Хестер не покидало ощущение какой-то едва уловимой неправильности. Она пыталась смеяться над шутками Даррена, отвечала что-то невпопад и никак не могла насмотреться на родное лицо. А дракон только улыбался и предлагал оценить закат:
– Увы, пока что мы можем наблюдать только его! Хесси, лови скорее!
Из глубин моря поднялся золотисто-розовый цветок, и Хестер, выбросив вперед правую руку, перехватила его до того, как он смог улететь.
– Я до сих пор не могу поверить, что ты умеешь грести, колоть дрова, пользоваться колодцем, – зачарованно произнесла леди Аргеланд. – Что еще ты умеешь?
– Все, – хитро улыбнулся Даррен, а потом заговорщицки признался: – А если не умею, то пытаюсь с уверенным видом. Обычно получается.
Тут он немного помолчал и честно добавил:
– Если это не магии касается, конечно. Тут нельзя быть самонадеянным. Ничего, сейчас мы закончим, и я заберу тебя на остров. На неделю. Только представь: горячие источники, бытовые артефакты, запас продовольствия и ни-ко-го.
– Скорей бы, – вздохнула Хестер.
Ей отчего-то стало очень горько. Как будто Даррен обещает что-то такое, с чем не сможет справиться. Как будто у них впереди нет этой недели и…
– Подаришь мне поцелуй? – дракон попытался отвлечь любимую от ее грустных переживаний.
– Ты спрашиваешь? – удивилась она.
И тут волна как-то неудачно плеснула о борт лодки. Соленые брызги ударили Хестер в лицо, она отшатнулась и…
В спальне было темно. Сквозь щель в портьерах за плачущей девушкой подглядывала молодая луна. Молодая и равнодушная луна – сколько таких юных красавиц ей довелось повидать на своем веку?
Хестер же, стерев со щек слезы, спустилась со слишком большой и слишком пустой постели. Неловко запинаясь, она добралась до купальни и встала под ледяной поток воды.
В голове немного разъяснилось. Сон оставил после себя горьковатое послевкусие.
– Вернись ко мне, – прошептала Хестер. – Прорыв был настолько меньше, почему тебя так сильно зацепило?!
Вернувшись в спальню, леди Аргеланд отчетливо поняла, что спать уже не ляжет. И что четыре утра – это слишком рано для государственной деятельности. Особенно учитывая ее положение: вроде как глава государства, а вроде как и никто.
«Могу ли я доверять Грегу? – задумалась Хестер, скользя взглядом по темному парку. – Если… Если Даррен не вернется, я не смогу предать его память и оставить Империю без наследника. Но мне действительно не дадут его растить: леди Элеарская не могла бы намекнуть еще отчетливей».
– А значит, что не стоит передавать поиски некроса в чужие руки, – подытожила Хестер и усмехнулась. – В конце концов, уж себе-то я доверяю.
И нет, леди Аргеланд не собиралась ходить по улицам и спрашивать прохожих, нет ли у них знакомца с запретной силой.
– Для начала мне нужна моя Конфетка, – леди Аргеланд предпочитала говорить вслух, чтобы тотальное одиночество хоть ненадолго отступило.
Переодевшись в свой дневной костюм, Хестер повторила свой старый трюк: просто спрыгнула вниз и у самой земли подхватила себя левитацией. Смог ли Грегуар закрыть Старший Дворец или нет – неизвестно. Но даже если стража и видела спрыгнувшую с окна Императрицу, никто ее остановить не посмел.
Наглеть леди Аргеланд не стала – набросив на себя чары отвлечения внимания, она скользила от одной густой тени к другой. И, помня о торговле яблоками, она спешила к той же точке уязвимости, что однажды позволила ей посетить Ямы.
По дороге она тщательно вспоминала воззвание, которому ее научил мастер химер. Это самое воззвание было слишком близко к запретной магии: колдун жертвовал свою кровь, чтобы весть достигла адресата. Закон о разумном использовании магии прямо запрещает жертвовать чем-либо, но…
«Это же моя кровь, верно?» – успокаивала себя Хестер.
И спешила, спешила изо всех сил. Ее грела надежда: старый граф несколько раз варил очень и очень темные, подозрительные составы. Оба раза он выгонял детей из лаборатории. Оба раза он улетал ночью, чтобы передать зелья. А припертый к стенке собственной дочерью впервые вспылил и послал Хестер к темноземным тварям. После чего, отдышавшись, взял с дочери клятву молчать.
«Отец мог бы славно заработать на «медовых» зельях. Но у него были принципы, однако же он дважды их нарушил. Значит, либо это все пошло на благое дело, либо старый граф не смог отказать. А кому он бы не смог отказать?»
Домысливать Хестер не осмелилась. Она боялась, что ее разум просто подогнал факты под идеально подходящую теорию. Боялась узнать, что это были какие-нибудь разрешенные сложные зелья. Что… Что у отца нет выхода на некроса.
Проскользнув сквозь прутья решетки, леди Аргеланд ощутила касание охранной системы. И ясно осознала, что статус наследницы открывает ей все пути. С точки зрения защитной магии, разумеется!
Укрывшись меж двух домов, Хестер замерла. Прислушалась и кивнула самой себе: никого. Подняв руку, она прокусила подушечку указательного пальца. В прошлом это было самой сложной частью воззвания, ведь сделать это аккуратно и без лишних травм практически невозможно. И не то чтобы она боялась этих самых лишних травм, нет. Просто ранки, полученные таким образом, заживают исключительно естественным путем. Исцелить их магией невозможно. Более того, если попытаться, то ранка начинает гноиться.
Сжав кулак так, что прокушенный палец отозвался болью, леди Аргеланд принялась накапливать в руке силу. Так, что вокруг стиснутых пальцев начал разгораться светящийся ореол.
– Найди меня. Ищи-ищи. Найди меня. Ищи-ищи.
Держа руку поднятой, Хестер медленно разжала пальцы, и с ее ладони сорвались мириады крохотных искр. Проводив взглядом алые точки, тающие в темных небесах, леди Аргеланд поспешила вернуться на территорию дворцового парка.
Пройдя сквозь прутья решётки, Хестер неспешно скользила по темным дорожкам. Леди Аргеланд нравилось то ощущение тепла и привязанности, которое обхватило ее после случайного соприкосновения с охранной системой. И то, что магия подсказывала, где стоят стражники, по какой дорожке в данный момент проходит патруль и где расположены основные энергетические точки.
«Кажется, мне не нужно ничье позволение, – пронеслось в голове леди Аргеланд. – Даррен успел сделать что-то еще?»
– Так, может, он поэтому застыл на грани?! – прошептала она, пораженная внезапной догадкой.
Что, если Дар решил, что не справится, и… Что «и», Хестер пока не могла придумать. Но то, как к ней ластилась охранная магия, явно говорило, что она не просто наследница.
– Глупый, глупый дракон, – сердито прошептала леди Аргеланд. – Как будто мне это все нужно.
Она лгала сама себе и сама же это понимала. Такая лояльность охранной магии меняет расстановку сил.
Вьющаяся вокруг леди Аргеланд сила подсказала, что к ней приближается молодой оборотень.
– Ваше Императорское Величество. – Вынырнувший из тени парень показался Хестер смутно знакомым.
– Мы встречались раньше?
– Я был вашим крылатым Помощником. Я… Мне сказали, что вы хотели меня видеть. То есть не меня, а моего начальника, но дело в том, что никто не верит, что это перспективное направление, и я сам себе начальник и…
Он тараторил так быстро, что Хестер пришлось положить руку ему на плечо и попросить:
– Остановись. Выдохни. И начни сначала. Я действительно хотела тебя видеть. Ты позволишь посмотреть твои артефакты? Те, с помощью которых ты создаешь крылатые шарики?
– Да! Его Императорское Величество верил в меня, – оборотень закивал, – он и сам хотел ознакомиться, но начался отбор, и вот…
На «и вот» парень сник:
– Что теперь будет?
– Мне нужна твоя помощь, чтобы спасти Даррена, – серьезно сказала Хестер. – Как тебя зовут?
– Никлаус Валдерби, – оборотень выпрямился, – и я готов на все.
– Я много думала о твоих шариках, и я надеюсь, что у меня получится их доработать. Это что-то вроде родового секрета, – уклончиво объяснила Хестер. – Ты станешь главой моей тайной службы?
