Концептуальные основы кластерной политики были заложены в трудах западных экономистов – основоположников и последователей нескольких научных школ. При этом важно заметить, что некоторые школы не использовали в своих трудах категорию «кластер» и производные от нее. Число научных школ, направлений, предметом исследования которых стали кластеры либо в целом различные формы пространственной организации экономики, велико, так как многие экономические школы в той или иной мере обращались к феномену кластеров. В связи с этим отметим основные из них.
В недрах немецкой географической школы родилась теория штандортов. А. Вебером, В. Лаунхардтом и другими видными представителями школы уделялось повышенное внимание вопросу наиболее рационального размещения предприятий. Так, для обозначения наиболее выгодного расположения предприятий был предложен термин «штандорт». Учеными постепенно дополнялся и уточнялся перечень факторов, которые лежат в основе выбора рационального местоположения предприятия.
Так, по А. Веберу, необходимо учитывать следующие факторы: транспортная ориентация (пункт с наименьшими транспортными издержками); рабочая ориентация (пункт с наименьшими рабочими издержками). На заключительном этапе учитывают также агломерационный фактор[1].
В дальнейшем А. Лёшем теория штандортов была дополнена критерием максимизации прибыли[2].
В рамках неоклассической экономической традиции уделялось большое внимание вопросам межфирменного взаимодействия. В результате оформилась теория размещения производства (локализации).
А. Маршаллом были выявлены факторы, в силу которых некоторые группы компаний, сосредоточенные на отдельной территории, имеют большую экономическую эффективность в сравнении с иными экономическими агентами[3]. Такими факторами («маршаллианская троица») являются:
– формирование пулов высококвалифицированных работников на рынке труда;
– специализация поставщиков;
– «перелив знаний» или быстрое распространение идей между компаниями на определенной территории.
Помимо так называемых материальных факторов размещения А. Маршаллом также подчеркивалась «особая атмосфера» среды, территории, что также является несомненным преимуществом таких промышленных районов. Немаловажную роль в появлении и развитии кластеров может играть и инициатива чиновников.
Теория размещения производства (локализации) – одна из теорий, согласно которой место оптимального размещения предприятия определяется совокупностью факторов: транспортным фактором, фактором рабочей силы, фактором агломерации и другими факторами[4].
Как экономическая история зарубежных стран, так и отечественная история экономики знают положительные примеры такой организации экономики. Многие отрасли дореволюционной экономики фактически сложились и в дальнейшем функционировали на основе концентрации экономической деятельности (мануфактур, фабрик, заводов) и кадров (в первую очередь квалифицированных рабочих) в формирующихся промышленных регионах, крупных городах. Отдельные такие центры стали прообразом современных промышленных кластеров (например, в текстильной промышленности)[5].
В СССР развивалась и в последующем была воплощена на практике теория территориально-производственных комплексов. Основным фактором для воплощения теории в практику стали соответствующие директивы властей. Однако они появлялись не «на пустом месте», в их основе были научно обоснованные рекомендации, выработанные с учетом географического фактора, ресурсной базы, проводимой государством политики (региональной, национальной, кадровой и др.).
В целом территориально-производственные комплексы строились на основе ранее предложенных А. Вебером и другими западными экономистами факторов, но уже применялись не к отдельному предприятию, а к совокупности предприятий отрасли, а также предприятий смежных отраслей. Иными словами, вокруг определенного «ядра» (крупного промышленного предприятия) сразу же закладывались смежные предприятия[6].
Основным отличием таких комплексов от западных аналогов был плановый характер их создания, функционирование в условиях отсутствия рыночной конкуренции.
Социальный и институциональный подходы предполагают учет сложившихся ранее не только экономических, но и других факторов (социальных, институциональных) для выбора места размещения определенной отрасли экономики, группы хозяйствующих субъектов. За счет эффекта масштаба географически близкими крупными компаниями в определенных институциональных условиях решаются сложные экономические проблемы, растет экономика региона в целом. В отдельных случаях не только крупный, но также малый и средний бизнес, сосредоточенные на небольшой территории, способны обеспечивать высокую экономическую эффективность за счет гибкой специализации, предложения рынку уникальных товаров[7].
В рамках этого подхода мы выходим на инновационный характер таких кластеров, ведь предлагаемый ими рынку уникальный товар – не что иное, как товар инновационный. Федеральный закон от 23 августа 1996 г. № 127-ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике»[8] прямо закрепляет понятие продуктовой инновации как введенного в употребление нового или значительно улучшенного продукта (товара, услуги).
Действия экономических агентов осуществляются в конкретной среде (институциональной, правовой и др.). При принятии управленческих решений (открытие бизнеса, выбор места расположения предприятия, инвестиций и др.) должны учитываться не только экономические, но и ряд других неэкономических, но при этом не менее важных факторов (обычаи, социальные связи и др.). Помимо потенциальной прибыли предприниматель должен учитывать и потенциальные риски, часть из которых находится вне экономики.
