– Не может быть!
– Да.
Этерь солнечно улыбнулась – широко, с прищуром, так, что затмила собой даже солнце, поднимающееся над горизонтом. Стояла несусветная рань, но она уже сидела за гончарным кругом, исправно выполняя то, что приказывал Барудо. Глина в её руках казалась такой послушной, что Мартия то и дело задерживала взгляд на пальцах, придающих форму будущему изделию.
– Ловко у тебя получается, – пробормотала она.
– Лучшего подмастерья и пожелать трудно! – отозвался довольный Барудо, возившийся в глубине лавки в потёмках. – Вчера допоздна сидела, пока я её не прогнал.
– Невероятно, – Этерь так и светилась сегодня. – Глина такая мягкая – никогда бы не подумала, ведь потом она становится твёрдой как камень. Но и очень хрупкой тоже… Хочешь попробовать?
Мартия замотала головой. Ей некогда пачкаться. Скоро нужно будет возвращаться на кухню.
– Давай рассказывай. – Она опустилась на колени около низкого табурета, на котором сидела Этерь, и вплотную придвинулась к подруге. – Вы правда целовались?
– Да.
– С ума сойти…
– С чего вдруг?
– Ты и Герцогов сын!
– Прекрати говорить так, будто это что-то невероятное. Мы любим друг друга.
– Ты же говорила, что его нужно проучить.
– Одно другому не мешает!
– Но… – Мартия пребывала в замешательстве. Как бы это сказать? – Ты уверена, что он говорил что-то про любовь?
Этерь остановила круг и посмотрела на неё так серьёзно, даже немного строго.
– Если он так сказал и поцеловал меня, как это может быть чем-то другим? Хорошие люди не разбрасываются своими словами.
Мартия не знала, что на это ответить. Хорошие люди не должны бы разбрасываться своими словами… Но она слышала, что такое случается.
– Я верю людям. – Этерь продолжила работу. – Все, кого я здесь узнала, хорошие люди. И Ильхо тоже.
Мартия лишь хмыкнула. Дай-то Бог, чтоб так и было.
– Почему ты думаешь, что твой отец здесь? – спросила она вдруг. – Раз ты его даже не помнишь.
– Так мне сказали.
– Кто?
Каждый раз, когда Этерь вспоминала прошлое, она хмурилась.
– Должно быть, мать или кто-то ещё. А может, он сам, когда я была ещё совсем ребёнком.
Мартии это было странно. Она пыталась представить, каково это – потерять память, но не могла. Вся её жизнь была перед ней как на ладони: детство, заботливая семья, родной городок, отчаянный поиск работы среди нищеты и её билет в сытую, мирную жизнь на этом сказочном острове. И вот она здесь. Всё просто, никакой путаницы.
– Я чувствую, что он здесь, – уже уверенно отвечала подруга. – Меня ведёт провидение.
– Ты так думаешь?
– Так сказал мне Руго, священник. Он сказал, что для всего на свете есть предназначение свыше. И что, если я преодолела столько препятствий, чтобы попасть сюда, меня точно ведут высшие силы. Всё не просто так.
Мартия была богобоязненна, но в церковь не ходила. А Этерь говорила обо всём божественном без раболепства, словно имела на это право, – и это снова изумляло её.
– Знаешь, у них есть книжки.
– У кого?
– У священников. У них есть своя маленькая библиотека.
– Но ты ведь не умеешь читать. Или умеешь?
– Нет, – Этерь упрямее сдвинула брови, – но я листаю их. Есть среди них одна книжка. В ней много картинок, ярких, красивых. Про рыцаря и деву. Мне нравится разглядывать её перед сном.
– Так попроси Руго, он научит тебя читать.
– Может, и попрошу.
Над их головами в кронах деревьев принялась заливаться пением голосистая пташка, океанский бриз разносил по острову запах цветущих круглый год деревьев. Небо было безоблачным, обещая ясный, жаркий день. Отовсюду слышался тихий, неспешный говор жителей городка, только открывающих свои лавки, под подошвами проходящих мимо людей шуршали гравий и песок.
– Я пойду, – Мартия поднялась на ноги.
– Заглядывай ещё! – Этерь махнула ей на прощание рукой, по локоть перепачканной в глине, и всецело отдалась делу.
Барудо больше не болтал о морском чёрте, что успокоило Мартию, а то она чуть не поверила в этот кошмар.
* * *
Утро приветствовало Кая ослепительными солнечными лучами, прокравшимися сквозь лёгкие занавески и ударившими прямо в глаза, и шумным стрекотом насекомых в саду под окнами. По ощущениям, было ещё непростительно рано, и он поворочался в постели в надежде уснуть, но признаки бодрствующего уже мира не дали сомкнуть глаз.
Умывшись и одевшись, Кай вышел в их общую с сестрой гостиную. Кайя тоже поднялась – её он застал на балконе, разглядывающей остров и прибрежные воды.
– Так непривычно, – сказала она вместо приветствия. – Только клочок земли, и океан вокруг. Если придёт большая вода, то им здесь не спастись.
