Традиционно деятельность переводчика рассматривается как мыслительная деятельность, которая направлена на восприятие на иностранном языке и передачу на языке перевода смысла высказывания. Поэтому основными направлениями исследований в области перевода являются предметно-фактологическая основа текста, мысль и семантика [32, с. 17]. Такой подход находит отражение и в учебных пособиях, и в самом процессе обучения, когда внимание преподавателя направлено в основном на результат процесса перевода.
В данном исследовании нас интересует перевод как процесс передачи мыслей, выраженных на одном языке средствами другого языка. С психологической точки зрения речь идет о разновидности профессиональной деятельности. Такой подход к деятельности переводчика как одному из видов человеческой деятельности, как профессиональной деятельности основан на ряде исследований по переводу [114, с. 13], [138, с. 25], [181, с. 14].
Для выполнения профессиональной деятельности переводчик должен обладать соответствующими знаниями, умениями и профессионально важными качествами личности. Данная деятельность является социально обусловленной, она протекает в определенной профессиональной среде, а следовательно, требует специально организованного обучения, в процессе которого будут учитываться все факторы, обеспечивающие успешное протекание данной профессиональной деятельности.
Приступая к описанию перевода текстов, следует отметить что он, как и любой вид перевода, рассматривается в рамках различных наук. Справедливым представляется замечание А.Д. Швейцера, который полагает, «что подлинно реалистическая картина этого сложного и многоаспектного процесса может быть получена лишь на основе интеграции различных, дополняющих друг друга подходов к его исследованию» [190, с. 30]. Следовательно, и система обучения должна опираться на различные дисциплины, каждая из которых освещает отдельные стороны интересующего нас вида перевода. Только совокупность рассматриваемых характеристик дает возможность получить достаточно полное представление об этой деятельности.
Перевод как профессиональную деятельность возможно описывать с различных позиций. Наиболее распространенным является комплексное рассмотрение профессии, при котором учитываются социальные, технологические, экономические характеристики труда.
Анализ различных концепций современного переводоведения позволяет дать более четкое представление относительно самого процесса перевода, его результата, разновидностей моделирования переводческой деятельности.
Ведущую роль в изучении теоретических проблем переводоведения занимают лингвистические методы исследования, делая возможным рассмотрение перевода не только как результата индивидуального творчества переводчика, но и как особого вида речевой деятельности, «в ходе которой единицы языка перевода выбираются в определенной зависимости от языковых единиц, использованных в оригинале» [102, c. 59].
Основоположниками лингвистического подхода к переводу являются Ж.П. Вине, Ж. Дарбельне, В.Н. Комиссаров, А. Людсканов, Ж. Мунэн, Ю. Найда, И.И. Ревзин, Я.И. Рецкер, В.Ю. Розенцвейг, А.В. Федоров, А.Д. Швейцер.
Современное лингвистическое переводоведение выходит за рамки узких аспектов структурной лингвистики, демонстрируя макролингвистический подход, позволяющий соединить в себе понятия теории лингвистики и коммуникации такие, как источник сообщения, рецептор, обратная связь, процесс образования и декодирования. При этом макролингвистический подход включает в себя подход коммуникативносоциосемиотический, делающий возможным изучение соотношений лингвистического, экстралингвистического и паралингвистического в процессе речевого общения, а также раскрывающий возможность исследования комплекса проблем, связанных с воздействием на переводческий процесс особенностей языка, культуры и мышления человека.
Рамки макролингвистического подхода к переводу позволили Ю.Найде вывести понятие «динамической эквивалентности» в зависимости от «реакции рецептора» [225, c. 11]. Проблема передачи при переводе коммуникативного эффекта оригинала, его прагматического воздействия на рецептора признается Ю. Найдой как одна из центральных с позицией достижения эквивалентности текстов перевода и оригинала. При этом именно «реакция рецептора» считается главным критерием оценки качества перевода, которое определяется не сопоставлением с оригиналом, а предъявлением перевода рецептору и наблюдением за их реакцией.
Динамическая эквивалентность должна, по мнению Ю. Найды, обеспечить выполнение главной функции перевода – полноценной коммуникативной замены текста оригинала [225, c. 9-20].
