Имя ей Хель - читать онлайн

Глава 2 Троллий Перевал

Сван сидел на полу у камина и пересчитывал монеты в кошеле, ворот белой рубахи съехал набок, обнажив нежное плечо. Я сидела рядом и задумчиво смотрела на развёрнутую на полу карту. Она и короткое письмо нашлись в конверте. На карте росчерком красных чернил было обозначено место, где, как утверждал незнакомец, скрывалось королевство фейри. Далеко на севере, за Тролльим Перевалом, у самой границы Ледяной пустыни, в которой никогда не наступает лето. Никаких подробностей незнакомец не оставил: карта, короткое письмо и тяжёлый мешок с золотом.

«Это задаток. Если решите взяться за работу, отыщите меня в замке Семи Ветров на границе Королевства фейри, и я расскажу вам подробности. Чернила и кровь откроют перед вами двери. Если же нет – сожгите письмо и карту. Золото можете оставить себе», – прочитала я.

– Здесь хватит на пару месяцев беспечной жизни. – Сван ссыпал монеты обратно в кошель и затянул кожаное горлышко верёвкой. Встал с пола и скрылся в спальне. – Какой дурак так легко разбрасывается деньгами?

Я пожала плечами.

– Хочет завлечь или показать, что его слова о горах золота не пустые обещания. Или ты верно подметил и он дурак.

– Не нравится мне это, – пробормотал вернувшийся из спальни Сван. Он наклонился и набросил мне на плечи чистую рубаху.

– Можешь не ходить со мной. – Я так и не оделась. Сидела голышом на волчьей шкуре, скрестив ноги и подперев подбородок кулаком, по привычке поглаживала бугорок тонкого шрама, пересекавший губы. Слишком взбудораженная, чтобы думать об одежде. Подобных заказов я ещё не получала.

– Хочешь бросить меня? – шутливо спросил Сван и сел рядом. Он, в отличие от меня, уже успел натянуть штаны.

– Я оставлю тебе золота.

Сван шумно выдохнул и отбросил от лица чёрную прядь. Я услышала в этом выдохе разочарование, но слов за ним не последовало, и спрашивать я ничего не стала, вернувшись к карте. В груди ворочалось беспокойство, а в затылке зудело. Голова закружилась то ли от духоты в комнате, то ли от странного возбуждения, охватившего меня. Я начала слегка покачиваться из стороны в сторону, успокаиваясь и с каждым движением утверждаясь в своём решении.

– Отправлюсь завтра. Всё равно мы тут закончили. Могу оплатить тебе комнату, если…

– Разумеется, я поеду с тобой, Хель! – Кажется, моё предложение его оскорбило, но я не смогла угадать почему.

– Хорошо.

– Но… – Сван не сдавался. – Тебе не кажется это всё странным? Убить Верховного Короля фейри? Фейри?! Ты представляешь, насколько он могущественный? Почему этот… мужчина выбрал для подобной работы кого-то вроде тебя?

– Кого-то вроде меня? – Я подняла брови. Он что, только что усомнился в моих способностях?

– Человека, Хель. Разве может обычный человек убить Верховного Короля фейри? – Сван нахмурился и прикусил кончик большого пальца. – Неужели среди фейри нет искусных убийц? У меня плохое предчувствие.

– Твои предчувствия нас не прокормят. – Я натянула рубаху. Она была мне велика – после ухода из Гильдии я сильно похудела. Жизнь в бегах и отсутствие денег вытягивали все соки. Это была одна из причин, по которой обещание фейского золота казалось таким заманчивым, хоть и совершенно безумным. – Разберёмся по ходу. Если это дело позволит тебе больше никогда не обслуживать похотливых пьяниц, то оно того стоит.

– Хель… – Сван залился краской и взял меня за руку, но я высвободила ладонь, чтобы подобрать кошель.

– Выдвигаемся утром. Иди ложись, а то будешь засыпать в седле.

