– С тебя сухарь, Сухарь, я выиграл спор. Крепкий малый оказался, не сдох.
– Зря я с тобой поспорил, Костыль, ты как обычно фартовый, держи свой выигрыш.
Спустя несколько секунд раздался громкий хруст, для моей головы он стал чем-то вроде атомной бомбы. Хорошо меня дубинкой приложил землячина, ни разу не слегка. Отлично помню его коронную фразу «кто такой, сколько лет, почему не в армии?». Она прозвучала прямо перед ударом. Увернуться, увы, не успел. Растерялся…
– Братишка, ты как, водичку пить будешь?
Темно, вижу очень грязную рожу, по голосу вроде Сухарь. Совсем рядом, где-то по правую руку сидит выигравший спор Костыль и громко хрустит добычей. Больная голова по-прежнему работоспособна, я попал туда, куда попадать не стоило, в шахты города Виврор. Я теперь раб. Рагхар, сука ты бронированная, обеспечил приключениями.
– Почему так темно и жарко? – превозмогая боль и головокружение, сумел сесть без посторонней помощи. Проигравший спор Сухарь, видимо, совсем идиот, раз думал, что я покойник. От шишки на голове редко умирают, у меня даже рассечения нет, только огромная гематома.
– Мы в сердце горы, тут банька круглосуточно работает. – Костыль наконец-то перестал жевать. – Про свет, корефан, думать забудь, освещение только в зоне работ.
В опасной близости от головы что-то пролетело. Скорее всего, это был камень, который бросил некто для меня неизвестный. Следом раздался злобный басовитый рык:
– Заткнулись, а не то пасти всем порву! Поспать не даёте!
– Тс-с-с-с! – зашипел Костыль. – Битый, громко не говори, Гирю разбудим и завтра никто работать не пойдёт. Не работаешь – не ешь. Здесь всё просто.
– Меня Никита зовут, – шепотом сказал я, осторожно массируя голову. С момента, когда лишился сознания, прошло довольно много времени, борода работает вместо часов, отросла знатно, сутки точно пролетели. Меня что, снова накачивали снотворным? Скорее да, чем нет.
– Всем пофиг на имя, мы тут имён не имеем, только прозвища. И вообще, забудь про имя, никогда больше не произноси его, ни то тебе будет худо. Уяснил? Уяснил! И не спрашивай, почему порядок таков. Он таков и не изменится! Я Сухарь, очень худой, вот и зовут так. Ты у нас Битый, привязалось уже, не поменяешь. Костыль с сувениром с Земли прибыл, вот и получил прозвище. Шаришь?
Глаза начинают постепенно привыкать к темноте, которая не такая уж непроглядная. Где-то далеко, метрах может быть в тридцати, есть какой-то источник света и сюда он слега дотягивается.
– Там что? – я показал на изгиб прорубленного в породе прохода.
– Там основной коридор, мы в четырнадцатой шахте. В одной из брошенных выработок, ничего полезного там не нашли, и поэтому её теперь используют как карман для сна, предварительно ворота поставив.
– Ворота? – я повернулся в другую сторону, но не смог рассмотреть в кромешной тьме, что находится дальше. Где-то там сейчас спит Гиря и, наверное, другие рабы.
– Зачем ставят ворота, новичок, тебе лучше не знать. – Голос Костыля холодный, полный страха. – Вот обживёшься тут, насмотришься, нервишки закаляться, узнаешь больше, тогда и расскажем всё. С одной поправочкой – если выживешь.
Раздался странный звук, и я немного напугался. А затем понял, что опасности нет, просто Сухарь очень громко зевает. Сонным шёпотом он пробурчал:
– Костыль и Битый, вы как хотите, а я всё, на боковую, срубает меня.
– Спать на голом камне? – знаю ответ на этот вопрос, но намеренно задаю его, потому мне нужно строить из себя новичка, который пока что не понял, во что вляпался.
– Привыкнешь, все привыкают, – ответил Костыль. – Камень, что радует, тёплый, не простудишься. Всё, Битый, молчи давай, я тоже на боковую…
Умение забивать болт на всё происходящее вокруг у меня выработалось благодаря множеству прожитых жизней.
Изначальная Основа более тысячи раз кидала меня в прошлое и заставляла проживать разные жизни. Где-то я погибал сразу, а где-то успевал дожить до среднего возраста. Всё это знаю благодаря памяти о всех возвращениях, которую мне любезно оставили. Всякое в тех приключениях было, поэтому ничто не удивляет. Ну попал в шахту, да и фиг с нею. Повезёт – выберусь. Не повезти просто не может, фартовый, уверен в себе.
Костыль и Сухарь уснули, почему бы не последовать их примеру? Спал, уснуть будет сложно, но у меня получится. Знаю один маленький секрет, это подарок от Основы, не всех способностей лишился. Собрав волю в кулак и послал самому себе мысленный приказ – спи. Совсем недавно таким же способом меня усыпляла Всезнайка, а теперь делаю это сам. Как ни странно, способ сработал, засопел спустя пять секунд.
– Подъём!
Голос мощный, командирский, хорошо поставленный, его обладатель имеет большой опыт командования, можно не сомневаться в этом. Я не сразу вспомнил, где нахожусь, поэтому вскочил как ошпаренный.
Когда память вернулась, улыбнулся собственной глупости, шахту с армией перепутал. Жалко, конечно, в столовую части сходил бы с удовольствием. Здесь же меня вряд ли вкусно накормят.
Чиркнула зажигалка и факел в руке Гири начал разгораться. Он старший, это ещё вчера стало понятно. Благодаря «отличному» освещению смог пересчитать товарищей по несчастью. Одиннадцать чумазых и двенадцатый пока что чистый я. Гиря тринадцатый, но он бугор, его не считаю.
– Указаний не было, значит всё по-старому, – проворчал Гиря и, указав факелом на выход, спросил: – Кому-то особые указания нужны? Быстро за работу!
Шахтёры поспешили в сторону основного коридора. Я встал к стене и, дождавшись, когда все уйдут, подошёл к Гире и нагло сказал:
– За особыми указаниями пожаловал, гражданин начальник.
– Юморист, да? – Гиря оскалился и поднёс факел к моему лицо слишком близко.
Стало невыносимо жарко, но я стерпел. И подметил, что в роли топлива используется солярка. Факел стандартно прост, на палку намотана тряпка и закреплена проволокой. Ничего сложного.
– Битый, тебя побить? – Гиря отвёл свободную руку для удара. Здоровый он мужик, мало мне покажется, поэтому надо гасить конфликт в зародыше.
– Нет, земляк, бить не нужно, прошлые побои ещё не зажили. – Я осторожно потрогал шишку на затылке и мысленно усмехнулся, почти ничего не осталось от неё. Показав в сторону коридора, поинтересовался: – Место работы находится там, верно?
– Да, именно там. – Гиря глянул на меня исподлобья и зарычал: – Считаю до трёх!
Выскочив в коридор, я растерялся, направлений четыре, и в какую сторону ушли шахтёры не понять. Свет, который видел перед сном, давала лампочка, питающаяся от провода. Освещён, надо полагать, главный коридор.
– Налево! – рявкнул возникший позади меня Гиря и я поспешил разорвать дистанцию. Бежать не стал, но темп шага взял приличный. Есть время обмозговать полученную информацию.
Освещённый коридор главная находка. Он ведёт на поверхность, можно не сомневаться. Все другие направления вряд ли стоят внимания, скорее всего это просто заброшенные ответвления. Могу прямо сейчас попробовать сбежать, Гирю уложу достаточно быстро, он слишком самоуверен, а я слишком опытен. Но, благодаря товарищу опыту, делать ничего не буду. В данный момент от меня требуется только одно – покорность. Поработаю, и заодно добуду побольше информации. Знания станут главным союзником на пути к реализации побега. Даю себе неделю на то, чтобы увидеть солнечный свет.
Работа оказалась удивительно простой. В глубине своей искалеченной души надеялся, что будет что-то интересное, но надежды рассыпались в пыль, как только догнал шахтёров, которые уже пришли на рабочее место и разбирают инструмент. Мне досталась вполне сносная кирка. Остальные на инструмент так же не жалуются. Когда там уже завтрак?
Завтрак будет тогда, когда на него заработаем, так сказал товарищ по несчастью. Наш шахтёрский отряд полностью состоит из русскоязычных, что достаточно глупое решение. Молотят языками, вот что делают почти все, когда Гиря отдаляется на достаточное расстояние. Нужно срочно менять порядок дел. Как бы мне этого не хотелось, но для скорейшей реализации побега придётся принести владыкам города Виврор немного пользы. В будущем вред всё равно всё перекроет с лихвой.
