Глава 5

– Надо найти девушку, – хмуро повторил тот, кого называли Клейм. Настоящее имя этого мужчины так давно не произносили человеческие губы, что имя растворилось в небытие, словно его никогда и не было.

Даже сам Клейм почти не помнил это имя.

Стоя на палубе хёггкара и глядя на воды фьорда, он снова повторил:

– Надо ее найти!

– Некого уже искать, – хмуро буркнул рядом капитан. Подергал свои косицы, коснулся губами чешуйки со шкуры морского дракона. – Ты же видел, чужак, их обоих забрал Белый Ёрмун. И хёгга, и деву. Мне жаль.

– Они могли выжить, – упрямо произнес конфедерат, не отрывая взгляда от безмятежной и такой мирной на вид воды. Глядя сейчас на скалы и стекающие по мху тонкие водопады, кто бы поверил, какие опасности таит фьорд?

– Никто не выжил, а чужачка-дева – сумеет? – недоверчиво хмыкнул ильх. – Ты уж прости, но как девчонке побороть силу течения? Я же тебе говорю – оно и хёггкары утаскивает! Огромные, с двадцатью парами гребцов и морским хёггом под килем! Утащит и все – никто никогда их больше не увидит! Мертвое течение. Злое! Хвала Перворожденным, что моя ладья в стороне стояла, а то и нас бы утянуло! Вот же беда какая… Держись, чужак. На все воля незримого мира и Перворожденных… Эх, что же я Сверр-хёггу теперь скажу? Не углядел, не уберег деву! Как оправдаюсь перед риаром? Как в глаза посмотрю? Вот же беда так беда…

Ильх еще что-то говорил, пытаясь утешить скорбящего вдовца, в первую же ночь на фьордах потерявшего жену.

Клейм молчал и смотрел на волны. Остальные ильхи после купания в воде благополучно добрались до хёггкара и даже сумели вытащить изрядно побитую лодку. Но девушка и подводный змей сгинули в течении, которое белой лентой извивалось вдоль фьорда. Клейм видел, как Мира тонула. Он пытался добраться до нее, но его откинул змеиный хвост. Да с такой силой, что по телу сейчас разливался фиолетовый синяк, а уже срастающиеся ребра болели при каждом вздохе. А потом оба – и Мира, и проклятый змей – исчезли в белой пучине.

Погибли?

Ильхи утверждают, что иного варианта и быть не может.

Чужак сжал край гладкого борта, сдавил с такой силой, что пальцы хрустнули. Или это борт? Хёггкар кружил вдоль скал уже почти сутки, но девушку – или ее тело – так и не обнаружили. И сообщив, что это бесполезно – никто не выживает после битвы со злым течением, – капитан отдал приказ поворачивать в сторону Нероальдафе. Клейм еще раз посмотрел на воды и отвернулся. Заставил себя отвернуться. Внутри него бушевали чувства, которым он не знал названия. Которые давно забыл.

Что это было? Сожаление?

Только не у него.

Прищурившись, он глянул в сторону капитана хёггкара.

И что теперь? В Нероальдафе ему точно делать нечего… Снова оглянулся на безмятежные воды. Усмехнулся. Неужели не врут? Проклятые фьорды и правда будили в душе что-то ненужное. Или просто – будили душу?

Ерунда какая-то.

Выругавшись сквозь зубы, Клейм отвернулся.

Ему еще предстояло убедить капитана двинуться в сторону от Нероальдафе и доставить чужака туда, где начинался Заповедный лес. Пожалуй, он начнет с поиска вёльды.

* * *

Я потеряла счет времени. Я не знаю, сколько часов, дней или лет мы провели, сражаясь с течением. Или пытаясь просто выжить. Все, что я могла – это изо всех сил держаться за ребристые рога морского змея. Понимая, что он – моя единственная надежда на спасение! Потому что будь я даже лучшим пловцом на всей земле, это не помогло бы мне преодолеть Ёрмун. Силы человеческого тела просто не хватит, чтобы сопротивляться мощи стихии.

Даже огромный змей едва мог преодолеть поток. Хёгг тащил нас обоих, кувыркался в волнах и бился о скалы. И все это длилось бесконечно! А потом он куда-то нырнул – в очередной раз. Я снова попыталась сохранить дыхание и сознание, а когда легкие едва не разорвались без воздуха, хёгг вынырнул и… остановился. Некоторое время я просто лежала, пока еще не понимая, что все закончилось. Потом очень медленно подняла голову и открыла глаза, которые нещадно щипало от соли. Приподнялась, благоразумно не выпуская из рук спасительный рог. Где это я? Открытое пространство фьорда куда-то исчезло. Скалы и небо – тоже. Мой спаситель, растопырив все плавники, беспомощно покачивался на неподвижной воде. Мы выплыли в каком-то гроте с озером! Камень потолка и стен местами оказался дырявым, словно сыр, и сквозь круглые «окошки» просачивался свет зарождающегося дня. Рассвет! Неужели уже рассвет?