Сван недовольно поджал губы, но от возражений воздержался и молча отправился в спальню, а я ещё некоторое время сидела у огня и разглядывала карту, просчитывая маршрут. Я разделяла беспокойство Свана, хоть и не показывала ему, – всё это действительно выглядело странно. Чего стоило одно только появление фейри посреди гостиной, но любопытство и обещания сытой жизни были сильнее. За убийства платили хорошо, но не то чтобы часто: мало кто располагал суммами, способными оплатить чью-то смерть, и ещё меньше всерьёз решались прибегнуть к подобным радикальным методам. И, если в Гильдию стекались заказы со всего необъятного Алтаруна, мне приходилось искать заказчиков самой. К тому же подготовка к работе и постоянные переезды в попытках скрыться от Гильдии сжирали много золота. Настолько, что Сван продолжал продавать своё тело, чтобы у нас водились деньги в те месяцы, когда я сидела без работы. Не думаю, что он покидал публичный дом для того, чтобы издевательства над ним продолжались. Несмотря на бесчисленные статуэтки богини Веллы в каждом публичном доме, те, кто покупает шлюх, редко относятся к ним бережно.

Закончив разбираться с маршрутом, я встала и потянулась. За окном уже разгоралось солнце. Я задёрнула шторы, проверила, закрыта ли входная дверь, и отправилась в спальню. Сван сопел, подтянув колени к груди, я легла рядом, осторожно, чтобы не разбудить его, – с самого начала мы делили не только пищу, но и постель. Зимы в Алтаруне были долгими и холодными.

Сван разлепил длинные ресницы и улыбнулся, тёплый и мягкий, как дуновение лета, он притянул меня к себе, заставляя повернуться на бок, и уткнулся лбом мне в затылок, касаясь дыханием шеи. Я вздохнула и тут же заснула, укутанная в его нежность.

До маленького городка у подножия северных гор мы добрались за неделю. Я никогда не была тут прежде, но слышала, что именно отсюда был родом Нот – бог смерти и покровитель убийц, которого почитали в Гильдии. Карающий меч верховного бога Алтара, брат бога мудрости Ризана, муж богини войны Брины и вечный враг Веллы. Бессмертные герои, что шесть тысяч лет назад основали Алтарун.

Нот не был любимым богом – мало кто радостно встречает смерть, – а потому я не удивилась, что город, носивший его имя, был занесён снегом и закопчён дымом. Неухоженные каменные и деревянные дома жались друг к другу, будто надеясь сохранить хоть немного тепла. То же делали и люди, набиваясь в таверны и публичные дома, – выпивка и женщины многим помогали переждать долгую, тёмную зиму.

В таверне на постоялом дворе воняло кислой капустой, а за скрипучую кровать на чердаке ломили цену как за комнату в столице, но это был единственный ночлег вблизи Тролльего Перевала и выбирать не приходилось.

– Хорошо, что успели добраться до бури. – Сван сидел за сколоченным дубовым столом и глядел в покрытое инеем окно. Он так продрог в пути, что даже в душной таверне не торопился снимать подбитый мехом плащ и кутался в него красным с мороза носом. Мы прозябали в таверне уже третий день, ожидая, когда в горах уляжется метель: внизу, в долине, ещё путалась в голых ветвях лесов осень, в горах же уже вовсю выла снежная зима.

От бури спасались не только мы, таверна была забита под завязку, в основном купцами и наёмниками. Одни переправляли через перевал товары, другие охотились в этих местах на фейри. За голову тролля – сплошь самоцветы – можно было выручить кругленькую сумму. Правда, спящих троллей сложно отыскать среди занесённых снегом камней, а расправиться с ними ещё сложнее, но охотников на фейри это не останавливало. Говорили, что горы эти полны обледеневших трупов тех, кто не преуспел в своей затее. И где-то среди их вершин, отмеченный на карте, скрывался проход в королевство фейри. Оставалось надеяться, что мы отыщем его раньше, чем замёрзнем насмерть.

Погружённая в свои мысли, я рассеянно изучала взглядом постояльцев. Мужчин и женщин почти поровну. Купцы и купчихи знакомились и садились вместе, пили и обсуждали пушнину и нещадно подорожавшие специи из Эль-Нарина. Наёмники и наёмницы держались парами-тройками, если не считать тех, которые играли в карты за дальним столом. Я встретилась взглядом с юношей, который сидел поодаль ото всех, в самом тёмном углу. Он тут же отвёл взгляд и уставился в свою кружку с пивом. Молодой, лет шестнадцать, не больше. Впрочем, впечатление могло быть обманчивым: мне, например, редко давали больше восемнадцати, хотя уже наступила моя двадцать первая зима. Одет юноша был как наёмник – кожаный доспех и меховой дорожный плащ, но меча или другого крупного оружия я не увидела. Это показалось мне странным, наёмники даже в тавернах не расставались с мечами и секирами: с одной стороны, потому что ребята она были ко всему подозрительные, с другой – потому что любили помериться размерами своих железок. Я нахмурилась. Отчего-то лицо юноши казалось мне знакомым, хотя ни вчера, ни позавчера я его в таверне точно не видела. И то, как он на меня смотрел… глаза голубые, ясные, но цепкие и холодные – на затылке зашевелились волосы, предупреждая об опасности, и мне захотелось отряхнуться, как собаке, чтобы сбросить с кожи неприятное чувство.

