Глава 2

Дав согласие на поиск преступника, убившего жену Королькова, я уже не стала делать вид, что меня не слишком интересует все, что имеет отношение к Алле Викторовне, а напротив, сосредоточилась на выяснении самых разных данных о ней. Я хотела быть в курсе того, как женщина жила, чем занималась, какой характер имела. Так мне проще было представить ее в той или иной ситуации и понять, что она могла сделать, а чего нет. По этой самой причине первым моим вопросом, заданным Алексею, был вопрос о характере погибшей. Потому я просто попросила:

– Алексей Сергеевич, расскажите мне о своей жене. Какая она была женщина, чем жила, к чему стремилась? Понимаю, что сейчас сделать это вам очень сложно, но, пожалуйста, постарайтесь.

– Да, я все понимаю, – откликнулся Корольков. Затем несколько раз тяжело вздохнул и стал рассказывать: – Алла была женщиной сильной, я имею в виду, по характеру. Она никогда долго не думала над возникающими вопросами и проблемами, а принимала решения всегда сразу. Потом это свое решение уже не меняла, ну, за исключением тех случаев, когда менялась суть самой проблемы. Честно сказать, это Аллочка меня сделала таким, какой я есть сейчас. Она заставила меня поверить в то, что я могу достичь всего, главное только этого как следует захотеть и начать к задуманному стремиться. – Корольков тяжело вздохнул и замолчал.

– Насколько я вас поняла, Алла Викторовна не была домоседкой и чем-то занималась? – наметила я дальнейшее направление рассказа.

– Она имела свою ветеринарную клинику, – без предисловий ответил на мой вопрос мужчина. – У Аллы ведь было соответствующее образование, вот она и воплотила свою мечту о создании ветлечебницы по оказанию помощи очень редким животным, ведь таких заведений не то что в нашем городе, но и по стране не так уж много. К тому же ей всегда нравились животные, а я вот их терпеть не мог. Возможно, потому, что оказался аллергиком и начинал чихать, даже на крохотный волосок шерсти. Так что дома мы никого не держим, если не считать большого персидского кота, который обитает в отдельной комнате, и я его почти не вижу. Всех других питомцев Алла держала у себя в клинике.

– А часто ли ваша жена не приходила ночевать домой? – решила уточнить я, не совсем пока поняв, почему муж еще с вечера не заволновался из-за отсутствия супруги. Или же у них так принято?

– Очень часто, – вздохнул Алексей, подтверждая мою догадку. – Ей нравилась ее работа, она в нее буквально погружалась с головой, часто не приходя ночевать домой. И последнее время я перестал волноваться, когда это случалось, всегда зная, где ее в случае чего можно найти. А в этот раз и сам вернулся поздно, сразу лег спать. У нас у каждого своя комната, поэтому мы не всегда даже знаем, кто из нас дома, а кого нет, – зачем-то пояснил Корольков, хотя об этом я и сама уже успела догадаться.

– А были ли у вашей жены близкие подруги, которым она доверяла больше, чем вам? – спросила я, понимая, что если ничего о проблемах не знает муж, то, возможно, в это посвящен кто-то еще. И уж наверняка гораздо больше его о жизни жены знают ее подруги.

– Подруги у Аллы были, но сомневаюсь, чтобы она делилась с ними своими проблемами, – вздохнул Корольков. – Я же сказал, она была слишком независима и уверена в себе. У нее не было привычки рассказывать о своих делах даже мне, не говоря уж о ком-то постороннем.

– И все же могу я узнать у вас адреса и телефоны ее подруг? Возможно, они мне еще понадобятся, – попросила я.

Корольков пожал плечами, мол, вам виднее, а затем, никуда не заглядывая, продиктовал мне на память адреса двух особ, с которыми часто общалась его жена. Я аккуратно записала данные к себе в блокнот и снова спросила:

– А из домашних, я имею в виду мать, возможно, сестру?.. Кому больше всего доверяла ваша жена?

– Она единственный ребенок в семье, а мать живет очень далеко, и с ней Алла почти год уже не виделась. Больше я не знаю тех, кому она могла бы доверить что-то такое, чего не доверила бы даже мне, – ответил Корольков.

Услышав это, я невольно вздохнула, так как получалось, что женщина все держала в себе и мало с кем делилась личными проблемами. Это плохо, ведь я должна была найти того, кто имел зуб на Аллу Викторовну, а сделать это без помощи других людей очень сложно. Я задумалась, и тут мне вдруг в голову пришла мысль, что раз Алла куда-то поехала, то об этом может знать прислуга. Должна же она была им сказать, где ее искать в случае чего. Впрочем, может, ничего и не говорила, но кто-то из наиболее любопытных сам это слышал. В любом случае спросить никогда не помешает.