– Клянусь, – выдохнул Никлаус. – Я видел, как вы счастливы с Его Императорским Величеством. И видел, как вы защищали людей на балу, как вы уничтожали Прорыв наравне с Императором. И как остальные визжали, и прятались, и топтались по упавшим, и… Я клянусь, моя Императрица, всегда быть верным только вам. Клянусь ставить ваши цели превыше своих. Клянусь всегда выбирать вашу сторону. Клянусь следовать за вами тенью и умереть в день, когда это потребуется.
Фигуру Никлауса охватило золотое сияние, и на его руках сформировались клятвенные браслеты.
А Хестер… Хестер почувствовала, что ей тоже есть что сказать:
– Принимаю твою клятву и обещаю быть справедливой. Обещаю верить твоему слову и делу. Обещаю защищать тебя, пока ты защищаешь меня и Империю.
В груди Хестер немного потеплело. Об этом чувстве ей и ее брату рассказывал старый граф – так ощущается магическая связь сюзерен-вассал.
– Я доставлю артефакты под видом игрушек, Ваше императорское Величество. И я… я благодарю за оказанную мне честь. – Никлаус тоже почувствовал эту нить между собой и Хестер.
– Докажи, что я не ошиблась, – серьезно проговорила леди Аргеланд.
– Докажу. – Никлаус поклонился и растаял в густой парковой тени.
А Хестер поспешила вернуться в Старший Дворец. Она стремилась во владения Дервена: пока день не начался, можно побыть рядом с любимым.
Уже знакомые переходы и лестницы привели леди Аргеланд к собственным покоям и уже оттуда, через портал, в целительский покой.
Дервен заметно осунулся. И на вопросительный взгляд Хестер тут же покачал головой:
– Новостей о некросе не было. У вас кровь, Ваше Императорское Величество. Позвольте…
– Само заживет, – покачала головой леди Аргеланд.
И целитель, тяжело вздохнув, вытащил из кармана зелье.
– Примите хотя бы это.
– К сожалению, не могу, – развела руками Хестер.
Нахмурившись, Дервен несколько секунд смотрел на зелье, потом, подавив зевок, с тщательно скрываемой обидой проговорил:
– Я клялся в верности Его Императорскому Величеству и никогда бы не осмелился…
– Я сказала «не могу», а не «не хочу», – спокойно проговорила Хестер. – Я могу?
– Да.
Дервен открыл дверь в палату и невзначай обмолвился:
– К Его Императорскому Величеству порывались войти. Я был вынужден пугать их вами.
– Мной? – удивилась Хестер. – Пугайте, Дервен. Но боюсь, что я никого напугать не могу.
– О, я сказал, что вы сотворили защиту и завязали ее на собственное сердце – если проломить щит, то ваше сердце остановится.
Леди Аргеланд с искренним восторгом посмотрела на целителя.
– Ваша изворотливость не знает границ. Я приятно поражена.
– Я вру каждому, что Его Императорское Величество передает через меня распоряжения, – тускло ответил целитель и вытащил из-за ворота рубахи цепь с массивным кольцом-печаткой. – Император сжимал его в руке, и я… Я не знал, что делать.
«– Зато ты можешь закрыть покои: мы подслушали, что там есть некие трудности. Что-то про близость Императрицы к людям или что-то такое. Император должен дать разрешение закрыть покои магическим путем. Но Император, как я понимаю, еще не оправился?
– Не оправился, – голос Хестер дрогнул.
– Значит, его печать вне времени и пространства, – кивнула Вайолин, – все, молчим. Точнее, страдаем».
Хестер прикусила губу и с отчаянием посмотрела на Даррена: зачем он призвал свою печать во время Прорыва? Если это то же самое, что и графский родовой перстень, то его назначение лишь заверять важные документы! И подтверждать право внесения изменений в семейные магические конструкты. В бою он непригоден, даже руку не утяжелить: хрупкая штуковина!
– Думаю, я должен передать его вам, – тихо проговорил Дервен.
И Хестер медленно покачала головой:
– Нет. Мои покои – проходной двор и…
– И вы можете вот этим подтвердить свое право закрыть их. И это подтвердит, что Император в сознании, – настойчиво проговорил Дервен, после чего добавил: – Он убивает меня. Вы – наследница, вам он вреда не причинит.
Только после этого Хестер протянула руку и приняла цепочку с кольцом. Печать начала светиться, затем свет перекинулся на кольцо, в котором покоились сердечные искры, а после все погасло.
– Печать признала вас, – с благоговением произнес Дервен.
– Мы не вынесем это на публику. Пока не вынесем. Это ведь… Это ведь обратимо?
– Да, такое уже случалось. Как только Император встанет на крыло, печатка сама вернется к нему, – поспешно произнес Дервен.
И только после этого Хестер прошла в саму палату.
Даррен все так же казался спящим. На бледных щеках появился румянец, дыхание стало чуть более сильным: сработали накопители из браслета. Хестер присела на колченогий табурет, что стоял подле постели любимого, и взяла его за руку.
– Твоя печатка признала меня. Ты готовился умирать, Дар? Такой маленький Прорыв свалил тебя с ног, это ведь невозможно? – шептала Хестер и оглаживала едва теплые пальцы дракона. – Если ты не вернешься ко мне, то я… Я сбегу и брошу всю Империю в пучину безвластия. Все равно простые люди не пострадают, знать будет слишком занята собственными дуэлями.
Смахнув со щек слезы, Хестер вздохнула:
– Я вру, и ты наверняка это чувствуешь. Конечно, я не брошу все вот так. Но так и знай: сына нашего воспитывать буду я. И если потребуется – вне дворца. Никто и никогда не заберет у меня ребенка. Ты сам…
В этот момент ее горло перехватило спазмом: а что, если кто-то нанес вероломный удар? Что, если Даррен почувствовал, что его атакуют, и последнее, что он успел сделать, – это обезопасить ее, Хестер?! Ведь дворцовая охранка, ее магическая часть, явно воспринимает леди Аргеланд хозяйкой!
«Но предатель должен быть близко. Очень близко», – пронеслось в голове Хестер.
После чего ее мысли невольно перекинулись на Первого Советника. Он ведь был весьма и весьма близок к Императору, верно?
– Нет-нет, о чем это я, они ведь друзья, – прошептала Хестер и даже тряхнула головой. – Грегуар тогда тоже может быть предателем. И даже мудрейший, который вообще был с нами на одном балконе!
Но… Как бы Хестер ни убеждала себя перестать об этом думать, Левайр все больше и больше походил на предателя.
«Если он найдет некроса, можно ли будет довериться его выбору?» – задумалась леди Аргеланд.
И мысли эти пугали до дрожи. Ведь если говорить честно, то «некрос» – это скорее оскорбление. Эти маги не имели отношения к классической некромантии, они не поднимали кладбища и не заставляли покойников говорить. Этого вообще никто не мог. Ну, пожалуй, кроме химерологов. Но и то им приходилось вначале как следует поработать над «объектом».
По большому счету некромантия была чем-то вроде сказки. А некросов боялись и боятся за то, что на них не держатся клятвы. И за то, что они способны вытянуть из человека душу. Даже из живого, вполне здорового человека. От их силы нет ни щитов, ни амулетов. Некрос просто приходит, протягивает руку, и через несколько секунд в его скрюченных пальцах бьется пламя жизни, самое средоточие души.
Вторым названием некросов было «душееды». Это, пожалуй, и заставило магов откликаться на «некросов». Душеедами они быть не захотели. А через несколько столетий произошел большой мятеж, претендента на династию поддержали эти пугающие маги и… Как ни странно, но даже с поддержкой некросов заговорщик проиграл. Он был казнен, его семья заточена в дальнем монастыре, а поддержавшие его маги были объявлены вне закона.
Размышляя об этом, Хестер вдруг призадумалась: а что, если наведаться в Ямы? Вдруг в кабинете Даррена что-то есть о некросах? Право слово, не просто же так никто не может закрыть эту клоаку?!
– Я верю, что ты меня слышишь, – она ласково огладила его лоб, – так вот знай, что я отправлюсь в Ямы. Одна. Без подстраховки. Даже без волки, ведь я ее отослала. И буду искать там некроса. Представляешь?
На виске Даррена вздулась жилка. Хестер в этот момент смотрела на свое кольцо, в котором чуть ярче засияла вторая искорка.