– Разве что там, – Кай указал на единственную башню замка.
У него были все основания полагать, что именно это недоступное место Герцог избрал своим убежищем от мира. Скорее всего, там он и запирался, чтобы изобретать.
Сестра помолчала, тяжёлым невеселым взглядом ещё раз окинув распростёршийся перед ними остров. Жаль, что с этой стороны не разглядеть было Цеха, почти скрытые лесом, поросшим на скалистых холмах. Но наверняка их видно из башни.
– Ну что? – спросила она с мрачным весельем. – Новый день?
– Новый день, – подтвердил Кай решительно.
– Думаешь, Герцог соизволит сегодня поговорить с тобой о делах?
– Посмотрим. Возможно, он отсрочит встречу на день-другой. Но я потрачу это время с пользой. Познакомлюсь поближе с семьёй и прислугой. Возможно, обойду остров. Или напрошусь на экскурсию в Цеха. Вряд ли он откажет мне в этом. Что будешь делать ты?
Сестра сузила глаза.
– Ильхо обещал мне прогулку по острову.
– Напомни ему за завтраком. Вряд ли он запоминает, что и кому обещает, – не удержавшись от насмешки, заметил Кай.
– Обещания, данные мне, ему придётся научиться сдерживать.
– Не сомневаюсь. Своего первого мужа ты отлично выдрессировала, а ведь он был в три раза старше тебя.
– Не заставляй меня вспоминать, – Кайя поморщилась. – От него так пахло… дряхлостью, до сих пор помню этот запах старости. И не вздумай обмолвиться, что я вдова.
Её слова задели Кая.
– Я не дурак. – Уж кому-кому, а ему не нужно было напоминать о том, что говорить и что делать. – Просто вспомнил.
Но сестра прошептала зло:
– Этого брака желал отец, не я.
– Но в итоге все оказались в выигрыше. Даже ты.
– Да.
Ему было жаль, что ей пришлось пройти через это. Но год совместной жизни со сморщенным стариком не такая уж большая плата за состояние и свободу поступать как вздумается.
Кай предложил ей руку:
– Пора спускаться.
Кайя высоко подняла голову и улыбнулась одними губами.
За завтраком их ждал первый сюрприз – а Кай не сомневался, что подобных будет великое множество: их приветствовала только половина семьи. Регина с дочерью уже приступили к трапезе, и ничто не указывало на то, что они ждут кого-то ещё.
– А что же хозяин замка, он не присоединится к нам? – поинтересовалась Кайя.
Регина едва сохраняла лицо. Всё же её светские манеры порядком поизносились за годы жизни в изгнании.
– Мой брат редко с нами завтракает, – ответила она с достоинством.
– Обедает тоже, – подала голос Лолли.
– Да. Он очень занят, как понимаете. Чаще всего он просит подать еду ему в кабинет. Но ужинаем мы всегда вместе. Семейный ужин – это святое.
«Кабинет» – вот что уловил слух Кая.
– А где же Ильхо? Он тоже работает? – спросил он, чтобы предупредить интерес сестры.
Лолли залилась смехом, громким и беспричинным.
– Дорогая, возьми себя в руки, – прошипела её мать. – Ты позоришь меня!
– Но, мама, он так хорошо шутит! Простите… вы такой смешной!
Кай рассчитывал, что его иронию оценит сестра, но не находил в своих словах повода для подобной истерики. И однако же он подарил девушке мягкую ободряющую улыбку. Лолли покраснела.
– Так где же Ильхо? – с плохо скрываемой досадой спросила Кайя, угощаясь нарезанными фруктами.
– Он… – Регина окончательно сконфузилась, – он спит.
Сестра приподняла брови, но в остальном осталась невозмутима – и надкусила ломтик груши. Кай подал знак, чтобы ему налили кофе. Он не был удивлён, но предпочёл всё перевести в шутку:
– Значит, вашему племяннику не по душе порядок, заведённый на Большой земле?
– Кто бы знал, что ему по душе, – недовольно отозвалась Регина. – Мы его не понимаем.
– Ему нравятся танцы, – снова заговорила её дочь.
– Танцы? – переспросила Кайя настороженно.
Хозяйка замка рассмеялась, нервно и фальшиво.
– Не обращайте внимания, это местный… досуг.
– А говоря «танцы», вы имеете в виду?..
– Они там все почти что без одежды и касаются друг о друга! – тихо, будто боясь своих слов, проговорила Лолли.
– А кто эти «они»? – умудрившись переварить услышанное, уточнила сестра.
– Молодёжь, – поторопилась ответить Регина, упреждая новый поток откровений. – Из рабочих, фермеров и прислуги.
Сморгнув удивлённо, Кайя только лишь улыбнулась, но так, чтобы по её улыбке всем всё стало понятно. Кай про себя изумился: неужели она не передумает после такого? Соблазнить парня ради их общей выгоды – одно, но вести его с собой и связывать жизнь с этим… беспечным дураком?