Таким образом, макролингвистический взгляд на перевод делает возможным соединение теоретических, чисто лингвистических явлений с практикой, коммуникативно-ориентированной системой обучения переводу, что имеет особенно большое значение для нашего исследования, т.к. это позволяет реализовать основные положения лингвистической теории эквивалентности посредством лингводидактической системы обучения.
Неотъемлемую часть «идейного арсенала» (термин В.Н.Комиссарова) современного лингвистического переводоведения составляют теоретические положения немецкого переводоведа Отто Каде, изложенные в его монографиях «Случайность и закономерность в переводе» (1968) и «Языковое посредничество как общественное явление и предмет научного исследования» (1980). В своих исследованиях О.Каде рассматривает теоретические вопросы переводоведения с позиций коммуникативного подхода, реализованного в рамках макролингвистического взгляда на перевод. При этом О.Каде рассматривает перевод как важнейшую часть двуязычной коммуникации, участники которой владеют различными языковыми кодами [Цит. по: 91]. В процессе такой коммуникации переводчик выполняет троякую функцию: получателя сообщения на ИЯ (исходном языке), перекодирующего звена и отправителя сообщения на ПЯ (переводящем языке).
Большую актуальность в аспекте исследуемой проблемы представляют выводы О.Каде о сущности переводческой эквивалентности, т.к. они позволяют более широко подходить к вопросам формирования переводческой стратегии для отдельных видов перевода, в том числе и при переводе с листа. В частности, считается правомерным варьирование переводчиком языковыми средствами для решения конкретных прагматических задач при условии, однако, что адаптация текста перевода вызывается объективными фактами коммуникативной ситуации. При этом О.Каде предлагает различать понятие текста как языкового образования и текста как единицы коммуникации. Центральное место в исследовании О. Каде занимает анализ коммуникативной ситуации – цели, предмета коммуникации, отправителя, получателя, представляемых ими коммуникативных сообществ, средств коммуникации и условий передачи информации. Изменение коммуникативной ситуации влечет за собой изменения в тексте перевода. Таким образом, в задачу переводчика входит создание «эквивалентного коммуниканта» через эквивалентную адаптацию текста оригинала.
Лингвистический подход к переводу позволяет рассмотреть целый комплекс переводческих проблем, связанных с прагматическими аспектами перевода и применением в переводоведении принципов и понятий современной лингвистики текста.
Заслуга выдвижения прагматики в качестве одного из важнейших аспектов теории перевода принадлежит немецкому лингвисту и преподавателю перевода Альбрехту Нойберту. В своих работах он постулировал, что адекватный перевод должен сохранять прагматику оригинала.
Как известно, под прагматикой текста понимается «способность текста производить определенный коммуникативный эффект, вызвать у рецептора прагматическое отношение к сообщаемому, иначе говоря, осуществлять прагматическое воздействие на получателя информации» [102, c. 109]. Осуществление прагматического воздействия на получателя информации составляет важнейшую часть любой коммуникации, в том числе и межъязыковой. Установление необходимого прагматического отношения рецептора перевода к передаваемому сообщению в значительной степени зависит от выбора переводчиком языковых средств при создании им текста перевода. Влияние на ход и результат переводческого процесса необходимости воспроизвести прагматический потенциал оригинала и стремление обеспечить желаемое воздействие на рецептора перевода называется прагматическим аспектом, или прагматикой перевода [137, c. 11].
А.Нойберт говорит о проблеме прагматической адекватности перевода в аспекте проблемы переводимости, при этом прагматическая адекватность связывается с типами прагматических отношений, которые могут существовать в тексте оригинала; соответственно выделяются четыре типа перевода: научно-техническая литература; общественнополитическая литература; художественная литература; публикации для зарубежных стран [224, c. 417].
Данные положения, как нам кажется, позволяют более точно определить метод и прием перевода конкретного текста (в том числе и делового письма) с целью достижения передачи его (текста) прагматического потенциала.
Лингвопереводческие исследования охватывают различные аспекты переводческой деятельности, так или иначе связанные с использованием языка в процессе коммуникации. Следует отметить, что в основном такие исследования ориентированы на какой-либо из главных компонентов межъязыковой коммуникации: исходный текст (оригинал), процесс перевода, текст перевода или рецептор перевода, для которого он (текст) предназначен [224, c. 3-13].
Остановимся подробнее на текстоцентристском подходе, рассматривающем текст в качестве цели, объекта и результата перевода.
