Судьба Эмира
Книга 3
Ульяна Соболева
Аннотация
Вика:
Зыбучие пески тянут меня на дно пекла. Я потеряна, я уничтожена, я – пепел. Ползу на коленях, протягивая руки к своему палачу, но он слеп и глух к моим мольбам. Я больше не нужна ему.
Ему нужны мои страдания и моя боль.
Ахмад:
Позволить ей снова разодрать мне сердце, позволить поставить меня на колени и стать послушным рабом? Никогда! Наверное, моя судьба смертельно болеть этой женщиной, но никогда не быть с ней счастливым.
Единороги сдохли и завонялись. Сказки не будет. ХЭ классический. Самый ХЭ эндистый в конце серии, но через мрак и ад.
Глава 1
Я мог сколько угодно лгать самому себе, что смог забыть, сколько угодно говорить себе, что разлюбил и живу своей жизнью, что отомстил и могу успокоиться. Ни хрена я не успокоился. У меня под ребрами выжженная пустыня, у меня вместо сердца кусок мяса, покрытый вздувшимися рубцами. Аллаена разворотила мне душу и вытравила в ней все живое.
Я живу наполовину. Я, блядь, сны вижу только о ней. Отпустил? Хрена с два я смог ее отпустить…Даже после того, как узнал. После того, как нашел того ублюдка, который уничтожил мою семью и сделал из меня урода. Это было три месяца тому назад. Мы искали ЕЕ, а нашли эту мразь.
Я помню, как Самир пришел и сказал.
– Ахмад…я вышел на след! Я нашел!
– Ее?!
– Нет…Я нашел Владимира Зимина.
Застыл, всматриваясь в лицо друга, всматриваясь в его карие глаза и чувствуя, как пробежал холодок по спине. Как встали дыбом все волоски на теле только от звука его имени.
– Где?
Хрипло спросил и сглотнул ком, который впился в глотку. Сглотнул и не смог выдохнуть.
– На стройке, в одном из городов. Жил в вагончике для рабочих. Привез тебе в качестве подарка.
– Как нашел?
– Искали и по фамилии. Вышли на след всех Зиминых примерно его года рождения. Прорабатывали версию, что скрывается у отца. И нашли мразоту, опознали по шраму на ухе. Как ты когда-то рассказывал.
Я резко встал из-за стола, дернул воротник рубашки, потому что дышать стало нечем.
– Где он?
– Ждет тебя. Мы привезли его прямо сюда. Упаковали, немного украсили синяками, но он жив и здоров и готов с тобой пообщаться.
Я ощутил какое-то дуновение страха. Какой-то наплыв воспоминаний и детского ужаса и вместе с этим ярость и адскую злость. Я искал эту тварь долгие годы, я думал, что он умер, я перерыл каждый уголок той страны м не нашел. Тогда.
– Поехали!
В те мгновения все исчезло, все испарилось и в глубине души остался лишь покалеченный мальчик, который встал с колен и теперь, истекая кровью шел к своему убийце сквозь годы, чтобы выдрать ему сердце собственными руками.
Но они могли ошибиться. Это мог быть не он. И я готов был к разочарованию…Но стоило лишь увидеть силуэт, стоило лишь увидеть поворот головы и мерзкий профиль как меня затошнило и я узнал. Узнал суку. Его образ отпечатался в моем сердце, в каждой молекуле моего существа, в каждой грани моей души. Я ощутил его, я пропитался его смрадом едва посмотрел. Все мое тело отреагировала всплеском адреналина. Это был он. Мой убийца. Спустя столько лет он почти не изменился. Только постарел, только волосы стали седые и обрюзгло лицо. Мешки под глазами, одутловатость от пьянства и мерзкие, маслянистые глаза в которых живет смерть. Страшная в своем цинизме, беспричинности и необратимости. Смерть только потому, что кому-то захотелось убить.
Я вошел в сарай и медленно ступал по бетонному полу в сторону пленника. Он стоял на коленях, связанный, с опущенной головой и упавшими на лицо жирными, грязными пасмами волос. Первое на что я посмотрел – это его ухо.
«Сейчас я вырежу на тебе кресты, ублюдок, не дергайся!
– Дяденька, пожалуйста, не надо!
– Надо, девочка, надо. Ты станешь моей девочкой, когда я отрежу тебе писюн. Крест на боку, вот так…Ааааааааааа…сукаа! Ублюдок! Он отгрыз мне кусок уха! Мразь! На…! Получай! Падаль черножопая! На сука!»
Я откусил ему тогда кусок мочки уха. Впился зубами и оторвал. За это он бил меня ногами по лицу и по голове, за это он выжигал на моем теле кресты. Но я помнил вкус его крови и мяса у себя на зубах.
– Зимин! – хрипло позвал я и он поднял голову, глядя на меня заплывшими глазами и заставляя меня содрогнуться от воспоминаний. От одного взгляда на это лицо все шрамы заныли адской болью.
_ Ты кто?
Какое-то время он смотрел на меня непонимающим взглядом. Я повернулся к нему выжженной частью лица, и он вдруг мерзко захохотал. Заржал, дёргаясь всем своим телом.
– Недомужик! Получлен! Мистер одно яйцо! Я узнал тебяяяя!
Удар ноги в голову, и он падает навзничь, прекращая хохотать и прижимая связанные руки к разбитому рту и выбитым передним зубам.
Я с ним не разговаривал. Больше ни одного слова и ни одного вопроса. Я сжигал по куску его плоти. Пальцы на руках, ногах, волосы на голове, нос, выжигал ему глаза…Он орал и молил о пощаде, он плакал, он молился, блевал, ссался и срался от ужаса и боли. Его мыли и я приступал снова. Его член я приберег напоследок. И когда отросток резали тупым ножом я хрипло сказал ему на ухо.
– Ты будешь оскопленный, безяйцевый самовар…глухонемой и слепой кусок мяса. Но я хочу чтобы ты знал. Я нашел твою дочь. Я трахал ее, я драл ее во все дырки. А она, как и ты мразь. Предала меня. Но я не ты…я не убиваю детей!
– у меня…у меня нет дочери! Не было никогда! У меня сын…сын. Но он умер. От менингита.
– Что?
Я схватил его за шиворот и приподнял с пола.
– Дочь! Виктория Зимина! И ее сестра Алена Зимина!
– Не моя…не было у меня дочерей никогда! Сын…только сын. И его нет. Если ты злишься на меня еще и за-за какой-то суки…то это не моя. Не моя. Пощади…пощадиии, Ахмад. Так кажется, тебя звали. Ахмааад.
Я его пожалел. Ему отрезали член и яйца, а потом отрубили голову.
Потом я получил анализ ДНК. Теперь я точно знал, что Вика не дочь этой мрази.
Наверное, это был переломный момент. Момент, когда я решил отпустить. Момент, когда я отступил назад и принял решение, что больше ее не ищу.
Оно дорого мне стоило. Неделю адского воя, содранных ногтей, изрезанных тыльных сторон ладоней. Я хотел вырезать ее из себя. Я хотел чтобы внутри меня больше не осталось воспоминаний.
Но у меня ничерта не получалось.
В дверь кабинета раздался стук и вошел один из моих людей.
– У ворот стоит какая-то женщина. Она хочет с вами поговорить…
– Прогоните! Я не хочу ни с кем разговаривать. Если нищая дай ей денег или еды и пусть убирается!
– Она…она просила отдать вам вот это.
Абу разжал ладонь, и я дернулся всем телом. На ней лежало украшение. Переплетенные цветы, усыпанные драгоценными камнями и на одном из лепестков по-арабски написано «Виктория».