Утро вторника началось чудесно. Напевая какую-то мелодию, Лариса бодро прошагала в ванную и, приняв душ, направилась на кухню. За столом восседал Котов с больной головой. Что его мучает похмелье, можно было судить по тому, как бережно он поддерживал свою голову двумя руками.
Лариса ухмыльнулась и промолчала, продолжая мурлыкать себе под нос.
– Ларочка, – простонал Евгений, осторожно поворачивая голову в сторону жены, – пожалуйста, перестань.
– Пить надо меньше, – назидательно ответила она, но мурлыкать перестала.
– Похоже, у тебя опять все хорошо? – поинтересовался Евгений.
– Нормально, – беззаботно ответила она. – А у тебя, по-моему, тоже?
– Нет, – жалобно промычал Евгений, – у меня все плохо.
– Именно поэтому ты вчера и напился?
– Да, именно поэтому. У нас сорвался огромный и очень выгодный контракт с немцами.
– Ничего, – успокоила его Лариса, – подпишете другой. С какими-нибудь французами.
Она приготовила на завтрак гренки с копченой корейкой и сыром и ромштекс. Увидев готовый завтрак, источающий обалденный аромат, Евгений на какое-то время вообще забыл про свою голову, а когда все было съедено, контракт с немцами не казался ему таким безнадежно испорченным. Он хотел поцеловать Ларису, поблагодарив таким образом за еду, но она очень ловко увернулась и побежала одеваться. Если она не хочет опоздать, то придется поторопиться.
Клиника Заварского находилась в тихом районе Набережной и занимала довольно большую площадь. Добраться туда не заняло много времени – буквально через десять минут Лариса подъезжала к массивным воротам, открывавшим вход в медицинский городок. Хотя это, может быть, было громко сказано.
Клиника состояла из одного огромного нового здания с многочисленными пристройками и хозблоками, к которому примыкал также трехэтажный особняк начала века.
Лариса припарковала свою «Вольво» с рядом стоящей «Ауди», из которой сразу же вышла ее вчерашняя знакомая.
– Пойдемте, – поздоровавшись, сказала Ангелина. – Я звонила главному врачу, он должен нас принять.
Сегодня она уже не выглядела такой заплаканной и казалась более спокойной, только губы ее были плотно сжаты.
Они прошли в новый корпус. Лариса с интересом рассматривала здание. Здесь она не была ни разу, но очень много слышала о клинике от своих знакомых. И пришла к выводу, что первый этаж ничем особым от других больниц не отличается, разве что было очень чисто и отремонтировано в духе евродизайна. Они с Ангелиной остановились перед дверью с табличкой «Главврач» и постучали.
– Да-да, войдите, – раздался приятный, мягкий мужской голос.
Лариса невольно представила себе тихого, уже пожилого врача, спокойно дорабатывающего до пенсии. Оказавшись внутри, она была приятно поражена видом сидевшего за столом человека.
На вид ему было не больше сорока. Темные волосы слегка подернуты сединой, которая придавала ему шарм солидности и благородства, карие глаза смотрели на вошедших спокойно и со вниманием. Увидев Калинину, он тут же встал и улыбнулся. Улыбка была доброй и обаятельной. И вообще от него исходили какая-то сила и спокойствие. Захотелось сесть в кресло у камина, зажечь свечи… Лариса зажмурила глаза, отгоняя наваждение.
– Очень рад, что вы пришли. А где же ваш человек, который… – Он слегка замялся, подбирая слова, чтобы потактичнее выразиться.
Однако Ангелина Михайловна сама ему помогла:
– Я хочу представить вам Котову Ларису Викторовну, она будет заниматься расследованием смерти Даши. – Последние слова дались ей совсем тяжело, и она замолчала, почувствовав ком в горле.
– Вы? – удивленно и слегка насмешливо посмотрел мужчина в сторону Ларисы, но это продолжалось лишь миг.
Вскоре выражение его лица источало одну любезность.
– Сергей Юрьевич Курский, – представился он, галантно поклонившись Ларисе. – Можно, конечно, просто Сергей…
Курский незаметно окинул Ларису взглядом с ног до головы и, похоже, остался доволен увиденным.
Лариса улыбнулась и неопределенно кивнула.
