Sam Tinnesz – Wolves
Элисон
Дорога до кампуса длилась недолго, но даже за эти несколько минут Джоан умудрилась повторить: «Он тебе нравится» еще минимум пять раз. А еще подобрать мне платье на наше бракосочетание. Пепельное. Под цвет его глаз.
Передергиваю плечами, думая о том, что буду стоять у алтаря с этим заносчивым и возомнившим из себя Одина придурком. Нет, Лиам и вправду красив, но факт того, что он ведет себя, как парень, чье имя должны использовать во время молитвы вместо «Иисус», сводит меня с ума. А еще у него есть девушка, и это табу. Но, по мнению Росс, не моя, нахрен, проблема.
Оказавшись у главного учебного корпуса, где пройдут наши ознакомительные занятия, я замираю от доносящихся строк песни “Wolves”:
Не смотрите нам прямо в лицо —
Это как смотреть на жгучее солнце.
Зубы, как бритвенные лезвия,
И вы знаете, что мы жаждем крови.
Мы жаждем крови!
Оборачиваюсь и замечаю черную блестящую на солнце иномарку Уайта. Забавно, но мне почему-то кажется, что доносящиеся мотивы песни Сэма Тиннеза идеально сочетаются с вкусовыми предпочтениями этого парня.
Лиам не паркует машину на стоянке у большого знака, как другие студенты, – он подъезжает прямо к подъездной дорожке главного корпуса, и это еще одна причина, почему я считаю его привилегированным задом.
Выключив музыку, он открывает дверь и появляется в моем поле зрения. Футбольное джерси «Стэнфордских Кардиналов» темно-красного цвета, кроссовки Nike коллаборации Travis Scott × Air Jordan, которыми вечно восторгался Кевин, широкие джинсы и темные очки-авиаторы. Он улыбается, кивая девчонкам, которые здороваются с ним, одновременно с этим прокручивая на пальце ключи от машины, прежде чем засунуть их в задний карман джинсов.
Мотаю головой от нелепости его поведения, но продолжаю наблюдать, словно это моя хренова работа кинорежиссера.
Он снимает очки, обходит машину и открывает пассажирскую дверь.
Стоп! Снято!
Элисон Джонс, ты должна забыть об этом парне! – звучит голос моего почти уже мертвого разума, но я отмахиваюсь от него рукой, продолжая наблюдать за идеальной парой. Капитан футбольной команды, а по совместительству президент братства – и чирлидерша с идентичным набором привилегий.
Лиам целует ее в висок, а она обнимает его за талию, параллельно что-то болтая.
– Эл, идем, – Росс подталкивает меня в сторону ступеней. – Мы должны оказаться у ректора через минуту, если хотим все исправить.
Повернувшись к Джоан, замечаю ее кислый вид. Она поджимает губы, словно прямо сейчас хоронит свою мечту нарядить меня в нелепое пепельное платье. Но, в отличие от нее, мне плевать. Мне не нужен этот парень. Я здесь не для того, чтобы связываться с такими, как Лиам Уайт. И вообще не для того, чтобы заводить отношения. Стэнфорд – моя мечта, хоть и кажется, что я повторяю себе это ради утешения.
Осматриваюсь по сторонам, пытаясь обмануть себя, что здесь достаточно парней на роль того самого, с кем я могу потерять девственность. Например, этот блондин у входа в бейсболке Clippers24, сжимающий в руках баскетбольный мяч. Или этот рокер с цветным ирокезом, мотающий головой в такт песне, играющей в его наушниках. Улыбаюсь странному парню в клетчатом жилете, но когда он поднимает к груди журнал Sports Illustrated, отворачиваюсь, скривившись в лице от вспоминания о прессе несносного Уайта.
К черту!
Выдыхаю и выпрямляю спину, заворачивая за очередной поворот университетского коридора, как вдруг врезаюсь в Картера. Он поднимает на меня взгляд и, словно не поверив своей удаче, преграждает путь.
Пробую его обойти, шагая в сторону, но он делает это вместе со мной.
– Ли, нам надо поговорить.