Догнав надсмотрщика, выполняющего стандартную прогулку по рабочей площадке, я покашлял и быстро сказал:
– Гиря, мне бы перетереть с тобой кое-что, некоторые рабочие процессы.
Место выбрано хорошее, нас никто не слышит. Здоровяк остановился, медленно развернулся, сделал шаг навстречу и прорычал:
– Ну говори, Битый, пока я добрый.
– С факелами у вас тут все разгуливают, да? Взорваться не боитесь, смесь метана и воздуха хорошо бахает!
– Вентиляция хорошая у нас, ещё ни разу не взлетали, можешь не беспокоиться по такому пустяку. А вот за собственное любопытство жалей, сейчас я тебе…
Замах был медленным, поэтому мне не составило труда отскочить. Вскинув руки, я затараторил:
– Гиря, успокойся, про газ узнал для самоуспокоения, не хочу помереть раньше времени. Ладно, чёрт с ним, поверю тебе, что тут всё прекрасно и взрывов не бывает. И даже газовые карманы не встречаются, хотя это бред полный… Насчёт уточнения рабочих процессов, в шахтах Виврора всегда так?
– Как?
– Ленивые рабы, которые вместо того, чтобы работать, только чешут языками. Мы пришли на рабочее место больше часа назад и могли сделать минимум раз в пять больше, если бы в твоих руках вместо факела был кнут. Логичный вопрос, сколько еды нам будет положено за сделанное?
– Поработаешь – увидишь.
Гиря ударил во второй раз, но уже иначе, умело. Опоздал я, не успел среагировать, получил могучим кулаком по лицу. Поплохело не на шутку, упал. И стукнулся головой о что-то твёрдое. Странно, откуда в шахте твёрдое?
– Битый, если ты дурак, то так и скажи, я дурак! Пойму, бывали у нас такие, мы привыкшие. Так уж и быть, буду наблюдать за тобой и в случае нужды вмешиваться. Ну что молчишь, а?
– Лицо болит, вот и молчу! – буркнул я, осторожно осматривая опухшую скулу. Тяжела рука у Гири, как и его прозвище.
– А затылок не болит? Сказали, что ты назад упал, а там не одеяло пуховое.
Я посмотрел на Копчёного и понял – если этот человек не получит ответа, то не отстанет от меня до самой смерти. Второй в иерархии после Гири, он является одновременно поваром, врачом и единственным сотрудником отдела кадров нашего звена шахтёров. Дед, которого за «чистоту» лица прозвали копчёным, тот ещё зануда и, по сути, из всех нас, включая Гирю, единственный, кто не работает, потому что то, чем он занимается каждый день, работой не назовёшь. Знаком с ним не более пяти минут, а уже могу утверждать это наверняка.
– Падая успел руку под голову подложить. На опыте, раньше часто поскальзывался, неуклюж я.
– Да-да, пой мне, Битый, пой, в уши заливай, я же наивен как баран. Парень, у тебя на лбу написано, что ты не прост. Чего добиваешься?
Новое место дислокации передвижная кухня. Чудо, чем-то похожее на телегу, слепленную из дерева, гвоздей и проволоки. И этим всем заведуем Копчёный.
– Дядь, ты пару минут назад меня дураком называл и приглядывать обещал, а теперь совсем другое говоришь, мол я не прост, даже на лбу моём кто-то об этом написал. Верно мною всё понято?
Копчёный показал мне свои чёрно-жёлтые зубы и прошипел:
– Ох и интересный ты парняга, Битый, очень даже интересный! Может голоден? Вон бочка у тачки стоит с капустой солёной, ты присядь на неё, нам много чего обсудить придётся, на ногах маетно это делать. Но на тарелку с сухарями не смотри, они деликатес, только особо отличившимся положены!
Если есть возможность облегчить себе жизнь, то использую её. Сев на бочку, нисколько не побеспокоился, куда сядет старый собеседник. Он не стал церемониться и в роли сиденья использовал телегу, предварительно растолкав лежащую на ней капусту и морковь.
Похлопав по бочке, я поинтересовался:
– Это, так понимаю, наш завтрак, обед и ужин? На капусте далеко не уедешь, да ещё и на солёной…
– Сырую жрёшь, морковкой заедаешь, солёной закусываешь, водичкой тёпленькой запиваешь. Думаешь похудаешь? – Копчёный схватил одну из морковок, как мне показалось самую грязную, и откусил от неё приличное количество. Хрустя как армия кроликов на морковной ферме, что-то пробормотал.
Взвесив в руке один из мелких кочанов капусты, я забросил его в общую кучу и ответил:
– На овощной деете вы бы быстро похудели. А если бы ещё и вкалывали по-настоящему, как например вольнонаёмные в шахтах Феррума, то даже скелеты при вашем виде пришли бы в дикий ужас. Моё честное мнение, копчёная твоя рожа, что ни хрена вы не рабы. Уж поверь, повидал я рабского братства, вы на него ничуть не походите. Вот на упитанных лодырей – да!
– Твоя правда, едим не только овощи, раз в день нас кое-чем вкусным радуют, ты позже узнаешь, что это за лакомство.
– Жуками или кузнечиками, что ли, кормят? – не пытался угадать, просто сказал то, что на ум первое пришло.
Копчёный, не сумев скрыть удивления, воскликнул:
– Вот не подумал бы, попал почти! Не жуками, Битый, а личинками, но они на вид не страшные, на гигантские макароны смахивают. Первые недели-месяца многие нос воротят, но потом как миленькие молотят, потому что ничем не хуже земных креветок они по вкусу. На вид, конечно, неприятные, но варёные не шевелятся, поэтому привыкаешь.
Довелось мне много разной дряни поесть, поэтому удивить сложно. Вряд ли здесь или где-либо найдётся что-то, чего я не смогу заставить себя съесть.
– Что морду скривил? – Копчёный довольно оскалился. – Небось представил, как личинок жрать будешь? Помяни моё слово, ещё облизываться будешь!
– Может и буду, есть ведь всем хочется. Все шахтёры люди, я не исключение. На ранее заданный вопрос ответишь или так и будешь увиливать в стороны?
– Морковку? – Копчёный попытался запихнуть мне в рот то, что осталось от сильно поеденного им овоща. И тут же пожалел об этом.
Быстрым быть умею, а ещё могу делать так, чтобы человек не издавал лишних звуков. Дед, пребывая на каменном полу в интересной позе и с морковкой во рту, оказался способен делать лишь одно – мычать.
– Ты скажи спасибо, что я тебе её поперёк в другое место не вставил. – Продолжаю удерживать обе руки Копчёного в интересном состоянии, в котором малейшее движение боль. – И ещё отдельное спасибо скажи поставщикам овощей за то, что на телеге нет свеклы. Будь она тут, не удержался бы, вставил бы следом.
Удерживать долго нет смысла, проучил и отпустил.
– Самая долгая минута в моей жизни… – постанывая, Копчёный поднялся и, с трудом усевшись на тележку, тихо прорычал: – Такое не прощаю, Битый. Сейчас свисну Гирю, и он тебе голову отвернёт!
– И за что, интересуюсь спросить, отвернёт? За то, что я за себя постоять умею? У тебя свой рот есть, дядя, и в него можешь толкать всё, что угодно, даже бычий хрен. Мой не тронь! – всем видом показываю злость, делаю шаг к телеге, наступаю.
– Всё, всё, остынь! – Копчёный взвизгнул и, вскинув руки, начал буксовать задницей на капусте. – Я извиняюсь, Битый, переборщил. Нормально общались, давай вернёмся к прежнему режиму разговора.
– Твой возраст и имя, называй! – кулак, который отвёл для удара, я не отпускаю. Пан или пропал, надо будет, так всё звено шахтёров зашибу, но разберусь в происходящем. Но, надеюсь, что убивать не потребуется.
– Тридцать девять, зовут Толя, но ты, Битый, по имени не обращайся ко мне, примета плохая, да и другие не поймут, налетят на нас обоих. Даже Гиря ничего не сможет сделать, против правил он не пойдёт.
– Что за правило такое? – спросил я, мысленно удивляясь услышанному. Нет, не странному правилу не называть людей настоящем именем, а возрасту. Копчёный никак не выглядит на тридцать девять. На семьдесят-восемьдесят да, но не на свой возраст. Думал, что он очень бойкий старик, а на деле… Где же тебя так помотало, бедолага?
– Правило придумано давно, я не знаю кем и когда, но зато знаю легенду. Говорят, что всех, кого зовут по имени, забирает некая сила. Проверено, стоит обратиться к человеку по имени, и он погибает. Несчастный случай случается!
