Добравшись до дома, Макс кое-как заставил себя поесть и рухнул в кровать, но сон не шёл. Ворочаясь с боку на бок, он всё думал, думал, думал.
«Надо было поговорить с ней. Дать возможность всё объяснить. Она же никогда не делает ничего без причины. Всё равно хуже уже стать не могло, что бы она ни сказала. А ты поступил как последний мудак. Опять. Какого хрена, Макс? Ты хочешь снова её потерять? Да ты уже её потерял».
– Она. Была. С Итаном, – прорычал он в потолок, в который раз поддаваясь своей ревности. До того, как он узнал об этом, Макс хотел выяснить правду, но после… Совершенно слетел с тормозов.
“Ага, а потом убила его, отрубив голову, и расхреначила всю его штаб-квартиру”, – издевательски выдал внутренний голос, отвечавший за логическое мышление, и Макс зло стукнул кулаками по матрасу, садясь в постели. Нет, так он точно не уснёт.
Натянув спортивные штаны и футболку, он вышел в коридор, направляясь в подвал, чтобы молотить по боксёрской груше так долго, пока не выдохнется и не свалится спать прямо там на жёстких матах. Но у двери в комнату Кай остановился.
После неё здесь никто не жил. Наверное, Виктор надеялся, что она вернётся. Или же знал это наверняка. Что она хотя бы попытается это сделать.
Макс простоял в полной темноте несколько минут, размышляя, зайти или нет, а потом просто приложил ладонь к сенсорной панели. Замок щёлкнул, и он толкнул дверь.
Комнату заливал лунный свет, проникавший через не до конца зашторенное окно, и Макс даже не стал включать светильник. Тут было всё как и раньше. Большая кровать в тёмно-сером мягком каркасе идеально заправлена, на прикроватном столике её любимые книги, часть из которых он же ей и подарил, плотные шторы небрежно раздвинуты, на подоконнике рядом с дверью на балкон пачка ментоловых сигарет и зажигалка, справа большой шкаф.
Макс открыл его, вдыхая застоялый запах, в котором всё равно всё ещё витал аромат её духов – лимон и базилик – и провёл рукой по вещам. Практически вся её одежда была на месте. Он помнил каждый наряд, который она носила либо в повседневной жизни, либо на заданиях. Исчезли только джинсы и несколько свитеров, включая его собственный вязаный свитер, в котором она ходила тогда на Монблане. Видимо, для неё он имел какую-то ценность. Когда-то точно имел. Да и для него тоже. Для них обоих тот месяц очень много значил.
Макс закрыл шкаф и повернулся к двери, собираясь уйти отсюда. Слишком много воспоминаний, от которых спирало в груди. Всё ещё слишком тяжело. На письменном столе рядом со входом что-то блеснуло в свете луны, привлекая его внимание, и, подойдя ближе, он увидел кольцо. То самое, что подарил ей, когда Кай согласилась выйти за него замуж. Макс поднял его и покрутил в пальцах. Крохотное, тоненькое, с витиеватым узором и сверкающим чёрным бриллиантом. Оно идеально смотрелось на её руке.
На столе под кольцом лежала записка, и Макс накрыл её ладонью, не решаясь прочитать. Внутри всё взбунтовалось. Злость на неё снова затопила разум, но он взял себя в руки, успокаиваясь. Сегодня он уже совершил одну ошибку, поддавшись эмоциям. Сейчас он этого не сделает.
Включив настольную лампу, Макс вчитался в хорошо знакомый бисерный почерк.
«Я всегда была только твоя. С самой первой ночи и до сегодняшнего дня. А это кольцо напоминало мне, зачем я это делала, и придавало сил, когда я готова была сдаться. Но не сегодня. А значит, пришло время вернуть его тебе. Как бы мне ни хотелось всегда носить его на пальце.
Тебе не нужна моя правда. Это справедливо. Я понимаю всё, что ты чувствуешь. Но хочу сказать хотя бы это: будь ты на моём месте, сделал бы то же самое. Потому что я знаю, что ты любил меня тогда…»
Макс сжал кольцо в ладони.
– И сейчас люблю…
Люблю. Они сказали это друг другу всего один раз, но Макс так чётко помнил этот момент, словно это было сегодня утром.
– Макс, вытаскивай меня отсюда! Минута, западный угол!
– Понял, буду.