Молча продолжаю шагать, избегая взгляда с этим ничтожеством.
Святой господь, когда я говорила, что мне не составит труда найти парня, с которым я потеряю девственность, я не имела в виду этого законченного кретина.
– Провались, – отвечаю я и, взглянув на него, кривлюсь от его я-чертовски-люблю-тебя-мне-жаль взгляда.
– Эли, я серьезно. Ты не сможешь бегать от меня вечно.
В моих мыслях появляется хомячок, который носится с сумасшедшей скоростью в колесе, а над его головой неоновая надпись «Элисон».
– Отвали, – толкаю Картера в грудь, чтобы он убрался с дороги, но мое действие оказывается бесполезным.
Кев тяжело вздыхает и хватает меня за запястья.
Где в этот момент находится Джоан?
Обернувшись, я замечаю, как она кокетливо беседует с каким-то преподавателем, как две капли воды похожим на Тео Джеймса25.
– Эли, мне никто не нужен, кроме тебя, – слюняво бормочет Кевин. Я поворачиваю голову, встречаясь с ним взглядом. – Ты совершила ошибку. Пожалуйста, давай попробуем сначала.
Истеричный смешок срывается с губ, пока я пытаюсь выдернуть из его хватки свои запястья.
– Мы закончили, Картер, – отрезаю я. – Второго раза не будет.
– Ты просто злишься на меня. Черт, Эл, я бы тоже злился! Но, поверь, это пройдет!
– Отпусти меня! – срываюсь на крик, когда он сильнее сжимает мои руки. – Ты делаешь мне больно, Картер.
– Ты простишь меня, Элисон. Хочешь ты этого или нет.
Его слова, которые звучат, как угроза, и странный, обезумевший взгляд вызывают у меня приступ паники. Я делаю шаг в сторону и разворачиваюсь, чтобы позвать на помощь Джоан, но вместо этого врезаюсь плечом в чей-то каменный торс. Поднимаю глаза и вижу Уайта, который, в свою очередь, смотрит на руки Кевина, до боли сжимающие мои запястья.
– Картер, тренировка начинается через пять минут. Если я не увижу тебя на поле, можешь собирать свои шмотки и сваливать на хрен из «Альфы».
Голос Уайта настолько грубый, что по моему телу пробегают мурашки. Кевин тут же разжимает пальцы, освобождая мои руки.
– Лиам, мне нужно несколько минут на примирение со своей девушкой. Это очень важно.
Кевин не смотрит в его сторону – он смотрит на меня, как гребаный маньяк, который заносит окровавленный топор над головой своей жертвы.
– Ты назвал ее своей? – интересуется Уайт.
Картер молча кивает и продолжает.
– Элисон, у тебя нет никакого права меня бросать. Я не сделал ничего плохого.
Мои ресницы взлетают вверх, а в глазах, кажется, закручивается ураган негодования.
– Все, что было между мной и Лорейн, – без любви, – продолжает говнюк. – То есть ничего не значит.
Этот хренов придурок, серьезно? Его что, огрели по голове тромбоном на вчерашней вечеринке? Или это действие моих пощечин, которые выбили из него весь дерьмовый мозг?
– Ты… – оскаливаюсь я, ощущая, как быстро бьется мое сердце, —спятил? Между нами все кон-че-но! Могу повторить по буквам, придурок, если тебе… – не успеваю закончить, как Картер впивается в мои губы. Сжав зубы, я резко отстраняюсь, и в эту же секунду Кевин отлетает в сторону.
– Какого хрена, Уайт? Какого, мать его, хрена ты делаешь?! – визжит Картер, вырываясь из хватки Лиама, который прижимает его к шкафчикам, как тряпичную куклу.
– Не смей трогать эту девчонку, если она против, усек?! В противном случае я вышибу из тебя все дерьмо!
Схватив Кевина за грудки, он отшвыривает его в сторону, а затем нервно поправляет свое джерси, которое бесконтрольно вздымается и опускается от тяжелого дыхания.