– Что-то не так? – спросил Сван. Должно быть, тревожные мысли отразились на моём лице.

Я отвела взгляд от юноши и вернулась к ужину.

– Пока не уверена, но, возможно, мы где-то засветились по дороге, и Гильдия села нам на хвост, – тихо сказала я, стараясь выглядеть как можно более расслабленно. – За моим правым плечом сидит парень. Глаза голубые, русый, волосы в узле. Не шибко похож на охотника на фейри, может, кто из наших… из Гильдии по мою душу, но пока рано судить.

– Кажется, я его уже видел, – прошептал Сван бледнея. – На одном из постоялых дворов по дороге сюда.

– Может быть, совпадение, но, может, и нет. В любом случае держи ухо востро.

Сказав это, я оглянулась, и тут же похолодела. Рядом с юношей теперь сидел высокий мужчина с волосами цвета снега и глазами цвета речного льда, которые я никогда не смогу забыть. Расмус. Лучший убийца Гильдии. Он поймал мой взгляд и перечёркнутые шрамом губы растянулись в улыбке, а я снова почувствовала удары его сапог о мои рёбра…

– Вставай, малявка. – Его нога утонула в моём животе, выбивая воздух. – Вставай и сражайся!

Я приподнялась, насколько хватало сил. Из носа лилась кровь, но это была меньшая из моих проблем. Повезёт, если уйду с целыми рёбрами. Занятия по рукопашному бою с Расмусом всегда превращались в кошмар. Он почему-то сразу меня невзлюбил, с самого первого дня, как меня, пятилетнюю, Варден привёз в Гильдию, а когда я окрепла достаточно, чтобы обучаться, измывался как душе угодно. Другим воспитанникам тоже приходилось непросто, но мне Расмус уделял особое внимание.

– Вставай, дерьмо собачье! Не сможешь меня одолеть – скажу Вардену продать тебя в публичный дом.

Мне едва исполнилось десять зим, а Расмус уже тогда был одним из лучших, я не могла его одолеть. Никто не мог. Поэтому обычно я только кричала и плакала, пока он меня избивал. Умоляла его прекратить, забивалась в углы и под лавки, но Расмуса это только больше заводило. Варден никогда меня не защищал, только заботливо обрабатывал раны после и говорил, чтобы я искала способы одолеть Расмуса.

– Это же нечестно! Он большой, а я маленькая! – ревела я, пока Варден осматривал мои синяки.

– Это и должно быть нечестно. Жизнь редко бывает честной, – спокойно ответил Варден. – Чем раньше ты это усвоишь, тем быстрее поймёшь, как убить того, кто сильнее.

На следующее занятие по рукопашному бою я принесла нож.

С диким криком выхватила его, когда Расмус в очередной раз загнал меня в угол. Я ещё не умела обращаться с оружием, поэтому взмахнула наугад. Но Расмус не ожидал такого поворота и не успел увернуться. Лезвие рассекло ему губы. Это его взбесило, и в тот день он бил меня особенно жестоко. Я не хотела выпускать нож, поэтому Расмус сломал мне три пальца, повалив меня на пол и наступив на руку. Он успел вспороть мне губу ровно в том же месте, где достала его я. И если бы не вмешался Варден, этим же ножом Расмус перерезал бы мне горло. Но несмотря на переломы и десяток швов на губах, я чувствовала себя победительницей. Я пустила этому ублюдку кровь.

Больше мне подобного не удавалось.

– Хель. Хель! – Судя по тону, Сван звал меня уже какое-то время.

Я с трудом оторвалась от ледяных глаз Расмуса и заставила себя повернуться к Свану, надеясь, что меня не стошнит от ужаса прямо здесь.

– Надо убираться отсюда, – прохрипела я и только теперь заметила, что вцепилась в столешницу так крепко, что побелели пальцы.

– В такую бурю? Мы заблудимся и замёрзнем насмерть.

Он был прав. Тысячу раз прав.