Здесь можно выделить несколько направлений:
1. Текст перевода должен быть полноценным текстом на ПЯ (переводящем языке) и должен читаться как оригинальный текст на языке перевода.
Подобные утверждения мы находим в монографии финской исследовательницы Инкерн Вехмас-Лехто и в трудах швейцарского лингвиста Фрица Гюттингера. Большое значение имеют приведенные в них практические указания для переводчиков при создании текста перевода: использование слов, не имеющих прямых соответствий в ИЯ (исходном языке), точное воспроизведение при переводе безэквивалентной лексики, осторожное использование заимствований, учитывая их различную стилистическую нагрузку в разных языках, предпочтение более кратких вариантов, где это возможно; стремление к совершенствованию родного языка. Данные приводятся на основе примеров английского и немецкого языков [213, c. 7-12].
Создание текста перевода, полностью соответствующего заданному «прототипу» на ИЯ представляется затруднительным и требует тщательной подготовки. С этой целью, как нам кажется, можно использовать метод максимальной концентрации текстового задания переводчику. Этот метод заключается в том, что одновременно с оригиналом переводчик получает текст на ПЯ, который должен служить для него образцом-ориентиром [101, c. 71]. В других случаях переводчику даются точные указания, в каком печатном органе, в какой рубрике, среди каких других материалов должен будет использоваться его перевод. Это дает ему возможность самому найти необходимые ориентиры. Переводчик выполняет перевод, стремясь создать текст, отвечающий конкретным требованиям.
2. В рамках текстоцентристского подхода к переводу выделяется концепция, согласно которой переводчик выступает в роли создателя текстов, с помощью которых должны быть достигнуты определенные прагматические цели. Авторами данной концепции выступают западногерманские лингвисты-переводоведы Х. Фермеер и К. Райс [226].
Эта концепция, которую авторы назвали «скопос-теория» (скопосцель), исходит из того, что перевод – это прежде всего вид практической деятельности, а успех всякой деятельности определяется тем, в какой степени она достигает поставленной цели. Перевод всегда осуществляется для чего-то, переводчик стремится выполнить определенную задачу, которую он выбрал сам или получил от заказчика, в чьих интересах и по чьему поручению осуществляется процесс перевода. Цели перевода могут быть самыми различными, и соответствующие им тексты перевода будут принципиально отличаться друг от друга. При этом несущественно, в какой степени перевод оказывается близок к оригиналу, коль скоро он соответствует своей цели. В каких-то случаях цель перевода может заключаться в достижении максимальной близости к оригиналу, а в других случаях цель может быть иной: сообщить получателю какую-то информацию, убедить его в чем-либо, добиться заключения сделки, ввести его в заблуждение и т.д. [226, c. 41-57] Исходя из поставленной задачи, переводчик выбирает способ перевода, воспроизводящий оригинал, отклоняющийся от оригинала или пренебрегающий им. Переводчик выступает не в качестве простого посредника, а как языковой консультант, специалист, хорошо знающий язык, культуру, экономику соответствующей страны и способный создать такой текст, который нужен для успешной деятельности с представителями этой страны. Можно представить и такой случай, когда текста оригинала вообще не существует и переводчик самостоятельно создает свой текст, руководствуясь знанием цели или указаниями заказчика. Таким образом, переводчик превращается в центральную фигуру межъязыковой коммуникации [224, c. 17-31].
Актуальность представляет определение с позиций «скопос-теории» понятий «адекватность» и «эквивалентность» перевода, которые, как известно, представляют собой центральные категории переводоведения и определяют в конечном итоге результативность любой переводческой деятельности [224, c. 92-97].
Разработка скопос-концепции вносит несомненный вклад в современное переводоведение. Как считает В.Н. Комиссаров, «она открывает новое направление исследований, охватывает весь спектр функций, выполняемых переводчиком, ставит задачу описания различных целей переводческой деятельности, подчеркивает важность и престижность работы переводчика» [102, c. 83]. Вместе с тем обобщенное рассмотрение всех видов языкового посредничества не устраняет необходимости специального научного анализа «собственно переводческой» деятельности [102, c. 84], имеющей целью создание текста, способного полноценно заменить оригинал в процессе межъязыковой коммуникации [229, c. 180].
