Руслан
В субботу ко мне в гости наведалась Маша со своими детьми. Весь день я провел дома: разбирал одежду, раскладывал вещи, которые все еще покоились в чемоданах, по полкам и шкафам. Погода была отличной, но настроения и маломальского желания идти куда-то, почему-то не было. Я будто вновь ощутил эту вязкую, до дрожи осязаемую пустоту и одиночество.
Поэтому приходу сестры с племянниками был несказанно рад.
– Милана, не отвлекай меня! – буркнула сестра своей пятилетней дочери, мельтешащей у нее перед глазами. Девочка пыталась подпрыгнуть до уровня локтей своей матери, чтобы «отобрать» у нее интересующую ее, пакетик-пирамидку необычного чая. – Иди, посиди со своим братом!
Маша заваривала напиток, привезенный мною из Лондона. Сестра поднесла заварочный чайник близко к лицу и сделав глубокий вдох, довольно прикрыла глаза.
– Мне кажется, сейчас ливанёт, – захихикала она, отодвигая шторы вправо и наблюдая за картиной из окна.
Я же, проверял почту и сообщения из Globber – социальной сети, в которой мы переписывались с британскими друзьями. Вечеринки, фотографии с вручения дипломов в мантиях и шапочках выпускников. Улыбнулся, когда получил видео-сообщение от однокурсницы Айлин, адресованное мне. Маша отошла ненадолго в гостиную, а я все продолжал листать мессенджеры, пока не дошёл до переписки с Олесей. Нажал на ее имя в программе и стал перечитывать сообщения. Интересно, чем она сейчас занята? Вчера, я не знал, как мне попросить ее посидеть подольше в том баре. И парадоксально, что я так же не знал, о чем с ней говорить, когда в детстве, мой рот не затыкался ни на минуту в ее присутствии.
Сглотнул, а моих щек отчего-то словно коснулась зажжённая спичка. Надеюсь, Маша этого не заметила, когда проходила мимо. Внезапно послышались раскаты грома и грохот ливня заполонил безликое пространство кухни.
– О, я же сказала, что ливанет, – хмыкнула сестра, вернувшись на кухню.
Девушка разлила по чашкам ароматный чай и разместилась прямо напротив меня.
– Тебе большой кусок? – спросила она, поднося разделочный нож к бисквитному торту. – Или ты на диете?
Я изогнул бровь в недоумении, от чего сестра прыснула, разрезая торт напополам.
– Пробовал когда-нибудь такой? – добавила она, вырывая меня из моих мыслей. Я непонимающе уставился на девушку, а затем закивал, хотя не сразу понял, о чем шла речь. – Мимо Laduree проходили с детьми. Милаша с Костей уминают за обе щеки.
– Выглядит аппетитно, – пробормотал я, вытаскивая из огромного куска кондитерского великолепия спелую клубнику.
Послышались выкрики детей из гостиной: ребята просили добавки, очевидно этот приторно-сладкий торт детям пришелся по вкусу все же больше, чем мне. Дождь постепенно прекращался и вскоре тяжелые, серые тучи покинули небо, и из облаков слабо проглядывало вечернее солнце.
– Какие у тебя планы на вечер? – неожиданно поинтересовалась старшая сестра.
Последние полчаса нашей беседы больше походили на викторину «вопрос-ответ»: Маша, будучи более разговорчивой чем я, то и дело задавала мне вопросы, а я просто однобоко отвечал. Сделав глоток уже остывшего чая, я брезгливо поморщился.
– Никаких, – честно ответил я, подливая себя кипятка в глиняную чашку. Хотя, вечерком, намеревался наведаться в «Атлетику». – А у тебя?
– На ночь с детьми оставаться не буду, – улыбнулась она. – Мало ли, какие у тебя на самом деле планы, – и сестра тихо засмеялась , передразнивая меня.
– На самом деле никаких, – сделал вид, что не понял ее намеков. Маша встала с барного стула и направилась к кофе-машине, рядом с которой лежала сахарница. – Может, заскочу в спортзал.