Я улыбнулся и тихо сказал:
– Суеверие, это, Толя. Вот увидишь, обещаю. А если боишься, то вот тебе моё имя, меня зовут Никита.
– Ты… – Копчёный начал заикаться. – Ты убил меня, Никита…
– А ты меня, так что мы квиты. В общем, успокаивайся давай, а затем продолжай. Хочу узнать про жуткое место, в котором ты когда-то побывал и которое тебя так сильно помотало.
– Мне, Битый, в отличии от тебя не повезло. Оказавшись в Вивроре в роли пленного, я был в сознании, и поэтому меня сразу определили работать. В сорок седьмую отправлялись вагонетки, и меня отправили вместе с ними. Сорок седьмая – это ад, в котором я пробыл семь месяцев. Спустился туда таким же молодым и статным, как ты, а вышел таким, какой сейчас. Это было десять лет назад, после самой крупной неудачи случилось крупнейшее везение, сорок седьмую закрыли, слишком часто приходилось ставить ворота, почти каждый пятый день на проходы натыкались. В Вивроре этого не любят, ворота несут большие траты, поэтому закрыть шахту проще, чем продолжать мучения с проходами. Оставив одного шахтёра в жертву, мы покинули сорок седьмую и спустя семь месяцев, как я попал в этот мир, мои глаза вновь увидели небо. Ночное небо, как же оно было прекрасно…
Молчание затянулось и я, привольно развалившийся на тёплом полу шахты и жующий морковку, буркнул:
– Не затягивай, Толь, продолжай.
– Битый, на твоём лице написано, что ты бывалый, каждое слово сказанное тобой говорит об этом, каждое твоё движение показывает это. Я уверен, ты знаешь и прошёл многое, но того, что выпало испытать мне, ты даже на тысячную долю не испытывал. Новичок, случайно угодивший в портал, я просто бегал летом по стадиону, а затем оказался в горах и спустя несколько минут был схвачен людьми с оружием. Час и поехал в шахту! Представляешь?
Представляю, всякое бывало. Решил не расстраивать Толяна, успокоил:
– Считал себя бывалым до сегодняшнего дня, но, по сути, самое страшное, что со мной было, это когда я проколол левую ногу насквозь сучком. Извини, Копчёный, больше не буду так себя вести, ты заслуживаешь большого уважения!
– То-то же! Не стоило так со мной поступать, моей шкуре досталось! – Толик спрыгнул с тачки и, размахивая морковкой, продолжил рассказывать, при этом нарезая круги вокруг меня. – Здесь после сорок седьмой рай! Там было жарче раз в пять, пот бежал всегда, даже во сне. Почти все, а нас там работало не меньше сотни, умирали в течении месяца. Самые слабые за несколько дней. Сильные держались, сильных, как я, было единицы. Войдя в сорок седьмую и пробыв там семь месяцев из старых вместе со мной вышло лишь двое. Все остальные пришли после моего прихода, текучка не прекращалась, умерших заменяли новыми рабами. То, что сорок седьмую закрыли, истинно Божье снисхождение. Я молюсь ему с тех пор, как освободился…
– Извини, что перебил, Толь, но ты мне морковку не подашь? И чуток капусточки.
Копчёный замер, секунду постоял, а затем резко выполнил мою просьбу и продолжил:
– Выйдя на свет Божий из сорок седьмой, я упал на колени, вскинул руки к ночному небу и начал молиться. Дьявол, что загнал меня в Ад, ушёл, потому что вмешался Всевышний, и он послал мне спасение – Гирю. Все из сорок седьмой попали в двадцать первую, там ещё хуже, там последний круг ада! Но не я, меня забрал к себе Гиря, лучший поисковик Виврора!
– Очень интересно, Толь, вот только насчёт Дьявола и Всевышнего ты ошибся, они не причём. И не надо на меня смотреть как еврей на Гитлера, сейчас всё объясню. Ты правда считаешь, что Дьяволу есть дело до какого-то Толика и в определённый момент он решил усложнить тебе жизнь? Семь месяцев ты страдал, но затем появился Всевышний, сжалился над тобой, и послал тебе для спасения лучшего из поисковиков – Гирю. Так?
Почесав затылок, Копчёный пробормотал:
– Именно так и считаю, всё верно…
– Можешь прекратить, твои догадки неверны. Первое, если Дьявол и вправду существует, то ему точно нет дела ни до кого из людей. Ни в массе, ни в единичном случае. Сам не задумывался об этом? Просто представь, какой-то сверхмогущественный чувак сидит где-то в аду и чешет голову в раздумьях, чтобы ему такого замутить, чтобы Толяну стало капец как плохо существовать на белом свете. Но он не один, есть чувак номер два, у того возможностей ещё больше, и всё, что он делает, это посылает Толику на помощь некоего Гирю. Да разве это спасение?
– Все умерли, все до единого! – Копчёный начал кричать. – Из сорок седьмой выжил лишь я! По-твоему, это не спасение?
– Вот если бы сейчас ты отдыхал где-то на райском острове в компании красивых девушек и ни в чём себе не отказывая, то да, спасение, а по факту – нет. Толь, ты в шахте, обстановка стала чуть более благоприятной, но в общих чертах ничего не изменилось. Ты мог давно уже освободиться от рабства, но вместо этого продолжаешь страдать. И множество людей страдает с тобой. Скажешь, что тех людей, что устроили всё это, создал сам Дьявол?
Нависнув надо мной, Толик прокричал:
– Любая жизнь лучше смерти! И да, владыки Виврора, это Дьяволы во плоти!
– Да понял, понял, не ори ты так, со слухом у меня всё нормально.
Смутившись, Копчёный вернулся к тачке и, облокотившись на неё, всхлипнул. А затем забормотал:
– Я не должен был так себя вести, не должен… я добрый, хороший, мне нельзя срываться…
– Толь, ты правда добрый, так что не хнычь, всё нормально. Добрым рай обеспечен!
– Слышу издевательство!
– Да, ты прав, оно есть, потому что рая не существует. Дьявола, к сожалению, тоже, как и Бога. Всё иначе, совсем иначе. Мы сами, каждый человек, что вступил по возрасту в разумную жизнь, содержит в себе и Дьявола, и Всевышнего. Две выдуманных личности нужны лишь для одного, определения сторон. Дьявол есть зло, а Всевышний добро. Чью сторону выбирает каждый человек зависит от стечения множества обстоятельств. Одни добрые, другие не очень. Всё просто.
– Никогда бы не подумал, что истина настолько проста… – по голосу слышно, что Толя ушёл глубоко в себя. – Спасибо тебе, Битый, ты дал мне много пищи для размышлений…
«Не за что!» – мысленно ответил я. Интересно, когда уже принесут тех самых личинок? Надеюсь, что по вкусу они правда напоминают креветок…
Работа простая, нужно рубить проход в сплошной скале. Откровенно плохой подход к работе, шанс наткнуться на богатую жилу ничтожно мал, но, увы, другого, более эффективного способа, у местных нет. Примитив, но куда деваться?
Прозвище у напарника интересное, его зовут Бутылка. Как и при каких обстоятельствах он его получил неизвестно, но спрашивать я не стал. Мало ли, почему его так назвали, вдруг там было что-то плохое, заведомо испорчу первое впечатление.
– И давно ты тут? – поинтересовался я спустя пол часа, как познакомился с Бутылкой. На вид ему не больше тридцати. Чище Копченого раз в десять минимум, и это не смотря на разный вид деятельности. Интересно, где Толик умудряется так мараться?
– Два года. Старожил…
– С самого начала с Гирей?
– Я что, на допросе? – Бутылка встал в стойку и поднял кирку, обещая пробить ею мой череп. Ну что за день такой дурацкий?
– Интересно, однако! – я улыбнулся и выпустил инструмент из рук. Показав, что не вооружён, сказал: – Если уж решил убить, то убивай!
Бутылка качнул головой. Опустив кирку, кивнул на мою и буркнул:
– Ты не трус, я таких уважаю. Бери инструмент, нам нужно работать. Обед придётся отрабатывать заранее.
– Ага! – отколов приличный кусок породы, я довольно выдохнул. Не торопясь продолжать работу, повторил вопрос: – Ты с самого начала с Гирей? Или до этого в другой шахте трудился, у другого надсмотрщика? Вижу, что бывалый парняга, не новичком сюда попал. С рабским конвоем привезли?
– Много болтаешь, Битый, и очень мало работаешь. Нам, старикам, можно халтурить, сейчас время такое, но тебе, новичку, надо пахать. Гиря пока добрый, может и не накажет сильно, но, когда наступит полнолуние, получим все. Ты особенно, потому что Гиря злопамятный!
– Ваш бугор что, оборотень?