3. В другом направлении исследований, проводимых с позиций текстоцентристского подхода, текст перевода характеризуется как особый тип текста на ПЯ. Одним из авторов данной концепции является израильский переводовед Гидеон Тури. Концепция Г. Тури ориентирована не на процесс, а на результат перевода, на текст перевода [231, c. 57-68].
Исходный пункт анализа – функционирование текста перевода в системе текстов на ПЯ. Перевод определяется как коммуникация при помощи переводных сообщений в рамках определенных культурноязыковых границ. Коммуникация осуществляется тем лучше и успешней, чем ближе текстовые традиции ПЯ (переводящего языка) и ИЯ (исходного языка).
Текст перевода функционирует не только как текст на ПЯ, но и как переводной текст на ПЯ. Такие тексты обладают определенными особыми признаками (а не только своим происхождением), отличающими их от непереводных текстов на ПЯ [231, c. 84-90].
Г.Тури приводит ряд доказательств того, что текст может быть отнесен к числу переводных при самых различных отношениях с оригиналом: а) может быть несколько переводов одного того же оригинала разной степени близости к исходному тексту; б) при равном отношении к исходному тексту одни тексты на ПЯ могут признаваться переводами, а другие – нет; в) известны случаи, когда признавались переводами тексты, вообще не имевшие оригиналов, но, по-видимому, обладавшие чертами, характерными для переводных текстов. Поэтому прежде всего следует ставить вопрос не о том, является ли данный текст переводом, но считается ли он переводом, функционирует ли он в качестве перевода в литературе переводящего языка (ПЯ).
Таким образом, перевод определяется Г. Тури как телеологическая категория: его процесс и результат подчиняется его цели: быть переводным текстом в ПЯ [231, c. 101-109]. Исходя из данных постулатов трактуется понятие переводческой эквивалентности, эквивалентных отношений между переводом и оригиналом. При этом Г.Тури считает, что неэквивалентных переводов быть не может, разными могут быть лишь отношения между текстом и оригиналом [231, c. 113]. Для того, чтобы считаться переводным текстом, текст должен быть приемлемым для языковой и литературной систем ПЯ, а также как можно полнее отражать оригинал, быть адекватным ему. Под адекватностью предлагается понимать гипотетическую величину – максимально точное соответствие оригиналу.
При этом можно учитывать обязательные расхождения, вызванные необходимыми различиями между ПЯ и ИЯ, и считать отклонениями от потенциально возможной максимальной адекватности лишь произвольные решения переводчика, или же не делать различия между вынужденными и произвольными отклонениями. Текст перевода всегда представляет собой компромисс между стремлением к приемлемости и адекватности [231, c. 141].
Положения концепции Г. Тури позволяют по-новому подойти к проблеме переводческой интерференции, затрагивая проблему существования особого «промежуточного языка» [231, c. 31]. Благодаря наличию в языке текстов перевода определенных особенностей, тексты перевода идентифицируются как переводные. Г. Тури считает, что такого рода интерференция является переводческой универсалией и с ней не нужно вести борьбу, поскольку она является проявлением формальной эквивалентности: единице ИЯ соответствует в переводе промежуточная единица, появляющаяся в ПЯ под влиянием исходного языка [231, c. 134-137].
Как нам представляется, выводы, изложенные в данной концепции, позволяют переводчику более творчески подходить к поиску эквивалентов при письменном и, отчасти, устном переводе, поскольку позволяют варьировать при поиске эквивалентов без боязни нарушить допустимые при переводе с исходного языка нормы.
Подводя итог описанным выше концепциям текстоцентристского подхода к переводу, мы считаем целесообразным отметить следующее:
1) в современном переводоведении требование полноценности языка перевода подвергается пересмотру [101; 102; 103; 225];
2) собственно переводы функционируют в культуре ПЯ (переводящего языка) именно как переводы, полноправно репрезентирующие иноязычные оригиналы. Их иноязычное происхождение не скрывается, а подчеркивается эксплицитно [216, c. 311].
Такого рода отклонения вполне закономерны и не должны рассматриваться как «порча» ПЯ. Нередки случаи, когда переводческие инновации закрепляются в речевой практике и тем самым способствуют расширению коммуникативных возможностей ПЯ. Модификация языковых средств через переводы выступает в качестве одного из путей развития и обогащения языка.