– Скажите, Алексей, – снова обратилась я к мужу погибшей, – а не мог кто-то из прислуги знать, куда уезжала вечером ваша жена, или, может, они слышали ее разговор по телефону по поводу частного детектива?.. Как-никак, а дома они бывают чаще, чем вы.

– Верно, – согласился со мной Корольков, – могут и знать. Особенно одна, есть у нас такая любопытная, всегда и у всех интересуется, кто куда пошел и когда вернется. Мы не выражаем недовольства по этому поводу, даже, наоборот, благодарны, так как она иногда выручает своей осведомленностью. Пожалуй, я прямо сейчас их всех позову, вы сами и спросите, – решительно заключил Алексей.

Корольков резко встал, выглянул в коридор и громко крикнул:

– Маша, Оля, идите сюда. Быстрее!

Затем вернулся на прежнее место, а спустя пару минут в гостиную вошли две девушки. Одну из них я уже видела. Вторая девица оказалась намного старше первой, имела очень приветливое лицо и добрые глаза. Про нее можно было сказать, что девушка она эмоциональная и очень общительная. Так, в общем, и оказалось.

– Девушки, это частный детектив Татьяна Иванова, – представил Корольков меня своим служанкам. – Она сейчас задаст вам пару вопросов, просьба ответить на них честно.

Как ни странно, про смерть жены Алексей решил не говорить, вероятно, посчитав, что после этой новости девушки дружно начнут рыдать и вряд ли уже чем-то смогут мне помочь. И тут я с ним была согласна, даже послала мужчине полный благодарности взгляд. В ответ он лишь слегка кивнул, передавая бразды правления в мои руки. Получив таким образом свободу действий, я взглянула на девушек и спросила:

– Кто-нибудь из вас знает, куда вчера вечером уезжала Алла Викторовна?

Обе отрицательно закачали головой, а потом та, что постарше, добавила:

– Куда она уезжала вечером, мы не знаем. Но я слышала, как она говорила своей подруге по телефону, что в течение дня намерена заглянуть в какую-то клинику, возможно, в ветеринарную. Зачем, правда, не упомянула, а я и не спрашивала.

– Что ж, понятно, – решив перейти к следующему вопросу, ответила я. Но девушка не дала мне ничего сказать, перебив:

– А можно узнать, что стряслось? – глядя то на меня, то на своего хозяина, поинтересовалась словоохотливая особа.

– Об этом я сообщу вам позже, – за меня ответил Корольков и даже попытался придать своему лицу невозмутимое выражение. Так что девушкам пришлось смириться с тем, что пока они ничего не узнают, и продолжать отвечать на мои вопросы. Я же спросила:

– Может, кто-то из вас слышал, зачем Алле Викторовне понадобился частный детектив? Я знаю, что она зачем-то меня искала, но не имею представления зачем. Может, вы это знаете?

– Я – нет, – не задумываясь ответила молоденькая. А вторая замялась, давая понять, что также кое-что слышала, но не рискует в этом признаться. Пришлось ее подтолкнуть:

– Вы ведь что-то знаете? – твердо глядя в глаза девушки, полюбопытствовала я. – Тогда скажите, мы будем вам очень за это благодарны, ведь так? – Я кинула быстрый взгляд в сторону Королькова, тот кивнул и добавил:

– Не отнимай у нас время, говори все, что знаешь.

– Не то чтобы знаю, а скорее догадываюсь, – скромно ответила девица.

– Тем более, Ольга, хватит скрытничать, давай, говори, – теперь уже не столь сдержанно произнес Алексей. – Тебя же не спрашивают, откуда ты это знаешь.

– Хорошо. – Ольга тихонько вздохнула. – Алла Викторовна как-то на днях сидела в комнате задумчивая и все вздыхала. Я спросила, что ее тревожит. Она сначала отмахнулась, а потом почему-то задала мне вопрос, не заметила ли я какой-нибудь слежки за нашей квартирой. Я ответила, что нет, и поинтересовалась, что случилось. Тогда хозяйка ответила, что ей почему-то кажется, что за ней кто-то следит. Потом, правда, сразу же отмахнулась, мол, наверное, просто показалось и все это глупости. Но раз она искала вас, – девушка подняла взгляд на меня, – значит, ее подозрения были на чем-то основаны. Я так думаю.

– Следили… – задумчиво повторил Корольков. – Но кто и зачем?