– Так вы действительно занимаетесь частными расследованиями? – Как он ни старался скрыть свое удивление, но оно все-таки слышалось в его голосе.
– Я много чем занимаюсь, – уклончиво ответила Лариса.
– О, – вдруг спохватился хозяин кабинета, – что же мы все стоим? Прошу, присаживайтесь.
Он прошел за стол, а дамы разместились напротив в удобных креслах.
– Может быть, кофе?
Ларисе показалось, что Курский слегка нервничает.
– Нет, спасибо, – встала Калинина, – я, пожалуй, вас оставлю. Очень надеюсь, что у вас все получится.
Ангелина Михайловна вышла, и Лариса с Курским остались вдвоем. Неожиданно для себя Лариса почувствовала некоторую неловкость. Главврач производил впечатление интересного мужчины, и Котова почувствовала даже сексуальное влечение. А это состояние ей в данный момент не очень нравилось – необходимо было все-таки сосредоточиться на деле. Если уж взялся за гуж – не говори, что не дюж.
– Она уверена, – Курский кивнул на дверь, – что ее племянницу убили. Я ее понимаю: это очень тяжело – потерять родного человека… У нее, по-моему, своих детей не было, и Даша являлась как бы дочерью и Ангелины Михайловны, и ее сестры. Но все же…
– А вы как считаете? – поинтересовалась Лариса.
– Пока нет официального заключения о смерти, и я надеюсь, что это просто случайность. Ужасная по своим последствиям, но все-таки случайность.
– Если честно, – задумчиво произнесла Лариса, – то я тоже так думаю. Кому понадобилось убивать студентку, да еще таким варварским способом? Но я все-таки должна провести расследование.
– Конечно, – широко улыбнулся Сергей, смотря прямо в глаза Ларисе, – это же ваша работа.
Она выдержала его взгляд и твердо решила не поддаваться обаянию этого человека.
– Расскажите мне, пожалуйста, что вообще происходило на этих практических занятиях, – попросила она.
– У нас такие занятия проводятся постоянно. В этот раз проходили искусственное вскармливание.
– Что это такое? В медицине я не сильна, извините…
– Это довольно неприятная процедура, но необходимая, – поведал главврач. – Студентки на себе должны были все это испробовать, чтобы с наименьшими усилиями все это потом проделывать уже на настоящих больных. Когда больной по каким-то причинам не может есть сам, ему в желудок вводят шланг, и по нему поступает пища. Чаще всего это или молоко, или какая-то жидкая каша. На наших занятиях обычно используется молоко.
– Откуда оно берется?
– Или из магазина, или с нашей кухни.
– А подготавливается все вечером?
– Да, чтобы утром не забыть.
– Кто обычно этим занимается?
– Главная медсестра. Она отвечает за все практические занятия. Или староста группы, но это в случае, если ее попросит Зоя Андреевна.
– Зоя Андреевна? Это та самая главная медсестра?
– Да.
– А где находится всю ночь эта бутылка?
– В холодильнике, в учебной комнате.
– Ясно. А где находится эта учебная комната?
– В старом здании. Если вы хотите спросить, кто мог туда зайти, то сразу отвечу – любой. – Курский шпилеобразно сложил ладони и посмотрел на Ларису пристальным взглядом. – Комнаты эти не запираются. Конечно, чужой человек вряд ли сможет туда зайти – в холле постоянно дежурит охранник. Вы уже были там? – кивнул он в сторону, указывая на старое здание.
– Нет, мы зашли сразу к вам, – ответила Лариса.
– И очень правильно сделали, – вдруг сказал он как-то по-домашнему и заговорщицки подмигнул гостье.
Она удивленно приподняла брови, не совсем понимая, чего от нее хотят.
Сергей встал из-за стола и, подойдя к небольшой стенке, открыл бар.
– У меня есть отличный, а главное, настоящий французский коньяк. Я предлагаю отметить наше знакомство.
Лариса молча кивнула, растерявшись от такого не совсем своевременного предложения. А Сергей, вероятно, поняв ее замешательство, обезоруживающе улыбнулся.
– Просто я очень хочу познакомиться с вами поближе, а сейчас вы очень далекая, да к тому же при исполнении… – сделав серьезное лицо, закончил он.