3) продолжается изучение способов передачи в переводе параметров текстуальности текста оригинала. Последнее имеет большое значение в аспекте формирования текстологической и языковой компетенций переводчика.
Поиски новых путей в переводоведении находят свое отражение еще в одной тенденции – широком использовании при анализе переводческой деятельности методов психолингвистического эксперимента. Данная концепция находит свою реализацию в следующих направлениях: вопервых, проведение всевозможных экспериментов с текстами – переводными и непереводными. Данные эксперименты имеют целью определить отношения информантов к предъявляемым им текстам. Здесь прежде всего следует отметить работы финских переводоведов С.Тиркконен-Кондит и И.Вехмас-Лехто. Испытуемым предлагается сравнить различные тексты, выбрать более приемлемые переводы, оценить их «читабельность», легкость понимания, эмоциональное восприятие [230, c. 117].
Во-вторых, психолингвистические эксперименты применяются для изучения процесса перевода в узком смысле, то есть мысленных действий переводчика. Здесь мы являемся свидетелями возрождения интереса к методу интроспекции, который ранее многие переводоведы считали ненадежным, поскольку способность переводчика осознать, как он переводит, ставилась под сомнение. Современные исследования пытаются повысить надежность данных интроспекции, совершенствуя методику эксперимента. Наибольшей популярностью пользуется метод «думай вслух», когда переводчику предлагается вербализировать все свои действия в процессе перевода. Фиксируемая вербализация дополняется учетом пауз, эмоциональных звуков, вздохов и иных паралингвистических проявлений, а также наблюдениями за движением зрачков испытуемых.
Согласно мнению В.Н. Комиссарова, изучение мыслительных операций переводчика в процессе перевода остается одним из наименее разработанных разделов современной теории перевода [103, c. 91].
Приоритет в разработке данной проблемы принадлежит немецкому переводоведу Х. Крингсу, который описал проведенное им психолингвистическое исследование [220, c. 393-412]. Для эмпирического изучения наблюдаемого процесса перевода он применил известный в психологии экспериментальный метод «думания вслух». Участникам эксперимента, имевшим опыт переводческой работы, предлагалось переводить тексты (с родного языка на иностранный и наоборот), вербализуя при этом все свои размышления, так сказать, мыслить вслух.
Все высказанное испытуемыми записывалось на пленку и затем анализировалось (невербальные соматические и паралингвистические звуки, паузы, сопутствующие действия и т.п.). В результате такого анализа были получены весьма ценные фактические данные, расширившие представления о сущности процесса перевода и доказывающие возможность и целесообразность его экспериментального изучения [220, c. 405].
При этом выявились центральные пункты в анализе экспериментальных данных. Это прежде всего «переводческая проблема» [220, c. 390-401]. Суть ее в следующем: отдельные части текста переводчик переводит не задумываясь, автоматически, на основе имеющегося в его памяти эквивалента, прочно ассоциируемого с данной единицей исходного текста. Во всех остальных случаях, когда переводчик сразу затрудняется дать перевод, считается, что он столкнулся с переводческой проблемой.
При этом автор концепции предлагает выделение «первичных» критериев: прямое или косвенное высказывание переводчика о затруднении, обсуждение нескольких вариантов перевода, а также «индуцированные проблемы» – трудности понимания и трудности передачи.
Несомненно актуальным является определение Х.Крингсом понятия стратегии перевода. Под стратегией перевода понимаются «потенциально осознанные планы переводчика, направленные на решение конкретной переводческой проблемы в рамках конкретной переводческой задачи» [220, c. 399].
В аспекте формирования профессиональной компетенции переводчика особое значение имеет также постулат Х.Крингса относительно возможности варьирования переводческой стратегии при переводе различных языковых групп, например, с английского на испанский, с немецкого на русский [220, c. 398].
Анализ различных концепций современного переводоведения позволяет дать более четкое представление относительно самого процесса перевода, его результата, разновидностей моделирования переводческой деятельности.
При этом большое значение приобретает разработка различных теоретических моделей, что делает возможным изучение процесса перевода косвенным путем.
Моделью перевода называется условное описание ряда мыслительных операций, выполняя которые переводчик может осуществить перевод всего оригинала или некоторой его части.
