В Питнаке стояла невыносимая жара. Был самый разгар лета. Дождя эта область не видела уже несколько недель. Народ спасался от палящего солнца самыми различными способами. Кто-то затворял ставни своих окон вплотную, чтобы ни один луч с неба не попал в его жилище. Кто-то кутался в бурнус и куфии, чтобы спастись от палящего солнца. Вздохнуть с облегчением, набрать полную грудь воздуха людям удавалось лишь тогда, когда солнце скроется за горизонтом, когда его последний луч исчезнет из виду за местными пейзажными видами.
Для Аноры это был типичный будний, полный забот день, как и все другие до него. Различие было лишь в шкале термометра, которая поднялась выше обычного и остановилась на тридцати шести градусах. Выйдя из дома с сумкой для продуктов, Анора вытерла пот с лица, который успел скопиться за считанные секунды, укутала голову, шею своей шалью и пошла по делам.
Маршрут ее долгие годы был неизменен. Сначала она шла за свежим мясом в лавку через две улицы. Потом забирала по пути выстиранное в прачечной белье. Шла на рынок за остальными продуктами, по пути заходила на почту, если было что получить. Порой заглядывала к своей матери, где делала передышку от повседневной рутины. Пила с ней чай из красивых пиал с нарисованными на них лилиями, которые когда-то давным-давно подарил ее отец матери на первую годовщину их свадьбы. Так она могла отвлечься от неизменного течения своих будничных забот.
Потом Анора шла домой и принималась готовить ужин из продуктов, которые купила на рынке. Параллельно этому слушала новости по радио. Подпевала песням, которые звучали в промежутках разных программ и выпуском новостей. Когда ужин был готов, Анора выходила на улицу, в тазу стирала мелкое белье, в основном детские носки, трусы, пыталась оттереть мелкие пятна на рубашках и брюках своих детей. Иногда подходила к соседкам, которые собирались на дневные посиделки через несколько домов от нее, уставшие, измученные жарой и своими обязанностями по дому, они жаловались друг другу, как все им надоело. И лучше бы они тоже работали, как и их мужья, а не сидели целый день дома с детьми, в горе грязного белья и немытой посуды.
Анора только слушала их разговоры и кивала в знак согласия, если обращались именно к ней. А так все ее мысли были погружены в раздумья. О чем говорили другие дамы. Действительно было бы лучше, сменить одну рутину на другую? Променять поход по магазинам и готовку на целую смену у токарного станка или еще что хуже. Когда без разрешения не отойти в туалет, а прием пищи всегда строго по расписанию. Дело в том, что в их городе все мужчины, кто был рукастый, с каким-то образованием, работал на машиностроительном заводе, одном из самых крупных в их стране. Порядок работы был строгий. Нельзя было опаздывать, прогуливать часто уходить на больничный. От работников завода требовалась идеальная дисциплина и подчинение указам руководителя. За соблюдение всех этих условий работники получали приличную заработную плату, которая была на порядок выше, чем у всех остальных рабочих в их городе. Если ты отличился на службе, то раз в год имел право попросить повышение. Условия были жесткие, но справедливые. На этом заводе работал муж Аноры, Бахтиер.
После общения с соседками Анора шла за своими сыновьями на игровую площадку, где они пропадали целыми днями, когда у них были каникулы. Они все вместе шли домой, дожидаться отца, чтобы вместе проводить вечер и ужинать. По пути домой иногда случалась, что Анора баловала сыновей мороженным, если удавалось сэкономить на мясе или купить более дешевые овощи для рагу. Для нее Айдар и Хасан были единственной отдушиной. Она любила своих детей больше всего в жизни и старалась при любой возможности сделать им приятное. Порой в убыток себе.
За ужином Бахтиер рассказывал, как прошел очередной его день на заводе, какие детали для машин они делали, какие модели авто собирали. Иногда в рассказе отца было что-то новое и интересное. Пару недель назад он рассказывал, как к ним приехало начальство из столицы, за хорошую работу всем накрыли большой стол, дали разовую премию. В выходные вся семья ездила в соседний городок в парк, кататься на аттракционах и смотреть кино. Анора обычно слушала своих детей и мужа, как прошел их день, в какие приключения попали ее ребята, что нового и интересного произошло в их жизни. Она искренне радовалась за них, если истории ее героев, были веселые и забавные. И грустила, если кто-то из ее сыновей попадал впросак – поставил шишку на лбу, когда бегал за кошкой. Или содрал коленку, упав с велосипеда. Ей особо рассказывать было нечего. Все ее дни были одинаковыми, лишь изредка менялся маршрут похода за продуктами и были новые остановки, если муж вместо мяса захотел рыбу или какой-нибудь новый десерт с фруктами.
Так примерно по одинаковому сценарию изо дня в день проходила жизнь Аноры. День за днем менял месяц за месяцем, на смену приходил год за годом. Казалось бы, ничего плохого в этом нет. У Аноры было все для женского счастья: любящий муж с приличной работой, двое прекрасных детей, собственный дом с отдельными спальнями для сыновей. Ночью супруги могли свободно уединятся для своих брачных утех. Анора была для всех эталоном женского целомудрия. Все видели в ней идеальную жену, прекрасную хозяйку и любящую мать. В свои двадцать семь лет Анора имела все, к чему другие женщины стремились многие годы.
Но, как и любая другая система, жизнь Аноры дала трещину. Рутина прекрасно отлаженной жизни дала сбой. В один из вечеров Бахтиер сильно задержался на работе и не пришел к ужину. Такое бывало очень редко. Настолько, что все его задержки можно было пересчитать по пальцам, не загибая пальцев, чтобы не сбиться. Но в этот раз он задержался настолько долго, что Аноре уже пришлось отправить детей спать, не дожидаясь отца, объяснив им, что возникли определенные сложности… Но они понимали, что мать сама не знает причину отсутствия папы дома. Не понимая происходящей ситуации, они мирно согласились пойти спать, но сон не шел. В глубине души они переживали, лежа каждый в своей кровати, что-то не так. Отец всегда приходил вовремя, это пугало еще больше. Анора села на лавку около своего дома, тревожно смотря в разные стороны. Бахтиера не было видно. Улица была совершенно пуста, тусклый свет фонарей не давал далеко смотреть, но пространство, которое охватывал взгляд Аноры, было пустым, без каких-либо движений, признаков появления ее мужа. Еще недолго просидев около дома, она пошла спать. Глаза закрывались, сил держать голову поднятой, большей не было.
Анора проснулась посередине ночи от прикосновений своего мужа. И от сильного запаха спиртного, которым дышал на нее Бахтиер. Она сквозь сон не понимала, что происходит. Но пробуждение стало приходить достаточно быстро, когда она все больше и больше улавливала невыносимый запах алкоголя, исходивший от ее мужа и неприятные прикосновения внизу живота. Он небрежно снял с нее трусы, натянул вверх сорочку, чтобы оголить грудь. Анора всячески сопротивлялась, просила, чтобы он остановился. Но его движения были грубы и решительны. Недолго повозившись ртом вокруг ее сосков, он резко вошел в нее своим твердым членом. Она постанывала от неприятных ощущений, но ничего сделать не могла. Он навалился на жену всем своим весом, зажал ей руки над головой, спутав вокруг них ее ночную сорочку. Ее больше пугало поведение мужа, чем совершающийся над ней акт. Такого никогда раньше не было. От этого Анора была еще в большом замешательстве. Она ничего не могла поделать, так как не понимала до конца, что происходит. Ей оставалось только ждать.