– Хорошо, – сказала Лариса, – только потом вы проводите меня в тот самый учебный корпус.
– Обязательно, – заверил Сергей, разливая коньяк по рюмкам.
Коньяк оказался действительно отличный. Похоже, Курский знал толк в этом напитке.
– Теперь хотя бы можно на «ты»? – поинтересовался Сергей.
– Для этого не обязательно было открывать бутылку, – улыбнулась Лариса.
– Ну вот и отлично. Тогда пойдемте. Я ведь обещал проводить вас… Я даже познакомлю тебя, – тут же поправился он с улыбкой, – с секретаршей нашего директора. Очень полезное знакомство.
Они вышли из кабинета в коридор.
– Я бы не сказала, что ваша клиника отличается чем-то особым от других, – оглядываясь по сторонам, заметила Лариса.
– Это первый этаж, – поморщился Сергей, – он для «скорых».
– Что это значит?
– Сюда принимаются больные, по каким-то причинам не принятые в другие клиники – ну, например, у них там нет мест или нужных медикаментов. Их привозят на «Скорой». Мы не имеем права отказать, если, конечно, у нас у самих в данный момент есть места. Второй этаж – это для так называемых средних слоев, а на третьем – палаты люкс. Там все как на Диком Западе у проклятых буржуинов, – улыбнулся Сергей.
– Лечение, видимо, очень дорогое?
– Да, но и самое качественное. По наличию лекарств мы не уступаем частным клиникам Запада, – с гордостью отметил Курский.
Они поднялись на второй этаж и по переходу, соединяющему новое и старое здания, перешли в учебный корпус, сразу оказавшись на втором этаже. Там царили тишина и покой.
– Идут занятия, – отметил Сергей.
– А что там, внизу? – спросила Лариса.
– Там жилые помещения и столовая.
– Что значит – жилые помещения? – не поняла она.
– Там живут студенты.
– Это что, обязательное условие?
– Нет, но в основном все очень рады тому, что можно пожить вне дома. Условия здесь очень хорошие. Я попрошу секретаршу Риту, чтобы она показала тебе комнату Даши.
В это время они подошли к кабинету директора. Из открытой двери доносился голос:
– Да вы не волнуйтесь, Константин Федорович, я все сделаю. Нет, у нас все в порядке… Нет, никаких больше происшествий… Да. Выздоравливайте. До свидания.
Рита положила трубку и вздохнула. Все-таки старику уже даже не пятьдесят. А вот уже немного оклемался. Пусть микро-, но все-таки инфаркт…
Она подняла голову и застыла, увидев на пороге Курского. Если он сам пришел сюда, то это, наверное, все-таки что-то значит.
«Он тоже хочет меня видеть, – с радостью отметила она про себя, – к тому же теперь эта девчонка нам мешать не будет».
Она улыбнулась самой своей очаровательной улыбкой и только потом заметила, что Курский не один.
– Риточка, привет, – слегка игриво начал Сергей Юрьевич. – Как дела?
– Все хорошо, – пряча в глазах радость от его присутствия, ответила Рита.
Лариса же с интересом наблюдала за этой сценой.
– Познакомься, это Лариса, – представил он Котову, – она занимается расследованием смерти Даши.
И, заметив удивленный взгляд Риты, тут же пояснил:
– Ее наняла Дашина тетка, так что, пожалуйста, помоги ей. И проводи ее в Дашину комнату. Вообще покажи все, что она захочет.
Курский подмигнул ей, и Рита интенсивно закивала в знак согласия.
– Все, девочки, я вас оставляю, а то мне сегодня еще и дежурить, – сказал Сергей и посмотрел долгим взглядом на Риту.
Та только опустила глаза, давая понять, что намек понят. Сергей кивнул и исчез, закрыв за собой дверь.
– Может быть, кофе? – предложила Рита.
– Пожалуй, я не откажусь.
Рита занялась приготовлением кофе, а Лариса обвела взглядом кабинет.
«Ничего примечательного, – мельком отметила она, – ничего такого, что могло бы хоть что-то рассказать о хозяйке. Обычный офисный стол, такой же стул».
Единственное, что бросалось в глаза, – это большое количество цветов. Удивляло отсутствие компьютера, который уже стал неотъемлемой частью любого российского офиса, независимо от сферы деятельности той или иной фирмы.