Основоположники теории перевода (О. Каде, В.Н. Комиссаров, Ю. Найда, А. Нойберт, К. Райс) признают базовым подходом в переводоведении лингвистический подход, который имеет макролингвистический характер и включает в себя коммуникативный и текстоцентристский подходы. В рамках текстоцентристского подхода выделяются телеологическая концепция «скопос-теория», а также интегрирующая концепция. Особое место в переводоведческих исследованиях занимает психолингвистический подход, позволяющий рассмотреть проблемы перевода с позиций теории речевой деятельности.
Все указанные подходы предполагают применение экспериментальных методов исследования.
Таким образом, можно представить ряд моделей, которые «могут быть ориентированы преимущественно на внеязыковую реальность или на некоторые структурно-семантические особенности языковых единиц» [102, c. 159-165].
Модели имеют целью теоретически описать и объяснить процесс перевода, а также дать определение методам и приемам перевода, осуществляемым в рамках модели.
Говоря о построении различных моделей перевода, непременно используют такие понятия, как «восприятие текста», «понимание текста», «принятие переводческого решения» [60].
Данные понятия тесно взаимодействуют с категорией герменевтического аспекта перевода.
Герменевтический аспект перевода является начальным этапом перевода, включающим в себя «восприятие и понимание оригинала переводчиком, рецензию оригинала», «декодирование содержания оригинала». Он включает вопросы понимания и интерпретации текста оригинала переводчиком и вопросы понимания и интерпретации транслята его реципиентами [164, c. 112-113].
Рассмотрение герменевтики как «теории понимания и интерпретации» является на наш взгляд крайне важным обстоятельством при построении модели перевода. При этом все многообразие видов герменевтического понимания сводится фактически к четырем интерпретациям: грамматической (языковой), стилистической, исторической и психологической (личностной) [164, c. 115]. Как представляется, ведущая роль в этом процессе принадлежит психологической герменевтике, т.к. именно личностью переводчика в этом случае определяется эффективность поиска наиболее адекватных вариантов в переводе, включая лингвистические, прагматические и социолингвистические факторы, а также творческий поиск.
Выделение герменевтического аспекта перевода тесно взаимосвязано с изучением проблем адекватности и эквивалентности перевода.
Некоторые авторы включают требование понять оригинал и саму дефиницию перевода [216]. И с этим трудно не согласиться. Порой не менее трудно адекватно понять оригинал, чем адекватно его выразить средствами другого языка. Не без основания в переводоведении поднимается вопрос об «удельном весе» герменевтического аспекта перевода среди других его аспектов. По мнению М.П. Брандес, коль скоро «исходной категорией» переводческой деятельности выступает понимание, то эта категория должна в теории перевода считаться центральной и служить «методом изучения» перевода, а предметом теории перевода должна быть «переводческая норма» [32, c. 42-57].
Другие авторы ведущей переводоведческой категорией считают категорию качества перевода, разновидностью которого может быть та или иная «норма перевода», а предметом теории перевода – моделирование процесса перевода [164, c. 121]. При таком подходе понимание рассматривается как один из факторов, влияющих на процесс перевода и его результат. Тезис о доминирующей роли категории понимания основывается на убежденности в том, что без «полного, глубокого» понимания оригинала невозможен его адекватный перевод. Совершенно очевидно, что «многие переводческие ошибки порождаются непониманием вследствие незнания» [164, c. 117].
Мы согласны с М.П. Брандес и С.А. Семко относительно необходимости рассматривания герменевтического аспекта перевода в аспекте его взаимосвязи с категорией понимания. Особенно важным здесь представляется разделение герменевтической интерпретации на языковую, личностную и стилистическую [164, с. 123]. Это дает основание для подтверждения необходимости создания цикла «допереводческих упражнений», в ходе которых производится «герменевтическое толкование» отдельных особенностей текста, в том числе и текста делового письма. В последующем это способствует формированию специфических умений перевода с листа, в результате которых вырабатываются конкретные приемы перевода текста, позволяюище достичь максимальной эквивалентности и адекватности перевода.
Исходя из определения сущности процесса перевода как лингвистического явления, происходящего в рамках межъязыковой коммуникации, и признавая в то же время важные специфические особенности отдельных видов перевода, современные отечественные и зарубежные переводоведы выдвигают несколько научных классификаций перевода (В.Н.Комиссаров; Р.К.Миньяр-Белоручев; Ю.Найда; А.Нойберт, К. Райc; Г.Тури).
