Денис
– Что это? – смотрю, как Тим листает ленту знакомой мне блонды. – Только не говори, что это?.. – выдергиваю из его рук смартфон, на что он лишь фыркает.
– Знаешь, а ведь в ней действительно что-то есть, – говорит он с усмешкой на губах.
А я, как завороженный, залипаю на фото более юной Олечки.
Блядь. Эти губы, эти глаза – меня все в ней торкает. Даже вот при взгляде на эти фото, где она, наверное, того же возраста, что и я сейчас, у меня весь организм просыпается. Она лежит на байке, в простой черной майке и джинсах, на губах счастливая улыбка, а в глазах огонь.
Я уверен, что ее фоткает хозяин этого гребаного мотоцикла. И я, сука, завидую этому мудаку. Потому что очевидно: она к нему неравнодушна.
На следующем снимке она в обнимку с подружками, в каком-то блестящем платье и явно навеселе.
Я листаю фотографию за фотографией, словно чертов сталкер, и не могу отвести взгляд. Пока не останавливаюсь на изображении, где она прижимается щекой к плечу какого-то парня. Его лица не видно. В кадре только Оля и мужской торс.
То, как она льнет к нему, какое у нее на лице выражение счастья, уже заочно заставляет меня ненавидеть этого гондона.
– Я пообщался вчера с нашей Олечкой, – заговорил Тим, вырывая у меня свой гаджет.
– С хуя ли с “нашей”? – мне уже не нравится формулировка фразы.
– И знаешь, меня торкнуло, – игнорирует мой комментарий сука Залесский.
– Так, так, так, – заинтересованно поворачивается к нам от экрана плазмы, где он рубится с Питом в пристаку, Мик. – Мне послышалось или намечается лютый замес? – усмехается ублюдок.
– С хуя ли! Оля моя. Я сказал сразу. А Тим с его “торкнуло” идет на хуй.
– Она-то в курсе, что она твоя? – снова на роже Залесского это надменное выражение, за которое хочется его размазать прямо там, в гостиной Гарика. – Тебе и без нее весело, – намекает он на позапрошлую ночь, после которой я проснулся с двумя телочками, имен которых даже не помню. И только я хотел их выкинуть из кровати, как они, хихикая, начали возвращать меня к жизни, в два рта полируя мой ствол.
Прикрыв глаза, я представлял, что одна из них – Оля. И тогда дело пошло веселее. Но, блядь, при чем тут последняя тусовка и моя секси училка?
– А ты что же, чувствами к ней воспылал? – меня потряхивает. Я не ожидал от Тима подобной подставы. Обычно, если кому-то первому понравилась киска, то остальные на нее не претендуют. Тогда что за хуйня происходит сейчас?
– Она секси, плюс мозги на месте. Уверен, в койке она просто огонь, – мечтательно произносит он.
– Ты сейчас серьезно? – даже Пит отвлекается от игры и оборачивается к Тиму.
– Вполне, – смотрит мне прямо в глаза ублюдок.
– Я же сразу сказал, что она – моя! – поднимаюсь с дивана, встав всего в нескольких шагах от Залесского и смотря прямо в его глаза.
– Сказал, но не сделал, – ухмыляется он. – У тебя с ней нет шансов. Она на тебя смотрит как на озабоченного сопляка, – его губы изгибаются в более дерзкой улыбке.
– А глядя на тебя, она течет, да?
– Ну, пока, может, и не течет, но явно проявляет больше интереса, чем к тебе.
Его слова задевают за живое. Потому что все мои попытки разговорить ее провалились. И я, блядь, не знаю, с какой стороны к ней подступиться. И если то, что говорит Тим, правда, то я в полной заднице.
– И что ты хочешь? Чтобы я уступил? Не будет этого. Повторюсь, что ты просто пойдешь на хуй.
– Э, бро, остынь, – чувствую на плече руку Гарика. – Вдох-выдох. Не станешь же ты из-за училки махать кулаками со своими?
– Съебись на хуй, Гар, – сегодня он меня нервирует не меньше Тима. Потому что его безумная попойка привела к тому, что я пропустил Олин семинар и позволил этому дерьму, что стоит передо мной, наладить с ней контакт.
– Тим чутка заблудился, – чувствую, как внутри меня все горит от злости и желания разбить в кровь чью-то наглую рожу. – Забыл, что если брат сказал “табу” на телку, то это, блядь, табу!
– Воу-воу! – поднимается с дивана Пит. – Давайте как-то спокойнее. Стоп. Мы не рамсим из-за кисок.
– А мы и не рамсим, – спокойно отвечает Тим, смотря прямо мне в глаза. – Мы предоставляем право выбора девушке.
– У-у-у, – подставляет ко рту кулак Гарик и издает клич. – У нас тут, походу, заруба.
– Не, не, не! – вмешивается Мик. – До тех пор, пока не завершена одна катка, мы не начинаем новую.
– А почему нет?! – радуется Гарик. – Мы никак не пересекаемся. К тому же такого у нас еще не было. Надо брать преподшу, пока она свежа и никем у нас не поюзана.
– Вы серьезно собираетесь играть на опережение? – не могу понять, чего больше в голосе друга, удивления или возбуждения.
Потому что я понимаю, к чему все идет. А так просто отдавать Тиму свою училку я не собираюсь.
– Я не вижу причин ждать, – пожимает плечами Тим. – Я ее хочу, Дэн ее хочет, никто не собирается отступать. Но Оля сама по себе нелегкая добыча. Так усложним задачу, м? – смотрит на меня с вызовом.
– Срок? – чувствую, как по венам бурлит кровь, вытягивая из сраного транса, в котором я был последние два дня. Я, блядь, в лепешку расшибусь, но сделаю ее своей. А Тим идет на хуй.
– Как обычно. Четыре недели.
– Правила?
– Никакой наркоты и прочей запрещенки. Все должно быть добровольно, – говорит он с такой интонацией, будто она уже сидит в его спальне, голая и готовая на все. И мне не нравится его уверенность.
– Доказательства?
– Мы должны это видеть воочию! – слишком воодушевляется нашим спором Гарик.
– Сука, ты за своим объектом следи.
– Там все на мази, – хмыкает он.
– Когда старт?
– Сейчас, – довольно произносит Залесский.
– Проигравший? – я взбудоражен. Я не хочу спорить, блядь, на девушку, которую реально хочу. И тем более не хочу отдавать ее Тиму. Но это единственный вариант.
– Двойной тариф. И на полгода отстраняется от участия в игре.
– Забились, – протягиваю руку Тиму.
Он пожимает ее в ответ, а Мик разбивает наше рукопожатие.
– И… победит сильнейший! – торжественно говорит он.
– Ты покойник, Тимурка, – усмехаюсь, хотя у самого сосет под ложечкой и под ребрами полный хаос.
– Время покажет, – довольно улыбается он и, забрав смартфон, переводит в кассу сумму по двойному тарифу.