– Нет, у него просто состояние на полную луну особенное, нюх на металлы открывается, но вместе с ним дикая раздражительность проявляется. Особый человек Гиря, но благодаря этому и держат его на хорошем счету в Вивроре.
– Под Виврором, – поправил я. – Мы ведь под городом, по сути, верно?
– Ну да, сам город где-то наверху.
– А Гиря ваш всё-таки оборотень. – Я громко усмехнулся. – В полнолуние он превращается в истеричку с повышенной чуйкой. Странная суперспособность для мужика, ведь она всецело женская, менструацией зовётся и с полнолунием не обязана совпадать.
Бутылка, захохотав, выдал:
– Битый, ты весёлый чувак, но неосторожный, при Гире такую хрень не ляпни, пришибёт насмерть. А так он мужик хороший, сам скоро убедишься в этом. И да, ты прав, я с бугром с самого начала, как с караваном рабов приехал, так он меня к себе забрал. По возможности всех толковых русских забирает, если место есть. Тебе вон тоже повезло, а мог в такую дыру угодить, в которой и месяца хрен протянешь!
– Толя рассказал мне, какого ему пришлось в сорок седьмой. Знаешь его историю?
Знаю, что нельзя называть настоящих имён, но удержаться не смог, решил проверить, какой будет реакция Бутылки, и она не заставила ждать.
Сперва парняга очень удивился, округлив глаза до невозможного состояния, а затем, спустя секунду, потерянную на замешательство и осознание случившегося, перешёл к действиям, использовав кирку в роли оружия. Будь я менее ловким, лежать мне на полу шахты с пробитым черепом.
– Мимо! – отпрыгнув в сторону, порадовался удачному попаданию, кирка воткнулась в стену и высекла сноп искр. – Бутылка, ты что, сдурел?
– Я должен тебя убить! – шахтёр снова занёс свой инструмент для удара и бросился на меня.
Без проблем предсказав события, пресёк их в самом зачатии. Провёл простой приём, благодаря которому кирка из рук Бутылки перекочевала в мои руки, а сам он упал на корточки и стал похож на выброшенную на сушу рыбку. Мой тычок кулаком в сонное сплетение не прошёл даром.
– Ты… назвал… Копчённого… настоящим… именем… Ты убил его!
Бутылка быстро оклемался и попытался встать, но я не позволил. Прижав его к полу шахты коленкой, в который раз осмотрелся, не нашёл опасности и спокойно спросил:
– Почему ты считаешь, что я убил Толю? Это что, какое-то суеверие?
– Пусти по-хорошему, сука! Пусти, или пожалеешь! Я ведь всё равно когда-нибудь встану!
Руки у меня свободные, поэтому мне не составило труда использовать кирку как средство устрашения, шмякнул ей об пол довольно сильно в опасной близости от головы напарника. Подействовало как надо, обмяк от страха, да и ослеп малость, потому что крошкой лицо забрызгало. Я тихо попросил:
– Бутылка, не будь слишком самоуверенным, одно движение рукой, и ты больше никогда не встанешь. Уяснил? Если да, то скажи: да, я всё уяснил!
Жаль, что всё именно так, но скорее всего теперь у меня появится враг. Впрочем, всё зависит от характера шахтёра, может и не злопамятным окажется.
– Я всё уяснил, не надо убивать… – прошептал Бутылка.
– Молодец, послушный ты мне больше нравишься. Давай вставай и помни, что я не люблю фокусов.
Вернув напарника в прежнее, вертикальное, положение, спокойно отдал ему его инструмент и, улыбнувшись, пошутил:
– Если всё-таки надумаешь убить, то бей сзади и тогда, когда я этого не ожидаю. У деда из посёлка получилось вырубить, у тебя точно получится.
– Не понял? – бровь шахтёра устремилась к потолку пещеры. – Какого деда? Из какого посёлка? Ты что, не с караваном рабов сюда прибыл? Ты новоприбывший? – последнее вопрос Бутылка задал пребывая в сильной растерянности.
Скорчив идиотскую рожу, я ответил вопросом:
– Похож я, по-твоему, на новоприбывшего?
– Да хрен там! Ты бывалый, и поболее моего этот мир топтал! Битый, вот хоть убей меня, но не новичок ты, я прав?
– Прав, глаз намётан, в этом мире я лет триста минимум. Поверишь?
– Битый, давай без шуток.
– Ладно, без шуток, я в этом мире не первый год, и сюда попал по чистой случайности. Гулял себе где-то по окраинам Виврора, не зная этого, набрёл на захудалую деревеньку, меня там очень хорошо приняли, а затем хотел сделать рабом. Не смогли, немного схитрил и все жители деревни, а там одно старьё песочное, стали моими пленниками. Ещё был азиат, он с Виврора. Увы, но триумф был коротким, меня оглушил земляк, старик, которому я дал прозвище разведчик.
– Весёлая у тебя, однако, история! – Бутылка крутнул кирку в руке и кивнул на стену: – Но нам нужно работать, Битый, а не то мы ох как отхватим от Гири! Если уж и говорить, то не останавливая рабочий процесс.
Мы взяли в руки инструмент.
– Что с именами, Бутылка? Хотелось бы знать, по какой такой причине ты решил пойти на убийство. Цена дырки в черепе меня интересует! – ожидая, пока напарник обдумает вопрос и подготовит нормальный ответ, я сосредоточился на камне. Бью так, что аж страшно становится. План надо выполнять!
– Капец ты псих, Битый! – это было первое, что я услышал спустя пять минут, которые потратил на расширение прохода. – Мою часовую норму за читанные минуты… Монстр!
– Ага, – я устало привалился к тёплому камню спиной. Взглянув на результат проделанной работы, простонал. Пора убирать породу, а это значит, что придётся загрузить тележку доверху и потом вдвоём толкать её до сортировочной площадки. Местные тележки – это отдельное произведение искусства, подшипники им только снятся.
– Ну что молчишь, Бутылка, долго мне ещё ждать придётся? – я с надеждой посмотрел на напарника. Немного ошарашенный, но в большей степени растерянный от увиденного, он напрочь забыл о моём вопросе.
– А? Ты о чём, Битый? – спросил шахтёр, поглядывая то на меня, то на кучку горной породы.
– О запрете настоящих имён. Ты мне чуть голову не пробил, когда я Копчёного Толяном назвал. Он меня, кстати, тоже по имени называл, так что мы с ним квиты.
Проверка продолжается, результат оказался предсказуем. Радует, что в этот раз не пришлось прибегать к насилию, первого раза хватило. Бутылка, услышав, что моё имя называлось вслух, испытал страх и, потеряв способность громко говорить, попятился назад. Долго идти он не смог, упёрся спиной в стену и замер. Глядя на меня, словно на чудище из преисподней, начал что-то шептать. Неужели молитву?
– Если ты хочешь напугать меня, друган, то можешь не продолжать, у тебя ничего не выйдет. Бутылка, да что с тобой, чёрт возьми? Смотришь так, будто я в монстра превратился!
– Он уже покойник… – наконец-то удалось расслышать шёпот, нужно было просто сосредоточится и усиленный слух заработал. – Он уже покойник… он уже покойник…
– Что тут, мать вашу, творится? Прохлаждаетесь, собаки пещерные? – не смотря на сносное освещение рабочей зоны, Гиря сумел подойти незамеченным. – Бутылка, что с тобой? Битый, ты охренел? Копчёный не в себе, теперь второй мой человек туда же, моё терпенье вышло!
Хорошее начальство с подчинёнными разговаривает, пытается во всём разобраться, не рубит с плеча. Плохое рубит! Гиря относился к последнему, решил срубить меня. Ударил, как и в прошлый раз, и почти попал, что обидно. А ведь я был уверен, что пресеку любую его атаку в зачатии. А получилось пресечь лишь в завершении.
Удар пришёлся в успешно поставленный блок и, если бы у меня был выбор секундой ранее, то убежал бы, с позором покинул поле боя, а не это всё! Нокдаун, мать его, самый настоящий, плыву в сторону стены, не упасть бы. Гиря, только не добивай, дай пару-тройку секунд в себя прийти.
Всё вернулось в норму, снова стою на ногах и готовлюсь принять новые подачи от бугра. Он, с явным презрением во взгляде, держит кулак наготове. Ждёт, когда посмотрю осознанно. Как только посмотрю, скажет что-то неприятное и ударит. Задрал бить! На ответочку!
Удар в челюсть, а затем контроль падения тела поверженного противника. Гиря лишился сознания, клюнул головой вниз и, чтобы избежать неприятных последствий, мне пришлось помочь ему принять лежачее положение максимально безопасно.
– Нет, нет, нет! – Бутылка закрыл лицо ладонями и принялся скрести ногами, словно пытаясь вползти спиной в камень. – Что теперь будет?! Нам всем хана!