По мнению В.Н. Комиссарова, существуют две основные классификации видов перевода: по характеру переводимых текстов и по характеру речевых действий переводчика в процессе перевода [102].
Первая классификация связана с жанрово-стилистическими особенностями оригинала и выделяет два функциональных вида перевода: художественный (литературный) перевод и информативный (специальный) перевод.
Вторая классификация обусловлена существованием психолингвистических особенностей речевых действий в письменной и устной форме и подразделяет переводческую деятельность на письменную и устную. При этом письменный перевод рассматривается как вид перевода, при котором речевые произведения, объединяемые в акте межъязыкового общения (оригинал и текст перевода), выступают в процессе перевода в виде фиксированных текстов, к которым переводчик может неоднократно обращаться [102, c. 98].
Устный перевод – это вид перевода, при котором текст оригинала и его перевод выступают в процессе перевода в нефиксированной форме, что предопределяет однократность восприятия переводчиком отрезков оригинала и невозможность последующего сопоставления или исправления перевода после его выполнения.
При этом следует отметить отсутствие единой точки зрения на классификацию отдельных видов перевода. Многие зарубежные переводоведы (М.Ледерер, Д.Селескович, Б.Хорн-Хелф) в рамках устного перевода выделяют синхронный и несинхронный перевод. Отечественные переводоведы (Л.С. Бархударов, Г.В. Чернов, А.Ф. Ширяев, В.Н. Комиссаров, Л.К. Латышев, Р.К. Миньяр-Белоручев) рассматривают в основном следующие разновидности устного перевода: последовательный, двусторонний, синхронный. Перевод с листа как отдельный вид устного перевода либо не выделяется совсем [197, c. 23], либо называется зрительно-устным переводом [114, c. 112], письменно-устным переводом [16, c. 48]. При этом Л.К.Латышев предлагает использовать перевод с листа в качестве подготовительного упражнения для синхронного перевода, признавая, однако, возрастающее распространение этого самостоятельного вида переводческой деятельности [114, c. 112].
Характерным в классификации видов перевода является тот факт, что в последнее время взгляды переводоведов претерпели некоторые изменения, например, в работах В.Н. Комиссарова и Р.К. МиньяраБелоручева однозначно выделяется перевод с листа как отдельный вид устного перевода [102, c. 92-93]; [131, c. 131-132], в то время как в их прежних классификациях перевод с листа считался «особым видом использования письменного текста в устном переводе» [102, c. 99], вспомогательным учебным средством военного перевода, где он применяется самостоятельно и является «зрительно-устным» видом [131, c. 206]. При этом, однако, подчеркивается сохранение «основного признака устного перевода: невозможность сопоставления и исправления текста перевода до предъявления его рецепторам» [102, c. 99-100].
Такая эволюция взглядов ведущих переводоведов объясняется, с нашей точки зрения, возрастанием интереса к устному переводу как наиболее яркому воплощению результатов широкомасштабного межкультурного обмена, а также измением характера работы современных переводчиков, которым все чаще приходится переводить с листа во время встреч, деловых переговоров.
Выделение видов перевода в классификации осуществляется по следующим критериям: формы сообщения на языке перевода (письменной или устной) и формы сообщения на исходном языке (письменная или устная речь). Тот факт, что перевод с листа является видом устного перевода, подтверждается тем, что, во-первых, действия восприятия и произнесения текста перевода должны протекать очень быстро, как требуется в устной коммуникации; во-вторых, доминированием в нем (в переводе с листа) основных признаков устного перевода, что делает невозможным сопоставления и исправления текста перевода до предъявления рецептору; в-третьих, есть разновидность самостоятельного применения этого вида перевода на деловых встречах и переговорах.
Сущность перевода с листа заключается в том, что переводчик получает текст на ИЯ (исходном языке), который он ранее не видел или видел очень недолго. Читая текст одними глазами, переводчик произносит перевод на ПЯ (переводящем языке), при этом одновременно с произнесением читается следующая фраза. Таким образом, имеет место совмещение вербальных действий чтения, принятия переводческого решения и произнесения (говорения).
