молодого рабочего Борис Чирков делился воспоминаниями:
«Пришел день, когда мы поняли, что обделили Максима – не дали ему песню. Были у него личность, жизнелюбие, а песни не хватало. <…> У Максима должна была быть песня не для слушателей, а для самого себя, в которых отражалось бы его отношение к жизни. <…>
Борис Чирков в роли рабочего-большевика Максима: «Крутится-вертится шар голубой…»
И тут же начались поиски… Где мы ее искали? И в своей памяти, и в памяти родных и друзей. В сборниках русских песен и романсов. В библиотеке Академии наук пересмотрели мы целый шкаф песенников. Яркие литографированные обложки лубочных изданий заманчиво предлагали нам сообщить тексты “самых популярных и любимых”, старинных и современных образцов поэтического творчества. Но увы! Ни один из них не был по душе Максиму…
Вдруг как-то на репетиции появились среди нас незнакомые товарищи с большими черными футлярами в руках.
– Кто это?
– Баянисты из пивных и ресторанов, – ответил ассистент режиссера.
– А зачем?
– Пусть поиграют свой репертуар, может быть, у них найдем песню для Максима.
<…> Но у знатоков городского фольклора прошлого песню найти не удалось…
Я сам вспомнил романс, который певал когда-то отец:
Крутится-вертится шар голубой,
Крутится-вертится над головой,
Крутится-вертится, хочет упасть,
Кавалер барышню хочет украсть…
– Вот, вот, – закричали режиссеры. – Это как раз то, что нужно!» [9]
Однако режиссер Козинцев в своих мемуарах утверждал иное: «…песню подслушали у подвыпившего гармониста с сиплым голосом. <…> Это была она, любовь мгновенная, с первого взгляда (вернее, слуха).