Весь грот окутывал пар, мягкая дымка поднималась от воды к потолку.

Мелкая волна лизнула мои босые ноги, и я с изумлением ощутила, что она теплая. Значительно теплее, чем во фьорде! Верно, в глубине этого подземного озера бил горячий источник, согревающий воду и камни. И еще эта вода была пресной!

Теперь понятно, почему морской змей заполз на мелководье, распластался и закрыл глаза! Или он просто сдох от усталости? Кажется, не дышит!

Я попыталась отпустить рог, который все еще держала. Я так крепко в него вцепилась, что казалось, рука навсегда останется вмурованной в ребристую кость морского змея. От попыток отлепиться пальцы свело болезненной судорогой. Сил двигаться у меня не было. Совсем. Даже чтобы сползти со змеиной чешуи и добраться до суши. Поэтому мы так и болтались в воде – дохлый змей и почти дохлая я. Мое озябшее тело охватило долгожданное тепло, а гудящие мышцы наконец расслабились. Я вытянулась на своем спасителе и закрыла глаза. Вот полежу так пару минут, отдохну и выберусь из воды. Узнаю, есть ли что-нибудь за стенами этой пещеры. Надеюсь, поблизости меня не ждет голодный змеиный выводок, предвкушающий вкусный завтрак в виде обессиленной девы!

Но даже такие кровожадные мысли уже как-то не пугали. Если мне удалось выжить в битве с губительным течением, то уж со змеиными детенышами я как-нибудь справлюсь.

От камней грота шел горячий и сухой жар. Пахло чем-то хвойным и горьковатым. Может, мхом или каким-то лишайником. От блаженного ощущения тепла по телу побежали мурашки. Хотелось лежать так вечность и даже плавники растопырить, как сделал змей! Ну то есть руки-ноги…

Усталость накатила ласковым забвением, легкой дремой на грани с реальностью. Еще лишь пару минут…

Нет, надо вставать. Надо выбраться на берег. Надо…

Я потянулась, не открывая глаз. Тугое длинное тело подо мной тоже потянулось и задвигалось. Ого, значит, змей не сдох? И начал… меняться? Эй, что происходит? Верно, я все-таки отключилась и мне снится невероятный сон. Чем еще объяснить то, что под моими руками чешуя плыла и таяла, а потом и вовсе исчезла. И тут змей перевернулся, как-то отвердел, и я оказалась лежащей на мужчине!

Моргнув, я уставилась в лицо незнакомца, который меня обнимал.

– Какого демона? – совершенно ничего не понимая, пробормотала я, и мужчина слегка улыбнулся.

Это все было настолько странным, а я настолько устала, что происходящее даже не вызвало у меня страха. Похоже, я действительно сплю. Или упала в обморок от усталости?

– Ты кто? – выдохнула я.

Мужчина насмешливо улыбнулся.

– Красивая, – сказал он. – Вся красивая. Не только ножки.

Не только ножки? Это когда он успел их рассмотреть?

И тут я вспомнила, как стояла на доске, и мне почудился взгляд из-под воды.

Но… как это вообще возможно? Все это какой-то бред!

Я уперлась ладонями в обнаженную грудь мужчины и приподнялась. Надо ведь иметь представление о размерах моего бреда? Размеры были впечатляющими.

Первая моя мысль – он наверняка хороший пловец. Вон какие рельефные плечи, какие сильные руки, какие жесткие пластины мышц на груди и животе. И еще с первого взгляда становилось ясно, что передо мной – ильх. Что-то в нем было необъяснимо иным. Может, нечеловеческая сила и гибкость? Было ясно, что его тело – это результат борьбы за выживание, а не тренировок за какой-то там позолоченный кубок. Его тело создано не ради бахвальства или награды, что пылится на полке. Его тело – оружие. Быстрое, гибкое и совершенное.

А может, все дело было во взгляде? Жарком и в то же время немного насмешливом?

Так, о взглядах я пока думать не буду. Что еще?

Еще варвар высокий. И даже в таком положении значительно крупнее меня. Я снова моргнула, сосредотачиваясь. Нет, ильх не такой здоровяк, как Трув, что встретил нас у Тумана. Этот скорее – худой, без грамма лишнего веса, поджарый и гибкий.