– Алла Викторовна думала, что это ваши недруги. Что они хотят собрать компромат на нее, чтобы потом шантажировать вас, вот и наблюдают за ней, – не дожидаясь на этот раз, когда из нее станут тянуть по слову, сама добавила Ольга. – Это она тоже тогда сказала.

Теперь уже Корольков напрягся еще больше и даже нахмурил лоб, о чем-то задумавшись. Все молчали в ожидании, что он сейчас скажет.

– А ведь жена была совершенно права, – неожиданно выдал Алексей. – Есть у меня один товарищ, который спит и видит, как бы заполучить всю мою компанию. А в последнее время прицеливается купить акции того предприятия, которые намерен приобрести и я. У нас схожий бизнес, поэтому конкуренция идет жестокая. Так вот я это к чему: думаю, что Лобанов рассчитывал вывести меня из игры и отвлечь на собственные проблемы, тогда как сам собирался спокойно приобрести то, что сейчас хочу купить я.

– Вы как-то запутанно все объясняете, я не совсем понимаю, – намекнув на то, что стоило бы излагать все попроще и поподробнее, сказала я.

Корольков кивнул и, отослав девушек заниматься своими делами, пояснил:

– Дело в том, что через два дня состоятся торги. Продается разорившийся завод, где еще недавно производились стеклянные бутылки. А так как и я, и Лобанов, мой конкурент, производим только напитки, то нам очень выгодно выкупить этот завод и восстановить на нем работу. Но Лобанов прекрасно понимает, что у меня больше средств, а значит, скорее всего, завод достанется мне, а не ему, а это совсем не в его планах. Вот он и убил мою жену, рассчитывая на то, что я снова запью и впаду в апатию, как уже было год назад, когда умерла моя мать. Он просто стремится вывести меня из игры таким способом. Алла об этом знала, возможно, догадывалась, кто именно за ней следит, но доказать не могла, вот и решила нанять вас. Жаль, – Корольков обреченно вздохнул, – что она, как всегда, решила действовать самостоятельно и ничего мне не сказала.

– Если я правильно вас поняла, – стремясь расставить все точки над «i», начала я, – вы подозреваете в убийстве своей жены своего конкурента, Лобанова?

– Да, вы меня поняли совершенно верно, – ответил Алексей Сергеевич. – Кроме Лобанова, этого сделать просто некому. К тому же он уже не раз искал способ меня разорить. Я уверен, убийство Аллы также его рук дело. Прошу вас, проверьте эту версию в первую очередь, причем самым тщательным образом. А я… я все равно куплю тот завод, теперь уже еще и ему назло. Пусть не думает, что меня так легко одолеть. Это и будет моя месть за Аллу, – решительно и даже с некоторой угрозой в голосе произнес предприниматель.

Когда он замолчал, я принялась расспрашивать о его сопернике и записывать в свой блокнот сведения о нем.

Данных было немного, фамилия, имя, отчество, место работы да домашний адрес. Ничего другого муж Аллы Викторовны не знал, да и просто не мог знать: не станет же его конкурент перед ним раскрываться во всей своей подноготной. Хорошо еще, что Алексей хоть мог описать своего давнего врага, иначе бы мне вообще пришлось еще у кого-то выяснять и эти вещи.

Собрав данные о первом подозреваемом, я попросила у Королькова фотографию его жены, задала еще несколько интересующих меня вопросов и, выслушав ответы на них, попрощалась. Теперь мне предстояло заняться поиском преступника, о котором мне не успела сообщить Королькова и из-за которого, можно сказать, мой столь желанный и намеченный уже отдых пришлось отложить на более позднее время.

Покинув апартаменты Алексея Королькова, я вернулась в свою машину, но заводить ее не стала, решив сначала бросить свои магические двенадцатигранные косточки и узнать, что день, а может быть, и грядущая неделя мне готовят. Так я делала всегда, прежде чем приступить к расследованию какого-либо преступления, и тем самым значительно облегчала себе работу. Дело в том, что мои магические кости обладали способностью предсказывать будущее. А я, расшифровав и тщательно проанализировав их сообщение, пользовалась этими данными так, как мне это было удобно.

Достав из «бардачка» небольшой замшевый мешочек, я несколько раз потрясла его в руке, а затем высыпала содержимое на соседнее сиденье. Двенадцатигранники дружно скатились в центр кресла и выдали мне комбинацию: 13+30+2. Значить она могла только одно – мне вскоре предстоит осуществить «разоблачение чьих-то неблаговидных поступков». Но при этом косточки еще и предостерегали меня от того, чтобы я не слишком осуждала человека за его провинности, а если быть более точной, то они просили: «Никогда ни к чему и ни к кому не предъявлять претензий».