– Если мы останемся, то умрём. Они послали за мной Расмуса. Никто не уходит живым от Расмуса.

– Кто такой Расмус? – Сван повёл головой в сторону убийц.

– Не смотри, – я говорила так тихо и так спокойно, как могла. – Не важно, кто такой Расмус, важно, что у бури убить нас шансов меньше, чем у него. Иди подготовь лошадей и жди меня у конюшни.

– Это безумие, Хель. – Сван выглядел до смерти напуганным.

– Безумие оставаться здесь и надеяться, что мы переживём эту ночь. Делай как я говорю. Медленно, не торопясь, поднимись на второй этаж, выбирайся в окно и бегом к конюшням.

Сван молча встал и направился к лестнице. А я сделала вид, что собираюсь доесть свой ужин, хотя не смогла бы сейчас проглотить ни куска. На Расмуса я не смотрела, но кожей чуяла его тяжёлый взгляд. Мальчишка, должно быть, его подопечный. Да, судя по виду, ещё слишком мал, чтобы охотиться одному. Значит – так принято, – Расмус пустит его вперёд, и если тот провалится, то убьёт меня сам. Это даже хорошо, у нас будет фора.

Великий Нот, я должна была это предвидеть. Неудивительно, что Гильдия отправила Расмуса – уже пятерым несостоявшимся убийцам, которым не повезло меня найти, я перерезала глотки. Варден не мог этого так оставить. Что ж, надеюсь, он хотя бы немного мной гордится.

Закончив ковыряться в еде, я отложила ложку. Надеюсь, Расмус не считает меня достаточно сумасшедшей, чтобы сбегать в бурю, и обнаружит пустую комнату не раньше ночи, когда мы уже будем далеко. Я поднялась из-за стола и неторопливо пошла к лестнице, подавляя невыносимое желание сорваться на бег и молясь, чтобы никто из них не пошёл следом. Но нет, они не пойдут, специально показались мне на глаза, чтобы напугать, чтобы я сидела в комнате и сходила с ума в ожидании звука скрипнувшей посреди ночи двери. Расмус это любил – страх своих жертв.

На втором этаже я оглянулась – никто меня не преследовал. Сван не закрыл за собой окно и на пол уже налетело прилично снега. Вот же… Вычищать его времени не было, и я запинав большую его часть под кровать, схватила вещи, выбралась в окно, закрыла за собой створки и спрыгнула в сугроб.

Сван уже ждал меня с лошадьми. Мы запрыгнули в сёдла и рванули прямиком в бурю.

Мы не заблудимся, успокаивала я себя, до перевала рукой подать, отыщем как-нибудь проход. «Как-нибудь» – это всегда плохой план и совсем на меня не похоже, но Расмус… Ублюдок Расмус всегда выбивал меня из колеи. Я не видела его больше двух лет, но всё равно мои внутренности перекрутило от ужаса, едва я взглянула ему в глаза. Маленькая Хель, которую тогда ещё звали иначе, заставляла взрослую меня поджимать хвост и бежать со всех ног.

– Сука. – Злясь на себя за опрометчивость, я натянула ворот плаща до самых глаз, чтобы колючий снег не так больно бил по щекам. Лошади тонули в сугробах, но мы упорно гнали их вперёд, в горы, в самую гущу бури. Возможно, я сделаю за Расмуса всю работу и убью себя сама. И Свана заодно. Сука.

Ладно. Ладно. Нет. Это лучшее, что я могла сделать. Я знаю Расмуса. И за восемь лет тренировок я ни разу не смогла его одолеть. Ни одного грёбаного раза! Он выпустит мне кишки и даже не вспотеет. Я ударила коня пятками, заставляя двигаться быстрее. До перевала мы добрались, и я даже сумела разглядеть нужные пики среди снежного безумия. Но уже смеркалось – время поджимало. Если не отыщем проход до ночи, то точно заплутаем и замёрзнем насмерть.

В небольшом ущелье, в которое мы свернули с перевала, ветра почти не было, и я смогла достать карту, чтобы свериться с маршрутом.

– Мы где-то недалеко, – сказала я. – По этой дороге до конца и… где-то там.

– «Где-то там». – Сван поёжился, стуча зубами. – Если выберемся живыми, с тебя фейское пиво и рассказ о том, что это за Расмус такой.

– Налью тебе столько пива, сколько пожелаешь. – Я тронула поводья.

