Жизнь в детдоме была сносной. Воспитанники были дружны, держались друг друга и помогали по мере своих сил. Повариха Маруся кормила жидкой похлебкой, пекла лепешки. Михаил Степанович устраивал литературные вечера. Читал книги и стихи. Оля с Васей проводили много времени в лесу. Оля веселила друга фокусами. Входила в особое состояние, когда весь мир замирал. Извлекала из ладоней сначала небольшой светящийся шарик зеленого света. Затем столп зеленого пламени.
– Вот это да. Как ты это делаешь? – Восхищался Иосиф.
– Не знаю, как-то само получается.
– А это не горячо? Не больно? Мне рядом стоять душно.
– Мне нет, но для других очень опасно. Если направить на человека, он расплавиться как пластмасса.
– Откуда знаешь?
– Во сне видела. Ты же знаешь, я вижу во сне правду.
– Знаю – задумался Вася. – Вот и расплавь этих фрицев.
– Не могу. Что-то не дает. Рядом с тобой, или, когда одна, могу так делать. Когда рядом враги-нет.
– Интересно.
Она безошибочно находила земляничные и грибные поляны. Они как будто сами выглядывали им на встречу.
– Знаешь, я очень хочу рисовать – делился мечтой Вася. – Все это запечатлеть на холсте. Закрою глаза и вижу свои картины.
– Как это прекрасно – подперла руками подбородок, внимательно слушала Оля. – Так и будет. Я вот сейчас это чувствую.
– Правда? Ты это чувствуешь?
– Да. Вот посмотришь. А что ты представляешь? Какие картины?
– Земляничные поляны вижу, тебя с зеленым пламенем в руках. Да много чего вижу.
– Слушай, в старом доме, где все окна выбиты. Который около рынка. Там жил художник. Настоящий художник. Пошли в его квартиру. Может он оставил что-нибудь.
– Пошли.
Они побежали к несчастному дому. Он был полу разрушен. Прошли по страшному подъезду. Казалось, что он в любой момент накроет их своими обломками. В квартире художника царил хаос, но по среди комнаты торжественно стоял мольберт с холстом. По полу были разбросаны тюбики с красками. У Васи глаза выкатились из орбит, глядя на такое богатство.
– Что вам тут надо? Убирайтесь – зашипела из угла сущность с лицом старика и длинным, скользким телом. Она быстро подползла к мольберту и трижды обернулась вокруг него.
– Мне плохо. Пелена перед глазами, голова кружится – тихо пожаловался Вася.
– Полежи. Закрой глаза – глядя на сущность сказала Оля.
– Ладно – он опустился на низенький обшарпанный диванчик.
Она медленно подошла к мольберту, долго разглядывала странное существо.
– Я вам ничего не отдам. Я хозяин этого дома. Тут все мое.
– Не спорю. Тут все твое. Я пришла спросить у тебя разрешения.
– Чего ты хочешь?
– Мой друг хочет рисовать. Ему очень нужен холст и краски. Позволь взять это.
– Что взамен?
– Он нарисует тебя, и все увидят хозяина этого дома.
– Как он нарисует? Он меня не видит.
– Нарисует.
– А мне это надо? – Задумалась сущность. – Ладно, пусть берет – плавно сползла с мольберта и скрылась в проеме двери.
– Ты как? – Повернулась Оля к Васе.
– Нормально – он встал, принялся запихивать за пазуху тюбики с красками. Сняли холст, скрутили и помчались вниз по лестнице.
– Не надо сюда больше ходить – остановил их сердобольный дядька. – Тут уже все вынесли, дом скоро рухнет. Хорошо, если вы еще что-то нашли – посмотрел на выпирающую рубаху мальчика. – Хоть поедите чего.
– Ага – они помчались к детдому. Спрятали свои драгоценные трофеи под кровать, накрыли мешковиной.
– Оля, Оля – тихо позвал под утро Вася.
– Что, Вася? – Откликнулась сонная девочка.
– Мне так странно, необычно. Приснилась змея с лицом старика.