Такое предсказание меня, конечно, очень порадовало, и я даже позволила себе предположить, что, возможно, в короткий срок смогу распутать это дельце и вновь переключиться на запланированный ранее отдых. Но, как обычно, на грешную землю меня вернул мой противный внутренний голосок, уверенно заявивший, что за один день еще ни одно дело не делалось, по крайней мере, такое, в котором главное – смерть человека. Мол, преступник же не настолько глуп и туп, чтобы самому себя выдать, нетушки, побегать все же придется, Танечка. Так что не надейся, что Волга предстанет перед тобой во всем своем великолепии ранее, чем через пару-тройку дней, а то и через недельку.

Что ж, с этим пришлось согласиться. Как ни крути, а мой голос в данном случае совершенно прав: преступник сам ко мне никак не пойдет, за ним еще побегать надо, да еще и умудриться доказать, что именно он виновен, а не кто-то другой. А поиск доказательств в моей работе – самое сложное занятие. Порой бывает и преступника искать почти не нужно, а что толку, если доказать его вину ну просто никак невозможно: чист он, как стеклышко. Вот и приходится тогда бегать сломя голову, во все щелочки и дырочки заглядывать, всюду нос совать, чтобы хоть по крупинке информацию собрать.

«Но что-то уж я слишком в размышления углубилась, пора бы и за работу, – собирая косточки назад в мешочек, мысленно укорила я сама себя. – Пора делать дело, время ведь, как известно, не ждет».

* * *

Сергея Александровича Лобанова мне удалось разыскать довольно быстро и без особых проблем. Прибыв к центральному офису, я просто поинтересовалась у охранника на входе, здесь ли директор, и услышала в ответ, что нужная мне персона беседует с менеджером продаж возле своей машины – черного «мерина».

Сразу же после этого я быстренько обернулась и в самом деле увидела двух мужчин среди множества авто, расположившихся на стоянке возле компании. Один из этих представителей сильного пола был совсем молодым, энергичным, одетым, как и подобает настоящему джентльмену из светских кругов. Он яростно жестикулировал, что-то не переставая говорил. При этом успевал еще и улыбаться, отчего казался еще моложе, чем, пожалуй, был на самом деле.

Зато его товарищ, напротив, казался старше своего возраста, хотя ему я бы дала не более сорока. Он сильно сутулился, то и дело переминался с ноги на ногу, все время зачем-то оглядывался и без видимого интереса слушал своего собеседника. Это и был Лобанов. Его легко было узнать по любимому, очевидно, галстуку с ярким рисунком, состоящим из эмблем фирмы, и высокой залысине на лбу. Именно на этих характерных элементах и заострял внимание Корольков, описывая своего конкурента.

Отойдя чуть в сторону от входа в офис компании, я пристроилась в тени небольшого деревца и продолжала наблюдать за парочкой. Мужчины еще несколько минут поговорили, если вообще этот односторонний диалог коллеги Лобанова можно было назвать общением, а затем расстались. Сергей Александрович короткими шажками заспешил к зданию, тогда как его собеседник сел в машину.

Было совершенно ясно, что охранник вряд ли меня пропустит внутрь без разрешения, и, даже если я и сумею проскользнуть в здание компании, это все равно мало что даст, так как ни единого телефонного разговора Лобанова или его беседы с кем-то в кабинете подслушать в самый разгар рабочего дня я все равно не смогу. Поэтому оставалось одно: ждать, когда давний враг Королькова завершит свои дела в офисе и куда-то поедет. Тогда уж можно будет за ним не только последить, но, если потребуется, даже и немного припугнуть в случае надобности, чтобы все выложил. Пока же торопиться не стоит.

Приняв такое решение, я вернулась в машину и села в раздумье. Ну а чтобы не скучать, закурила, понимая, что ожидание может продлиться несколько часов, а может, и весь день. Как ни странно, я ошиблась: Лобанов покинул свою компанию, не проведя в офисе и пятнадцати минут. Очень этому удивившись, я торопливо выбросила не докуренную до конца сигарету в окно и, слегка подавшись вперед, устремила свой взор на мужчину. Ну а тот, пока еще даже не ведая о моем существовании, как-то поспешно дошел до стоянки, открыл дверцу черного «Мерседеса» и, загрузившись в него, резко рванул с места.