В ущелье было тихо, даже ветер, который выл на перевале, здесь хрипло стонал где-то высоко над головой среди обледенелых камней. Проход сужался, и вскоре лошади могли идти только друг за другом. Мой конь заметно волновался, стриг ушами и недовольно храпел, пятясь и не желая идти вперёд. Пришлось спешиться и буквально тащить его за собой. Лошадь Свана была послушнее, но тоже чувствовала себя неуютно в тесноте. Проваливаясь в снег по колено, я упорно шла дальше. Сапоги вскоре промокли, пальцы на ногах болели, а на руках – закоченели так, что побелели и перестали гнуться. Надеюсь, мы достигнем цели раньше, чем я лишусь конечностей.

Когда мы добрались до конца ущелья, уже почти стемнело и окружавшие нас чёрные скалы вставали перед глазами сплошной непроглядной стеной.

– Мы на месте. – Я развернула карту, но, конечно, не увидела на ней ничего нового. – Только вот куда дальше?

Повертелась на месте, пытаясь угадать направление. Метка лежала на одной из чёрных скал перед нами. Но стоило мне поднять карту, чтобы выбрать нужную, как все надписи на ней поплыли, смешались и сложились в новый рисунок – двустворчатую дверь с рунами и лиственными узорами. Посреди двери горела красная руна, незнакомая, причудливо-витиеватая, но отдалённо напоминающая нашу руну «путь».

– Что за… – Сван заглянул мне через плечо. – Ничего себе!

– И что с ней делать?

– Метка же была на одной из этих скал? Может… – Рука Свана легла на мою ладонь, и он навёл карту на одну из чёрных скал. Ничего не произошло. Он повернул меня правее, в сторону следующей скалы. – Смотри!

Дверь с карты исчезла, оставив пергамент совершенно чистым. Я опустила карту и с удивлением обнаружила, что точно такая же дверь теперь была в скале. Огромная, каменная, размером с великана, испещрённая причудливо-витиеватыми рунами и узорами из плюща и цветов. А буря, будто по-волшебству, стихла.

– Мы нашли! – воскликнул Сван. – Это потрясающе! Просто потрясающе!

Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть двух всадников, на всех парах несущихся в нашу сторону, и внутри у меня всё оборвалось.

Расмус.

Мне не удалось его провести.

Его ученик метнул нож, довольно метко, но я успела оттолкнуть Свана, и нож потерялся в снегу.

– Думала, что сможешь от меня сбежать? – крикнул Расмус и спешился. – Это было глупо даже для тебя.

– Сван, держись за мной, – скомандовала я, сбрасывая плащ и доставая нож.

– Куда это вы собрались? – Расмус заметил дверь и восхищённо присвистнул.

Я оставила его вопрос без ответа, готовясь к бою. Он должен пустить вперёд мальчишку. Пусть он пустит его вперёд. Таков обычай.

– Давай, Кай, принеси мне её голову. – Расмус скрестил руки на груди. – Покажи, чему я тебя научил.

Отлично. Я перехватила нож поудобнее. С мальцом нужно разделаться быстро, чтобы сберечь силы для Расмуса. Драться в снегу по колено будет непросто, я быстро вымотаюсь, если не буду действовать наверняка, и стану лёгкой добычей.

Кай тоже достал ножи. Два длинных, хищно изогнутых клинка, устрашающих даже на вид, но меня этим было не испугать. Я терпеливо ждала, когда он подойдёт достаточно близко.

– Поверить не могу, я отрежу голову самой Хель, – расплылся в улыбке Кай.

«Самой Хель»? Я что, стала кем-то вроде знаменитости в Гильдии? Думала, после моего побега Варден не позволит этому имени даже шёпотом звучать в её стенах.

– Ты боишься моего наставника, Хель? – Кай медленно шагал мне навстречу, умело поигрывая клинками. Прекрасно. Ещё один любитель почесать языком. – А меня тоже стоит бояться. Один укол моих Ос, и ты мертва.

Клинки смазаны ядом? Спасибо за подсказку, придурок.

Я отсчитывала удары сердца до броска. Ещё немного. Подойди ещё немного ближе. Кай взмахнул клинком, и я сорвалась с места. Пнула снег прямо ему в лицо, ушла от удара в грудь и вбила нож ему под рёбра. Провернула, насаживая глубже, зашла за спину и, схватив Кая за подбородок, прижала к себе. Он выронил клинки, хрипя и задыхаясь, а я вытянула из его плоти нож и одним быстрым движением перерезала ему горло. Кровь брызнула на снег, я отпустила тело, и оно исчезло в мягкой белой перине.