– Да заткнись ты! – рыкнул я и напуганный шахтер словно выключился. Это мне и нужно, пора прислушаться к происходящему в шахте. С толпой обезумевших рабов, которые стопроцентно заступятся за надсмотрщика, мне точно не справится. А я уверен, они заступятся, ведь здесь всё не так, как бывает обычно.
Итак, по всем фронтам тишина, шахтёры трудятся, никто не слоняется без дела, мы пока что никем не замечены. Пора переходить к беседе, и нужно успеть завершить её вовремя.
– Гиря, я нажму на древко кирки и её острый кончик войдёт в твой глаз. Ты умрёшь, понимаешь это?
Бугор опытен, знает, что к чему, даже не дёрнулся. Лишь сглотнул и одними глазами дал ответ.
– Ну вот и славно! – я, не забывая поглядывать на превратившегося в статую Бутылку и контролировать звуки вокруг, улыбнулся. Продолжая держать кирку в опасной близости от глаза Гири, поинтересовался: – Ты уже задумался над интересным вопросом, который звучит так – почему я всё ещё жив? Можешь говорить, но шёпотом, кричать не советую.
– Ну задумался! – ответ прозвучал тихо, но при этом в нём содержалось столько ненависти в мой адрес, что даже не по себе стало.
– Без ну! – приблизил металл к глазу Гири так близко, что самому страшно стало. – Будь вежливым, в будущем тебе это поможет. А теперь ответы. Ты жив, потому что мне не с руки валить народ направо и налево. У меня была такая задача, но затем всё изменилось, я решил прекратить работать на людей, которые меня сюда послали. Понимаешь, о чём речь?
– Не понимаю, но интерес имею. Продолжай!
А ведь Гиря начинает мне нравится. Выдержка у него крутая, другой на его месте струхнул бы, но он держится так, будто по семь раз в день в подобных ситуациях бывает.
– Сейчас я уберу кирку, и ты сможешь встать. После этого события могут развиться лишь по двум направлениям. Первое – ты попытаешься нейтрализовать меня и умрёшь, потому что я подготовлен намного лучше тебя, Гиря. Второй вариант – ты забудешь эти обидные секунды, мы пройдём с тобой туда, где можно комфортно поговорить, и я расскажу тебе много всего интересного. Прежде, чем принять решение, хорошо подумай. И задай себе вопрос: куда он денется с подводной лодки? Подводная лодка в данной ситуации – это шахта, если что. Ну всё, давай поднимайся.
Я отбросил кирку, прекратил удерживать Гирю левой рукой, спокойно встал и подал ему руку. Думал он долго, не меньше пяти секунд, и всё это время пристально смотрел мне в глаза. Затем, усмехнувшись чему-то в своих мыслях, встал не без моей помощи.
Ожидал всего, был готов контратаковать, но не пришлось, агрессии не последовало. Можно считать ещё одну часть плана успешной. Надеюсь, что всё враньё, которое я успел придумать, будет воспринято как правда. Вспоминаем известную фразу – чем невероятнее ложь, тем быстрее в нее поверят…
Мы пришли в самое комфортное место для разговора, к тележке Копчёного. Хозяин, к счастью, отсутствует. Наверное, забился в угол и дрожит как перфоратор в ожидании скорой смерти. А может быть всё гораздо проще, может по делам ушёл. Хотя, какие у него могут быть дела?
– Копчёный отправился за едой на поверхность, скоро будем кушать высокобелковую пищу. Он уже рассказал, чем нас тут кормят?
– Да, и меня это нисколько не удивило. – Я выбрал самую сочную, по моему мнению, морковку и принялся обтирать её при помощи лохмотьев, которые на меня надеты. Поинтересовался: – Гиря, не подскажешь, что с моими вещами? Там много всего, что представляет для меня высокую ценность, имелось, и мне хотелось бы, чтобы к моменту, когда окажусь на поверхности в статусе свободного, всё это было в целости и сохранности. Если что-то потеряется, то буду очень зол!
Отобрав у меня морковку, Гиря откусил от неё солидный кусок и, жуя, ответил:
– Не могу ответить, потому что не знаю. Я был на поверхности, когда тебя привели в зону распределения, и тот факт, что ты оказался здесь, большая и удачливая случайность. Ты мог оказать в другой шахте и совершенно в других условиях. Нужно сказать спасибо одному человеку, он шепнул мне, что ты русский. Отдавать тебя мне не хотели, но убеждать я умею, отдали. Кстати, если там! – Гиря показал пальцем на потолок. – Узнают, что ты чудишь, сильно мешая рабочему процессу, то церемониться, как я, не станут, мигом засунут в самое прекрасное в кавычках место.
– То есть? – я нашёл новую морковку, даже лучше прежней, и так же занялся её чисткой. – Там, на поверхности, ты вообще ничего не решаешь?
– Битый, тебе, похоже, голову совсем отбили, раз ты так думаешь. А я по ней ещё добавил! – Гиря устало вздохнул и сел на тележку с овощами рядом со мной. Пробормотал: – Я, если не заметил, от всех людей в этой шахте ничем не отличаюсь. Ты, наверное, грешным делом, подумал, что я надсмотрщик, и при этом какой-то неправильный, который спокойно спит с остальными рабами в одном помещении. Подумал ведь, уверен! Жаль, но нет, я обычный раб, такой же, как и ты, и все остальные. Правда, с одним небольшим отличием, благодаря моей отлично развитой чуйке на хорошие жилы начальство делает мне некоторые поблажки. Главная из них – мы работаем без надсмотрщиков.
– Ладно, разберёмся, но уже не здесь, а на поверхности, когда с местной властью будем общаться. Знаком ли тебе, мой друг, человек по имени Уильям Хейли?
Гиря нахмурился и буркнул:
– Пару раз слышал, это одна из шишек…
– Глава Феррума, ты не ошибся. Да-да, именно Феррума, самого крупнейшего по добыче железа города этого мира. Уильям Хейли нынешний начальник той металлургической свалки, самая крупная её шишка. Сказать тебе, кто его поставил на этот пост? Или сам догадаешься?
– Неужели ты? – удивился Гиря и укусил морковку у самого основания.
– Мимо, я птичка более низкого уровня, мой полет ближе к земле происходит, но даже я знаю столь простые вещи. Иерихон, вот кто назначил Уильяма Хейли на пост управляющего Феррума. Что такое Иерихон тебе не нужно рассказывать, верно?
– Про ту дыру все знают, сфинктер этой планеты, оттуда всем рулят, даже Виврором. Хотя нет, не рулят, а просто забирают большую часть прибыли. Битый, зачем ты спрашиваешь меня о такой глупости?
– Потому что совсем скоро вся эта глупость прибудет сюда в виде большой проверки и наведёт знатный шухер. Я отправлен в Виврор одним важным человечком, который плотно связан с владельцами этого города финансовыми потоками. Догоняешь, в чём дело?
Почёсывание затылка, мычание, скрип запылившихся в шахте мозгов, прищуренные глаза. Гиря очень интересно думает. Ответ в его голове возник не сразу, спустя долгие полминуты:
– Хочешь сказать, что Иерихон наконец-то решил навести здесь порядок?
– Да, именно так. Основная причина – это рабство. Я отправлен в это место Уильямом Хейли, ведь помимо того, что он глава Феррума, его так же назначили главным управляющим всех городов, так или иначе относящихся к добыче полезных ископаемых, а также мест, которые городами не называются. Иерихон захотел порядка и попросил Уильяма навести его. Я проверяющий, если что, тайный. Быть обычным исполнителем, конечно же, мне не очень хочется, но раз роль взята, придётся её доигрывать. Ранее мной уже было сказано, что я больше не хочу работать на людей, которые послали меня сюда. После того, как порядок будет наведён, мой контракт по факту закончится, а новый не сможет быть заключён по причине физической удалённости работодателей. Есть такая поговорка, что свято место пусто не бывает, и она прекрасно подходит к Виврору, который совсем скоро останется без верхушки власти из-за моих действий. Я хочу занять этот город, хочу сделать его своим. Быть мальчиком на побегушках у Иерихона мне порядком надоело, хочется стать птичкой более высокого полёта. Как тебе такой расклад, Гиря? Скажу сразу, на берегу – кто поможет мне, перед тем в долгу не останусь, будут моими близкими.
Ответа пришлось ждать не меньше минуты. Внимательно рассматривая покусанную морковку, Гиря тихо сказал:
– Ты слишком много знаешь, Битый, и я почти готов поверить во всё, что ты говоришь. Почти, но не полностью. Мне нужны весомые доказательства. Думаю, что они у тебя есть. Верно?