Ничего пока еще не оценивая, но уже отнеся поведение Лобанова к разряду интересных и многообещающих, я поспешила сделать то же самое и несколько минут спустя уже неслась по одной из главных магистралей города, стараясь не упускать из виду интересующую меня машину. Было очевидно, что Сергей Александрович куда-то очень спешит и при этом еще заметно нервничает.

«Чего же он так боится? – спросила я себя и сразу же продолжила размышлять дальше: – Может, уже заподозрил, что на него вышли? Хотя пока для таких выводов еще рановато. Тогда почему ведет свой „Мерседес“ так, словно ему только что сообщили, что его ловят, и гонит на всех парах, то и дело обгоняет машины, не позволяя обогнать себя? Странно как-то это».

Пока я обо всем этом думала, Лобанов неожиданно свернул с центральной трассы и вместо того, чтобы ехать к себе домой, как я сначала подумала, спешно начал двигаться совершенно в противоположном направлении.

Свернув туда же, куда и Лобанов, я приготовилась к осторожным гонкам. Осторожным потому, что на тех улочках, которые намеренно он выбирал, практически не было машин, а значит, заметить за собой слежку ему было гораздо проще. Мне же это было ни к чему, а потому я вынуждена была сосредоточиться не только на дороге, но и на следующей впереди машине. Ее теперь приходилось отпускать на достаточно большое расстояние, затем вновь нагонять, прятаться за какой-нибудь подвернувшейся постройкой и, лишь когда черный «мерин» куда-то сворачивал, вновь начинать его настигать.

Представляю, насколько смешно все это выглядело со стороны, но лично мне в тот момент было не до смеху, учитывая – и это явно было видно, – как откровенно Лобанов желает отвязаться от всех возможных «хвостов» за собой, а значит, упускать его ну никак нельзя, иначе не узнаю, что именно он пытается скрыть.

Через несколько минут такой гонки выяснилось, что стремился Лобанов вовсе не к какому-то конкретному дому, а попросту пытался окольными путями покинуть город. И лишь когда оказался на трассе, ведущей из Тарасова в сторону Воронежа, прибавил скорость и понесся вперед, как торпеда. Это обстоятельство меня весьма сильно удивило: зачем Лобанову, директору процветающей компании, покидать город в то время, когда идет подготовка к торгам, которые для него очень важны? Лично у меня все его поступки ну просто никак не укладывались в голове.

Еще больше заинтересовавшись поведением этого человека, я продолжала слежку дальше. Вскоре черный «Мерседес» свернул на незаасфальтированную дорогу и покатил в сторону небольшой лесополосы с какими-то строениями возле нее. Я сделала то же самое, позволив Лобанову чуть больше оторваться от меня. Сама же, сбавив скорость, спокойно покатила к этому мини-поселку, до того момента мне неизвестному, продолжая про себя размышлять, зачем Сергею Александровичу все это надо. Пока единственной более или менее реальной была мысль о том, что по какой-то причине предприниматель решил спрятаться в этой глуши. Но не совсем ясно, от кого и почему он скрывается?

«Может, он уже узнал, что его подозревают в убийстве жены Королькова? – снова выплывала навязчивая мысль. – Хотя нет, это почти невозможно, – тут же отказалась я от нее, – учитывая, что сама пришла к ней буквально пару часов назад. Тогда, может, он просто боится, что на него падет подозрение, а значит, начнутся допросы и расспросы? И вдруг не выдержит и сорвется, такое ведь тоже возможно, тогда все его коварные планы сразу же рухнут. Куда проще взять и исчезнуть на некоторое время из города и подождать, пока милиция переключится на кого-то другого. Вполне даже оптимальный вариант».

Остановившись на этой мысли, я переключилась на дорогу, тем более что впереди уже показался первый оригинальный коттеджик, и я догадалась, что пошли дачи обеспеченных людей. Сам поселок оказался сравнительно небольшим, что я поняла, когда отыскала на последней из улочек машину Лобанова, но при этом очень живописным. Здесь почти каждый дом напоминал сказочный терем, естественные дубравы шумели, окружая здания полукольцом, небольшой прудик заявлял о себе кваканьем лягушек и пируэтами стрекоз, а множество садовых цветов пропитывали воздух своим ароматом.

Одним словом, уголок этот казался почти не тронутым и невероятно редким для нашего времени, учитывая, что многие дачные поселки выглядят по-иному – повалившиеся заборы-частоколы, почти падающие домики, торчащие на грядках кверху задом дачники – одним словом, мало чего романтичного. Зато обеспеченные слои населения действительно на дачах отдыхают, а не вкалывают, ведь в их дворах и палисадниках нет и намека на капусту, морковь и иные огородные растения.