Стремительно развернувшись, я выставила перед собой нож, готовая биться с Расмусом. Тот разочарованно вздохнул, освобождаясь от плаща.

– Ты стала лучше с нашей последней встречи, Варден был бы доволен, – сказал он, не торопясь доставать оружие. – Я надеялся, что мальчишка продержится дольше.

Я не видела, как он метнул нож. Просто в последний миг годами отточенное чутьё заставило меня дёрнуться в сторону, и лезвие, вспоров одежду, вскользь ужалило плечо. По руке побежала горячая кровь. И я испугалась. Впала в тот же необъятный ужас, с которым забивалась в углы тренировочного зала и умоляла Расмуса остановиться, пока он пинал меня, я снова чувствовала жёсткие подошвы его сапог на моём горле.

Тяжело дыша, я изо всех сил сжала рукоять ножа, хотя следовало расслабить запястье. Голос Свана пробивался ко мне откуда-то издалека, но всё, что я могла слышать и видеть, – Расмус. Он неторопливо приближался ко мне, улыбаясь, будто знал, что я никуда не денусь, что моё вырванное сердце уже у него в руках. Я была уже мертва.

Я чудом увернулась от его первого выпада, силой воли сдирая с себя оцепенение, попыталась ударить в ответ, но Расмус перехватил мою руку и замахнулся, целясь кинжалом точно в бок. Я вырвалась, и лезвие только порвало одежду. Он нанёс ещё несколько ударов, но я пятилась и уворачивалась, чувствуя, как силы стремительно покидают меня.

– Что-то я поторопился с выводами. Ты всё так же ни на что не годна. – Расмус атаковал, не давая мне продыху. – Хватит убегать и умри достойно. Ты, маленькая дря…

Договорить он не успел. Земля задрожала, и я, не удержавшись на ногах, рухнула в снег. Расмус тоже едва не упал, но устоял и оглянулся. Там, где лежало тело Кая, поднимался огромный каменный тролль.

Свежая кровь разбудила его.

Лошади испуганно взвились и бросились бежать – Сван не успел их остановить. А тролль, сотканный из ледяных камней и красный от крови Кая, взревел, вскинул над маленькой головой руки-молоты и бросился на нас с Расмусом.

– Хель! – крикнул Сван, и это привело меня в чувство.

Я покатилась вниз по склону, и тролль буквально снёс с ног Расмуса, взметнув в воздух непроглядное облако снега. Земля задрожала снова – поднимались ещё тролли.

Я вскочила и бросилась к Свану. Он уже со всех ног бежал к двери в скале – единственной возможностью спастись от разъярённых чудищ.

Мы врезались в массивные двери. За спиной множился оглушительный вой, эхом разбиваясь о горы.

– Как её открыть?! – Я ударила кулаками по каменным створкам. Сверху на нас валились камни, лёд и снег, потревоженные троллями.

– Знак! На карте был знак! – крикнул Сван.

Руна! «Чернила и кровь откроют перед вами двери» – вспомнился отрывок из письма. Я схватила нож и, недолго думая, вспорола ладонь. Обмакнула большой палец в кровь начертила на двери подобие руны, надеясь, что запомнила её достаточно точно. Кровь капала на снег, приводя воющих троллей в исступление.

Оглянулась – тролль мчался прямиком к нам. Я принялась толкать дверь. Ну же! Давай! Давай же!

– Открывайся!

Дверь дрогнула и сдалась. Скала задрожала, и створки медленно стали раскрываться внутрь. Мы не ждали, протиснулись сквозь образовавшуюся щель и налегли на створки с обратной стороны, чтобы преградить путь троллю. Я закричала, думая, что кишки вывалятся от натуги, но дверь поддалась. Когда створки сомкнулись, тролль врезался в камень, но дверь даже не дрогнула. Я, прижимая раненую руку к груди, сползла на траву. Траву?

Я огляделась. Мы по-прежнему были в горах, сидели под чёрной скалой, но вокруг цвела весенняя зелень и стоял яркий белый день. Высокие деревья перешёптывались на тёплом ветру. Завидев нас, вскинул голову и скрылся в густом кустарнике белый олень, вспугнув стаю бабочек. Сван тяжело опустился на землю рядом со мной, ошалело глядя по сторонам.

– Мы добрались, – выдохнул он, смахивая со лба пот, – в королевство фейри.