В моей памяти множество полезной информации, которую я приготовился использовать, чтобы укрепить свою ложь. Был уверен на все сто, Гиря поверит, а затем поверят другие. Но, именно был, потому что планам сбыться оказалось не суждено. Всё как обычно сложилось совершенно не так. Коту под хвост!
Прозвучавший крик был равносилен ведру неожиданно вылитой на голову ледяной воды. Пробрало! В нём читалось лишь одно – смерть. Продлившись от силы пару секунд, он оборвался и вместо него пришла звенящая тишина. Неспособный повлиять на диаметр собственных глаз, я посмотрел на Гирю. Здоровяк, похоже, давно привыкший к подобному, ответил на мой молчаливый вопрос кратко:
– Минотавр пообедал Копчёным…
Ничего больше не сказав, Гиря поспешил к месту происшествия. Я рванул следом за ним. Надеясь получить хоть какую-то информацию, которая прояснит происходящее, спросил:
– Почему ты решил, что минотавр пообедал именно копчёным?
– То есть сам по себе тебя минотавр совсем не удивил, да?
– Сначала ответь на первый вопрос, а уже потом ответишь на все остальные.
– Мы движемся к поверхности, именно в этом направлении недавно ушёл Копчёный, он отправился за нашим обедом. Назад не вернулся, мы с тобой слышали крик, других людей до выхода из шахты тут нет, значит вывод очевиден, минотавр сожрал Копчёного. Мы уже почти на месте, моё предположение сбылось, проход правда имел место быть, не подвела чуйка.
В моей голове много всяких мыслей и теоретически я допускаю, что минотавр может существовать… Да чёрт, какой минотавр? Знаю этот мир достаточно хорошо, нет тут такой твари, и никогда не было! Пока собственными глазами не увижу, не поверю.
Место происшествия достигнуто, всё случилось на плавном повороте шахты, улик предостаточно, и самая главная, конечно же, знатный провал в стене, чернота которого ведёт в пугающую неизвестность. То, что утащило Копчёного, на две корзинки с варёными личинками даже не взглянуло, они валяются на полу пещеры и довольно неплохо пахнут. И это нечто развалило приличный кусок каменной стены.
Схватив одну из личинок, сильно похожую на толстую переваренную макаронину, я сделал то, чего Гиря никак не ожидал, положил в рот и начал жевать.
– На креветку похожа, только мягче значительно и какой-то пластиковый привкус имеется. В целом можно поставить твёрдую четверку, доводилось намного страшнее с виду и противнее на вкус вещи попробовать, здесь чуть ли не шведский стол.
– Битый, ты… ты вообще… ты знаешь… ты это… – Гиря, наблюдавший за моей трапезой с широко открытым ртом, наконец-то обрёл дар речи. – Нет, это в моей голове не укладывается, Копчёного минотавр сожрал, а он просто жрёт! Слышь, паря, у тебя с башкой всё нормально?
Пожав плечами, я ответил:
– Не знаю, вроде не жаловался раньше, но точно не смогу сказать, много по ней раз прилетало, могло и случиться чего. Мы, кстати, так и будем тут стоять или начнём уже делать чего-нибудь?
– Личинки будем собирать! – рявкнул Гиря и пинком отправил мне в руки одну из корзинок.
– Не вопрос, если надо, то соберём. – Я хотел начать сбор, но по раздувшейся роже начальника понял, что делать этого не стоит. Бросив корзинку, большим пальцем показал на проход и поинтересовался: – А может лучше Копчёного спасти попытаемся? Вдруг этот, как его там, минотавр, ещё не пообедал и шансы есть. Крови же нет.
Толпа, приближение которой слышалось с момента нашего прибытия на место преступления, наконец-то подоспела, и Гиря тут же обзавёлся зажженным факелом, в котором нет смысла, потому что благодаря освещению и так всё отлично видно.
– А где Бутылка? – тут же поинтересовался я, подметив, что все до одного вооружены кирками. – Забыли, что ли, с собой позвать?
Пихнув меня плечом, Гиря прорычал:
– Заткнись, битый! – указав пальцем на самого высокого шахтёра, скомандовал: – Вжик, быстро дуй на поверхность и доложи о происшествии. Нам нужны ворота-полуторки.
– Ворота? – ловко отобрав у Гири факел, я сделал шаг к проходу и, споткнувшись на обломках, почти влетел внутрь. Вернув равновесие, спросил: – Товарищи, мы что, даже не попытаемся спасти Копчёного?
Все шахтёры и Гиря вместе с ними потеряли дар речи и дружно отступили. Уверен, причина тому проста, я зашёл внутрь тоннеля, из которого минотавр попал в шахту посредством разрушения тонкой, всего сантиметров пятнадцать-двадцать, каменной перегородки. Увиденное радует, часть вопросов автоматически снимается, картина знакомая.
– Битый, давай без резких движений только, медленно разворачивайся и выходи. – Гиря говорит успокаивающим тоном, словно заботливый папочка, который пытается уговорить сынишку поспать. – Минотавр ушёл, но может вернуться в любой момент, а нам даже ворота не принесли. Слышишь меня, Битый?
– Слышу, слышу. – Покинув тоннель, я осторожно добрался до шахтёров и поднял с пола кирку, которая принадлежит исполняющему обязанности гонца Вжику. Спокойно поинтересовался: – Минотавр всегда убивает тех, кто боится его? Это напрямую связано с произнесённым именем, верно? Копчёный говорил мне про некую силу, которая забирает всех, чьё имя звучало, но не сказал, что сила – минотавр. И да, Копчёный назвал мне своё имя, его зовут Толя, а я назвал ему свое, меня зовут Никита.
Шахтёры дружно забормотали нечто невнятное и сделали ещё несколько шагов назад.
– Битый, ты ведь тоже теперь покойник… – Гиря сильно растерян, он не понимает моих действий, и не знает, чего от меня ждать. Боится не скрывая страха.
Видя, что дальнейший разговор вряд ли возможен, я сказал:
– Ладно, не парьтесь, всё сам додумаю. Минотавр, так понимаю, всего лишь предположение. Кто и куда уносит шахтёров никто не знает, потому что те, кого унесли, не возвращались. Уносят всегда тех, чьё имя звучало, так гласит ваша легенда. Те люди, чьё имя было названо вслух, наверняка сильно боялись, а страх – это не только запах, но ещё и излучение, если кто-то не знал. Тварь, что прорывается в шахту, нападает только на тех, кто боится, это факт. Значит тех, кто страха не испытывает, она просто не видит. Информации для победы более чем предостаточно. С уксусом, конечно, было попроще, но и тут не шибко сложно, справлюсь. – Провернув кирку в руке, я рванул в проход, не забыв крикнуть напоследок: – Если всё-таки поставите ворота, то оставьте возле них человека. Пусть слушает, я постучу. Обязательно вернусь, не теряйте…
Тауран, такое имя дали этой планете наши далёкие предки, когда нашли её и поняли, что она очень близка по параметрам к планете-матери, Земле. Проект Основа имел много важных пунктов, и одним из них была колонизация. Выбор был очевиден.
На планету Тауран корабли предков, ведомые проектом Основа, сели много миллионов лет назад. Всё прошло не как планировалось, а через пятую точку, и в итоге цели сильно изменились. Кардинально, я бы сказал, но сейчас речь не об этом, а о более мелком, об одном кораблике, что затерялся в летах, и их миллионах.
Город Виврор построен на очень богатой полезными ископаемыми горе, за счёт которой он и процветает. Рабы трудятся, прибыль тикает. Но! Есть одно «но», и это минотавр, который довольно часто ворует рабов. Это не слишком сильно мешает рабочему процессу, к явлению уже все привыкли, но бороться с ним почему-то даже не пытаются. Все, от верхушки Виврора, до рабов, думают, что минотавр проклятие этой горы. Но нет, лишь я, Никита Ермаков, случайный, а может быть и вовсе не случайный, пленник, знаю, как всё обстоит на самом деле.
Корабли Основы были в большинстве брошены за ненадобностью, но при этом к каждому приложена собственная система охраны. Миллионы лет шли, всё менялось, но, как ни странно, сами кораблики так и остались целёхонькими, ведь предки умели делать надёжные вещи. С системами охраны не всё так славно, повидал я их немало в своих несуществующих жизнях, ведь многие кораблики Основы посетил, и где-то защита работала как новая, как твердит моя память, а где-то с горем пополам. Бывало, отсутствовала вовсе защита, давно исчерпав себя. Здесь, под Виврором, защита уцелела, я уверен в этом как в себе самом. Минотавр или минотавры – и есть та самая защита.