– Пожалуйста, – прервала ее мысли Рита, ставя дымящуюся чашку на стол рядом с Ларисой.
– Спасибо, – улыбнулась она, – пахнет очень вкусно.
– Так что вы хотели узнать? Спрашивайте, – выжидательно посмотрела на нее секретарша. – Все, что знаю, расскажу.
– В общем-то меня интересует все, – простодушно призналась Лариса. – С кем Даша дружила, что она была за человек… С кем не дружила, и почему вчера именно она выступала в роли пациентки на практических занятиях. Ну и так далее и тому подобное.
Рита кивнула и, сделав глоток кофе, немного подумала.
– Даша была обыкновенной, – начала она и тут же покачала головой. – Нет, она все-таки была как раз необыкновенной.
– Это как понимать?
– Вы спросили, с кем она дружила? Я вам отвечу – да со всеми абсолютно. Она умела поддерживать хорошие отношения, даже если ей этот человек был неприятен. Сколько раз я замечала, что, разговаривая, она улыбается, а как только отходит от человека… лицо делает такое, как будто лимон целиком съела без сахара. С кем не дружила? – Рита пожала плечами. – Таких, по-моему, просто не было. Я уже говорила, что она поддерживала хорошие отношения абсолютно со всеми. Но ее не любили.
– Почему? – удивилась Лариса.
– Она была… Как бы это сказать… – Рита даже щелкнула пальцами, подбирая слово. – Не знаю… Вредная, что ли. Она очень ловко подмечала за всеми какие-то мелкие недостатки или погрешности, а потом очень вовремя их использовала. Знаете ли, в нашем заведении, несмотря на то, что учатся здесь в основном за немалые деньги, существуют достаточно жесткие правила. Нельзя курить в помещении, нельзя опаздывать на занятия, нельзя флиртовать с больными, а уж тем более заводить с ними романы. Ну и так далее. За наркотики выгоняют сразу, не церемонясь. Даша все это замечала.
– Она что, шантажировала своих одногруппников?
– Не совсем. Она не шантажировала в прямом смысле этого слова. Ей не нужны были деньги или еще что-то. Она просто упивалась тем, что она знает и может рассказать. И, таким образом, имела власть над людьми. Знаете, это очень неприятно…
Рита чуть оживилась и покраснела, а Лариса отметила про себя, что, похоже, секретаршу директора Даша тоже охватила своим «шантажом». Только вот как? Рита же здесь не учится, и на нее эти правила не распространяются.
– А откуда берутся так называемые «больные»? – напомнила свой вопрос Лариса.
– Обычно они назначаются дня за три. Проблем с этим особо не возникало. Студенты знают, что им обязательно придется через это пройти, так что никто особо не сопротивлялся. Список составляет староста группы. Потом он заверяется – обычно его должны подписать главврач, главная медсестра и ректор. Никто, конечно, особо не смотрит на содержание. Скорее это формальность. Но в данном случае вместо Даши Калининой должна была быть другая студентка – Света Косова, но вечером она заболела, и поэтому пришлось срочно делать замену. Я это знаю просто потому, что сама подписывала листок назначения.
– То есть? – Лариса начала лихорадочно соображать. – Выходит, эта бутылка предназначена была для Светы?
– Не знаю, – равнодушно пожала плечами Рита. – Если она вообще кому-то была предназначена.
– А Света? Она сейчас где? С ней можно поговорить? – спросила Лариса.
– Не думаю, – ответила Рита. – Она сейчас в изоляторе, болеет – у нее самый настоящий грипп.
– И что, с ней даже нельзя пообщаться? Я не боюсь заразиться, – заверила ее Лариса.
– Вы знаете, давайте завтра. Мне нужно договориться – просто так вас в изолятор не пустят, – не глядя на Ларису, быстро произнесла Рита.
– Хорошо, – не совсем поняв причину задержки, согласилась Лариса. – А в комнату к Даше зайти можно?
– Да, пойдемте, я покажу, – с готовностью откликнулась Рита. – Милиция ее сначала опечатала, но потом приходили родители Даши и пломбу сняли. Они забрали вещи, так что там, наверное, ничего и не осталось.