Я остановила машину под многовековым дубом и, заглушив мотор, вышла из нее, заперла дверцу и направилась в сторону дачного домика Лобанова, до которого не доехала опять же из соображений осторожности. Сам Лобанов давно уже находился внутри, а потому мне теперь нужно было найти возможность каким-то образом подсмотреть, что он там делает. Вдруг у него какой-то важный гость, тогда тем более нужно на него не только посмотреть, но еще и послушать, о чем эти люди станут говорить.

Внимательно осмотрев дом со всех сторон, я заметила, что в одном из окон открыта форточка. Быстренько перемахнув через низкий, практически декоративный заборчик, я торопливо добежала до этого окошка и, спрятавшись под развесистую вишню, прислушалась. Из дома доносились голоса: мужской, наверняка принадлежавший Лобанову, и женский, возможно, жены или любовницы. Но вот разобрать, о чем шла речь, было сложно.

Не желая упустить ничего важного, я решила рискнуть и, выпрямившись, встала на аккуратную завалинку. Теперь уже мое лицо оказалось почти на уровне форточки, жаль, что приблизиться к ней поближе я не могла, чтобы не засветиться. Но зато теперь мне все же стала слышна какая-то часть беседы. Расслышать все у меня получилось с того момента, как Лобанов заявил:

– Так я остаюсь?

– Оставайся, конечно, – как-то обреченно ответила женщина. И сразу спросила: – Долго ты так собираешься тут скрываться?

– Пока мои проблемы не разрешатся. Ребята сообщат мне, как только все уладится.

– А ты уверен, что они сумеют со всем разобраться? – продолжала любопытствовать хозяйка.

– Н-не знаю, – неуверенно ответил Лобанов. – Пока мне не остается ничего, кроме как надеяться, что они не подведут. По правде говоря, – вздохнул Сергей Александрович, – я таких делов понаделал, что не знаю, смогу ли разобраться с ними. Но ты не беспокойся ни о чем, наверняка скоро все разрешится, а пока я просто отдохну тут немножко.

– Эй, дамочка, – неожиданно отвлек меня кто-то сзади. – Что вы тут делаете?

Совершенно забыв на время, что торчу почти у всех на виду, я в первый момент испугалась окрика и, резко обернувшись, едва не упала с завалинки. У заборчика стоял солидный пожилой мужчина в спортивном костюме. Такой наряд с его внешностью никак не сочетался. Впрочем, самому мужчине в данный момент, по-моему, было совершенно все равно, что о нем подумают другие. Ведь он прибыл на дачу отдыхать.

– Так что вы там высматриваете? – повторил вопрос мужчина. – Думаете, что бы такое стоящее стащить? Или проверяете, дома ли хозяева?

– Нет, – уверенно, но все же не слишком громко ответила я. – Просто хочу выяснить, с кем путается мой муж. Разве это запрещено?

Подобного ответа мой собеседник явно не ожидал, а потому на минуту растерялся, а потом широко улыбнулся и произнес:

– В таком случае советую вам просто постучать к ним. Вместе и посмотрим на личико вашего муженька.

– Вы что, считаете меня полной идиоткой?! – зашипела я на советчика. – Я не собираюсь ему показывать, что все знаю. А с этой стервой я потом разберусь, главное, ее хорошенько рассмотреть. А теперь, будьте так любезны, проваливайте прочь и не мешайте мне, – нахмурив брови, бросила я. – Это не ваши проблемы.

– Ну, в общем-то, да, – почувствовав от моих слов себя неловко, засмущался дачник. Затем открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но почему-то передумал и пошел прочь, не забывая при этом поглядывать и на меня.

«Фу, кажется, все обошлось, – утирая вспотевший лоб, подумала я. – Хорошо, что наш народ так доверчив и наивен, иначе не знаю даже, что бы я делала».

Собравшись было вернуться к своему занятию, то есть подслушиванию, я приготовилась опять взобраться на завалинку, поближе к форточке, но тут вдруг хлопнула дверь. Понимая, что кто-то только что вышел из дома, возможно, услышав мой разговор с заботливым дачником, я торопливо юркнула за укрывшее меня дерево. И не успела я как следует спрятаться за ним, как увидела Лобанова. Он уже успел переодеться в дачный наряд, жатый легкий костюм светло-голубого цвета, и держал в руках какой-то маленький портфельчик, в каких обычно хранят свои инструменты сантехники и иные мастера. С этой ношей преследуемый мною направился в сторону гаража.

