Полудрёма постепенно охватывала Кристину. Она постаралась не смотреть в сторону незнакомца, который, правда, сел не с той красоткой, а с каким-то парнем, что уже пролило бальзам на сердце.
И это тоже раздражало девушку, которая ненавидела ощущать собственную беспомощность, даже когда была охвачена сильными чувствами.
«Мало тебе было, дура?! – злобно подумала она, обращаясь к самой себе. – Ещё недостаточно натерпелась?»
Откинув кресло, она закрыла глаза, стараясь расслабиться, чтобы мерный шум, исходящий от беседующих студентов, взрывы хохота и попытки развеселившихся парней и девушек что-то спеть, уходили на задний план, и она осталась наедине с собственным спокойствием, погрузилась в нирвану.
К тому же, Кристина уже знала, что после травм ей лучше всего поспать, так как сон всегда помогал ей собраться с силами, а также помогал организму настроиться на выздоровление.
Подумав, она решила, что всё-таки после приезда сходит в медпункт, чтобы её осмотрели. Ей не хотелось потом годами ходить с трещиной в позвоночнике или со смещёнными дисками, и обнаружить это лишь тогда, когда станет совсем плохо.
– Кофе хочешь? – не успела она как следует задремать, как её разбудил голос Джорджа.
Резко открыв глаза, чем несомненного напугала склонившегося к ней парня, девушка раздраженно оглядела его. Одной рукой он держался за поручень, а в другой протягивал ей бумажный стаканчик с американо и кусочком лимона.
– Придурок, я спать хочу! – сердито ответила она, а затем всё-таки выхватила стакан из его руки. – Спасибо, – пробурчала Кристина.
– Прости, я не хотел тебя будить, только я слышал, что, если спать днём, то потом будет болеть голова.
– У нас учёба скоро, в любом случае голова будет раскалываться, – отозвалась она по-прежнему недовольным голосом. Он же таращился на неё с восторженным восхищением. – К тому же, сейчас раннее утро, где-то около шести утра. А я никогда не была жаворонком, – девушка душераздирающе зевнула, прикрывая рот ладонью. Затем сделала глоток.
– Как насчёт передумать – и всё-таки встречаться со мной? – поинтересовался он, почти повиснув на руках на пластмассовом поручне. – Я не самый плохой вариант на планете.
– Конечно, вполне неплохой, я признаю… Для сэконд-хэнда, – фыркнула она. – Знаешь, даже если бы мне понравилась твоя смазливая мордашка, то я всё равно не стала бы воспринимать тебя серьёзно. Ты же бабник. Бросаешься на всё, что движется, а то, что не движется, двигаешь – и опять кидаешься.
– Ну, мы могли бы встречаться несерьёзно, – улыбнулся он. – Хотя бы парочку раз, а? Неужели я тебе совсем-совсем не нравлюсь? И даже для короткого романа не сгожусь?
Кристина глубоко вздохнула, а затем с силой выдохнула, закатив глаза.
– Я не хочу коротких романов.
– Почему? Сейчас все это делают, ведь на дворе не средневековье. Девушкам нравится быть свободными, – Джордж покосился на сидящую впереди Бо.
– Потому что я не хочу пропустить своего принца. А то вдруг он прискачет на своём белом коне, а я тут барахтаюсь в какой-то луже с очередным непонятно кем, такая вся свободная. Вот он и подумает, что я не принцесса, а свинья. Вот вспомним классику, Ганса Христиана Андерсена, например. До сих пор не могу забыть желания набить морду принцу из очередной его милой сказки, который сначала соблазнял принцессу, выторговывая поцелуи за красивые безделушки под видом замарашки, а потом её же и осудил. В принципе, можно представить, что он по-настоящему соблазнил её, хоть в сказке об этом прямо и не сказано… А потом вышвырнул под предлогом того, что она развратная дрянь, хотя сам же её и развратил. Бедная девушка! Либо на панель пошла, либо умерла от голода и холода. Зато принц, небось, чувствовал себя этаким эталоном чистоты, демонстративно запершись в своём королевстве. Принцы – они все почему-то против, чтобы принцессы им изменяли. Особенно с трубочистами! – Кристина тихо рассмеялась, а затем показала ему язык. – Так что тебе ничего не светит.
