– Вас зовут Вильгельм Майнс?
– Да.
– Вы родились в Гeльзeнкиpxeне, Северный Рейн-Вестфалия, Германия?
– Да.
– У вас четвёртая отрицательная группа крови?
– Да.
– Приходилось ли вам принимать участие в благотворительных проектах?
Вильгельм неподвижен в кресле. Спина прямая подобно колоннам, расположенным по периметру. Руки ровно лежат на жёстких подлокотниках. Серые глаза немного устало смотрят куда-то прямо перед собой. Взгляд по-прежнему спокоен и ничего не выражает, как и в тот момент, когда он только появился под этим куполом.
– Да.
Никаких уточняющих вопросов, имелись ли в виду проекты, направленные на поддержку малообеспеченных категорий населения, или на сохранение угасающего биологического разнообразия Земли, или даже на пожертвования многочисленным квазирелигиозным организациям, возникших совсем из ниоткуда после начала активной космической экспансии, никаких раздумий и сомнений – просто «Да» и всё.
«…Выдающиеся светила медицины со всех континентов были приглашены сюда, где им предоставлялись отличные условия для работы. А сам хоспис представлял собой весьма современный медицинский комплекс. Сенсоры работали по всем стандартам высокотехнологичных частных клиник: собирали информацию по нервным импульсам пациентов и отправляли её на удалённые серверы, которые, в свою очередь, обрабатывали эту информацию за считанные наносекунды, создавая для каждого пациента его личную идеальную атмосферу – с минимальным воздействием на окружающую среду, тонким климат-контролем и вызывающую чувство прекрасного, наподобие того, которое испытывает человек после посещения знаменитой на весь мир Галереи новых стандартов искусства или впервые побывав на Сингусе. Также тут было прекрасно налажено внутреннее транспортное сообщение: по огромнейшей территории площадью более трёх тысяч квадратных километров и посетители, и пациенты курсировали в удобных одноместных репульсорных креслах.
В общем, родители с армией его школьных друзей организовали Штефану всё по высшему разряду. Однако он уже был не в состоянии всё это оценить, давно находясь в глубокой коме. Агрегаты, которые были подключены к телу брата, искусственно поддерживали в нём жизнь. Все необходимые вещества поступали напрямую в кровь. Продолжающий работать желудок получал раз в день необходимую пищу для жизнедеятельности организма. Слабые электрические разряды время от времени заставляли мышцы двигаться, обслуживающие дроны периодически меняли положение тела и делали массаж, а сверхчувствительные датчики отслеживали общее состояние. Но у брата всё давно было глухо. Я не видел смысла тратить столько денег впустую и давно бы сам отключил его от аппаратов, но, к сожалению, не имел такой возможности, да и доступа к ним тоже. Я не понимал людей, которые вливали деньги в его вегетативное состояние… Родители, особенно мама, слишком эмоциональны, слишком привязаны к нему, чтобы оборвать жизнь Штефана, не использовав все шансы и возможности. Но зачем другие люди выбрасывают лично заработанные средства на будущего покойника – понять я не мог. И не был уверен, что смогу в будущем.
С каждым днём ситуация всё больше и больше беспокоила меня: родственники отдалились от меня, все разговоры были только об умирающем брате, деньги просто таяли на глазах… Фармацевтический бизнес процветал от такого масштабного финансирования, а глупые люди, похоже, не могли найти более достойное применение своему капиталу, как не вливание его в отживших своё людей…»
На проекции загорается зелёный прямоугольник.
– Правда, – резюмирует Майя, и на мгновение её губы трогает подобие улыбки.