Шагая, я говорил сам с собой:
– А ведь происхождение тоннелей так и осталось неизвестным для меня. Мог ведь узнать о них у Всезнайки, когда она была со мной. Или порыться в базах данных Основы, пусть не долго, но такая возможность у меня имелась. Эх, Ермаков, довелось тебе однажды властелином двух миров побыть. Недолго, к счастью. Лучше уж так, чем как «горячо» любимый дедушка, которому я обеспечил «прекрасное» будущее.
Кости, немереное их количество, они повсюду. Туннели, их в горе очень много, память твердит, что бывает минимум от пяти и до сотни, все они идут от центра, которым является корабль Основы, и стремятся в одну известную им неизвестность. Длинна их тоже колеблется, встречал и такие, дойти до конца которых не получалось, но в большинстве своём они не превышали пяти километров. Все эти туннели, как без этого, сильно мешали выработке породы. Шахтёры боялись натыкаться на них, потому что знали, что где-то там бродит жуткий минотавр. Надеюсь, что при помощи кирки я сумею завалить его. Или их…
Теория, возникшая в моей голове, имеет право на жизнь, но при одном условии – если тварь, что прозвали минотавром, реально похожа на Критское чудовище с телом человека и головой быка. Вероятность, что где-то в этом тоннеле мог открыться портал на Землю, была низкой, но она всё же была. И в тот портал мог угодить минотавр.
Выходящий портал открылся, догадаться не сложно, на острове Крит, в Древней Греции. И чудище, почему-то не умершее, начало терроризировать местных жителей. А потом пришёл Тесей, убил его и стал героем. Так, стоп!
Что мы знаем о порталах с Таурана на Землю?
Не многое, но главное знаем, всё живое, что пытается пойти этим путём, умирает. Мне говорили, что не умирают люди, которые родились на Тауране, но оказалось, что это не совсем так, умирают все, кто не имеют кода Основы. Имея код, можешь хоть по семь раз на дню туда-обратно носится, но без него всё, смерть, проверено. Вывод – минотавр, угодивший в портал, на остров Крит переместился будучи мёртвым. И его таким нашёл Тесей, а затем просто объявил, что убил чудище и стал героем.
Ну а что, я бы на его месте так и сделал бы, времена ведь такие были, каждый как мог крутился. Тесей, если всё было иначе, и ты реально сражался с минотавром, то прости за поклёп, ты крутой дядя! А если всё было как в моём предположение, то тоже круто, подарок судьбы был использован по назначению.
Думая о Греции и минотавре, не заметил, как дошёл до цели. Вот он, гад рогатый, стоит на развилке двух тоннелей, в трансе пребывает, ждёт чего-то. Не меня ли?
Так-так, звук минотавру пофиг, я приблизился очень близко, но он никак не отреагировала на меня. Симпатичный, выглядит круто, для хоррора самое та внешность, но меня ни чуточки не напугал, по барабану. Тело человека и голова быка? Да вот хрен там, всё иначе, но кое-какое сходство с описанием всё же имеется.
В этом мире есть легенда о Живущих в Облаках. Гиганты, похожие на йети, убивают всех, кто вторгается на их территорию. В общем, это не легенда, а действительность. Йети – живые, но при этом искусственные создания, которые созданы Основой для охраны её систем. В прошлом я это всё проходил, не так давно это было, незадолго до победы на Россом. Зачем вспомнил Живущих в Облаках? Затем, что минотавр, по сути, та же хрень, но с некоторыми изменениями.
Рога – да, им бы любой бычок позавидовал, знатные, на каждый можно по три человека насадить. И всё, на этом с мычащим сходство кончается, потому что башка больше похожа… Нет, нет такого зверя, голова у минотавра своя, уродливая, отдалённо напоминающая голову гориллы, но с более широкой челюстью и огромными зубами. А ниже идёт мощная шея, перетекающая в широченные плечи, которые заканчиваются лапами с тремя когтями на концах. Торс и ноги, всё от йети, который создавался по образу человека и медведя одновременно. С двух разумных рас всех чудиков Основа клепала, по образу и подобию. Забыл добавить, рогатый с ног до головы чёрный и покрыт короткой шерстью. Белый йети мне нравился больше, потому что внешность у него была более доброй. Впрочем, это не помешало ему убить меня. Печальные воспоминания…
– Эй, минотавр, стоять не устал? Копчёного куда дел? Сожрал, сука ты рогатая?
Ноль реакции на сказанное. Ух ты, а ведь я только что заметил, что на морде нет глаз. Щели, только щели, и ничего больше, по ошибке спутал их с веками. А вот ушки есть, а значит слышать меня он должен. Почему не реагирует? Для активации, уже не сомневаюсь, нужен страх. Нет уж, такой роскоши не предоставлю, смелый, меня не напугаешь.
– Рога есть, значит ты будешь быком. А я побуду матадором, но без шпаги. Увы, вместо неё кирка. Ничего, мы ведь не в Испании, поэтому к чёрту все правила. О, чёрт, вот ты кто, а не минотавр! Начинаем нашу тоннельную корриду, иди к Дьяволу!
Положив факел у ног минотавра, я немного отошёл от него, чтобы взять разбег. Высокий, придётся прыгать, иначе до головы не достану. Кирка, не подведи! Если уродец не сдохнет, то мне точно не поздоровится. Главное, не бояться.
Силушки мне не занимать, долбанул знатно, аж звон страшный по тоннелю пошёл, и куски металла сломавшегося по стенкам сбрякали. Минус кирка, не выдержала мощи богатырской, сломалась по всем фронтам, как-то неожиданно это для меня.
Отбросив половину рукояти, я посмотрел на минотавра и не смог не удивиться, гигант выстоял мою слепую атаку, и при этом почти без повреждения. Его лоб, куда пришёлся удар, имеет небольшое рассечение, под которым просматривается нечто блестящее, словно череп сделан из полированного алюминия. Знакомый скелет, особый сплав, минотавру даже Росомаха из людей «Х» позавидует, ведь адамантий на самом деле фантастика, а тут всё реально, тут металл имеет другое название, но тоже крепок. Смешно…
– Крепкий ты орешек, самый настоящий чёрт. Как убить тебя, думаю, вряд ли подскажешь и, уверен, кнопку выключения искать бессмысленно. Думай, голова, думай. Не убив всех тварей можно даже не думать о возвращении. Кстати, идея, а почему бы не поискать альтернативный выход?
Всё, завязываю с разговорами вслух, неправильно это. И, чёрт возьми, факел начинает сдаваться, пора бы куда-нибудь выдвинуться, а не стоять не месте. Пойду до центра прогуляюсь, на кораблик взгляну, может чем ценным обзаведусь…
Форма корабля Основы, если посмотреть на него сверху, самая распространённая, огромный шестигранник и это говорит о его назначении. Все корабли, имеющие внешность призмы, являлись просто складами. Их было много, в полёте они составляли единое целое и были похожи на кусок гигантских сот чёрного цвета. Но при посадке все они разделились и упали кто куда. Этот остался ненужным. Видимо, содержимое не представляло ценности.
Чтобы оживить корабль, нужно найти командный центр и провести активацию. Абы кому искусственный интеллект не подчинится, только существу в ДНК которого имеется код Основы. Я – именно такое существо. Но, к сожалению, это не единственная проблема. Есть большая вероятность, что корабль полностью дохлый. Попытаться реанимировать его можно, знания для этого у меня есть, вот только вероятность успешного исхода ничтожна.
Тук-тук, активация, пациент труп, нужен прямой массаж сердца. Не хотелось мне этого, но придётся. Аварийный генератор находится в техническом отсеке корабля. Эх, думал же сразу туда заглянуть, ведь по пути было.
Есть у человечества двигатели, для запуска которых нужно сперва запустить двигатель в несколько раз меньшего размера. Тут ситуация в целом похожая, но с большим количеством звеньев в цепи. Самая малое звено – обычная динамо-машина. Самое последнее и самое большое звено, что питает весь корабль, это термоядерный реактор. Или не термоядерный, я в этом не разбираюсь, знаю лишь, что у каждого корабля есть свой реактор, а на каких он там принципах работает мне фиолетово, лишь бы работал. А не рванул, уничтожив всё вокруг себя в радиусе нескольких сотен километров, как это было однажды. Впрочем, последствий мне так и не удалось узнать, может взрыв был и не таким большим, но убить он меня всё равно сумел.
Всё, пришёл в технический отсек, и сразу же нашёл каморку аварийного запуска. Всё ужасно примитивно, корабли-склады создавались с максимальным минимализмом и это сильно упрощает поиски. Заветная коробочка найдена, вставляю её в специальный разъём до щелчка, нахожу маленький рычажок, вытягиваю его так же до щелчка и начинаю крутить по часовой. Древние инструкций не любили, ни одного слова нигде не написано. Жду, когда загорится один из индикаторов, зелёный или красный.