– Я ухожу, а ты жди. И если я не вернусь, значит, Ямы были ко мне немилосердны. – Наклонившись, леди Аргеланд оставила короткий поцелуй на виске любимого.
Она понимала, что поступает жестоко. Но… Но что, если это поможет? Что, если гнев и беспокойство помогут Даррену вернуться?
Или хотя бы не уйти слишком далеко.
С такими невеселыми мыслями леди Аргеланд вернулась в свои покои. Где ее уже ожидала Лидия. Бодрая, немного уставшая, девушка таинственно улыбалась и обмахивалась несколькими исписанными листочками.
– Ваше Императорское Величество. – Увидев Хестер, Лидия тут же подхватилась на ноги и присела в реверансе. – Пусть солнце озарит ваш день мягким светом.
Архаичное приветствие немного развеселило Хестер, и та, улыбнувшись, ответила:
– Пусть тучи не застилают твой взор, Лидия. Что ты принесла?
– Это предположительный список ваших прислужников. Каждый из них готов дать клятву неразглашения, но есть небольшой нюанс. – Леди Аррави осторожно отвела взгляд.
– Нюанс, как я полагаю, кроется в щедрой оплате, – хмыкнула Хестер. – На данный момент это не проблема. Вызови лакея.
Кабинет императрицы был оборудован достаточно хорошо, а потому леди Аргеланд не пришлось посылать за писчими принадлежностями: все лежало на месте. Сев за конторку, леди Аргеланд набросала письмо для лорда Вистанти Аркашиира, казначея. Конечно, официально на этом посту находился совсем другой мужчина, но… Здесь Хестер предпочитала доверять своему отцу. Да и слишком часто менялись эти самые «казначеи», в то время как «просто скромный слуга, приписанный к ведомству» продолжал служить на благо отечества, и ни одна кадровая чистка его не зацепила.
В своем письме, визированном печатью Императора, Хестер вежливо, но непреклонно указывала на необходимость обсудить средства, которые находятся в доступе у Императрицы.
Конечно, леди Аргеланд могла бы прямо приказать выдать ей столько, сколько нужно, и, учитывая печать, казначей не смог бы ей отказать, но…
«Заводи друзей, а не врагов». Хестер больше не собиралась преступно ошибаться. А потому, выпустив часть своей силы, она окутала письмо магией и протянула его вошедшему лакею.
– Лорду Вистанти Аркашииру, лично в руки. При попытке вскрыть… Что ж, попробуйте.
– Не посмею, Ваше Императорское Величество, – воодушевленно рявкнул молодой лакей и едва ли не бегом покинул кабинет Императрицы.
Через несколько минут слуги принесли первый завтрак, на который пожаловала леди Кадрия Элеарская.
– Сегодня вам придется почтить своим присутствием столовую, – проронила драконица, присаживаясь за принесенный и сервированный стол.
– Я выйду к обеду и к ужину, без моего присутствия в столовой не накрывать, – ровно проговорила Хестер.
– Это интересный ход, – заинтересовалась леди Кадрия. – Мне нравится. Леди Варлони по-прежнему позиционирует себя старшей фрейлиной. Скоро это станет проблемой.
– Я решу этот вопрос за обедом, – благодарно кивнула Хестер.
– В кои-то веки это будет интересный обед, – хмыкнула драконица. – Вероятнее всего, сегодня вас навестят представители Совета Мудрых. Целитель утверждает, что жизнь Даррена вне опасности, но никому не позволено его посещать, и… Я опасаюсь, что вас принудят к ритуальному зачатию.
– Во-первых, сегодня я была у Даррена. На лице румянец, дыхание ровное и четкое. А во-вторых, пусть попробуют заставить, – нехорошо улыбнулась леди Аргеланд. – Ближайший месяц нам предстоит разгребать последствия Прорыва.
– Информация не просочилась в город, Первый Советник клянется своим местом, – задумчиво проговорила леди Кадрия.
– С трудом верится, – вздохнула Хестер.
– Я слышала, как он клялся, – свистящим шепотом выдохнула Лидия, что тише мыши сидела все это время.
На что леди Аргеланд рассмеялась:
– О, в том, что он клянется, я не сомневаюсь. А вот в том, что Прорыв остался тайным, очень сильно сомневаюсь!
Леди Кадрия невесело усмехнулась и, подавшись вперед, заговорщицки произнесла:
– Больше того, я…
– А-а-а-а-а-а!
Дикий крик Лидии заставил Хестер подхватиться из-за стола и, резко развернувшись, сотворить «пехотинца».
Вот только вместо врага за спиной оказался друг: довольная круглобокая волка жарко дышала широко раззявленной пастью.
– Моя ж ты девочка, – всхлипнула Хестер и опустилась на колени, протягивая волке руки, – моя ж ты сладкая!
Вцепившись в шерсть Конфетки, леди Аргеланд дала волю слезам. Жмурясь, она быстро-быстро проговаривала свои беды. Шептала едва слышно, но волка и без слов понимала, что Хестер на грани.
– Прикажу подать угощение, – тихо вымолвила Лидия и вышла.
Что самое странное, вместе с ней ушла и леди Кадрия. Правда, леди Аргеланд на это не обратила ни малейшего внимания: она была слишком занята волкой.
Не сразу, но Хестер удалось взять себя в руки. В десятый раз расцеловав умную морду Конфетки, она все же нашла в себе силы подняться на ноги. Сотворив зеркало, леди Аргеланд покачала головой.
– Ужасное зрелище.
– Вуф!
– Думаешь? – скептически сощурилась Хестер. – Мне кажется, дело не в недостатке сна.
Обернувшись, она хотела принести свои неискренние извинения за несдержанность, но выяснилось, что в комнате никого не осталось. И если Лидию леди Аргеланд слышала, то уход леди Кадрии…
«Кажется, она ушла вместе с леди Аррави», – припомнила Хестер.
Переживать из-за этого леди Аргеланд не стала. Отвернувшись к наколдованному зеркалу, она занялась своей внешностью. В итоге ей удалось не только скрыть следы слез, но и существенно осветлить залегшие под глазами тени.
– Знаешь, сейчас я похожа на Бледную Невесту, – невесело хмыкнула Хестер.
– Венка не хватает, – весело отозвалась Милли.
Резко повернувшись, леди Аргеланд увидела довольных подруг, что стояли в дверях.
– Мы никак не могли определиться, надо ли стучать.
– Не надо, – рассмеялась Хестер, – если я захочу что-то скрыть, то просто сращу двери, и вы не сможете их открыть. Волка пришла.
Вайолин посмотрела на леди Аргеланд, затем на довольную лоснящуюся морду химеры и задумчиво проговорила:
– Ты ее позвала, верно?
– Не представляю, о чем ты, – хитро улыбнулась Хестер.
И только в этот момент Ее Императорское Величество заметила царапину на щеке Милиды.
– Что это?!
– О, – Милли подняла руку и коснулась щеки, – вчера была небольшая ссора между твоими фрейлинами.
– Мы победили, – клыкасто улыбнулась Вайолин.
– Сегодня вы обедаете со мной, в столовой. Надеюсь, оставшиеся во дворце драконы достаточно мудры, чтобы понимать прямые и недвусмысленные намеки.
– Ты возлагаешь на них слишком много надежд, – покачала головой Вай. – У них перед глазами морковка Власти, и они, как и положено ослам, пойдут за ней, не глядя под ноги.
– Значит, они их сломают, – жестко проговорила Хестер. – Я в любом случае должна была посетить столовую, так что…
– А как она называется? – полюбопытствовала Милли.
– Просто столовая. Это Старший Дворец, и здесь действительно очень мало места, – мягко улыбнулась Хестер.
Тихий шорох привлек внимание леди Аргеланд. Обернувшись, она увидела Вайолин, которая сидела на ковре и почесывала волку. Но самое главное – это не то, как доверчиво химера подставляла пузо, а то, что из-за ошейника торчал край записки.
В одно слитное движение Хестер оказалась рядом и, вытянув бумажку, прочитала самые важные слова: «Мы в безопасности. Знаем о тебе. Спрячем, когда захочешь».
– Хестер?
– Отец и брат живы. – Леди Аргеланд на мгновение прижала к груди записку, а после уничтожила ее своей силой. – Их никто не найдет.
– Уверена?
– Абсолютно. Я не планирую втягивать их в политику, – убежденно проговорила леди Аргеланд.