«Снова для меня настали не лучшие времена. Мой бизнес был под угрозой. Да что уж там – почти на грани фола… Та империя, которую я строил годами, которую всегда считал своим надёжным оплотом, скоро грозилась вернуться к тому, с чего она когда-то давно и начиналась – к фирмочке услуг техподдержки, расположенной в ржавом покосившемся ангаре близ пустыни Чиуауа. А всё «благодаря» с каждым годом становившемуся более изощрённому законотворчеству всё ещё остававшихся у власти ограниченных дряхлых политиканов, копошащихся, подобно червям, на этой угасающей планете, и разным исподволь внедрявшимся нововведениям в гражданский, налоговый, банковский и другие кодексы. Отчислений коррупционерам всех мастей с каждым годом становилось всё больше. Самым страшным для меня было введение квот на распространение нашей продукции в дальних колониях. Недавно моя собственная фирма «IT-прорыв» перешла очередную планку в развитии. Да, я, конечно, знал, во что вкладываться, что будет в тренде всегда – это развитие IT- и фемтотехнологий. Я знал и то, что всем придётся сложнее, когда мы выйдем на дальние рубежи. И вот, когда, казалось бы, все сложности остались позади, появился бредовый закон, устанавливающий квоты для внедряющих инновации вне Земли. Это в мои планы и расчёты совсем никак не входило. Пришлось отказаться от некоторых выгодных договоров, компания работала в убыток третий месяц подряд… Я не знал, что делать. Мои заместители по стратегическому планированию предлагали перевести часть деятельности в теневой бизнес или даже вступить в сговор с конкурентами в целях давления на высшие эшелоны власти. Но я помнил свой неудачный опыт молодости, не хотелось ненужных авантюр, когда жизнь начинала налаживаться, к тому же, это помогло бы ненадолго. А действовать нужно было немедленно, иначе за год можно было лишиться не только доброй части выручки, но и постоянных клиентов. Этого я допустить не мог. Но… Решение проблемы пришло совсем случайно.
Девятый раз я навещал брата в хосписе. Очередной раз собралась огромнейшая толпа. Даже громадного холла отделения интенсивной терапии было мало для такого количества народа. И объяснение такому столпотворению было одно: девятый раз доставали моего брата из специальной криокамеры для проведения полного медицинского обследования и попыток заставить его сердце биться. Девятый раз толпы рассеянных идиотов вливали свои деньги в никуда. Хотелось кричать на весь зал от безнадёжности: моя фирма скоро потерпит крах, разработки прекратятся, прогресс затормозится на годы… Но я не мог. Не мог позволить своей репутации умереть раньше моего бизнеса. Не мог позволить вообще ей умереть. И да, моя репутация была мне дороже бездыханного тела Штефана.
Фармбизнес умело наживался на страданиях людей. После смерти тело каждого человека подвергалось криогенной заморозке. Спустя три года тело доставали из криокамеры и пытались провести процедуры по оживлению человека. В сердце вживлялись электроды с импедансом, аналогичным активному сопротивлению, поддерживалась микрофлора организма, посылались слабые разряды по поддержанию работы мышц… В общем, ещё три года искусственно поддерживалась жизнь. Это была обязательная часть государственной программы, поэтому и финансирование шло за счёт государства. Если эта попытка в отношении умершего была безуспешной, то тело отключали от аппаратов и вместо очередного помещения в капсулу подвергали кремации. Но были и исключения. Родственники умершего могли платить клинике за дальнейшие попытки «воскресить» человека. Некоторые при жизни оплачивали лишние несколько лет искусственного поддержания жизни. Но, учитывая цены на данную процедуру, таких людей было не очень много. Лишние пару лет помогали очень редко. Если и удавалось спасти человека, то происходило это в течение первых трёх лет. Истории известно лишь два случая, когда удавалось спасти человека на десятом и двенадцатом году искусственного поддержания жизни. Но все почему-то надеялись на чудо, полагая, что и они когда-нибудь окажутся тем счастливым исключением…
Я сидел и разглядывал неспешно сменяющие друг друга постеры на стенах. Реклама была довольно-таки навязчивая и неинтересная: мультивитамины для продления молодости (и зачем это в хосписе, где находятся умирающие и умершие?), препараты для исключения отторжения пересаженных органов, таблетки, которые блокируют в организме определённые белки для достижения результатов в лечении аутоиммунных заболеваний, и прочее… Потом я стал разглядывать публику. Совершенно разные люди, различного возраста и социального статуса… Что они здесь забыли? Неужели хоть кто-то из них совершает благотворительность искренне? Зачем им это надо? Ведь каждый должен отвечать исключительно сам за себя, такими нас создала природа миллионы лет назад. Эволюция изменила многое, но это правило осталось неизменным и по сей день…
Спустя два часа я вышел прогуляться во двор. Новостей по-прежнему никаких не было, хотя в данный момент меня больше интересовали результаты торгов на бирже. И совсем неожиданно на глаза попалась небольшая запись в самом краю огромного рекламного электронного табло: «Расширенные квоты на межпланетную торговлю участникам в благотворительности. Освобождение от ограничений вплоть до 80% оборота, если ваши благотворительные взносы покрывают свыше 15% расходов организации». Я перечитывал объявление снова и снова, а мой мозг работал на предельной скорости.