Зелёный горит, и это хорошо. Крутим до тех пор, пока не погаснет. Если погас, то всё хорошо. Если сменится на красный, то можно сматывать удочки…
Часа три пришлось попотеть, прежде чем погас индикатор и начался процесс запуска реактора. И ещё спустя пару часов конечный результат случился, можно ставить вердикт, семнадцать миллионов лет убили корабль Основы окончательно и бесповоротно. Но в этом есть свои плюсы, умереть от взрыва мне не светит. Эх, придётся вручную склад перекапывать. Ценные вещи тут точно есть, но их нужно найти…
Я нашёл электромагнитный пистолет древних людей. Да-да, его создали именно люди, медведи в создании этого оружия участия не принимали. Откуда у меня эта информация? Да оттуда! Как-то раз довелось попользоваться, и память говорит, что пистолетик очень неудобен. И главная причина – это его размер.
Наши предки, которые жили много миллионов лет назад, ещё до создания проекта Основа, не уступали в размере нынешним мишкам. Скарг – один из тех людей, контактировал с ним, это вообще не человек, а какой-то монстр. Признаю, он был крутым. И, наверное, самым могущественным созданием, которое когда-либо встречалось мне.
Электромагнитный пистолет идеально лёг бы в руку Скарга или любого другого древнейшего Хомо Сапиенса. Сделан под руку создателей и точка! Какой же он тяжелый, минимум двадцатка в нём…
На то, чтобы оружие стало именно оружием, а не оставалось музейным экспонатом, у меня ушло минимум часа три. Искать пришлось три единицы: зарядник для аккумуляторов, аккумуляторы и пули. С последними всё круто, несчитанное количество, шариков диаметром около пяти миллиметров на этом корабле просто завались, хоть вагоны ими грузи. Аккумуляторов тоже не мало, но все они были пустыми. Их просто ни разу не заряжали, так и покоятся в отдельных контейнерах и ждут, когда из двух половинок будет собрано единое целое.
Динамо-машина – вот чем заряжал аккумулятор. По моим примерным подсчётам заряда нагнал выстрела на три, максимум четыре. На большее мой организм уже не способен, мне срочно нужно рвать на поверхность, хочу выпить воды и съесть что-нибудь питательное.
Бух! Минотавр упал гулко, тяжёлый гад, половину тонны точно весит. Электромагнитному пистолету было плевать, в кого посылать маленький снаряд. Шарик, разогнанный до скорости нескольких тысяч метров в секунду, вошёл в рогатую голову и разрушился внутри неё. Внешне владелец почти не изменился, если не считать маленького отверстия во лбу, из которого так ничего и не вылилось. Убил и ладно, в остальном разбираться нет желания. Интересно, сколько ещё подобных тварей прячется по тоннелям? Наверное, много, но мне на это по барабану, убил одного и хватит, доказательство ведь есть. Уверен, что заставить Гирю прогуляться со мной по тоннелю будет очень сложно…
– Нет, я туда не пойду, даже не проси! И вообще, ты не знаешь ничего, тебя вообще это… того, короче! – Гиря провел ребром ладони по своему горлу. – Понимаешь, Битый?
– Ага, понимаю, снова ваши тупые суеверия. Меня, Гиря, если что, Никитой звать. Никита Андреевич Ермаков, прошу любить и жаловать! А теперь всем стоять и не шевелится, иначе за себя не отвечаю!
Вокруг меня четверо, не считая Гири. Все с оружием, кирка у каждого имеется. Самые смелые остались, потому что до того, как я вышел в шахту через свежеустановленные ворота, народу было раза в три больше. Сбежало большинство, когда с той стороны постучали.
– Парни, не нужно, опасности нет! – по интонации слышно, что Гиря сам не верит в то, что говорит. – Битый…
– Никита Андреевич и никак иначе! – рявкнул я и врезал ближайшему из шахтёров по самому больному месту ногой. Выронив кирку, тот через секунду завалился рядом с ней. Оставшиеся трое дружно сделали по шагу назад. Ошибся, думал нападут, но не хватило смелости.
– Никита Андреевич… – назвать меня по имени для Гири стоило больших усилий.
– Так-то лучше! – схватив с пола кирку, я подошёл к запертым воротам, облокотился на них и, постучав по толстой чугунной створке кулаком, повторил свой недавний рассказ: – Попав в тоннель, я долго искал минотавра, а затем, найдя его, не смог убить. Мне пришлось погулять по тоннелям ещё, в ходе прогулки мне встретилось нечто похожее на гигантский склад, в котором был найден странный пистолет. Этим пистолетом был убит минотавр. Копчёного, к сожалению, не нашёл. И уверен, что не найду. Всё сказанное могу подтвердить, но для этого кто-то должен сходить со мной в тоннель. Гиря, ты самый смелый.
У всех всё на лицах написано, никто ни при каких условиях по собственному желанию линию ворот не переступит. Эх, жаль, но иначе нельзя, только крайний вариант, самый неприятный. Приступаю к его реализации…
Гирю свалил первым, он не ожидал, пропустил удар в челюсть, упал как подрубленный. Оставшиеся трое не успели убежать, хотя такая возможность у них была. Свалил всех до одного и даже первому добавил, потому что тот почти пришёл в себя и начал в бодром темпе уползать.
– Если кому-то что-то сломал, то приношу извинения. По-хорошему можно было, но вы сами не захотели. Гиря, ты давай, в себя приходи, до минотавра я тебя не потащу, своими ножками пойдёшь…
Проход, который минотавр проделал в стене шахты, был очищен от всего ненужного и при помощи инструмента быстро расширен до квадратного состояния. После был монтаж ворот, который не обошёлся без кирпичей и цементного раствора. Работу можно оценить на пять, всё сделано грамотно. Сами ворота вообще произведение искусства, литейщики и кузнецы постарались на славу, изделие увесистое вышло, одна створка точно не меньше тонны весит. Благо, она на шарнирах и уровень практически соблюдён.
– Я… ты… меня…
– Да-да, Гиря, всё именно так, мы в тоннеле. Ворота заперты с той стороны и всё, что нам остаётся, это идти к минотавру и смотреть на него. Вставай и шагай следом. Спеши, потому что потеряться здесь легко.
Про факела не забыл, запасся ими впрок, так что проблемы с освещением нет. И боязни, что всё может взорваться, тоже, потому что если бы взрывоопасный газ был где-то, то бабах уже бы случился. Всё предельно просто.
До минотавра шли молча, я первым, а Гиря следом, практически дыша в затылок.
Когда пришли, я присел у стеночки, дабы не мешать обзору. Ещё одна минута прошла в тишине, а затем послышался тихий шёпот:
– Я не поверил, честно. Никита, ты правда убил минотавра, мои глаза не обманывают меня…
– Конечно не обманывают, он ведь перед тобой, можешь даже потрогать. Кстати, посмотри сюда, вот тот пистолет, из которого он был убит.
– Пистолет? – Гиря озадаченно почесал затылок. – А он не великоват для тебя? Это какой-то инопланетный бластер…
– Великоват, но другого не было, выбирал из наличия. Склад пойдёшь смотреть или на слово веришь?
– А там, там что? – Глаза Гири, смотрящего в темноту, округлились до невозможного. Он хотел закричать, но не смог, просто остолбенел с открытым ртом.
Времени терять я не стал, потратил на понимание лишь мгновение, а уже через секунду был на ногах с электромагнитным пистолетом в руках. Минотавра, вышедшего к нам, встретил подобающе, выстрелом и попаданием. Жаль, не в голову, а в грудь, но и этого оказалось с лихвой, упал гигант, не дойдя до нас парочку метров. Не желая расставаться с неудобным оружием, я посмотрел на всё ещё парализованного Гирю и сказал:
– А ведь ты боишься, друг мой, и боишься очень сильно, что в данном случае очень нехорошо. Не подумал я, сглупил, и это может плохо кончиться. Надо нам поскорее валить отсюда, потому что выстрелов осталось хрен да ни хрена. Давай, очухивайся, и потопали обратно…
Обратный путь прошёл без происшествий, только у ворот пришлось проторчать не меньше часа, не могли достучаться. Когда нам открыли, меня постигли неприятности, я был взят на прицел автоматов парочкой крепышей, а другая парочка, после того, как все убедились, что опасности нет, быстро поработала с моим телом, нанеся немалый физический урон. Гире не попало, даже щелбана не поставили, всецело на меня гнев выливали. Ничего страшного, скоро извиняться будут, уверен в этом. Надеюсь, обошлось без переломов…