Петляя по многочисленным переходам, Кай неслась по коридору второго этажа на вид довольно старого завода – и как вообще здесь мог кто-то работать, да ещё и что-то разрабатывать. А в маленьком кармашке на её поясе надёжно хранилась флешка с чертежами новой атомной подводной лодки, выкраденная по заказу Минобороны. Иногда им приходилось выполнять и такие поручения, когда власти страны не могли действовать от своего имени, чтобы не создавать прямой конфликт между государствами.
– Гадство, да откуда вас столько? – буркнула Кай, и Макс услышал в наушнике звуки борьбы. Захлопнув визор шлема, он тронул сенсорную кнопку, и перед глазами появилось изображение с её защитных очков. Теперь он мог видеть то, что видела она.
Не останавливаясь, Кай свернула руку мужчине, выскочившему на неё из боковой двери, и рывком перевернула его в воздухе, сильным ударом опуская того головой об бетонный пол. Пригнувшись, она обернулась на раздавшиеся позади выстрелы. В другом конце коридора из двери выскочило ещё несколько вооружённых охранников.
– Кажется, по-тихому не получилось.
– Да хрен с ним, выбирайся оттуда! У тебя тридцать секунд.
До этого Макс держал под контролем всю электронику завода, взломав всё время перестраивающуюся систему безопасности, но ему пришлось отключиться, чтобы забрать Кай. И совсем скоро по стенам старого здания должен был опуститься железный занавес, не позволяющий никому его покинуть.
Уклоняясь от пуль и перепрыгивая нагромождения деревянных ящиков, Кай понеслась дальше, воскрешая в голове план этажа.
“Выбирайся, ну конечно. Как будто я не пытаюсь. Это же хренов лабиринт”.
Спустя несколько поворотов и ответвлений она, выкинув вперёд руку с пистолетом, выстрелила несколько раз, разбивая единственное окно в тупике узкого коридора, и, перемахнув через подоконник, оказалась на козырьке пристройки.
– Твою ж…
Выпущенная кем-то из её преследователей пуля прошла по касательной по её ноге, и Кай, запнувшись, по инерции перекатилась через спину и упала на землю, скатившись с крыши пристройки прямо перед резко затормозившим боком спортивным мотоциклом. Макс протянул руку и рывком поднял её. Перекинув ногу через мотоцикл, Кай уселась сзади и крепко обхватила его руками за пояс. Из-за угла послышался рёв нескольких двигателей. Макс резко крутанул ручку газа, и чёрный Кавасаки, подняв пыль, понёсся к выезду с территории завода, петляя между постройками. За ними неслись три резвых Ауди.
– Ранена?
Под визг автомобильных сигналов они выскочили на оживлённые улицы промышленной части города, встраиваясь в поток и подрезая неторопливых водителей.
– Ерунда. Царапина на ноге. Патроны ещё есть?
– Да, – Макс резко тормознул, уворачиваясь от вышедшего на дорогу пешехода, и Кай упёрлась ладонями в бензобак, сильнее прижимаясь к его спине. Но мотоцикл тут же снова рванул вперёд.
Уже гораздо расслабленнее Кай скользнула рукой на ногу Макса, провела по внутренней части до самого паха и, нырнув под кожаную куртку, вытащила пистолет из скрытой под ней кобуры. Макс же только сильнее сжал ручку газа, взревев мотором.
– Нашла время.
Рассмеявшись, Кай обернулась, стреляя в преследующие их паркетники. Ей нравилось вот так касаться его, когда в крови бурлил адреналин. Было в этом что-то одуряющее.
– Бронированные гады, – раздражённо воскликнула она, когда ни одна из пуль не оставила ни царапинки на лобовом стекле ближайшей к ним Ауди.
– Знаю, уже пробовал, – хмыкнул Макс, круто наклоняя мотоцикл, чтобы войти в поворот, и Кай сильнее вцепилась в его куртку на животе. – Целься по колёсам.
– Тогда держи ровнее, умник!
– Может, хочешь поменяться? – голос Макса сочился сарказмом, и Кай фыркнула, снова оборачиваясь. Прицелившись, она всё-таки попала по колесу петляющей за ними Ауди. Ту резко кинуло в сторону, и, врезавшись сразу в несколько припаркованных машин у обочины, она остановилась. Ещё две так и сидели у них на хвосте.
– Что у них там за движки такие? Или это ты почему-то плетёшься как черепаха?
– Сейчас оторвёмся, не переживай, – взглянув на часы, Макс прибавил газу. Впереди машины начали тормозить, сбиваясь в пробку.
Развернувшись, Кай убрала пустой пистолет в кобуру и снова обхватила мужчину двумя руками, подстраиваясь под движения его тела из стороны в сторону.