В прошлом году я заключил довольно-таки важный контракт – удалось установить партнёрские отношения с одной крупной фирмой в астероидном поясе. Это был серьёзный прорыв, так как мы стали получать альтернативную энергию с существенными льготами. Благодаря этому удалось сэкономить сотни тысяч солкредов и получить прибыль, намного превышающую запланированную. К сожалению, я не рассчитывал на ввод квот, большая часть средств была вложена в новое производство, и мы чуть не прогорели. Думаю, та сумма, которая у нас сейчас уходит на взятки, с лихвой покроет 15% расходов данного хосписа. Новые подходы здесь уже давно не применяются, медицина находится в определённом кризисе, а модернизация оборудования была осуществлена буквально в прошлом году. То есть глобальные расходы здесь не предвидятся, по крайней мере, в ближайшие несколько лет. Но даже такой непродолжительный срок моей благотворительности может спасти нас от ликвидации. Более того, заключение новых контрактов и вовсе выведет меня на прибыль…
«Известный меценат Вильгельм Майнс принял участие в переговорах Земли и Сингуса о развитии генной инженерии. Стороны пришли к договорённости о начале создания идеального колониста, благодаря которому человечество сможет быстрее терраформировать новые планеты, добывать новые виды энергии и создавать новые коммуникации с возможными ксенорасами и сверхинтеллектом! Вперёд к новым открытиям!»
Weltraumnachrichten, 21 апреля 2108 года
«Вчера успешно завершились переговоры с Правительством Мегалуния и исследователями «кротовых нор» о возможности работ по созданию пространственно-временных воронок. Участие в переговорах принимал известный бизнесмен, владелец фирмы «IT-прорыв» и главный спонсор частного хосписа «Новая жизнь» Вильгельм Майнс»
Электронное издательство «Будущее сегодня», 7 мая 2108 года
С каждой новой статьёй я всё больше гордился собой. Полгода назад я и представить не мог, каким успехом обернётся для меня это казавшееся раньше бессмысленным вложение собственных средств в никуда. Не прошло и нескольких месяцев, как моя компания снова вышла на прибыль. А спустя ещё месяц меня как крупного мецената пригласили поучаствовать в заседании Круглого стола по вопросам применения искусственного интеллекта в животноводстве. Тема довольно-таки скучная и неинтересная для меня, но это было совсем не важно. В данных переговорах я представлял панамериканскую сторону, и передо мной стояла задача убедить японских учёных в важности данных исследований и ускорении внедрения наших разработок, что удалось мне на все сто процентов. С тех пор меня стали довольно часто приглашать на различной сложности переговоры, а вскоре я вышел и вовсе на межпланетный уровень. Про чёртову благотворительность я даже успел позабыть, это была всего лишь одна из статей расходов моей фирмы, далеко не самая значимая. И эта небольшая статья расходов позволила мне достичь славы своего брата, нет, мне удалось даже обойти его стократ. Теперь я был первым, мной гордились родители, мои портреты украшали небоскрёбы по всем континентам, обо мне писали издательства, меня узнавали на улицах и благоговейно провожали взглядами… Пришла пора начать подготовку к своей новой цели.
Эх, жаль только, что Штефан уже не мог узнать о моём успехе».