И она ни капли не соврала. Просто не стала уточнять, что пошлет отцу волку с письмом. Ей нужен некрос, душеед, запретный маг. А политика… Придет время, и они с Дарреном расставят всех по своим местам.
Хестер тихо рассмеялась, поймав себя на этой странной злой мысли. И вдруг подумала, что, быть может, очнувшийся Даррен не узнает свою Занозу.
«Я однозначно стану ядовитой».
– Ты сама с собой беседуешь? – осторожно спросила Милли, присаживаясь на ковер рядом с Вайолин.
– Да. Сама себя убеждаю, что отступление никак не возможно, – невесело хмыкнула Хестер.
– Нам не видать победы в этой войне, – согласилась Вайолин, – но мы можем вырвать у них ничью. Я кое-что взяла в библиотеке.
Волчица, поднявшись на ноги, вытащила из кармана уменьшенную книгу. Короткое заклятье, и огромный фолиант принимает свой истинный размер. Причем этот размер был настолько впечатляющим, что волчица предпочла вновь осесть на ковер: держать книгу в руках было затруднительно даже ей.
– «Правила жизни достойной, писанные для дам придворных Верховным Жрецом Авистатом Мудрейшим», – прочитала Милли. – Это же после него ко всем верховным стали обращаться с помощью слова «мудрейший»?
– Да, – кивнула леди Аргеланд.
А посмеивающаяся волчица добавила:
– Даже к преемнику нашего мудрейшего, хоть тот был, мгм, полной противоположностью своего титула. Милли, давай посмотрим, чем мы можем привлечь внимание людей.
– Едой, деньгами и бесплатной целительской помощью, – тут же отозвалась купцова дочь. – Все остальное мало кого затронет. Хотя нет, еще можно в храм сходить, людям показаться.
Хестер тяжело вздохнула: в словах Милиды крылась истина. Вот только Дервен не может отойти от Императора, а больше и обратиться-то не к кому. Хотя…
Присев за стол, леди Аргеланд с раздражением покосилась на тарелки и чашки, которые никто не убрал. По счастью, Лидия в сопровождении двух служанок вернулась раньше, чем Хестер успела взяться за уборку. Так что за считаные минуты на столе был наведен идеальный порядок.
– Моя императрица, я принесла трактат Авистата Мудрейшего. – Леди Аррави присела в реверансе.
А после, увидев второй фолиант, мягко улыбнулась:
– Но мне стоило догадаться, что ваши фрейлины сами об этом позаботятся.
Милли и Вай в этом время ссорились из-за очередного пункта в списке, а потому пропустили слова Лидии мимо ушей. Хестер же спокойно заметила:
– Сейчас ваши мысли совпали, но в будущем… В будущем может случиться иначе. Я приветствую здравую инициативу.
Лидия кивнула и, повинуясь жесту леди Аргеланд, присела на софу.
– Мне довелось рассмотреть список вашей несостоявшейся старшей фрейлины. Там в числе первых было посещение картинной галереи. Вероятно, чтобы закрыть рты тем, кто считает, что Прорыв унес жизни и Императора, и Императрицы.
– Слухи уже пошли? – сощурилась Хестер. – Мы ведь только за завтраком обсуждали то, как Левайр клянется не допустить паники.
– Несколько слуг сбежало еще той ночью, а остальные их прикрывали, – Лидия грустно улыбнулась, – я слышала, что старшего садовника собираются отправить в темницу.
– Кто собирается это сделать?
– Канцлер, – еще тише проговорила леди Аррави.
– Слухи нужно пресечь иным, более логичным и подходящим слухом, – медленно проговорила леди Аргеланд. – И это сделать проще всего. Но как остановить канцлера?!
– Посадить в темницу? – немолодой мужской голос заставил леди Аргеланд вздрогнуть и поднять глаза к двери. – Вам бы переподчинить себе охранку, Ваше Императорское Величество.
Там, на пороге, стоял маленький худой старик. Волосы его были заплетены в жидковатую косу, одно плечо находилось выше другого, а крючковатый нос, казалось, вот-вот коснется тонких злых губ.
– Милорд Аркашиир, – мягко улыбнулась леди Аргеланд, – прошу, будьте моим гостем.
– Я взял на себя смелость приказать слугам подать кофе, – усмехнулся старик. – Полагаю, Ваше Императорское Величество желает знать глубину казны?
Лидия поперхнулась воздухом и хотела было осадить Аркашиира, но Хестер, накрыв ее руку своей, спокойно ответила:
– И глубину, и ширину. А также высоту и иные цифры. Мне нужно знать, на что я имею право.
– С добровольно переданной печатью – на все. – Старик сел к столу.
Через минуту в комнату вошел высокий слуга с подносом, накрытым купольной защитой.
– Уже очень много лет меня пытаются отравить, – с нескрываемой гордостью произнес Аркашиир. – Прошу, угощайтесь. Клянусь, что не желаю зла.
Милли и Вайолин заметили старика только в момент, когда по комнате поплыл дивный аромат кофе.
– Добрый день, – смущенно проговорила Милида и попыталась встать.
– Не отвлекайтесь, юная леди. Трактат прекрасен, продолжайте образовываться, – усмехнулся старик. – Возвращаясь же к вашему вопросу, Ваше Императорское Величество, я скажу так: Прорывы подточили Империю, но казна все еще справляется. Вы хотите устроить бал?
– Мне нужны деньги, чтобы подкреплять ими лояльность слуг, чтобы платить своим фрейлинам и иным магам и не-магам, которые будут на меня работать. Мне нужны деньги, чтобы заняться благотворительностью, чтобы прикупить несколько картин на ближайшей выставке.
– Советую их сразу передарить в городской дом исцеления. – Аркашиир разлил кофе по чашкам. – Увы, но сейчас в картинной галерее собраны исключительно, м-м-м, проплаченные шедевры. Стоит заглянуть в запасники, чтобы увидеть что-то действительно ценное и самобытное.
Старик вбросил еще парочку ничего не значащих фраз и, допив кофе, отставил чашку на стол.
– Мне нужно знать, Ваше Императорское Величество, что случилось с Его Императорским Величеством.
Тон Аркашиира был настолько требователен, что Хестер ошеломленно замерла. С ней никто не смел так разговаривать даже до отбора.
Казначей же, усмехнувшись, откинулся на спинку стула и, искривив тонкие губы в неискренней улыбке, проговорил:
– Вам нужен совет, Ваше Императорское Величество. Вы нуждаетесь в нем, даже если не хотите признавать это.
Леди Аргеланд взяла свою чашку и осторожно передвинула. Больше всего ей хотелось плеснуть остывший кофе в лицо казначея. Слишком снисходительным был его тон.
Будь Аркашиир моложе, они бы уже бились на дуэли. Но казначей был стар, а потому Хестер судорожно искала приличествующие случаю слова. Вот только все вербальные конструкции, что создавал ее разум, подходили разве что Ямам, а никак не Старшему Дворцу.
– Вы – Императрица. Печать Его Императорского Величества при вас, она передана добровольно, из рук в руки или через посредника – это сейчас неважно. Главное, что именно вы сейчас стоите во главе Империи. Именно вам вынуждены подчиняться все те, кто давал печатную клятву при получении должности.
Въедливый, противный голос Аркашиира ввинчивался в виски Хестер.
– На вашей стороне сила и власть, но вы, подобно маленькой девочке, собрали вокруг себя друзей и прячетесь в собственной спальне. Да, если Император не вернется к нам, то вам придется брать печатные клятвы заново. Но здесь и сейчас, пока вы и наследница, и Императрица… Здесь и сейчас вы обладаете властью.
Старик сделал паузу, давая Хестер возможность осмыслить сказанные им слова, а после припечатал:
– А совет мой состоит вот в чем: если вы продолжите вести себя как маленькая девочка, прятаться с друзьями в спальне и позволять мышам играть с зерном, пока кот при смерти… что ж, советую потратить из казны как можно больше, чтобы новому правителю разрушенной империи ничего не досталось!
– Вы не находите, что ваш тон непозволителен в разговоре с Императрицей? – процедила леди Аргеланд.
– Нахожу, – кивнул старик. – Во времена моей молодости за это могли казнить. Но вот в чем соль: я давно не боюсь смерти. И вместе с тем для меня немыслима смена династии. Как и крах Империи, который неизбежно за этим последует. Кто вы, моя Императрица?