– Понятно, ты, как и другие такие же красотки, ищешь богатого, да? – с долей враждебности поинтересовался он.
– Во-первых, это моё личное дело, кого я ищу. Но я могу точно сказать, что не тебя. И вообще, я спать хочу, – Кристина выбросила опустевший стаканчик в кулёк, прикреплённый к сидению. Возле каждого стула повесили по пакету, чтобы студенты не замусорили автобус.
Демонстративно зевнув, она отвернулась от парня, уткнувшись щекой в ледяное стекло.
На этот раз засыпать было ещё тяжелее. Тёмно-серый сумрак, словно туманная пелена, окутывающая горные вершины, погрузил её в состояние паники и неуверенности, будто она заблудилась в дремучем лесу, полном призраков и убийц.
Уже сквозь сон она осознала, что на этот раз, возможно, увидит больше, чем ей бы хотелось… Наверное, из-за этого проклятого кофе, но было слишком поздно выдёргивать себя из сна, так как она уже провалилась в эту пропасть.
Перед внутренним взором появился пустынный зал, тоскливый, вызывающий ощущение неясной тревоги, как большинство общественных помещений, когда они вдруг оказываются пустыми – на выходные, рано утром или ночью. Внезапно обыденные очертания предметов сменились невозможно яркими пятнами крови на полу. Даже во сне ей показалось, что она вновь смотрит незабываемый фильм «Город грехов», где всё вокруг чёрно-белое, только некоторые, особенно важные детали, остаются цветными.
«Я вполне могу представить, что это не кровь. А к примеру, варенье. Кизиловое, – вновь подумалось ей. – Я просто заболеваю и хочу чаю с вареньем, поэтому мне и снится вот такая вот гадость», – пыталась утешить она себя на грани сна и бодрствования.
«Не говори глупости, – отозвался внутренний голос, неприятно и резко, словно окрикнул зарвавшегося малолетку, чтобы приструнить, заставить хорошо себя вести. – Мы-то знаем, что было, а чего не было. Как шахматная доска, все клетки чётко разграничены: чёрное и белое. Только у нас тут серое и красное».
«Ох, прекрати! Это уже не смешно. К чёрту! Это МОЯ голова, а не очередной роман Стивена Кинга с раздвоением личности и голосами в голове», – не осталась она в долгу.
Кристина проснулась от того, что ударилась лицом о стекло. Она откинулась обратно на сидение, потирая пострадавшую щёку, и лениво раздумывая о том, как был бы счастлив Джордж, если бы она разбила нос. Или Изабель.
Потирая тонкий носик, Кристина вновь вспоминала приснившуюся муть, ощущая себя так, словно пытается вытянуть тонкую ниточку из запутанного клубка.
Конечно, она прекрасно понимала, какое именно воспоминание могло вызвать этот сон, но не была уверена, что правильно разгадала игры своего подсознания.
Ей ведь уже приходилось терять память, и это было мучительно. Она ненавидела неопределённость, но с другой стороны, слишком сильно боялась, что не переживёт страшную реальность, того, что с ней на самом деле случилось. Дважды.
Возможно случилось, а, быть может, и нет.
Через некоторое время она почувствовала, что автобус остановился.
– Мы уже приехали? – обратилась она к тоже дремавшей Бо. Та зевала и выглядела бледной и подавленной. Особенно в тускло-сером свете пасмурного осеннего дня.
– Что? – девушка глянула на наручные часы. – Нет, ещё часа три надо ехать. Может у нас тут кофе-пауза?
– Тоже неплохо, я бы выпила чего-нибудь горяченького, – Кристина зевнула, прикрывая рот ладонью. – Знаешь, обычно, когда я рано просыпаюсь или меня будят, то уже не могу уснуть. А тут просто всё время спать хочу, причём жутко. Я заснула и даже лицом об стекло ударилась. Можешь радоваться, моя красота немного испорчена.