На загорелой коже груди, в которую сейчас упираются мои ладони – никакой растительности, лишь внизу живота виднеется полоска светлых волос. Никакой одежды, конечно же, нет. У крепких бедер плещется вода. Я резко подняла голову. Черты лица у варвара были резкими, а длинные, заплетенные в косицы волосы – светлыми, с пепельным оттенком. В воде они казались темнее, но у шеи топорщились почти белые пряди, что выделялись на фоне загорелой кожи. Оба виска выбриты, а левый глаз и щеку пересекают три широкие черные линии. Одна вертикальная тянулась через все лицо, ото лба до подбородка. Две другие отходили от нее углами под глазом, составляя странный и почему-то пугающий знак. Когда я уставилась на эти жутковатые черные линии, во взгляде ильха что-то мелькнуло, а сами глаза угрожающе сузились. На миг показалось, что он сбросит меня в воду, оттолкнет. Или сделает что-то гораздо хуже… Но длилось это лишь миг. Он снова расслабился и даже почти улыбнулся, позволяя на себя смотреть. Правда, и дальше таращиться на черный символ я не стала, переключилась на все остальное. Лицо у варвара узкое, подбородок твердый. Я бы даже назвала его красивым, если бы не странный рисунок, который все портил. Брови у ильха темнее, чем волосы, прямые и тяжелые, нависают над яркими глазами. На миг я задумалась, что мне напоминает их цвет. И поняла. Такой же была вода во фьорде, когда я смотрела на него сверху. Холодное серо-зеленое северное море. Эти глаза напоминали о мхах на скалах и о ледяной глубине. О чешуе змея, живущего в ней…

Скулы у варвара четко очерченные, нос прямой. Бороды и усов нет, лишь колкая светлая щетина. И красивая линия губ. Сейчас эти губы улыбались, пока мужчина с интересом наблюдал за сменой эмоций на моем лице.

Где-то в процессе изучения незнакомца я все-таки догадалась, что он живой и даже вполне реальный. И что он тоже изучает мое лицо и тело. Лицо – взглядом, а тело – осторожными поглаживаниями вдоль спины!

На его шее темнел узкий обруч, а на предплечьях поблескивали широкие железные браслеты с замысловатым орнаментом. И эти непривычные глазу украшения тоже немного пугали.

– Ты кто? – снова брякнула я с перепугу. – И почему ты без одежды?

Мужчина приподнял светлые брови, словно вопрос показался ему забавным.

– Снял, когда решил поплескаться во фьорде, – насмешливо пояснил ильх и снова провел ладонью по моей спине. И снова. – Знаешь, я бы предпочел сначала выспаться и выпить пару кубков хмеля, но если ты настаиваешь… можешь отдать свой долг прямо сейчас, лильган.

А?

Я моргнула, пытаясь выловить из слов ильха ускользающий смысл. Да что с этими фьордами не так? О чем они все говорят? Я же понимаю его речь! Тягучую, с новыми для моего слуха хрипловатыми интонациями и резкими согласными. Понимаю, но… Но вот совершенно ничего не понимаю! О чем он толкует?

Снова моргнула, пока ильх терпеливо ждал.

Потрясла головой.

И вдруг осознала главное. Морского змея в гроте не было. Он исчез. Зато появился этот незнакомец, как и я, сплошь покрытый ссадинами и синяками. Под его насмешливой улыбкой таилась дикая усталость, как у чемпиона, который целиком выложился в тяжелом соревновании и теперь улыбается, стоя на пьедестале. И умирает от желания просто лечь и закрыть глаза. Лоскутами фраз и образов промелькнуло все, что твердили в столице Конфедерации о фьордах, и все, что увидела я сама. Чудовища… драконы… монстры, населяющие мир за Туманом. Иные.

Хёгги.

Те, кого здесь почитают. Те, кого боятся и кому поклоняются. Нет, не звери. Люди с кольцом на шее.

Такой же матовый обруч был у Трува. И у того варвара, который стал для конфедератов олицетворением мира за Туманом – Сверра.

Они все не совсем люди. Они драконы! Как и светловолосый ильх, который сейчас смотрит на меня, лежа на горячих камнях!

– Вот же демоны… Ты – хёгг! – все еще не веря в свою догадку, почти выкрикнула я.

– Ну да, – с удивлением протянул он. Словно говоря: конечно, хёгг, кем же еще я могу быть, глупая чужачка? Хёгг и есть.

И пока я хлопала глазами, погладил мои плечи, потянул за волосы. В мужском голосе появилась легкая хрипотца.