– И что?
– Я его тоже нарисую.
– Правильно. Спи.
Утром на кухне рыдала Маруся.
– Что случилось? – Подбежала Оля, заглянула ей в лицо.
– Несколько ребят пропали. Михаил Степанович ушел ночью их искать, до сих пор никто не вернулся.
– Вася, пошли наших ребят найдем. Они вечером ушли и не вернулись.
– Пошли.
Оля долго шла по лесу, сзади послушно следовал Вася. Наконец она остановилась, прислушалась. Впереди три фашиста под автоматами вели нескольких детей. Оля потерла пальцами, мелькнула синяя дымка. Осторожно дунула в сторону детей.
– Не понял. Куда они делись? – Тер глаза Вася. – Наши ребята пропали.
– Никто не пропал. Не бойся. Их просто не видно.
Фашисты грубо бранились и бегали по поляне.
– Ишь ты, забегали, как муравьи – улыбалась Оля. – Ничего не найдете. Упустили добычу.
– Ну ты даешь. Такое только в сказках бывает. В жизни так не бывает.
– Ну ты же в жизни, не в сказке – парировала Оля.
– Михал Степаныча тоже найдем?
– Конечно. Он где-то рядом – понюхала воздух Оля. Фашисты ушли, прочесывая лес. К ним подошли перепуганные дети.
– Вот вы где? – Откуда-то вынырнул встревоженный Михаил Степанович. – Что с вами случилось? Где вы были?
– Нас задержали еще в поселке. Повели через лес. Вдруг стали чего-то кричать, бегать вокруг нас и ушли.
– Ладно. Разберемся. Пошли. Здесь опасно оставаться.
Ночью Васе не спалось. Он доставал свои сокровища из-под кровати и раскладывал по оттенкам и цветам.
– Завтра пойдем на нашу поляну, и я буду рисовать – шепнул Оле.
– Ладно.
В лесу он бережно разложил холст на земле, вокруг расставил тюбики с краской. Долго смотрел на все это. Примерялся, прищурив глаз, боялся нанести хоть один мазок кисточкой. Оля тихо сидела рядом, внимательно наблюдая за каждым движением Васи. Наконец, глубоко вздохнул, осторожно нанес жирную вертикальную линию зеленой краской. Снова надолго застыл. Оля всматривалась в этот мазок, заныла спина, привычно закружилась голова.
– Жди меня здесь. Я скоро вернусь.
– Ага – рассеянно отозвался мальчик, не отрывая взгляда от своей будущей картины. Оля встала, зашла за березу и шагнула в кабинет с яркими картинами на стенах.
– Каролина, все собрались – по обыкновению заглянула кудрявая Лена.
– Отлично. Сейчас выйду.
– Привет, наша красавица – радовались все участники ее кружка рисования.
У Каролины на столе уже был заранее приготовлен материал, который она сегодня покажет. Земляничная поляна. Она приступила. Хаотичные зеленые и красные пятна на листе создавали реальную картину, залитую солнцем поляну. Красивые, пятнистые ягоды вкусно выглядывали из-под лопушистых листиков. Пока другие восторженно делились своим творчеством, на Каролину тревожно смотрела девушка с рыжими прямыми волосами. Она была здесь впервые. Каролина взглядом пригласила ее сесть рядом.
– Как зовут?
– Катя.
– Буду на ты. Не против?
– Не против.
– Покажи свою картину. Я заметила, что ты не можешь ее завершить. Вот здесь нужно сделать вот так. Видишь? Теперь нормально.
– Я чувствую себя дрянью и ничтожеством – выпалила Катя.
– В чем это проявляется?
– Мне вообще не везет. Что бы я ни начинала, куда бы ни пошла. Сначала вроде бы ничего, потом все рассыпается. Как проклятая. Уехала. Кстати, я издалека. То же самое. Найду работу, сначала все нормально, потом или мало платят, или не платят вовсе. Впала в нищету, в долги. День и ночь работала. Не могу выбраться. Сейчас работаю в магазине. Дошла до того, что стала обсчитывать людей. Много не беру, так, что б на хлеб хватило. Никто ничего не заметил. Но я не хочу так. Мне противно, но иначе умру с голода. Сюда пришла, набравшись наглости. Заплатить мне вам нечем. Простите меня.