– Ма-а-акс?.. – неуверенно протянула она, но тот только ещё больше ускорился, лавируя в потоке. – Ма-а-акс… Макс, ты же видишь, что впереди разводят мост?..
Когда встречные машины закончились, мотоцикл выскочил на пустую полосу, стремительно уходя от преследования. Вот только Кай не совсем понимала, чего они этим добьются, если потом всё равно придётся остановиться.
– Ты же мне доверяешь? – Макс проскочил в узкое пространство между поднявшимися из асфальта заградительными барьерами, выезжая на мост.
– Да…
Он едва различил её выдох, когда Кай уткнулась носом в его плечо, и улыбнулся:
– Тогда держись крепче, детка.
Макс снова крутанул ручку газа, выжимая максимум из двигателя, и Кавасаки рванул вверх по наклонной секции моста. А через несколько секунд Кай подлетела над сиденьем, когда мотоцикл оторвался от асфальта и как будто завис в воздухе над надстройками проходящей под ними по реке баржи.
– Кажется, самое время сказать, что я люблю тебя… – она крепко зажмурилась, впиваясь пальцами в каменные мышцы пресса Макса, и почувствовала, как тот напрягся ещё сильнее.
Кай показалось, что прошла целая вечность, прежде чем два колеса с сильным ударом и искрами коснулись асфальта на противоположной стороне, а её саму бросило вперёд. Мотоцикл завилял, но Макс удержал его, и они понеслись дальше, оставляя своих преследователей на другой стороне моста.
Ни один из них больше не сказал ни слова, пока они гнали по окраине небольшого европейского города, название которого было настолько сложно произносимым, что они даже и не вспомнят его через пару дней, и хотя адреналин погони уже давно выветрился, сердце Макса колотилось как бешеное. Он так и не сбавил скорость, всё резче наклоняя мотоцикл в разные стороны на поворотах, и просто ловил кайф от быстрой езды, и от того, как прижималась к нему Кай.
Через несколько минут они выехали за город, и стрелка спидометра приблизилась к трёмстам. Кай зажмурилась, прячась за спину Макса. Ветер свистел в ушах, вырывая пряди волос из туго затянутого хвоста, и даже её очки уже не спасали от собирающихся в глазах слёз. Они ещё никогда не ездили настолько быстро вдвоём, и Кай эта неоправданно высокая скорость, в которой сейчас не было необходимости, казалась чем-то нервным. Словно Макс выплёскивал через неё свою злость или напряжение. Да нет, она была в этом уверена, потому что слишком хорошо его знала. Именно так он и поступал: садился за руль и гнал, насколько хватало мощности мотора. И она жалела о вырвавшихся на эмоциях словах, сама не зная, как это вообще произошло. Ведь что, как не они, могло сейчас быть причиной такой его несдержанности.
Резко тормознув, Макс практически положил мотоцикл на бок, круто сворачивая в загородный посёлок, и, попетляв по тихим улочкам с ухоженными палисадниками и однотипными домишками, влетел в открытые ворота одного из них. Кавасаки скользнул под поднимающимися роллетами в гараж и остановился, а те снова пошли вниз, погружая их в практически полную темноту. Только несколько солнечных лучей пробивались через крохотные окошки под самым потолком.
Пока Макс снимал шлем, Кай уже успела слезть с мотоцикла и направилась к двери, ведущей в арендованный ими на время задания дом, с одним только желанием – сбежать до тех пор, пока он не успокоится. Разбираться с этим не хотелось. Проще было бы сделать вид, что ничего не произошло. Но Макс схватил её за руку и резко дёрнул на себя, впиваясь в её губы жадным поцелуем. Внутри всё как будто перевернулось.
– Детка… – он усадил её верхом на бензобак, закидывая ноги Кай поверх своих бёдер, и продолжил яростно целовать, чувствуя, как её потряхивает. И не мог оторваться от неё, стремясь ощутить её всю, такую красивую, сильную, желанную.
Макс толкнул её назад, заставляя лечь на спину, и провёл ладонями от шеи по груди и вниз по животу, обрисовывая изгибы её тела в чёрном, облегающем как вторая кожа, костюме. Кай прогнулась под его ласками и закусила губу, прикрывая глаза. Она не ожидала от него такого натиска, да и вообще таких действий, но стоило Максу только прикоснуться к ней вот так – нетерпеливо и напористо, как и её саму захлестнула волна его горячности, заставляя забыть обо всех волнениях и мыслях.