Поняв, что меня пока еще не вычислили, я облегченно вздохнула и позволила себе немного расслабиться. Затем, дождавшись, когда Лобанов скроется за дверью гаража, вынырнула из своего укрытия и направилась за ним следом. После подслушанного только что разговора у меня возникла одна-единственная мысль: Аллу убил именно Лобанов. Вот теперь и прячется, так как является человеком слишком уж боязливым и предпочитает подстраховываться заранее.

«Кстати, а ведь вполне возможно, что после моего ухода сам Корольков позвонил этому негодяю и предупредил о том, что ему теперь не жить. Тогда тем более понятно поведение мужчины, – неожиданно подумала я, продолжая размышлять: – Естественно, Лобанов не придумал ничего лучше, как скрыться хоть на время. А может, он даже заказал убийство Королькова, так как тот слишком быстро понял, что все случившееся дело его рук. Не просто же так он упоминал про каких-то своих ребят, которые должны все уладить. А уладить все можно только одним способом: еще одним убийством».

Оказавшись возле двери, ведущей в гараж, я на минуту остановилась, осмотрелась по сторонам и быстро нырнула внутрь. В помещении оказалось довольно светло, что достигалось наличием здесь искусственного освещения. Торопливо отыскав среди множества всяких дачных предметов фигуру копошащегося в машине Лобанова и поняв, что он не слышал, как я вошла, я повернулась назад к двери и защелкнула ее засов. Щелчок получился громким и сразу же привлек внимание протирающего салон Сергея Александровича. Он поднял голову и, конечно же, увидел меня. В следующую минуту лицо мужчины начало меняться: сначала на нем отразилось удивление, потом некоторое подобие испуга, а затем и вовсе откровенная злость.

– Что вы делаете в моем гараже? – тоном, не терпящим возражений, спросил Лобанов. – Я разве вас сюда пускал?

– Нет, – растерянно ответила я, никак не ожидая, что в таком маленьком и не производящем должного впечатления мужчине окажется столько решительности и злости. По правде сказать, он показался мне слабым, неактивным, но, видно, я сильно ошиблась на этот счет.

– Тогда какого черта вы тут делаете? – продолжил допрос Лобанов, не давая мне вставить и слова. – Я же русским языком сказал, что деньги отдам в ближайшие дни. Неужели это так сложно понять?

– Деньги? – совершенно не понимая, о чем идет речь, переспросила я. – О каких деньгах вы говорите?

– Не прикидывайтесь дурой, – усмехнулся Лобанов. – Что вам от меня еще может быть нужно, как не деньги? Еще раз повторяю, отдам их сразу, как только смогу, со всеми процентами. Так и передай своему начальству.

– У меня нет начальства, – выбрав удобный момент, ответила я.

– Нет? – видно, только сейчас поняв, что не за ту меня принял, осекся Лобанов. И тут же спросил: – А разве вы не от Воронина?

– Нет, – уверенно ответила я.

– Тогда от кого? – непонимающе глядя на меня, поинтересовался Лобанов.

Я не стала пока отвечать на этот вопрос, а просто в свою очередь поинтересовалась:

– А вы за кого меня приняли? За посыльную от коллеги?

– Неважно, – попробовал отмахнуться наивный бизнесмен Лобанов, но не тут-то было.

Я быстренько извлекла из своей сумочки липовое ментовское удостоверение, неоднократно меня выручавшее в самых разных ситуациях, и предъявила его Лобанову. Тот уставился на корочки, как на нечто невиданное, затем утер лоб той же тряпкой, которой недавно орудовал в салоне машины, и выдохнул:

– Не понял, в чем, собственно, дело?

– Дело, собственно, всего лишь в том, что вы обвиняетесь в убийстве, – коротко ответила я. – В убийстве жены своего конкурента Королькова Алексея Сергеевича. Что вы можете сказать на этот счет? Только не лгите, я слышала ваш разговор с той женщиной, которая сейчас находится в доме. Вы сами признались ей в том, что натворили таких дел и теперь не знаете, как сможете все распутать.

– Да, я действительно так говорил, – согласился мужчина, – но я имел в виду совсем не то, что вы подумали. Черт! – Лобанов бросил тряпку в сторону и облокотился на крышу машины. – Как же это так вышло, что меня подозревают в убийстве? Ничего не понимаю, объясните толком! Я-то ведь точно знаю, что никого не убивал. Странно, почему на меня вообще упало подозрение.

– Ну хотя бы потому, что вы страстно желаете получить то же, что и Корольков, – пояснила я, – а именно недавно разорившийся завод по производству стеклотары. Ведь так?