– Скажу тебе то, что ты больше ни от кого не услышишь. Так бьет зависть. Тебе нужно быть одной. Нельзя иметь подруг. Можно дружить только с мужчинами. И то осторожно. Много о себе не рассказывать. Ты это сама знаешь. Поэтому и уехала. О тебе некому позаботиться, поддержать. Ты это делаешь сама. Обсчитывая людей, твое сознание увидело такой выход. Это не значит, что ты ничтожество. Ты не должна себя гнобить за это. Платить мне не надо. Ты всегда можешь сюда прийти бесплатно. Только никому об этом не говори.
– Если спросят?
– Говори, что платишь мне лично.
– Опять врать?
– Навлечешь новую волну зависти на себя, а тебе надо от нее избавиться. Ложь тебе поможет. И вообще, почему ты решила, что должна быть только хорошей. Спуску себе не даешь. Расслабься. Ты можешь быть разной. И плохой тоже. Ты же не Бог. Люди не прощают идеальных. Вспомни, что стало с Христом.
– Спасибо. На верное в этом что-то есть.
– Каролина здесь? – Вошел Тимур. – Привет – обрадовался жене. – Можешь уйти?
– Леночка, справишься без меня?
– Конечно.
– Пока, пока всем.
– Ну как ты? – Нежно обнимал Тимур Каролину. – Как все прошло?
– Страшновато. Меня забросило в Великую Отечественную.
– Спасла кого-ни будь?
– Нет. Даже не знаю, для чего все это.
– Дома опять не ночуешь? – Обреченно вздохнул Тимур.
– Да.
– Так и знал. Хотел тебя видеть, хорошо, что ты появилась в офисе.
– Я так рада, что ты пришел.
– Через неделю еду в Австрию, в Вену. Поедешь со мной?
– Поеду.
– Точно?
– Точно.
– Пойдем на бал, настоящий. Хочу, чтобы ты там блистала. Обойдем все музеи и выставки.
– Хватит уговаривать – рассмеялась Каролина.
– А если ты там застрянешь – он показал куда-то в небо. – Не успеешь. Не спасешь.
– Ты можешь на меня рассчитывать – поцеловала мужа Каролина.
– Поехали в кино. Пока ты не исчезла.
– Что будем смотреть?
– «В погоне за счастьем». Уилл Смит в главной роли.
– С удовольствием. Я позвоню Светлане, ладно? Почему-то я беспокоюсь о ней.
– Ты можешь делать все, что хочешь. Моя любовь – улыбнулся Тимур, выезжая со стоянки.
Светлана сразу взяла трубку.
– Привет. Рада твоему звонку.
– Как ты, дорогая?
– Все отлично.
– Мне тревожно за тебя.
– Некоторые проблемы существуют – замялась Светлана. – Но важно на этом не зацикливаться. Идти вперед. Быть решительным и твердым. Только так можно победить.
– Что ты там побеждаешь? – Каролине стало скучно.
– Саму себя. Как говорят мудрецы, победишь себя, победишь весь мир.
– Ладно. Я ничего в этих дебрях не смыслю. Может приедешь?
– Ты хочешь обсудить сотрудничество?
– Нет. Хочу тебя видеть.
– Ну не знаю. В этом месяце у меня все забито. Вот, окно есть через две недели. Давай созвонимся и назначим встречу.
– Договорились. Удачи тебе.
– Спасибо, дорогая.
– Что значит, деловой человек. В вечном напряжении, разговаривает терминами и не видит себя вне бизнеса.
– Хорошо, что у нее есть ты.
– Ты прав. В беде не оставлю. Кажется, она ей грозит. Пусть я ошибусь на этот раз.
– Но ты не ошибешься – погладил по руке Каролины.