– Я – хёгг. А ты – дева. И давай лучше под скалу, мне там больше нравится. Не бойся глубины, я удержу. Нас обоих.

Легко перевернулся и одним плавным движением утянул меня дальше от мелководья, туда, где теплый берег резко оборвался, а вода стала темной и бесконечной.

– Вот так… поплаваешь со мной, дева?.. – прошептал ильх, не выпуская меня из рук, окружая собой, трогая волосы, плечи, грудь, скрытую бельем и льняной сорочкой. И с каждым движением менялись глаза ильха, словно внутри радужек тоже текла вода…

А я зависла – ошеломленная до глубины всей своей сущности. До самого нутра. Едва не рыдающая от потрясения. Не верящая, что это вообще возможно. Как? Как это возможно?

– Нравится? – шепнул варвар, касаясь губами моей шеи.

Нравится? Да я сейчас с ума сойду!

Я никогда не видела, чтобы человек ТАК двигался в воде! Так, как никогда не смогу я, хоть сколько часов проведу на тренировках! Ильх перемещался, словно был неотъемлемой частью стихии. Словно она держала его в своих объятиях, баюкая на ладонях, как самое дорогое. Словно он был ее любимцем. Был… морским змеем!

Я могла бы вечность смотреть на это.

– Хочешь услышать мой Зов, дева?

Я снова зависла, пытаясь понять, почему это предложение звучит так… многозначительно? С явным подтекстом? И что вообще оно значит? Почему я должна этого хотеть?

Нет, все-таки я ничего не понимаю в этих диких фьордах!

В ярких глазах ильха серого сумрака стало больше, чем зелени. И в голову против воли пришли сравнения: зарождающийся над фьордами шторм… темная глубина… пока еще ласковая волна, способная измениться в один миг и утянуть на самое дно.

Странное оцепенение охватило мое тело. И на миг показалось, что это самое верное, что можно сделать. Быть здесь, с этим светловолосым варваром. В этой темной и теплой пещере, со дна которой поднимаются пузырьки воздуха и щекочут мне пятки. Впитывать эту удивительную невесомость и легкие – пока еще легкие – прикосновения.

Ильх снова провел рукой по моей спине и подтянул ближе, вынуждая обхватить его плечи. Его рука скользнула на мой затылок. И лицо варвара оказалось близко-близко. Он уже не улыбался. Совсем нет. В удивительных глазах возникло что-то иное, не сочетающееся с весельем.

Я словно опять увидела морского змея – хищного, гибкого, нечеловечески сильного. Серо-зеленые радужки потемнели, но зрачки не расширились, как у людей, а напротив – сузились. Ильх приподнял меня и коснулся губами шеи. Влажное и теплое прикосновение отозвалось внутри сладкой ноющей болью. Мягкое движение – и губы сместились ниже, на ключицы. Обхватив меня за бедра, он снова приподнял и лизнул навершие груди. Прямо поверх мокрой ткани. Ощущение оказалось таким острым, что я едва не застонала.

Мои бедра коснулись его бедер. И ильх что-то прошипел сквозь зубы.

– Кьяли… – хрипловато выдохнул он.

Мурлыкающее непонятное слово раскатилось внутри игристым вином.

Но тут варвар прижался ко мне всем телом, давая ощутить свои твердые намерения. И я наконец очнулась. Это что тут вообще происходит? Это что за ерунда лезет в голову? Почему я все это… позволяю? И самое главное, почему мне все это так нравится?

– Нет. Отпусти!

Мой голос предательски дрогнул.

А он снова прикоснулся к моей шее губами. Ласка стала жарче и слаще. Вот же демон!

Я дернулась в сторону. В глазах ильха теплые и ласковые волны сменились тьмой. Словно море перед бурей… И это отрезвило меня лучше любых слов и действий.

Мое тело отреагировало помимо моей воли. Левая рука скользнула по бедру варвара и обхватила рукоять узкого стилета, привязанного к его ноге. Правая мягко обвила мужскую шею. Одним движением я выхватила оружие и приставила его к груди наглеца!

Вернее – попыталась. Потому что ильх по-змеиному скользко вывернулся, каким-то невероятным образом переместился в сторону, и вот – стилет уже прижат к моему горлу! А я – спиной к груди ильха.

Я ойкнула от изумления и неожиданности. Как он это сделал? Как? А потом замерла от страха. Ну все, допрыгалась, Мира…

– Ты что, совсем дурная? – удивленно и совершенно беззлобно поинтересовался ильх. – Пытаться прирезать морского хёгга в его же стихии – это ж надо совсем не иметь в голове разума!