Макс потянул за язычок молнии, расстёгивая её до самого низа, и плотный костюм тут же разошёлся, открывая его взгляду ложбинку её груди. Но этого было мало, катастрофически мало. Его руки в кожаных перчатках проскользнули под ткань, разводя её в стороны и оголяя соблазнительные полушария с затвердевшими сосками, грубые швы на перчатках теранули нежную кожу, и Кай пылко вдохнула, сильнее сжимая его ногами.
Привстав, Макс лизнул один сосок, потом второй и, вернувшись к первому, обхватил его зубами, мягко прикусывая. Ладони ласкающе исследовали стройное женское тело, ненасытно подающееся им навстречу, а он сам заходился желанием, чувствуя, какими узкими стали штаны его защитного костюма. Да и Кай горела в его руках. Он видел это, чувствовал по тому, как она вонзалась в его плечи, как притягивала его к себе, как извивалась на мотоцикле. Поэтому рванул в разные стороны расстёгнутые полы её комбинезона, разрывая его по шву вниз от молнии, на мгновение отвлёкшись от сочной груди, зубами стянул одну из перчаток и нырнул пальцами в крохотные чёрные трусики, тут же находя центр её удовольствия.
– Как же ты течёшь, детка, – довольно прошипел Макс, потирая набухший клитор под пленительные стоны. Эти звуки околдовывали его, срывали с тормозов. И не было никакого желания сдерживаться. Он быстро расстегнул свои штаны и тут же грубо толкнулся в неё.
– Ма-а-акс… – низ живота скрутило сладким спазмом, и Кай застонала ещё громче, наслаждаясь его голодными движениями. А ощутив его влажные пальцы на своих губах и свой собственный вкус, втянула их в рот, распахивая глаза. Она посасывала их, вторя его толчкам, и Макс не мог отвести от неё взгляда, словно загипнотизированный.
– Маленькая ведьма… – прорычал он и притянул Кай к себе за поясницу, жёстко насаживая её на себя.
Та же обняла его за плечи, царапая ноготками кожу шеи и головы, и неистово задвигала бёдрами, танцуя на нём необузданный танец страсти.
– Скажи это… ещё раз… – практически приказал Макс, и от повелительных ноток в его голосе Кай ещё больше бросило в жар.
– Что… сказать?..
– То, что сказала там… на мосту…
Кай зажмурилась, подавшись вперёд, и увлекла его в лихорадочный поцелуй, остервенело поглаживая ладонями его напряжённую шею. Всё это казалось ей сумасшествием: внезапным, абсолютным и до неприличия правильным. Необходимым.
Несколько грубых толчков, несколько глубоких вдохов и столько же выдохов, и, громко всхлипнув, Кай прикусила его нижнюю губу, сжимаясь комком истерзанных нервов, наконец-то получивших долгожданную разрядку. Макс последовал за ней мгновением позже, стискивая её бёдра в стальной хватке.
Тяжело дыша, Кай прижималась к нему, неуловимо поглаживая колючую щетину на его лице пальцами, а когда её сердце начало замедлять свой ритм, тихо прошептала:
– Я люблю тебя…
Макс переложил руки на её спину, поглаживая лопатки и поясницу, и, заглянув в уже светлеющие оливково-зелёные глаза, покачал головой, словно принимая неизбежность:
– Что же ты со мной сделала?.. Никогда не думал, что буду так зависим от женщины…
– Прости…
Он ухмыльнулся и снова нашёл её губы, только уже гораздо более нежным и спокойным поцелуем.
– Я люблю тебя…
Глаза Кай полыхнули, и она счастливо рассмеялась, даже не догадываясь до этого момента, насколько ей хотелось услышать от него эти слова. Теранувшись носом о его нос, она привстала, изящно перекинула ногу и слезла с мотоцикла. Здесь было хорошо, очень хорошо, но можно ведь было найти место и поудобнее.
Сделав пару шагов в сторону, она повернулась к Максу спиной, чувствуя на себе его взгляд, одним движением расстегнула пояс со своим оружием, позволяя тому просто упасть на пол с громким стуком, а потом медленно провела ладонями по своим плечам, стягивая рукава разорванного костюма, по бёдрам и, наклонившись, вниз по ногам. Плотная чёрная ткань упала рядом с поясом, и, скинув ботинки, Кай совершенно обнажённая на носочках пошла к двери, на мгновение оборачиваясь:
– Я жду тебя в душе…
Откинувшись назад на мотоцикле, Макс застонал от предвкушения.