– Ну и хочу, не отрицаю, а что тут такого? – продолжал прикидываться глупцом Лобанов. – Разве это дает повод меня в чем-то обвинять?

– Смотрите сами. Вы так же, как и Корольков, претендуете на одну недвижимость. Но прекрасно понимаете, что не имеете реальной возможности получить ее, а значит, вскоре окажетесь сильно отброшенным назад и потеряете пальму первенства. Так?

– Ну и?..

– Именно по этой самой причине вы и решили вывести из игры своего конкурента. При этом хорошо понимая, что если убьете его самого, то сразу же выдадите себя с головой милиции, а так как выгода очевидна, решаете убрать его жену.

– Ну уж это полнейшая чушь! – нервно усмехнулся Лобанов. – На черта мне убирать какую-то там бабу, если мешает ее муж? Вы несете такую чушь, что даже слушать противно.

– Так вы еще не дослушали, – внимательно наблюдая за реакцией на свои слова, добавила я, стараясь тем самым напрячь своего собеседника и заставить его на чем-то проколоться. – Так вот, я не договорила. Вы убили жену конкурента потому, что прекрасно знали, что это позволит отвлечь его на собственные проблемы, возможно, побудит даже запить. А сами тем временем провернете свои махинации, и все будет как нужно. По-моему, вполне безупречный расклад, а вы как думаете?

– Чушь, полная чушь! – недовольно фыркнул Лобанов. – Ничего подобного я не совершал и не собирался. У меня масса вполне реальных проблем! Делать мне, что ли, больше нечего, как заниматься еще и подобными вещами?! Вот что, дамочка, если у вас есть ордер, можете меня арестовать, а нет, так уматывайте отсюда, пока я не позвал своих овчарок. Они быстро помогут вам найти дорогу до калитки.

– Что-то не похоже, что вы ни при чем, – не двинувшись с места, ответила я. – Если бы и в самом деле это было так, вам бы стоило попытаться разубедить меня во всем и доказать обратное.

– Я никому ничего не собираюсь доказывать, – огрызнулся Лобанов. – И вообще, кто у вас начальник? Я найду на него выход. Это ж надо, распоясались совсем! Так нагло врываться без всяческих санкций!

– Перестаньте выпендриваться, – спокойно сказала я, стремясь добиться тона, каким журит мать провинившегося ребенка, и, по-моему, у меня это вполне даже получилось. По крайней мере, Лобанов замолчал и позволил мне продолжить говорить. – Мне ничего не стоит достать требуемый вами документ, но не вижу в этом необходимости. Вроде как мы оба с вами взрослые люди и способны во всем разобраться без лишней бумажной волокиты и поездки в отдел. Ведь вряд ли вам туда так уж хочется попасть.

– Что вы от меня хотите? – наконец-то задал прямой вопрос Лобанов. – Чтобы я вот прямо сейчас взял и чистосердечно признался в том, чего не делал?

– Нет, только чтобы вы объяснили, почему не могли и не стали этого делать, – умело скорректировала я свой ответ. – Ну так как, поговорим по душам?

– Ладно, дамочка. Вижу, вы слишком упрямы, а значит, не отстанете. Лучше уж с вами сразу разобраться, – сдался на мои уговоры Лобанов. – Так что вы хотите узнать?

– Хочу знать, вы убили Королькову Аллу Викторовну?

– В десятый раз повторяю, нет, – снова начал злиться конкурент Алексея. – Я даже покупать тот завод не собирался, если вас это так уж интересует. У меня на него денег нет!

– То есть как нет? – не поверила сказанному я. – Вы же, кажется, приняли меня за кого-то, кому должны, полагаю, весьма приличную сумму? Разве не для этого вы ее занимали?

– Увы, нет! – усмехнулся Лобанов. – В том, что я принял вас за посланницу кредиторов, точнее сказать, бандитов, у которых я по своей глупости занял большую сумму денег, да вот теперь отдать никак не получается, вы совершенно правы. Но только в этом. На самом деле деньги мне нужны для того, чтобы поднять свою компанию на ноги, иначе вскоре ее также пустят с аукциона. Думаете, мне при этом еще и до каких-то покупок?..

– Чем вы можете подтвердить сказанное? – спросила я.

– Тем, что вынужден сидеть тут в то время, когда кредиторы не чают, как из меня вытрясти свои бабки и навешать мне хороших… Ладно, все, я не обязан никому и ничего доказывать, – вновь агрессивно заявил Лобанов. – Я вам все объяснил, остальное ваши проблемы, а у меня сейчас голова о другом болит.

Загрузка...