– А как насчет Вероники?
Я едва не поперхнулся остатками «Английского завтрака». Не сумев скрыть истинных эмоций, попытался все же изобразить нечто, похожее на удивление, но мои ложные попытки показаться вежливым потерпели поражение.
– Что?
– Я про Веронику Тихомирову, – укоризненно проговорила Маша. – Не делай вид, что не понимаешь, о чем речь.
– Что ты хочешь от меня услышать? – встав с дивана, забрал обе чашки со стола и переместил их в посудомоечную машину. Я не сильно жаловал чаи, поэтому наклонившись, достал из прозрачной вазочки капсулу и поместил ее в кофе-машину. – Встречаться с ней я не собираюсь.
– А что ты маме скажешь? – не унималась сестра. Вскинул брови и тяжело выдохнул, упираясь ладонями в столешницу.
Только этого мне не хватало.
– Это, конечно, не мое дело, – улыбнулась она, выставляя ладони вперед в оборонительном жесте. – Просто мама…
– Маме придется это принять, – я завершил речь за сестру.
– Ну и правильно, – одобрительно кивнула она. Сестра сделала замечание своим детям, разносящим гостиную в пух и прах, а затем снова посмотрела на меня. – Мне тоже эта девушка не нравится.
Хорошо, что Маша не лезла ко мне со своими нравоучениями, в отличие от мамы.
– Она просто мечтает провести свадьбу обоих сыновей в один день, – протянула она нежели себе, чем мне с издевкой, и мое тело напряглось.
Свадьба Сергея и Олеси. Меня уже столько дней после прибытия в Москву мучал один и тот же вопрос, витающий в воздухе даже прошлым вечером в том ирландском пабе. Почему Олеся решила выйти за моего брата? Она действительно влюблена в него?
– Милаша, поставь на место! – прокричала сестра дочке.
Я не сразу обратил внимание на предмет раздора между матерью и ребёнком, пока мой глаз не упал на фотоаппарат – подарок Олеси, который Милана сжимала крепко в своих руках. Девочка захныкала, стоило Маше повысить на нее голос и предпринять попытку отобрать дорогую мне, вещицу из рук дочери.
По позвоночнику прошелся колючий жар от растерянности и нарастающего гнева. При других обстоятельствах я бы подарил фотоаппарат девочке, но не сейчас. Маша ловко отобрала камеру из рук Миланы, и отчитав дочь, поставила устройство на столешницу.
– Какая крутая, – успокоившись, выдохнула сестра, бросая свой взор на фотоаппарат, ютившийся на столе. – В Лондоне взял?
Мне казалось, что Маше известно о том, что это подарок Олеси. Я думал, девчонки советовались между собой, когда выбирали, какое фото распечатать и приложить к устройству, но все оказалось не так. Интерес Маши к вещице пропал через секунду, стоило ее сыну позвать ее в гостиную. А после чего она и вовсе позабыла о своем вопросе.
И я тихо схватил свой подарок со стола и аккуратно убрал его в верхний, пустующий ящик кухни подальше от посторонних глаз.
– Ты же там в спортзал собирался, – протянула Маша, надевая ветровку на свою дочь. Девочка все еще хныкала, недовольно скрещивая руки перед собой. – Мы с тобой выйдем из дома.
Почесав затылок, я ринулся к себе в спальню, чтобы переодеться и взять с собой сумку со спортивной формой. Сердце немного забилось в предвкушении встречи с Лесей. Она говорила, что работает в зале по понедельникам, средам и пятницам, а в другие дни тренируется сама.
Признаться, весь вечер я отсчитывал минуты до момента, когда решусь поехать в спортзал и мое нервозное состояние не скрылось от глаз старшей сестры. Мы сели в машину и тронулись в путь: включив музыку, я выехал на трассу в сторону жилищного комплекса, где располагалась квартира моей сестры. Шел слабый дождь, и я нервно закатил глаза подумав о том, что погода нынешней Москвы ничем не отличалась от лондонской.