При рассмотрении перевода с листа как самостоятельного вида устного перевода К.А. Касаткина придерживается точки зрения, что этот вид перевода является промежуточным между двусторонним, последовательным и синхронным видами перевода, поскольку перевод с листа можно отнести так же, как и синхронный перевод, к сложным видам устного перевода [91].
Выделение «сложных» и «простых» признаков осуществляется нами в рамках психолингвистического подхода, позволяющего выделить основные механизмы перевода вообще и перевода с листа в частности.
В соответствии с классификацией Р.К.Миньяр-Белоручева, к «простым» признакам, исходя из условий выполнения переводческой деятельности, можно отнести «зрительное восприятие текста, неограниченность во времени переключения с одного языка на другой, последовательный характер операций» [131, c. 132-137].
К «сложным» признакам относятся «слуховое восприятие сообщения, ограниченное по времени переключение, однократное оформление перевода, синхронный порядок проводимых операций» [31, c. 138].
Очевидно, что перевод с листа обладает большинством сложных признаков: слуховое восприятие сообщения, ограниченное по времени переключение, однократное оформление перевода, синхронный порядок проводимых операций – причем в последнем уступает только синхронному переводу, поскольку в синхронном переводе наблюдается синхронизация действий слухового восприятия – принятия переводческого решения – произнесения, в то время как при переводе с листа синхронизируются чтение – восприятие (принятие переводческого решения) – говорение. Это дает основание рассматривать перевод с листа как сложный вид перевода.
Для выполнения профессиональной деятельности переводчик должен обладать соответствующими знаниями, умениями и профессионально важными качествами личности. Данная деятельность является социально обусловленной, она протекает в определенной профессиональной среде, а следовательно, требует специально организованного обучения, в процессе которого будут учитываться все факторы, обеспечивающие успешное протекание данной профессиональной деятельности.
Следовательно, и система обучения должна опираться на различные дисциплины, каждая из которых освещает отдельные стороны интересующего нас вида перевода. Только совокупность рассматриваемых характеристик дает возможность получить достаточно полное представление об этой деятельности.
Таким образом, анализ различных концепций современного переводоведения дал более четкое представление относительно самого процесса перевода, его результата, разновидностей моделирования переводческой деятельности. возможно описывать с различных позиций. Наиболее распространенной концепцией описания перевода как профессиональной деятельности является комплексное рассмотрение профессии, при котором учитываются социальные, технологические, экономические характеристики труда.
Для того чтобы представить модель специалистов-переводчиков к профессиональной деятельности и в частности иноязычному деловому общению, необходимо иметь целостную картину структурных компонентов данной деятельности.
В современных условиях понятие «компетенции» можно рассматривать в качестве адекватной оценки результатов образования. При этом сами компетенции интерпретируются как согласованный язык для описания академических и профессиональных профилей. Компетентностный подход – это приоритетная ориентация на векторы образования: обучаемость, самоопределение, самоактулизацию, социализацию и развитие индивидуальности.
Определение компетенций, предложенное европейским проектом TUNINQ, включает знание и понимание: знание как действовать (практическое и оперативное применение знаний к конкретным ситуациям), знание как быть (ценности как неотъемлемая часть способа восприятия и жизни с другими в социальном контексте) [14, c. 41].
Согласно классификации проекта TUNINQ, общие (универсальные, ключевые, надпрофессиональные) компетенции, которые востребованы работодателями и за формирование которых отвечает вуз, распределены на три группы [127, c. 90-93.]:
-инструментальные (способность к анализу и синтезу; к организации и планированию; базовые знания в различных областях; подготовка по основам профессиональных знаний; письменная и устная коммуникация; знание второго языка; элементарные навыки работы с компьютером; навыки управления информацией (умение находить и анализировать информацию из различных источников); решение проблем; принятие решений);
–межличностные (способность к критике и самокритике; умение работать в команде; навыки межличностных отношений; способность общаться со специалистами из других областей; принятие различий и мультикультурности; способность работать в международной среде; приверженность этическим принципам);
–системные (способность применять знания на практике, учиться, адаптироваться к новым ситуациям, порождать новые идеи (креативность); навыки лидерства; исследовательские навыки; понимание культур и обычаев других стран; способность работать самостоятельно; разработка и управление проектами; инициативность и предпринимательский дух; забота о качестве; стремление к успеху).