– У тебя есть тридцать секунд, чтобы поднять свой ебаный зад и затащить его в раздевалку. В противном случае можешь подыскать себе сиделку, которая будет кормить тебя с детской ложечки фруктовым пюре.
Игнорируя мой изумленный взгляд, Лиам поднимает свою спортивную сумку, валяющуюся у моих ног. Напоследок взглянув на Картера, который все еще греет пятой точкой напольную плитку, отдает воинское приветствие, прикладывая два пальца к виску, и уходит.
Удар. Еще один. Мое сердце стучит, как отбойный молоток, пока я наблюдаю за тем, как Кевин поднимается на ноги и послушно следует за «королем» Стэнфорда, который только что отстоял мою честь.
Одно полушарие моего мозга все еще напоминает мне о том, что я не испытываю чувств к парням с золотым слитком в заднице, а другое посылает импульсы по всему телу, вызывая что-то тянущее в желудке одновременно с бабочками, которые устраивают бои без правил где-то в районе легких.
Не хочу признавать, но Джоан была права.
Я, кажется, влюбилась в Лиама.
Всем привет. Меня зовут Элисон Джонс, я встречалась с парнем несколько лет и не испытывала к нему таких чувств, какие испытываю сейчас к малознакомому гиббону с завышенным эго, чьи мускулы в несколько тысяч раз больше, чем мой заплывший влюбленностью мозг.
– Ты как? – треплет меня за плечо Джоан, прежде чем сжать в крепких объятиях.
– В порядке, – отстраняюсь и пытаюсь передать ей послание ты-была-права-я-влюблена взглядом. – Давай уйдем отсюда.
Дорога в ректорат занимает у нас некоторое время. Росс без остановки болтает о Лиаме, который, по ее словам, спас меня как настоящий рыцарь от надоедливого бывшего, и это – какой-то там знак того, что у них с Миллард ничего серьезного. Я киваю, делая вид, что слушаю, но все, что сейчас по-настоящему слышу, – это рык Уайта, который угрожает Кевину выбить из него все дерьмо. Выбить все дерьмо за мой грустный и испуганный зад.
Джоан здоровается с секретарем, когда мы заходим в приемную ректора. Девушка улыбается и, отодвинув телефонную трубку от губ, шепчет: «Подождите здесь», указывая рукой на пластиковые сидения у стены.
– Что мы ему скажем? – тоже переходит на шепот Росс.
– М? – переспрашиваю, переживая о том, что могла что-то пропустить, пока летала в облаках.
– Что мы скажем? – она кивает на дубовую дверь с табличкой «Ректор Стэнфордского Университета: Джоуи Беллоуз-младший». – Простите, но мы хотим остаться в «Гамме»?
Дверь открывается, и оттуда выходит высокий парень в баскетбольной форме.
– Да, сэр. Огромное спасибо, я свяжусь с Лиамом Уайтом.
Закатываю глаза, как только слышу знакомое имя, и направляюсь с Джоан к двери.
– Простите, девушки, но я опаздываю. Зайдите ко мне завтра.
Круглолицый мужчина с виднеющейся лысиной пытается пройти мимо, но я не даю ему это сделать.
– Мы не отнимем у вас много времени, мистер… – перевожу взгляд на дверь, – Беллоуз. – Приторно улыбаюсь, сложив руки у груди, как в молитве. – Моя мама училась здесь, я так много про вас слышала.
Заправляю за ухо выбившуюся из косички прядь и быстро моргаю, примеряя роль пушистика в сапогах из «Шрека».
– Ну раз так… – он поправляет галстук цвета кардинал и жестом приглашает нас в кабинет.
– Спасибо, сэр, – с облегчением выдыхаю я, когда мы с Джо оказываемся внутри просторного помещения в английском стиле. Мистер Беллоуз проходит мимо нас и усаживается в коричневое кожаное кресло.
– Что вы хотите со мной обсудить? – он нажимает на кнопку стационарного телефона и, наклонившись к нему, говорит: – Принеси мне кофе и пончики, Алекса.