– В какой зал ходишь? – в диалог первой вступила Маша.
– В «Атлетику», – бессознательно ответил я. Возможно, не стоило говорить об этом сестре. Крепко сжав руль, заметил боковым зрением, как глаза Маши округлились.
– К Олесе?
Я молча кивнул.
– Хорошо, – сестра одобрительно выдохнула. – У нее тяжелый период, поддержка друзей для нее сейчас особенно важна.
Мы снова притормозили в пробке. Ее речь оказала на меня двоякое впечатление, вопросы застыли на моих губах, а горло стянуло проволокой.
– Ее мать доводит, – Маша сама ответила на мой немой вопрос, брезгливо морща нос. – Ей пришлось переехать к ней после смерти отца в позапрошлом году.
– Почему?
– У них же была еще одна квартира, – говорила сестра, набирая сообщение на телефоне. Кивнул, с силой делая вид, что меня не сильно интересует происходящий диалог, а у самого заныло за грудиной. – Отцовская, которая в наследство ей досталась после развода родителей. Она продала ее, чтобы лечение отца оплатить. А тут еще и у матери что-то с сердцем, вот Леся и перебралась к ней, – с громким вздохом добавила сестра. – До свадьбы с Сережей, разумеется.
– Почему вы ее не поддержали? – огрызнулся я, едва сдерживая свой гнев в узде.
Мои ладони сжались в кулаки от злости. Дети попросили включить печку в машине, так как становилось потихоньку прохладно. Отвлекся ненадолго, хотя стучащее сердце не давало покоя.
– Ну у нас у всех свои проблемы, – оправдывалась Маша. Сестра не придала значения моей внезапной вспышке гнева, за что я был ей благодарен. – Мы с Антоном были в отъезде, – объяснила она. – Сережа-то был с ней рядом.
Он был с ней рядом.
Может быть, поэтому она выходит за него замуж? Из благодарности. Спросить напрямую у сестры я не рискнул. Да и глупо, возможно они действительно влюблены, и я зря мучился над этим вопросом столько дней. Почему меня вообще это так сильно волнует?
Мои внутренние органы скрутились в шар, стоило переступить порог спортивного комплекса. Судорожно втянул ртом воздух: мое сердце заколотилось так, что его стук отдавался в висках.
В холле, озираясь по сторонам в поисках своей подруги детства, я досадливо выдохнул и направился в мужскую раздевалку. Быстро переоделся и пересек расстояние до тренировочного зала. Десятки потных, взмокших тел теснились между рядами со спортивным инвентарём, гул от неразборчивой музыки и различных голосов заполнил помещение.
Но ее не было. Она так и не появилась до самого, глубокого вечера, и я даже подумал о том, что мы с девушкой просто разминулись. Леденящий душу холод прошелся по позвоночнику. Недолго думая, отчаянный, я отправил сообщение Олесе с вопросом.
«Я сегодня занята», – поступил короткий ответ.
Расстроенный до чертиков, я завалился спать, утыкаясь лицом в подушку. Настроение упало ниже плинтуса: взяв в руки телефон, посмотрел на часы – время близилось к двум часам ночи. Мои наивные надежды увидеть ее сегодня разбились как волны о скалы. Стоило об этом подумать, как по рукам и груди пробежали мурашки – ночная прохлада просачивалась через открытое нараспашку, окно моей спальни.
Открыв свою страницу в инстаграм, я подумал о том, что не был подписан на Олесю. Стал пролистывать страницу Маши в поисках аккаунта подруги и спустя минуту довольно улыбнулся. Правда улыбка исчезла с моего лица сразу, стоило долистать ее аккаунт до самого начала регистрации – фотографий почти не было.
Уснуть было сложно. Голову разрывали мысли о ней и о том разговоре с Машей. Лесе нужна была поддержка, а меня не было рядом. Но разве я смог бы ей чем-то помочь?
И почему мы с ней никогда не переписывались?