– Я ваша Императрица, лорд Аркашиир, – процедила Хестер.
И неосознанно коснулась ладонью Акуса, что был все так же пристегнут к ее поясу. Ощутив успокаивающую прохладу клинка, она тихо повторила:
– Я Императрица по праву истинности и наследница Императора по слову его и по решению Небесного Ока.
– Истинно так, – почтительно согласился старик. – Небесное Око – старший артефакт Элеарской Империи, он был сотворен богами. Решение Ока непреложно, как непреложен и тот факт, что истинная пара Императора почитается его супругой и равной Императрицей с момента встречи, а не с момента свадебных торжеств.
Хестер сняла с шеи цепочку, на которой висело кольцо-печатка. Полюбовавшись на него, огладив плоскую часть пальцем, она решительно надела его.
Гром не грянул. Кольцо лишь матово замерцало и чуть сжалось: все-таки руки леди Аргеланд были заметно миниатюрней.
– Истинно добровольная передача. Но явно не личная: кольцо сохраняло размер прежнего владельца. – Лорд Аркашиир грустно улыбнулся. – У нашего Императора есть верный друг. Держите его подле себя.
– Верный друг?
– Он мог оставить печать себе. Найти несчастную жертву, на которую перебросить магический откат и…
Старик не договорил, но этого и не требовалось. Хестер обладала достаточно развитым воображением и прекрасно представляла, сколь многое открылось бы Дервену, будь он подлым и бесчестным магом.
– Ваше Императорское Величество, я готов записывать ваши приказания. – В руках Аркашиира появилась плотная тетрадь.
– Поставьте на довольствие Лидию Аррави, она служит мне в должности личного секретаря. Также выпишите ей премию в размере пятидесяти лидаров.
– Там было всего три лидара мелочью, – пискнула девушка, понимая, что Императрица возвращает свой «долг» за тот мешочек, что был передан Лидией слуге.
Хестер проигнорировала ее слова и продолжила:
– Поставить на довольствие Вайолин Свободную, мою старшую фрейлину, и Милиду из Ревнянки, мою фрейлину.
– Милиде из Ревнянки следует изменить свое имя. Я внесу новое имя леди в бумаги.
Милли вскинула на Хестер глаза.
– Я не знаю. Я хотела посоветоваться со своим истинным. Он исчез после бала, и я не могу перестать о нем думать…
Сердце Хестер пропустило удар.
"Как я могла об этом забыть?!"
Милида, обхватив себя руками, тоскливо смотрела в книгу. Подруга продолжала сидеть на полу, и оттого ее поза выглядела особенно несчастной.
– Нам нужно несколько минут, – спокойно проронила леди Аргеланд и встала из-за стола.
– Я буду ждать столько, сколько потребуется, Ваше Императорское Величество. – Аркашиир легко поднялся и покинул гостиную. Следом за ним выскользнула и Лидия, что мышкой сидела все это время.
Опустившись на пол прямо напротив подруги, Хестер тихо проговорила:
– Помнишь, на меня напали в парке? Еще пытались угрозами выбить согласие уйти с отбора вместе с подставным истинным?
– Да, – кивнула Милли, – я пыталась убедить тебя не ходить одной.
– На балу среди гостей был задержан мужчина с копией артефактных часов. Тех самых, которые я продала. – Хестер прикусила губу, понимая, что Милли может перенести свой гнев и боль на нее.
– Ты хочешь сказать…
– Это был твой истинный. – Леди Аргеланд отвела взгляд. – Он взят под стражу.
Милида горестно всхлипнула и закрыла лицо руками. В это же мгновение Вайолин крепко обняла ее и взглядом подсказала Хестер присоединиться.
Книга была забыта. Три подруги сидели на ковре, вцепившись друг в друга.
– Я боялась, что он будет военным. Или дворянином. А надо было бояться, что встречу подлеца. – Милли выпуталась из объятий. – Ревир. Милида Ревир. «Рев» – от Ревнянки, а «ир» для благозвучия. Не спрашивайте меня ни о чем. Когда… когда я смогу, тогда мы это и обсудим.
Вернувшийся Аркашиир записал новое имя Милли и пообещал прислать толкового помощника.
– Лет через сорок он сможет меня сменить. Видят боги, давно мне не попадалось таких бриллиантов!
Леди Аррави, что вошла чуть позже казначея, вытащила исписанные с двух сторон листы и показала их Хестер.
– Точно. Лидия, передай, пожалуйста, бумаги милорду Аркашииру. Здесь список тех, кто готов дать клятвы лично мне. Вопрос лишь в оплате.
– Императрице об этом разговаривать невместно, – кивнул старик. – Мой толковый мальчик все решит. А вот на составление клятв рекомендую позвать Грегуара… Не помню, какую фамилию он сейчас использует.
– Никакую, мой истинный отказался от фальши, – негромко проговорила Вайолин. – С кем мы сможем обсудить выставку цветов в Зеркальном дворце?
– С моим протеже. Советую также послать побольше букетов в Большой Храм, – казначей тонко усмехнулся.
– Нет, – Хестер прикусила губу, – пусть наши подданные приходят в парк, берут цветы и сами несут в храм. И молятся за здоровье Императора.
– Это… Это хорошая мысль, – запнулся Аркашиир.
А леди Аргеланд, еще немного подумав, решительно заявила:
– Я буду там, вместе с людьми. Слуги заготовят букеты, а я и мои фрейлины будем передавать их людям.
– Бедный Грег, – хмыкнула Вайолин.
– Это будет истинным испытанием для него, – в тон ей отозвался старик. – Но также это успокоит и элеарцев. Они имеют право видеть наследницу и знать, что трон в надежных руках.
Старик покинул свою Императрицу, и та повернулась к подругам.
– Я с трудом успеваю за вами. Выставка цветов?
– Одна из Императриц это делала, – Милли кивнула на фолиант, – прецедент.
– Мне уже не нужны прецеденты, – серьезно сказала Хестер, – я буду создавать их сама. Но идея потрясающая.
Время понеслось вскачь. Талантливый протеже лорда Аркашиира был весьма стремителен. Не прошло и часа после ухода старика, как к Императрице на поклон прибыли камеристки, служанки, несколько целителей и портная.
Та самая портная.
– Лира?
– Ваше Императорское Величество. – Девушка присела в реверансе. – Я бы не осмелилась навязывать себя, но милорд Ваннейр настоял.
Хестер перевела взгляд на молодого человека. И тот, склонившись, отрекомендовался:
– Позвольте представиться, Линвар Ваннейр, помощник милорда Аркашиира. Я попросил госпожу Лиру прибыть к вам, поскольку посчитал, что именно ее вы захотите видеть среди своих приближенных.
– И почему вы так посчитали? – сощурилась Хестер.
– Потому что именно мне доверяют бумажную работу, Ваше Императорское Величество. Внося в реестр дворцовых служащих ваших фрейлин, я обратил внимание, что их имена совпадают с именами невест Императора. Проверил и понял, что ваши фрейлины – ваши подруги. Вы держитесь за тех, кто вам дорог. Также краткий опрос слуг подсказал, что госпожа Лира произвела на вас благоприятное впечатление, и вот она здесь.
– Ты хочешь работать на меня? Ответь прямо.
– Да, – выдохнула Лира. – Это же… Это же такой старт!
– Пока что я очень просто одета. – Хестер указала на себя.
– Я сошью лучше, – уверенно ответила Лира, – не изменив фасона. По рукаву можно вшить метательные иглы, также не помешают скрытые карманы с чарами расширения пространства и…
– Ты принята.
И пусть через пару минут пришел Грегуар, взятие клятв все равно растянулось на несколько часов. На обед Ее Императорское Величество чуть было не опоздала…
Только благодаря Лидии никому не пришлось бежать. Обмирая от ужаса, леди Аррави напомнила своей Императрице об обеде. А после, когда Хестер пропустила напоминание мимо ушей, секретарь повторила еще раз, погромче. А после тихо-тихо добавила:
– Простите.
– Нет, – леди Аргеланд покачала головой, – все хорошо. Обед. Обед с придворными – это ва-ажно.
Последнее слово Хестер протянула особенно гнусавым голосом, вспоминая наставницу по этикету, которая вбивала в графскую дочь хорошие манеры.
– Что ж, следуйте за мной. – Хестер решительно поднялась.