Повернувшись в сторону Джоан, я быстро киваю, на что она пожимает плечами. Боковым зрением замечаю, что ректор смотрит прямо на меня.
– Слушаю вас.
– Мистер Беллоуз, мы хотели поговорить о расформировании «Гаммы», – синхронно отвечаем мы с Росс.
– Вы не можете так поступить с девочками, – добавляю я от себя.
Он покачивается в кресле и откидывается на его спинку.
– Нет, девушки. К моему глубочайшему сожалению, мы не можем отменить указ о расформировании сестринства. Он уже подписан и передан в архив, – подхватив со стола карандаш, он стучит им, наблюдая за нами.
Слезы Милли. Ее всхлипы. Она, вероятно, все еще плачет, свернувшись калачиком на плитке в ванной.
Сжимаю кулаки и стараюсь включить мозг, метая мыслями, как молниями.
Дом проклят? – чушь. Ведьмы из Блэр прилетают в «Гамму» в канун Рождества? – дважды чушь. Полтергейст Альберта Эйнштейна?
– ВОТ ЖЕ ЧЕРТ! – вскрикиваю, но тут же зажимаю ладонью рот, вспоминая, что нахожусь перед ректором самого Стэнфорда. – Простите… Я… слишком эмоциональна.
Расширив глаза, он поправляет галстук, ерзая на кресле.
– Мистер Беллоуз, могу ли я задать вопрос?
– Если вы готовы выражаться культурными словами, можете задать, но если нет, то…
– Нет! То есть да! Все будет культурно, обещаю.
Мужчина пожимает плечами и внимательно смотрит на меня.
– Что, если вместо «Гаммы» появится новое сестринство, например… – делаю вид, что задумалась, – для чирлидерш.
– Очередное сестринство группы поддержки для футбольной команды?
– Да сэр, – щелкаю пальцами в воздухе.
– Но у нас уже есть группа поддержки… – мистер Беллоуз незаинтересованно отводит взгляд. – Одной команды достаточно.
Поджимаю губы, пока в голове прорабатывается дальнейший план действий, как вдруг включается Росс.
– Вы правы, сэр. Но… – она делает паузу, прежде чем ухмыльнуться и продолжить, – моя сестра Вивиан Росс была президентом «Омеги» и капитаном группы поддержки.
– Я знаком с Вивиан, – кивает он, возвращая свое внимание к нам.
– Так вот, она сказала, что «Омега» не занимала почетных мест в соревнованиях среди университетов уже несколько лет.
– Хотите сказать, что вы сможете принести нам заслуженную победу? – недоверчиво прищуривается он.
Джоан оглядывается на меня и подмигивает, прежде чем ответить мистеру Беллоузу:
– Девчонка за моей спиной была капитаном команды в школе «Санрайз», и, если верить статистике, с ее появлением они ни разу не уступали почетное первое место, – Росс складывает руки на груди и пожимает плечами. – «Омега» точно не сделает «Техас», а соревнования через несколько недель, сэр.
Конец аукциона! Продано мужчине с дурацким галстуком!
– Хорошо! Но учтите, вы должны привести этот склеп в надлежащий вид. Как меня осведомил Уайт, это здание может быть опасным для проживания.
Да чтоб тебя, шоколадная крошка… Сам Уайт оповестил многоуважаемого ректора об опасности, угрожающей студентам. Как мило с его стороны.
– И вот еще что. Как вы и сказали, совсем скоро соревнования, – медлит он. – Поступим так: вы побеждаете «Техас», привлекая новых спонсоров к нашему университету, ну а я гарантирую вам места в основном составе группы поддержки «Стэнфордских Кардиналов».
– Идет! – восклицаю я, мысленно сжигая дотла домик Барби.
– Вы мне нравитесь, мисс…
– Элисон Джонс, сэр, – протягиваю руку, и ректор пожимает ее.
– Значит так, Элисон Джонс, я назначаю вас президентом нового сестринства. Название уже придумали?
Я на секунду задумываюсь.
Альфа – первая буква в греческом алфавите…
Мои губы растягиваются в широкой улыбке.
– Зовите нас «Бета».