Кластеры, особенно если речь идет о кластерах, создаваемых сверху, по инициативе властей, формируют положительную институциональную и социальную среду, способствуют привлечению инвестиций, снижают возможные для потенциальных участников риски.
В рамках прикладного подхода к экономическому развитию учеными исследовались уже сложившиеся промышленные районы (округа, агломерации), положительный опыт которых предлагалось использовать.
Так, Д. Бекаттини был сделан акцент на социально-культурных особенностях региона (влияние на бизнес родственных и личных связей предпринимателей, формирование определенной системы ценностей на отдельной территории и др.), где располагались успешные предприятия. Территориальный район, по Д. Бекаттини, – это социально-территориальный феномен, характеризующийся присутствием сообщества людей и популяции фирм в природно и исторически ограниченной области[9].
Дальнейшие исследования промышленных районов привели к появлению феномена кластера, трактуемого более широко, чем промышленный район.
В рамках этого подхода акцент был сделан не столько на уникальности производимых товаров, продуктов, сколько на специфике производственных и иных бизнес-процессов, самобытной организации деятельности на ограниченной территории. По общему правилу такие процессы в настоящее время также относят к инновациям. Так, в соответствии со ст. 2 Федерального закона «О науке и государственной научно-технической политике» под инновациями понимают не только новый продукт (товар, услугу), но также новый метод продаж или новый организационный метод в деловой практике, организации рабочих мест или во внешних связях.
Концепция кластеров, по М. Портеру, была разработана на основе анализа наиболее успешных глобальных компаний[10]. Таким географически связанным компаниям присуще сочетание кооперации и конкуренции, в конечном итоге и делающее их наиболее эффективными.
В дальнейшем эта концепция была адаптирована под тенденции современного постиндустриального информационного общества. Теперь на первый план выходит не только территориальная и производственная близость хозяйствующих субъектов определенной сферы, отрасли экономики, но и иные формы близости (информационной, технологической, идейной, ментальной и др.)[11].
В современном понимании для кластеров в рамках данной концепции характерны следующие составляющие:
– производственная (сочетание отраслей в кластере, локализация производства и т. д.);
– пространственная (географическая близость, особенности размещения);
– инновационная (наличие научно-исследовательских центров, коммерциализация новшеств);
– социальная (взаимодействие, доверие, координация)[12].
Кластерная теория продолжает развиваться. Следует, в частности, отметить выявление учеными в 2000-е гг. механизма «тройной спирали» как условия сбалансированного развития кластеров[13]. Для развития кластеров в современных условиях требуется взаимодействие «по спирали» бизнеса, власти и науки (наука—инновации—коммерциализация результатов—предложение рынку инновационного продукта). При отсутствии либо неэффективности взаимодействия на любом из участков спирали формирование и развитие современных кластеров (которые являются повсеместно инновационными) становится затруднительным или невозможным.
С учетом изложенного можно сделать вывод о том, что кластерная теория в своем развитии прошла ряд этапов (от штандортов до кластеров). В настоящее время она продолжает эволюционировать[14]. Инновационность из факультативного признака кластера на наших глазах становится признаком обязательным.
Практическая реализация кластерной политики начинает осуществляться с 70–80-х гг. XX в. сначала на локальных и региональных, а затем и на национальных и наднациональном уровнях.
Среди первых локальных программ поддержки и развития кластеров следует назвать программы, которые начали реализовываться в ряде регионов Италии, Германии, Австрии в 80-е гг. XX в.
К 90-м гг. XX в. накопленный опыт реализации кластерной политики на локальном уровне позволил ряду европейских стран разрабатывать и внедрять национальные программы кластерного развития.
В 2000-е гг. появляются первые документы, посвященные кластерной политике на наднациональном уровне.
Например, в соответствии со ст. 37 Регламента Европейского парламента и Совета Европейского Сообщества 1221/2009 от 25 ноября 2009 г. о добровольном участии организаций в системе эко-менеджмента и аудита Сообщества (EMAS) и об отмене Регламента (EC) 761/2001 и Решений Европейской комиссии 2001/681/EC и 2006/193/EC[15], государства – члены ЕС должны поощрять местные органы власти оказывать необходимое содействие кластерам в выполнении отдельных требований.
На Евразийском пространстве также начинает уделяться внимание кластерам. Договор о Евразийском экономическом союзе (Астана, 29 мая 2014 г.)[16] среди инструментов реализации промышленного сотрудничества называет промышленные кластеры, а согласно Рекомендации Коллегии Евразийской экономической комиссии от 13 декабря 2016 г. № 25 «О координации совместной научной и инновационной деятельности государств – членов Евразийского экономического союза в сфере агропромышленного комплекса»[17] должна осуществляться разработка моделей формирования межгосударственных кластеров в целях развития общего аграрного рынка Евразийского экономического союза.
Бурный рост кластеров с 2000-х гг. наблюдается по всему миру, а практика реализации кластерной политики в ведущих странах мира в целом свидетельствует о ее высокой эффективности[18].