– Боевым клином? – хихикнула Милли.
– Отличная идея, – одобрила Вайолин. – Только куда Лидию запихнем?
– Мне нельзя. Я служанка, хоть и не простой крови, – спокойно проговорила девушка.
На что Милли вздохнула:
– То есть из нас всех только ты спокойно поешь, да?
На слове «поешь» Конфетка вскинула голову и протяжно вздохнула.
– А ты лежи спокойно, ты явно пироги трескала, вон бока какие круглые, – возмутилась леди Аргеланд. – Спала все это время, вот и дальше спи. Хотя…
По губам леди Аргеланд скользнула воистину змеиная улыбка.
– Не спи, пойдешь передо мной.
Оправив перевязь с Акусом, Хестер колдовским импульсом распахнула двери и посторонилась, пропуская волку.
– Я немного нервничаю, – прошептала Милли, на что Вай фыркнула:
– Это я немного нервничаю, а ты явно паникуешь. Поспешим.
Они шли клином. Впереди волка, за ней Ее Императорское Величество, а позади две верные фрейлины. Вайолин Свободная за правым плечом и Милида Ревир за левым.
Перестук каблучков эхом разносился по пустынным коридорам. Но Хестер не обманывалась этой иллюзией: она точно знала, что переходы полны стражи.
– А если за столом нет мест? – Милли судорожно вздохнула. – Какой конфуз будет.
Леди Аргеланд покачала головой и, не оборачиваясь, проронила:
– Кто додумается до такой глупости?
– Это будет к лучшему, – хмыкнула Вайолин, – дураков не жалко. Пришли.
Хестер немного замедлилась и скомандовала волке: «К ноге».
Слуги торопливо распахнули двери, и леди Аргеланд, медленно выдохнув, вошла в столовую.
Которая, к слову, оказалась действительно небольшой. Немного темноватая, тесноватая, она была полна народа. А во главе стола восседала леди Варлони.
"Леди Кадрия явно не сообщила придворным, что я намерена посетить обед", – хмыкнула Хестер.
Нет, формально леди Варлони сидела не точно по центру, а немного слева, но… Кроме нее, больше никто не осмелился там сесть.
В этот момент оная леди подняла голову и столкнулась взглядом с Хестер. Изменившись в лице, несостоявшаяся фрейлина неловко дернула рукой и скинула со стола фужер.
Жужжание разговоров стихло. Придворные один за другим оборачивались к Ее Императорскому Величеству.
– Хороши гости, что впереди хозяина за стол бегут, – не удержалась Милли.
И леди Аргеланд согласно кивнула:
– Очень хороши. Господа, вам явно недостает хороших манер, – ровный и холодный голос Императрицы заставил придворных вздрогнуть. – Леди Варлони, вам не к лицу столь вопиющая наглость. Покиньте дворцовую территорию немедленно.
– Прошу простить, Ваше Императорское Величество. – Леди моментально соскользнула со стула и присела в глубоком реверансе. – Если бы я только могла предположить, что вы почтите нас своим…
– А предположить вам все же стоило, леди Варлони. – Хестер вскинула руку с кольцом-печаткой и небрежно оправила волосы. – Покиньте дворовую территорию, прямо сейчас. Слуги соберут вещи и доставят вам на дом.
Глаза Варлони прикипели к кольцу.
– Ва-ва-ва-а-ше Императорское Величество, я…
Но что-то в лице Хестер подсказало леди, что время слов закончилось. Несостоявшаяся фрейлина подхватила юбки и быстро, почти бегом, выскользнула из столовой.
Леди Аргеланд коротко усмехнулась и вновь оправила волосы, чтобы каждый увидел кольцо, после чего с усмешкой проговорила:
– Обед окончен, господа. Вернитесь в выделенные вам покои. С сего дня и до момента, пока Его Императорское Величество не очнется, торжественные завтраки, обеды и ужины отменяются. В ваши покои будет подана одобренная храмом пища. Молитесь о здоровье Императора либо же покиньте дворцовую территорию.
Хестер вскинула руку, сложила замысловатую фигуру из пальцев. Через несколько мгновений в столовую потянулись слуги. Они собирали со стола тарелки и блюда, ложки и бокалы, хлебные и фруктовые корзины.
– Чтобы пища не пропала, отправьте ее в приют для обездоленных.
Один из лордов не выдержал:
– Но позвольте, по какому праву у меня из зубов выдирают кусок мяса!
– А вы считаете, что вы можете распоряжаться в моем доме? – Хестер вскинула бровь.
– Вам следует знать свое место, Ваше Императорское Величество, – подбоченился невысокий округлый лорд. – Вы – будущая мать истинного Имп…
Хестер приближалась к недоумку с каждым его словом. И,когда чаша терпения переполнилась, леди Аргеланд выхватила Акус и одним ударом перерубила стол пополам.
– Хотите, я вас казню? Строго для того, чтобы показать остальным, на что у меня есть права? Вон отсюда!
Гнев Императрицы стих ровно в тот момент, когда развалился стол: она не ожидала, что в Акусе кроется такая мощь. Но ей удалось удержать лицо и не показать своего удивления. И, пользуясь произведенным эффектом, она окинула взглядом придворных, после чего низко проговорила:
– И я каждого спрошу, кто дал вам право войти в Старший Дворец.
– Молитесь, чтобы Император вернулся в ближайшее время, – весомо проговорила Милида.
– Он добрее и лучше воспитан, – со смешком добавила волчица.
Оставив за спиной разгромленную столовую, Хестер свернула в первый попавшийся коридор и, облокотившись на стену, прикрыла глаза.
– Ты чего? – Милли осторожно коснулась плеча подруги.
– Из всех возможных путей я выбрала самый простой, – ответила леди Аргеланд, не открывая глаз. – Я могла бы поговорить с ними, обратиться к их верноподданическим чувствам или…
– Ты сделала лучшее из возможного, – непримиримо фыркнула волчица. – Да, вероятнее всего, можно было поступить умней. И, как это обычно и бывает, озарение тебя настигнет позднее. Но… В моменте ты поступила правильно.
– Показала силу и дурной характер, – криво улыбнулась Хестер.
– Да, – кивнула Вайолин, – ты ведь и сама знаешь, что я права.
– Добрые жены у сильных мужчин, – тихо сказала Милли. – Маменька всегда говорит, что о мужчине стоит судить по его жене. Если она улыбчивая, веселая, легкая на подъем – значит, муж у нее хороший, достойный, не злой и слово держать умеет. Папенька, правда, смеется с таких слов, но тетушки кивают.
– И вот когда на престол вернется твой сильный дракон и наш справедливый Император, – подхватила Вай, – вот тогда ты и будешь доброй, милосердной, вежливой Императрицей.
А Милли, чуть помолчав, прибавила:
– Только надо ли быть доброй? Может, лучше быть внимательной и справедливой?
– Время покажет. – Хестер оттолкнулась от стены. – Вайолин, ты сможешь найти Грегуара?
– Да, – кивнула волчица и, прикрыв глаза, повела носом. – Идите за мной.
Зверь, запертый в человеческом теле, уверенно шел по следу. А Хестер, наблюдая за неловкими, резкими движениями Вай, думала только об одном: сняли ли с подруги ограничение на перевоплощение? Отбор ведь прошел.
«Прошел же?! Ох, еще и этот вопрос требует хотя бы промежуточного решения. – Леди Аргеланд прикусила губу. – Ладно, ладно. Я знаю, что надо делать».
Вскинув руку, Хестер выплела два простых жеста, и через пару минут рядом с ней материализовался слуга:
– Ваше Императорское Величество, чем могу быть полезен?
– Я хочу видеть виконтессу Эстальди в своем личном кабинете сегодня, в четыре часа дня, – коротко распорядилась Хестер.
И подумала, что ей, вероятно, все-таки следует набрать фрейлин. Кто-то же должен бегать по поручениям Императрицы! Вайолин послать нельзя: старшие фрейлины неотделимы от монаршей юбки, а Милли… Милли еще не готова.
«Репутацию нарабатывают годами», – мысленно посетовала Хестер.
Удовлетворенно кивнула, когда Вайолин толкнула дверь и взору леди Аргеланд открылось довольно тесное помещение, в котором ссорились трое мужчин. И двое из них были Императрице прекрасно знакомы.
– Ваше Императорское Величество. – Грегуар увидел Хестер первой.