– Ну, мне для полного счастья этого мало. Вот если бы ты была вся в шрамах и ранах, то да. А ещё лучше – где-нибудь на мусорке, расчленённая, – хмыкнула девушка. – Извини, дурацкая шутка, просто у меня почему-то до жути отвратное настроение. Такая тоска на сердце – хоть волком вой.
– Возможно, потому что ты впервые уехала так далеко от родителей? Это же впервые, ведь так?
– Я не была домоседкой, но да, наверное, – девушка покачала головой. – Мерзко как-то на сердце. Поэтому нужно выпить кофе, чтобы стало ещё гадостнее. Ненавижу полутона. Быть может, так я быстрее справлюсь с депрессией, если сразу дойду до её пика. А может, у меня какая-нибудь смертельная болезнь, и организм пытается таким образом подать мне знак, что уже пора писать завещание.
Бо встала с кресла и подождала, пока Кристина не присоединится к ней, а затем они обе спустились вниз, на первый этаж, где и обнаружили большую часть студентов.
Многие вышли на улицу, кто-то курил, другие просто собирались группами и болтали. Кто-то бежал к туалету на заправке, другие туда же, но что бы купить перекус.
– Вот ненавижу я такие сборища, – Бо передёрнуло. – Сразу представляется деление территории. Мол, против кого дружим сегодня? И вечно, знаешь ли, дружили против меня. Тебе, конечно, этого не понять, – девушка с некоторой злостью уставилась на Кристину. – Ты ведь красотка. И вроде не полностью тупая. Хотя это и не важно, важен пункт первый. То, что ты очень привлекательная – прямо идеал современного эталона – это факт. Думаю, до твоей старости этот идеал продержится, так что тебе можно не волноваться. Да и любая красота всё равно видна, – Бо вздохнула. – Вот если рассмотреть сейчас красотку актрису Шерил Ли, сыгравшую в "Твин Пиксе", то она бы показалась недостаточно худой, с округлым, а не вытянутым, овальным личиком. Но всё равно она красавица. На все времена, так сказать.
– Да ну, может, они ещё не успели обсудить список жертв на ближайшие пару недель, – Кристина хлопнула её по плечу. – Не кисни, ещё успеешь. Вот когда приедем, сразу можно будет начать переживать. К тому же университет – это тебе не школа. Все больше зациклены на учёбе, чем на сокурсниках. Так что вряд ли тебя кто-то будет особенно доставать.
– А вот и бесплатный кофе, – пробормотала Бо, приблизившись к небольшому подносу, установленному на столике возле лестницы. Там стояли пластмассовые стаканчики с кофе и чаем. – Ага, чай – это где пакетики торчат.
– Если честно, кофе и чай тут низкого качества, – неожиданно к ним подошла красавица-китаянка, которую девушки уже видели. – Я знаю точно, потому что это я их готовила, – девушка ослепительно улыбнулась. – Так что самые сообразительные, гурманы, так сказать, помчались к заправке.
– Мда, наверное, ты подсыпала туда яду, – пробормотала Бо, отдёргивая руку, которая уже потянулась взять один из стаканчиков. – Бесплатный сыр в мышеловке, это всем известно, кто смотрел мультики с Томом и Джерри.
– Какая ты догадливая! А теперь угадай, в каком стакане яд? – девушка улыбнулась ещё шире, а затем, не выдержав, рассмеялась.
– А почему ты тут готовишь? – спросила Кристина, взяв стаканчик с чаем. От того, что пакетик долгое время находился в стаканчике, чай получился чересчур насыщенным и почти горьким. Блондинка вытащила пакетик и бросила в небольшой кулёк, подвешенный возле подноса, где уже лежали выброшенные пустые стаканы.
– А почему бы и нет? – пожала плечами красавица. – Кстати, меня зовут Мэнди. Мэнди Брук.
– Хм, ты разве не японка или китаянка? – удивилась Бо, пристально рассматривая её. – Почему у тебя европейское имя? Ой, прости, что я так на тебя накинулась, – тот час же покаялась она. – У меня дурное настроение, и вообще, по жизни паршивый характер.