– Пусти! – Я дернулась и забила ногами, но ильх даже не шелохнулся. Да проще сражаться со злым Ёрмуном!

– Ты ведешь себя странно, кьяли-лильган, – негромко произнес он. – Ударилась головой о скалы, пока я тащил тебя?

– Ударилась, ударилась! Несколько раз! – торопливо буркнула я, поняв, что вырваться из хватки варвара просто невозможно. Он несравнимо сильнее меня. Демоны! Да я никогда не встречала настолько сильного человека! – Слушай, ты все неправильно понял! Не хочу я с тобой… ну… плавать!

– Почему это?

Ильх развернул меня к себе лицом. В зеленых глазах плескалось явное непонимание.

– Тебе плохо? Тело болит? Верно, и правда ударилась… Ну что же. Не сейчас, значит, – протянул он. – Может, и к лучшему, все же Ёрмун хорошо помотал и меня… Завтра. Поплаваем с тобой завтра.

И он разжал руки, отпуская меня. Я оттолкнулась в воде и пулей вылетела на берег. Осмотрелась торопливо. Сквозь дыры-окошки виднелись деревья и краешек светлеющего неба, а больше ничего и не разобрать. Окинула быстрым взглядом свое тело. На руках – синяки, на ногах длинные царапины-ссадины. Хорошо хоть соль смыта пресной водой, а то было бы совсем плохо. Сидеть на чешуе морского гада – это примерно то же самое, что скакать на лошади, обтянутой наждачкой! То еще удовольствие!

И куда мне бежать в таком виде? И надо ли вообще – бежать? Агрессивным ильх не выглядит, к тому же сам меня отпустил. Решив, что с бестолковым побегом пока повременю, я оглянулась.

Варвар выходил из воды неспешно, не спуская с меня внимательного взгляда.

Я сделала шаг в сторону. Преследовать меня мужчина, кажется, не собирался, да и вообще выглядел скорее удивленным, чем рассерженным.

Он вздохнул и поморщился, тронул бок, на котором разливалась синева от ушиба. Я резко отвернулась, потому что варвар был без одежды. Но все же не смогла удержаться и снова глянула в его сторону, пытаясь делать это незаметно. Впрочем, на меня ильх уже не смотрел. Он пошел к сундуку возле стены, который я поначалу и не заметила. Движения ильха были скупыми, осторожными. Болезненными. И еще он заметно прихрамывал. И это было застарелое, привычное движение. Человек, который в воде двигался как морской бог, на суше заметно подволакивал ногу.

Кажется, мое любопытство он все же заметил, и лицо ильха вмиг стало замкнутым и отстраненным.

Он повернулся ко мне спиной, и я не сдержала невольного возгласа. Спина и бока ильха представляли собой жуткое зрелище – кожа местами содрана, местами изрезана до мяса, и все – от шеи до бедер – в огромных и уже черных кровоподтеках! А ведь я прекрасно помню, как швыряла нас волна, вот только все удары принял на себя морской змей. Демоны! И с такими побоями он еще собирался предаваться каким-то… развлечениям? Вот же ненормальный! Да ему нужен вагон обезболивающего, постельный режим и пару недель вообще не шевелиться!

Но сам ильх, видимо, считал иначе. То, что этот мужчина и есть морской змей – по-прежнему плохо укладывалось в моей голове. Но пока я не видела других вариантов. К тому же интуиция – иррациональная и забытая часть моего существа – подсказывала, что это именно так.

Снова что-то прошипев сквозь зубы, варвар достал синий шерстяной плащ с меховой подкладкой. Повертел в руках, глянул на меня через плечо и положил плащ на крышку сундука.

– Возьми, дева. Тебе надо согреться.

Я не стала привередничать и шустро завернулась в теплую и сухую ткань.

Варвар тем временем натянул простые штаны, тунику без рукавов, широкий пояс. Ошарашенная и ошалевшая, я смотрела, как ильх одевается, а потом подходит ко мне.

– Занятно… волосы у тебя темные, как у детей Лагерхёгга, а глаза – подарок снежных вершин. И плаваешь ты так, словно рождена от Зова самого Ньордхёгга. Откуда ты, дева?

Ответить я не успела. За сундуком отлетела бычья шкура, прикрывающая вход, и в грот всунулось юное чумазое лицо. И тут же заглянувший мальчишка заорал куда-то в сторону:

– Эй, там! Шторм вернулся! Живой! Я же говорил! Эйтри, ты снова проиграл! Живой наш Шторм-хёгг! Целехонький!