– Грег. – Леди Аргеланд мягко улыбнулась и протянула мужчине руку для поцелуя.
Устаревший обычай, но Хестер, во-первых, хотела ненавязчиво продемонстрировать кольцо, а во-вторых, ей было нужно укрепить положение бастарда.
– Первый Советник. – Левайр удостоился лишь холодного кивка. – Над чем работаете?
– Вам не нужно беспокоиться, Ваше Императорское Величество, – ровно проговорил Первый Советник.
Остальные лорды хранили молчание.
– А я, Левайр, и не беспокоюсь, – столь же равнодушно бросила Хестер. – Я спрашиваю, над чем вы трудитесь.
– По городу поползли слухи, – кашлянул один из пока еще безымянных лордов. – О Прорыве.
– М-м-м, как я могу к вам обращаться?
– Демиан Травайни, лорд по праву силы, магистр, – отрекомендовался мужчина.
Вайолин прерывисто вздохнула, и Хестер ее понимала. Перед ними стоял колдун такой мощи, что его уровень позволил ему встать вровень со старыми магическими семьями. Вероятнее всего, он сам станет основоположником нового сильного рода.
– Что ж, милорд Травайни, расскажите, какие меры принимаются для пресечения слухов?
– Позволите предложить вам сесть? – Демиан приосанился и сотворил три изящных креслица.
Одно из которых было подозрительно похоже на трон Императрицы.
– Сейчас мы полностью закрыли выход с дворцовой территории, – это заговорил Грегуар, – однако урон был нанесен именно в ночь Прорыва. Часть столичных жителей бежала прочь, из-за чего случилась давка у Восточных, Западных и Торговых ворот города.
– Это, безусловно, печально, – леди Аргеланд склонила голову, – дальше.
– Я приказал разослать агентов, они выловят всех болтунов. Пара клятв – и все, человек больше не сможет ничего рассказать, – раздраженно проговорил Левайр.
А Хестер, вскинув бровь, с искренним недоумением спросила:
– Вы правда так думаете? Ничто не подогреет слухи, как внезапное исчезновение сплетников.
– Итак, нас таких уже трое, – усмехнулся Грегуар. – Ты не слышишь нас, Левайр, прислушайся к Ее Императорскому Величеству!
Судя по лицу Первого Советника, он совершенно не собирался прислушиваться к Хестер. Вот только сказать он ничего не успел.
– Агенты пусть запустят другой слух.
– Моя Императрица? – Грегуар заинтересованно склонил голову.
– От мелкого Прорыва осталось лишь загрязненное пятно в бальном зале, – по губам леди Аргеланд пробежала змеиная усмешка, – и то я с этим разберусь. Пусть агенты высмеивают сторонников Прорыва и говорят, что на Императрицу было совершено покушение. Ведь истинной Его Императорского Величества оказалась графиня Аргеланд.
– На вас польется грязь, – тихо проговорил Травайни.
– Зато паника стихнет, – Хестер повела плечом, – а грязи все равно будет море. Не получится и дальше утаивать мое имя.
В комнате повисла тишина.
Которую нарушила Милли:
– Почему мне кажется, что заговорщики теперь мы?
– Потому что старые семьи закрылись в своих домах, – хмуро проговорил Грегуар, – при дворе остались лишь третьи-четвертые сыновья, престарелые тетушки и лишние дочери. Все ждут.
– И Глава Совета мудрых, – вспомнила Хестер. – Третий сын или лишняя дочь?
– Скорее надоедливая престарелая тетушка, которая никак не может осчастливить родню своими пышными похоронами, – хохотнул Травайни и тут же осекся: – Прошу прощения, Ваше Императорское Величество.
Первый Советник мрачно вздохнул:
– Никто не думает о том, что Даррен хотел бы от нас других действий? Мы должны бросить все силы на то, чтобы защитить Ее Императорское Величество. В том числе и от гнусных слухов.
Хестер не хотела наживать врага, а потому лишь скупо улыбнулась:
– Мнение Его Императорского Величества мы узнаем совсем скоро, Левайр.
И надо признать, что леди Аргеланд очень трудно давалось такое простое обращение к Первому Советнику.
«Мне действительно нужно время, чтобы свыкнуться с новым статусом», – с отчаянием подумала Хестер.
Опустив руку вниз, она потрепала непривычно тихую Конфетку. Волка встрепенулась и тут же подставила под почесушки шею.
– Прогноз благоприятен? – Лицо Травайни на мгновение осветилось искренней радостью.
– Исключительно благоприятен, – уверенно произнесла Милли.
– Так что наша задача – не развалить Империю за неделю, – пошутила Хестер.
Грег же серьезно ответил:
– Приложим все усилия, моя Императрица.
В комнате наконец-то заговорили о настоящих делах. О тех моментах, которые нельзя пускать на самотек. О тех, которые вполне ждут неделю, но лучше все же быть в курсе. И о том, что леди Аргеланд необходимо собрать свиту и выйти в свет.
– Сейчас все очень зыбко, – Грег усмехнулся, – но если кто и чувствует себя в опасности, то это те самые лишние дочери.
В этот момент Хестер подумала о леди Аррави, практически бесправной юной девушке, которая до сих пор не может поверить в свою удачу.
– И самое главное, что после, когда все придет в равновесие, никто не сможет навязать вам иных фрейлин, – подхватил Травайни. – Насколько мне известно, эта должность дается пожизненно.
– Если леди не совершит одного из Семнадцати Непростительных Проступков, – последние три слова Хестер выделила особенно. – Да, клятвы даются раз и на всю жизнь. И, даже покинув двор, фрейлина из первого состава всегда сможет вернуться. Об этом я не подумала, господа.
Леди Аргеланд была немного расстроена такой своей рассеянностью, но… На самом деле она ведь не думала о том, что произойдет через неделю. Все ее планы, все ее чаяния зиждились на том, что Даррен вернется. Нет, она понимала, что жизнь не сказочная баллада и что некрос может и не найтись. Или найдется, но не справится. Понимала. И даже допускала мысль о том, чтобы и правда родить этого ритуального ребенка. Но все это представлялось весьма туманно. Она гнала от себя эти мысли. Потому и не догадалась завести юных неопытных фрейлин.
«Мне сейчас не светит ничья поддержка. Кризис показал, что у Империи осталось очень мало верных клинков», – пронеслось в голове леди Аргеланд.
– Грег, я хочу, чтобы был записан каждый, кто не отвернулся от династии. Я хочу, чтобы Даррен знал, на кого нельзя положиться.
– Он знает, – тихо сказал Левайр.
– Тогда пусть убедится, – не отступила Хестер. – Что с армией? Нас не осадят?
– Тирриил закрылся в своем поместье и накачал щиты магией, – задумчиво проговорил Грегуар, – такие щиты не каждый Прорыв пробьет.
– Охранная сеть дворца слабей? Ведь Прорыв был в бальном зале и…
– Щиты были приспущены из-за бала. Зеркальный дворец никогда не был сильно защищен, он изначально проектировался для балов и увеселений, – проговорил Левайр.
– Но в любом случае официальное знамя заговорщиков прячется у себя, – вернулся к изначальному вопросу Грег. – Плюс мы не можем не ощущать печать, которая подтягивает нити кровных клятв. Если вы проносите кольцо дольше месяца, то многие слягут с сердечной болезнью. Или придут заново заверять в верности: смысл печати в том, чтобы не дать распасться клятвенным узам.
– Думаю, это не потребуется. Грегуар, у меня для вас есть задание.
– Исполню все, что прикажете, моя Императрица.
И Хестер принялась объяснять всю суть своей «Цветочной затеи». По мере продвижения ее рассказа лицо Левайра вытягивалось все сильней. Но вспылить ему никто не дал: Травайни положил руку на плечо Первого Советника и сурово произнес:
– Остынь, дело-то хорошее. Вот после цветочного поднесения и понесем новые слухи в толпу. Главное, показать вас нежным созданием, Ваше Императорское Величество.
После этих слов трое мужчин с сомнением посмотрели на Хестер, что одной рукой почесывала грозную химеру, а вторую держала на рукояти Акуса.
– Думаю, с этим проблем не возникнет, – убежденно произнесла Милли. – У нас есть гениальная портная!
– Мы сможем все подготовить к завтрашнему утру, – сказал Грегуар.