– Не извиняйся, тут магнитные бури, – заговорщицки понизив голос, немного наклонившись к ним, заявила та. – И многим плохо. У кого настроение портится, у кого давление падает. Или, наоборот, поднимается. Пару минут назад одну девушку даже нашатырём откачивали, мы боялись, что у неё сердечный приступ. Что бы мы тогда делали? Этот участок трассы почти полностью пустынен, и ближайшее поселение – как раз там, где находится наш университет. А если бы она умерла, то пришлось бы тащить с собой труп в багажнике. Не думаю, чтобы это подняло настроение кому бы то ни было. Да и на заправке точно не имеется филиала больницы с моргом.
– Так ты китаянка? – не отставала Изабель, охваченная исследовательским интересом.
– Наполовину, – пожала плечами та. – И японка, а не китаянка. Но мой отец был европеец. Хотя, как видите, восточная кровь во мне полностью победила. Разве что глаза больше, и за это я благодарна папочке. Все японки сейчас мечтают о больших глазах, манга, знаете ли, господствует в мире.
Девушки рассмеялись.
– Ты любишь готический стиль? – на этот раз спросила Кристина, указывая на её наряд. – Ты ведь вся в чёрном, как Мортиша Аддамс из фильмов про семейку Аддамс. И телосложением похожа.
– Просто люблю чёрный цвет, – она снова заговорщицки преклонилась через поднос. – Понимаете, он очень удобен, на чёрном кровь не так сильно заметна.
Увидев, что кулон, висевшей на цепочке из чернённого серебра, едва не утонул в одном стаканчике, она поспешно разогнулась.
– Сейчас мы будем проезжать через один из подземных туннелей, которые являются местными достопримечательностями, – оживлённо заметила Мэнди. – Некоторые из них закрывают, когда случаются обвалы. Так что, если нам повезёт, то, когда мы будем проезжать очередной туннель, то он обрушится прямо на наш автобус!
– Очень мило, – Кристину передёрнуло. – Обойдусь как-нибудь без подобной экзотики. А почему их не чинят, если они настолько опасны?
– Тут большие территории, – развела руками Мэнди. – И почему не чинят, ремонтируют, конечно же. Но обычно после очередной трагедии, а не до. Но, расслабьтесь, перед наступлением холодного времени года их проверяют. То есть, должны осматривать. Никто чаще всего не проверяет тех работников, кто обязан просмотреть все туннели. Да, мы через минут пять уже начнём отъезжать, пойду, всех соберу, – девушка тряхнула головой. – Должен же хоть кто-то быть главным, не так ли?
К удивлению Бо и Кристины, Мэнди довольно быстро загнала всех в автобус, кому-то вручила чай или кофе, а кого-то заставила затушить сигарету перед входом.
– Спасибо, Мэнди, – из водительской кабины высунулся мужчина средних лет с рыжей щетиной на широком лице. – А то я бы их полчаса загонял обратно. К сожалению, я не могу никого потерять, хотя очень хочется. Итак, все на месте?
– Вроде все, – неуверенно отозвался какой-то парень. – Хотя, как мы это определим, если тут полно новеньких, и с самого начала никто не проверял, кто именно сел в автобус? – резонно заметил он.
– Майкл, как ты думаешь, все сели? – красивая японка обратилась к тому самому незнакомцу, который поразил Кристину в самое сердце. Она вновь ощутила, что меняется, только увидев его.
– Все, – твёрдо ответил он. – Я проверил. Кстати, я так и не представился, – он глянул в глаза Кристине. – Майкл Фергюсон. А ты Кристина Браун, правда?
– Да, а откуда ты знаешь?
– Я тут всё и всех знаю, – он таинственно улыбнулся, затем ещё раз осмотрелся, фиксируя взглядом парней и девушек на сидениях. – Джо, можем ехать! – закричал он, обращаясь к водителю. – Все уже внутри.
– Отлично, спасибо, ребята, – водитель хлопнул дверью. – Давайте, рассаживайтесь, мы трогаемся, – объявил он по громкой связи.
– Пошли, – Мэнди первая начала подниматься по лестнице, несколько раз обернувшись.
– Пошли, – согласилась Кристина, в несколько глотков допивая чай. Бо тоже спешно допила свой чай, и девушки выбросили стаканчики в кулёк, а затем, цепляясь за поручни, поднялись наверх.