Вслед за орущим мальчишкой в грот ввалились мужчины. Все рослые, сильные, дикие. В отличие от моего спасителя, некоторые из них были темноволосыми и черноглазыми, со смуглыми бородатыми лицами. У многих – выбриты виски. И у всех на лицах темнеют какие-то непонятные знаки – у кого волнистые линии, у кого круги или даже грубоватые странные изображения. Порой эти черно-багровые символы даже спускались на шею. Мне удалось рассмотреть рисунок, напоминающий рыбу, другой смахивал на оружие или полумесяц. А присмотревшись, я вдруг поняла, что все эти знаки буквально выжжены на коже! Мечтающая о фьордах подруга как-то рассказала мне, что за Туманом приняты две формы письменности – схожая с нашей, буквенная, и древняя, руническая. Похоже, что я видела как раз второй вариант. Но ничего подобного я не заметила на Труве или моряках хёггкара, что вез нас в Нероальдафе. Может, украшать себя подобными рисунками – это какая-то местная традиция?

В этом гроте-пещере лишь у меня и мальчишки не было на лице никаких черных или красных знаков. Хотя за мальчишку я бы не поручилась, уж очень паренек оказался чумазым. Темноволосый и темноглазый, он напоминал уголек.

От бритых висков, блестящих зубов и глаз, косматых нечесаных голов, звериных шкур и браслетов на предплечьях у меня зарябило в глазах. В одежде варваров царил полный хаос и неразбериха – на одних красовался бархат, на других – грубое сукно. На третьих и то и другое разом. А еще – мех, костяные ожерелья, у одного на голове и вовсе был звериный череп. Он полностью закрывал лицо и пугал массивными рогами. Ужас! Но всех объединяло одно – ильхи были вооружены. Все, кроме моего спасителя. У каждого варвара блестел на боку широкий нож, а то и парочка, топор или жуткий загнутый клинок, напоминающий серп.

Я попятилась от неожиданности и легкой паники. Все-таки оказаться наедине с толпой вооруженных дикарей – не самое радостное событие.

– Шторм! – вскричал один из мужчин. – Ты вернулся! Стражи моря говорят, что Белый Ёрмун этой ночью позеленел от злости и утащил на дно хёггкар! А кто-то кричал, что он ухватил за хвост и самого Шторма! Ухватил и разбил о скалы, так что и чешуи не осталось!

Мой светловолосый спаситель легко рассмеялся. Его ссадины и фиолетовые синяки скрыла одежда, и сейчас ничто не говорило о том, что он едва стоит на ногах. Ильх выглядел довольным и даже расслабленным.

– Подавится! Ухватить мой хвост не под силу даже Ёрмуну, Торферд Коряга! Так что зря ты, Эйтри, снова поставил на мою смерть. Не сегодня.

Он легко рассмеялся, остальные подхватили.

Отошел – и ильхи увидели меня, завернутую в плащ. Но особого удивления не выказали. Скорее на их лицах возникло понимание. Словно не впервой в этом гроте оказываться полуголым девицам, прикрытым чужим плащом!

– Ого, да у нас тут гостья, – с насмешкой сказал тот, кого назвали Торфердом Корягой.

Я нервно сглотнула при виде этого громилы. В жизни не встречала таких великанов! Да он выше меня в два раза, а я всегда считалась высокой. Это был рослый, грубоватый на вид мужчина, с тяжелым топором за спиной. У него единственного виски оказались не сбриты, напротив, ильх радовал густой черной растительностью, больше похожей на шерсть, чем на человеческие волосы. По правде, Торферд сильно смахивал на говорящего медведя. Лишь глаза – карие и веселые – сглаживали пугающее впечатление. И прямо посреди лба ильха темнел неаккуратно выжженный рисунок – то ли рыбка, то ли птичка, то ли не пойми что.

На всякий случай я отодвинулась подальше.

– С хёггкара утащил или из долины? Личика не рассмотреть, ну-ка, покажи свои глазки, дева!

Я резко подняла подбородок от меховой опушки, хмуро глянула на веселящихся мужчин.

– Личико у девы пригожее, без шрамов, – одобрительно цокнул языком человек-медведь.

Я отодвинулась еще дальше.

– А остальное такое же ладное? То, что под плащом?

Мужики засмеялись. И даже проклятый морской змей ухмыльнулся!

– А остальное я и сам пока не рассмотрел, – весело сообщил он. – Эта дева сама меня позвала, из воды. Просила спасти ее. Я и спас. – Ильх все с той же улыбкой повернулся ко мне. – Поблагодаришь позже, лильган. Пока ты моя гостья, поешь и согрейся. А поплаваем с тобой позже… Завтра.