– Прекрасно, – Хестер поднялась на ноги, – не буду вас отвлекать.
Распрощавшись, Ее Императорское Величество покинула тесноватую комнату. Следом вышли подруги и волка.
– Я голодная, – тоскливо вздохнула Милли.
– Прикажем подать еду в покои, – ровно проговорила Вайолин. – Хестер, часть твоих жестов я уже выучила, но часть…
– Я дам тебе книгу, – мягко ответила леди Аргеланд. – А вызвать слугу можно вот так.
Выполнив сложную фигуру пальцами, Хестер приказала появившейся девушке доставить обед в покои Императрицы.
– На четыре персоны, – добавила леди Аргеланд. – Подозреваю, что Лидия также голодна.
– Это если мы сможем ее убедить сесть за один стол с тобой, – хихикнула Милли.
– Сможем, – улыбнулась Хестер, – она скорее переживала о моей репутации в глазах придворных. Вне чужого зрения ее не смущают подобные вещи.
В итоге Ее Императорское Величество оказалась полностью права: леди Аррави даже не попыталась пообедать. Все это время она принимала жалобы от придворных. Кои исчезли в тот же миг, как Императрица вернулась в свои покои.
– Так, а на кого они жалуются? – оторопела Хестер. – Мне на меня?
– По большей части они рассказывают о несчастной судьбе и трагических обстоятельствах, – вздохнула девушка.
Расположившись за накрытым столом, леди воздали должное принесенным яствам. А после, едва лишь слуги успели все убрать, прибыла виконтесса Эстальди.
– Ваше Императорское Величество. – Вошедшая присела в глубоком реверансе.
Хестер, что вместе с подругами стояла у окна, обернулась и недоуменно вскинула бровь:
– Все ли с вами в порядке, леди Эстальди?
На щеках виконтессы цвел лихорадочный румянец, дыхание было сбито, а губы… Губы искусаны.
– Да, Ваше Императорское Величество, – выдохнула леди.
Лидия Аррави, чесавшая волку, поспешно поднялась на ноги и, отойдя в сторону, встала у конторки. Секретарь была готова к работе.
– Присядьте. – Хестер кивнула на креслице.
– Не смею, Ваше Императорское Величество.
Медленно выдохнув, Хестер окинула взглядом свою гостиную. Комната была условно поделена на зоны, не только высокий стол с двенадцатью стульями, но и находящаяся в стороне «мягкая группа» – две низких софы и одинокое креслице. В него-то леди Аргеланд и опустилась.
– Что ж, я подам вам пример.
Милли и Вай тут же оккупировали софу, и виконтессе пришлось последовать их примеру.
– Простите мне мою грубость и небрежение, Ваше Императорское Величество, – всхлипнула вдруг девушка.
В этот же момент стал понятен жалкий вид леди: та успела сама себя напугать.
– Вы здесь не за этим, виконтесса, – холодно проговорила Хестер.
Леди Аргеланд не собиралась прощать леди Эстальди. Как не собиралась и мстить.
– Каков сейчас статус невест Его Императорского Величества? Мой венценосный истинный официально объявил о завершении Отбора Невест. Есть ли какие-либо жалобы или нужды?
– Невесты остаются в Малом Дворце, – виконтесса Эстальди бледно улыбнулась, – часть из них желает воздержаться от брака, часть желает получить приданое из рук Императора. Предполагалось, что Его Императорское Величество будет почетным гостем на свадьбах тех леди, что встретят своих истинных во время отбора.
– Благодарю за четкий ответ, виконтесса, – холодно улыбнулась Хестер. – Леди, что не желают замуж, пусть трижды встретятся со своими истинными и после повторят свой отказ. После чего они будут обязаны покинуть дворцовую территорию. Леди, ожидающие выздоровления Его Императорского Величества, пусть возвращаются домой и готовятся к свадьбе. Мой венценосный истинный примет их в своем кабинете и лично вручит приличествующие дары. Но все это произойдет лишь после того, как его здоровью перестанет угрожать опасность. Насколько мне известно, для девушек были подготовлены памятные сувениры, верно?
На деле Хестер ни в чем не была уверена, но! Никто не мог знать, что отбор завершится так быстрою. А после каждого этапа невесты получали подарки, значит, украшений осталось достаточное количество.
– Да, Ваше Императорское Величество, – виконтесса отвела взгляд, – приготовлены.
– Проследите, чтобы все сувениры за все не случившиеся этапы были упакованы и преподнесены невестам. Затем предоставьте отчет моему секретарю. Срок исполнения… Послезавтра вы должны передать информацию.
Заскрипело перо – это Лидия делала себе пометки.
– Я могла бы лично…
– Боюсь, виконтесса, что вы не входите в круг тех, кто докладывает лично, – спокойно проговорила Хестер.
– Я прошу простить…
– Вы не должны извиняться за то, кто вы есть, – прервала ее Хестер. – Меня не терзают воспоминания о вашей черствости по отношению к «недостойным» участницам. Я знаю, что такие люди, как вы, всегда хотят как лучше.
Сделав ощутимую паузу, леди Аргеланд продолжила:
– Но ваше «как лучше» не совпадает с моим. Вы можете быть свободны, виконтесса.
Наблюдая за тем, как закрывается дверь, Хестер внезапно подумала о том, что у нее были одни из самых лучших наставников. Пусть их методы были не всегда гуманны.
– Ух, я бы так не смогла, – выдохнула Милли.
Хестер грустно улыбнулась и перевела взгляд на подругу.
– Я быстро училась, мне это давалось достаточно легко. Но наставников пугал тот факт, что я не прикладывала усилий, полагалась на громкий титул. Я… Я была не лучшей ученицей, мне больше нравились магические искусства, дуэли. Выслеживание добычи в лесу.
– Кому ж это не нравится? – шумно фыркнула Вай.
– Мне, – в голос произнесли Лидия и Милли.
– Домашние девочки, – пренебрежительно фыркнула волчица. – Так, и что дальше? Тебя перевоспитали?
– Мне дали важное задание – увести людей из небольшой деревушки в лес. Из-за магического эксперимента отца вода в реке стремительно прибывала, и люди могли погибнуть. – Леди Аргеланд покачала головой. – Так сложилось, что в пути моя одежда пришла в негодность и наставник дал мне вещи своего ученика. Простые, темные, немаркие. В общем, за пару часов я лишилась всего, что подчеркивало мой статус. А после наставник потерял сознание от истощения.
Окунувшись в воспоминания, Хестер будто заново оказалась среди людей, что ни в какую не хотели выслушать малолетнюю капризную девчонку.
– Никто не ушел. И я осталась с ними.
Милли судорожно вздохнула:
– Все было по-настоящему?
– Всегда, – горько улыбнулась Хестер. – Иногда мне кажется, что наставники готовили меня к чему-то серьезному. Но что бы это ни было, вряд ли хоть кто-то предполагал это.
– Но как вы выжили? – нахмурилась Вайолин.
– Я поставила купольный щит, растянула на всю деревню. А очнувшийся наставник влил свои силы. Мы сидели под куполом почти сутки, и я научилась вытягивать из воды кислород. – Леди Аргеланд невесело рассмеялась. – Графство было богато не только плодородной землей, но и разнообразными приключениями. Но зато, вернувшись в замок, я стала куда усердней. Перестала полагаться на внешние регалии, а научилась говорить так, чтобы меня слышали.
Помолчав, она добавила:
– Правда, этот навык немного запылился.
– Ничего, обдуем, – фыркнула Вай. – Твой отец не наказал наставника?
– Нет. Или это было какое-нибудь тайное наказание. Мои учителя имели очень большую власть. Они не могли убить нас, но… Все остальное было обсуждаемо.
В гостиной повисла тишина, которую несмело нарушила леди Аррави: она сообщила о доставленных ящиках с артефактами. И Хестер, оставив подруг, отправилась вытаскивать накопители. Когда Даррен вернется, он наполнит их заново, а пока… Пока что они продлят его жизнь.
С накопителями Хестер провозилась до самого вечера. Затем лично доставила их Дервену и немного задержалась подле Даррена. Вернувшись в свою спальню, она бросила взгляд за окно. Луна посеребрила парковые деревья, и леди Аргеланд выпустила волку. Конфетка понесла в ночь самое важное письмо на свете. А Ее Императорское Величество устало рухнула в подушки и приманила к себе сонное зелье. Без него она уснуть не сможет…