К настоящему времени во многих экономически развитых странах Европы сложились свои кластеры регионального либо мирового уровня. Так, в ФРГ в настоящее время имеется сразу несколько кластеров мирового уровня (Гамбург, Дрезден, Мюнхен), которые заняты созданием и производством автомобилей и иной техники.
Одним из наиболее известных кластеров мирового уровня в США является «Бостон-Кембридж». Он объединяет университеты, медицинские центры и около 500 компаний, специализирующихся в сфере фармацевтики и биомедицинских технологий. На территории кластера трудится около 50 тыс. различных специалистов. Объем инновационных продуктов только этого кластера превышает 5 % от объема всех мировых разработок отрасли.
Наиболее показательным является опыт реализации кластерной политики Сингапуром. Политиками и законодателем Сингапура во второй половине XX в. был принят ряд важных документов, направленных на преодоление технологической отсталости от экономически развитых стран. При этом было выделено несколько приоритетных секторов экономики (информационные и телекоммуникационные технологии, биохимия, фармацевтика и др.), нуждающихся в обстоятельном государственном регулировании и государственной поддержке. Одновременно начала проводиться масштабная образовательная кампания, в результате которой появились местные высококвалифицированные кадры для перспективных секторов экономики[19]. Результаты не заставили себя долго ждать – Республика Сингапур – это одно из десяти самых богатых государств мира. Основной экономический промышленный потенциал страны сосредоточен в многочисленных компактных инновационных кластерах.
В России предпринимается попытка заимствовать, адаптировать лучшие практики реализации кластерной политики. Для этого в целях решения наиболее значимых экономических проблем последовательно принимается ряд программных документов, в которых прямо подчеркивается роль кластеров для перехода на путь инновационного, устойчивого социально-экономического развития страны[20].
Одним из первых документов, где неоднократно упоминаются кластеры, стала Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года[21].
В Концепции отмечается необходимость перехода к новой модели пространственного развития российской экономики, в частности формирование новых центров социально-экономического развития, опирающихся на развитие энергетической и транспортной инфраструктуры, и создание сети территориально-производственных кластеров, реализующих конкурентный потенциал территорий.
О начале реализации в России кластерной политики прямо было указано в письме Минэкономразвития России от 26 декабря 2008 г. № 20615-ак/д19 «О реализации кластерной политики в Российской Федерации»[22]. Минэкономразвития России согласно этому письму создавало рабочую группу по реализации кластерной политики и соответствующие экспертно-консультативные советы. Одновременно Минэкономразвития России направило в субъекты РФ Методические рекомендации по реализации кластерной политики.
Понятие «кластер» и производные от него совсем недавно получили «прописку» и в отдельных федеральных законах[23], что свидетельствует о том, что государство предполагает активно реализовывать кластерную политику. В этой связи представляется важным уяснить, что понимают под кластерной политикой в России, каковы цель и задачи проводимой кластерной политики.
В большинстве отечественных научных трудов и публикаций приводятся близкие по своей сути определения кластерной политики.
Так, по мнению В.А. Фильченкова и Е.С. Погребовой, под кластерной политикой понимают систему государственных мер и механизмов поддержки кластеров, обеспечивающих повышение конкурентоспособности регионов, предприятий, входящих в кластер, а также обеспечивающих внедрение инноваций[24].
Кластерная политика, как полагает С.Н. Блудова, характеризуется формированием взаимосвязей между экономическими субъектами – участниками кластера, упрощением доступа к новым технологиям, распределением рисков в различных формах совместной экономической деятельности, организаций совместных научно-исследовательских работ, совместным использованием знаний и основных фондов[25].
Кластерная политика, как пишут В.В. Лизунов, С.Е. Метелев и А.А. Соловьев, – совокупность мер и действий, направленных на достижение заданного результата в интересах общества, а именно для формирования, развития и эффективного использования кластеров. При этом кластерная политика, по их мнению, объединяет промышленную, региональную, инвестиционную, инновационную, образовательную и другие политики[26].
На основе проведенного анализа имеющихся подходов представляется возможным сделать вывод о том, что под кластерной политикой следует понимать систему организационных, правовых и иных мер и механизмов поддержки действующих кластеров, а также инициатив по их созданию.
Попытка прямо сформулировать цель и задачи кластерной политики как инструмента экономической политики была предпринята в Методических рекомендациях по реализации кластерной политики в субъектах Российской Федерации[27].
Основной целью реализации кластерной политики является обеспечение высоких темпов экономического роста и диверсификации экономики за счет повышения конкурентоспособности предприятий, поставщиков оборудования, комплектующих, специализированных производственных и сервисных услуг, научно-исследовательских и образовательных организаций.
В качестве задач кластерной политики Методические рекомендации называют:
– формирование условий для эффективного организационного развития кластеров;
– обеспечение эффективной поддержки отдельных проектов (по развитию отраслей производства, малого и среднего предпринимательства, инноваций и др.);