– Эх, я бы с ней тоже поплавал…

– Иди со своей Вихле плавать!

Светловолосый протянул руку, желая поправить край моего плаща. Я отшатнулась.

– Не трогай меня! Я же сказала – не буду я с тобой плавать! Совсем! – возмутилась я, не выдержав. От веселых глаз ильхов кружилась голова. Это они что же, стоят сейчас и обсуждают, когда я буду… мм… благодарить этого светловолосого дикаря? Обсуждают и посмеиваются? Да что за варварство такое!

Ильхи разом замолчали. Теперь они смотрели как-то странно. Что было в их глазах? Возмущение? Непонимание?

– Нет? – спокойно спросил мой спаситель. И все же в глубине его глаз было что-то такое… от чего хотелось сделать шаг назад. А еще лучше – сбежать на другой фьорд!

– Что ж… право твое. Не хочешь со мной плавать – уж заставлять не буду, – усмехнулся он. – Но тогда как ты отдашь мне долг, лильган? За спасенную жизнь?

Варвары замолчали, притихли. Я осмотрелась растерянно.

– Руки у девы белые. Без следов тяжелой работы. И без мозолей, – задумчиво протянул худой и полностью седой ильх.

Или не седой? Но тогда почему его волосы белые, словно снег? В длинных заплетенных косицах болтались многочисленные стеклянные бусины, кольца и разноцветные камушки.

А когда ильх обернулся, я едва не вскрикнула. Лицо мужчины оказалось неожиданно молодым, а глаза… Один – почти прозрачный, с толикой голубого цвета на светлой радужке. А второй… Вместо второго в глазницу был вставлен желтый янтарь. Выглядело это пугающе. Бледную щеку блондина тоже пересекал резкий черный знак. И в отличие от большинства, одет этот ильх был почти роскошно, в меха и шелк. По горловине ярко-синей рубахи вился алый узор – крылатые змеи… хёгги. Такие же были выбиты на двух серебряных бляшках, держащих концы рысьей шкуры, накинутой на плечи варвара. У рыси сохранились лапы, хвост и даже голова, и сейчас шкура хищно скалилась желтыми клыками и поглядывала на меня зелеными камушками-глазами. Как мне казалось – с неприязнью.

Как раз этого ильха называли Эйтри.

– Может, дева родовита? – с усмешкой продолжил он. Край красивого мужского рта перечеркивал рубец, отчего левый угол резко опускался вниз. – Только вот я вижу край ее сорочки – домотканой и серой, как у простых прислужниц или невольниц. Ни шелковой полоски по краю, ни узора, пусть и самого простого. Волосы девы без лент и заколок, и украшений никаких. Разве родовитую деву кто-то выпустит из дома без колец, цепей, драгоценного пояса или браслетов? А у этой ни одного золотого колечка. Ни единого! Да даже серебряных нету!

Я насупилась и в душе мрачно «поблагодарила» тех, кто снаряжал меня на фьорды. Могли бы и выделить парочку побрякушек! Скряги! Хотя зачем украшать будущий труп?

Скряги и мерзавцы.

– Да и выглядит дева странно… – продолжил беловолосый Эйтри, обходя меня по кругу, словно зверь.

Мягкая поступь варвара пугала. Да что там! Они все меня изрядно пугали. Только бежать мне оказалось некуда.

– Ее волосы, кожа, глаза… и говорит странно. А может, пришлая и вовсе вёльда?

Мужики втянули воздух и разом склонили головы, прищурились, как стая диких волков.

Я покосилась на воду, решая – нырять прямо сейчас или повременить. Одно ясно: кем бы ни были эти вёльды, но лучше мне не представляться одной из них! Да и о Конфедерации лучше помалкивать. А то вдруг это еще хуже, чем быть вёльдой? Что-то мне подсказывает, жители фьордов не жалуют затуманных гостей. Если ильхи столетиями скрывали свой мир от Конфедерации, то вряд ли будут рады незваной чужачке с той стороны.

– Я не вёльда! – максимально честно сказала я. Еще знать бы, кто они такие.

– Так откуда ты?

– Я… издалека! – пробормотала, нервно пытаясь припомнить хоть одно название. А ведь капитан хёггкара что-то такое говорил, вот точно… как же оно… – Из Гараскона! Я из Гараскона!

Кто-то из ильхов фыркнул.

– Гараскон? Это тот, что за Бурым лесом? Ох, дикий край. Кажись, старый Дюккаль из Гараскона? А нет, он из Гравера…

Мужики немного поспорили, решая, откуда взялся неведомый мне Дюккаль. Я же украдкой покосилась на своего спасителя. И наткнулась на острый, внимательный взгляд.

Торферд-медведь наклонился, всматриваясь в мое лицо.

– Видать, когда твои мамка с папкой над тобой трудились, рядом звали два хёгга, один был черный, а другой – белый! – прогудел варвар. – Потому ты такая и получилась! Разномастная!

Кто-то расхохотался, другие принялись жарко доказывать, что не может такого быть, и дитя рождается с метками одного лишь риара, а никак иначе. Обсуждение сопровождалось откровенными намеками, которые тоже вызывали общий хохот.

Я молчала, потому что снова ни черта не понимала. Какие риары? Куда звали? Зачем? Но напряжение, грозящее закипеть и взорваться, схлынуло, теперь ильхи улыбались и не казались зверьми, готовыми меня сожрать.

– Как ты оказалась в воде, дева? Свалилась с хёггкара?

– Сама она спрыгнула, – произнес мой спаситель, по-прежнему внимательно рассматривая меня.

И от его острого взгляда захотелось куда-нибудь спрятаться. И снова волна коснулась меня изнутри…

«Поплавай со мной…»

Ильх нахмурился и отвернулся.

– Так чем ты заплатишь долг, лильган? – ожил «медведь». – Отдать долг спасителю – это дело чести. Перворожденные сурово накажут всякого, кто не заплатил за свою жизнь. Все это знают. И того, кто спас, ничего не взяв в уплату – тоже. Тебе есть чем отблагодарить за свою жизнь, дева? Может, у тебя припрятано что-то ценное?

Хорошо бы. Проклятые соотечественники могли бы и разориться на какие-нибудь бусики. Эх… Увы, сейчас у меня не было даже обуви, не то что драгоценностей.

Мой спаситель-хёгг молчал. И на меня не смотрел, словно его вообще не интересовал этот вопрос.

– У меня ничего нет… И я… Я не знаю! – вконец растерявшись, пробормотала я. От произошедшего кружилась голова. А еще болели все мои синяки и ссадины.

– Ты просила спасти тебя, а платить не хочешь, – с колючей насмешкой протянул беловолосый Эйтри. – Какая неблагодарная попалась дева. Что Хвален-стяг делает с неблагодарными? Может, на шатию ее?

Ильхи снова радостно ухмыльнулись, чем вконец меня обозлили.

– Да ни о чем я не просила!

– Как же? – обернулся безучастный до этого хёгг. – Сама шептала: помоги мне, спаси. Волна принесла мне твою просьбу, я услышал и поднялся со дна.

Я моргнула. И тут поняла! Я молила воду, но мои слова услышал морской змей, затаившийся в глубине! И принял на свой счет. Вот же гадство! С другой стороны, этот ильх, кем бы он ни был, действительно меня спас. Вытащил из смертельного течения. Если бы не он, я сейчас не стояла бы здесь, не дышала и не ощущала боль побитого тела, доказывающую, что я все еще жива. Я бы лежала на дне и кормила собой рыб.

Брр.

И я не настолько испорчена, чтобы не понимать всего этого.

– Я тебе благодарна, – слегка запнувшись, сказала я. В конце концов, с толпой злых мужчин лучше не спорить. – Я от всего сердца благодарна! Но… Я… я готова отработать свой долг! Я могу убирать или готовить!

– Мне не нужна кухарка, – ровно произнес он. – И вряд ли ты умелая прислужница, слишком руки у тебя мягкие. Что ж, я тебя услышал, лильган. Думай, чем сможешь отдать долг. Время тебе – до заката. А пока – идем. Сегодня ты моя гостья.

Резко развернувшись, словно потеряв ко мне всякий интерес, ильх вышел из грота.

Торферд Коряга укоризненно пощелкал языком.

– Зря ты обидела Шторма, дева. Ой зря. Да еще такими словами… Даже мне гадко. Поплавала бы с ним, уважила, что стоило-то? Нравится нашему хёггу с девами плавать, природа у него такая! Он тебе вообще честь оказал, а ты! Не каждый сунется в Белый Ёрмун, чтобы спасти чужую шкуру. Да что там! Никто не сунется.

– Почему ты зовешь его Штормом? – прошептала я.

– Так его все так зовут. Шторм он и есть, – очень «понятно» пояснил человек-медведь.

И продолжая качать головой и что-то бухтеть, Торферд указал мне на выход. Я вцепилась в мех плаща и двинулась следом. Шторм, значит… Хуже не придумаешь.

Шторм – это то, что однажды уже сломало мою жизнь и меня. То, что почти уничтожило.

И я точно не позволю этому повториться.

Загрузка...