Они прошли по коридору и по широкой железной лестнице спустились на первый этаж. При их появлении в холле откуда-то сразу же появился охранник: высокий, довольно молодой парень с весьма умным выражением лица. Увидев Риту, он приветливо кивнул и с интересом посмотрел на Ларису.
– Знакомьтесь, это Андрей. А это – Лариса Викторовна, – представила Рита их друг другу.
И добавила, обращаясь к Андрею:
– Лариса теперь часто будет здесь появляться, так что ты ее пропускай.
Андрей кивнул, но в его взгляде оставался вопрос.
– Она расследует смерть Даши, – пояснила Рита.
– Да, – теперь уже уважительно посмотрел он на Котову, – хорошая была девчонка, хоть и говорят тут про нее всякое…
– Нам сюда, – указала Рита на дверь сбоку. – Здесь и находится так называемое общежитие. Название, правда, условное, так как на обычную общагу это никак не походит.
Рита открыла дверь, и пораженная Лариса остановилась на пороге. Да, на общагу это никак не смахивало.
Они оказались в узком и довольно длинном коридоре с дверьми по разные стороны. Около каждой комнаты висел светильник в виде свечи – это создавало ощущение некоторой таинственности. Рита подвела Ларису к одной из дверей и в задумчивости остановилась.
– Все-таки не верится, что ее больше нет, – с грустью сказала она и открыла дверь.
– Рита, – на пороге окликнула ее Лариса, – а вы ведь тоже ее не любили? За что?
– Я ее просто не любила – и все. Проходите, – сухо ответила секретарша.
Лариса уже заходила в комнату.
– Да, – не смогла она скрыть удивления, – в таких апартаментах и я бы осталась, не задумываясь. Какие уж тут родители!
Комната была небольшая, но очень уютная, а дизайн был выполнен в авангардистском стиле.
– Дизайн везде разный, – с гордостью отметила Рита. – Даша выбрала такой.
Письменный стол, компьютер, стул и полка для учебников над ним – это был уголок для занятий. Кроме этого, присутствовал еще диванчик, два кресла, торшер, журнальный столик и небольшая стенка. В другой комнатке, поменьше, стояли кровать и шкаф.
– Там ванная, туалет и что-то типа кухни, – кивнула Рита в сторону. – Можно приготовить кофе или чай.
– А если вдруг есть захочешь?
– В этом же крыле есть столовая и бар. Так что проблем не возникает.
Лариса огляделась вокруг и, обойдя обе комнаты, ничего интересного для себя не обнаружила. Хотелось сделать свой независимый вывод о хозяйке, но в комнатах было уже пусто. Родители, наверное, забрали все. Только на столе сиротливо лежала перевернутая рамка для фотографий. Лариса подняла ее и поставила на стол. С карточки на нее смотрела довольно симпатичная молодая девушка, стоявшая в обнимку с парнем. В глазах девушки читался вызов.
– Это кто? – спросила она у Риты, показывая на парня. – Девушка, я так понимаю, и есть Даша?
– Да, а это Дима, ее друг. Они учились вместе. Он ее любил.
– А она его?
– Не знаю, – пожала плечами Рита. – Говорят же, что в любви один любит, а другой позволяет любить.
– То есть Даша позволяла?
– Похоже, что так, хотя откуда мне все знать.
Лариса покосилась в ее сторону. И ей показалось, что Рита как раз все знала, но почему-то не говорила.
– Похоже, родители Даши не особо его жаловали, если фотографию не забрали? – спросила Лариса.
Рита равнодушно пожала плечами.
– Сейчас все на занятиях? – уточнила Котова. – Я не смогу ни с кем из девчонок поговорить?
– Да, все на занятиях, – подтвердила Рита. – Сегодня вообще неудачный день. Я в том смысле, что он забит до предела. Занятия до трех, а потом все практикуются в клинике. Кстати…
Рита внезапно застыла на месте.
– Что? – поторопила ее Лариса.
– Даша очень некорректно обращалась с больными, – как-то жестко сказала Рита. – На нее даже один из клиентов написал жалобу. Он лежал в люксе, и этот поступок ее обсуждался у директора. Не знаю даже, почему ее оставили, не отчислили…
Они уже вышли в коридор и медленно шли к выходу.
– Ой! – вдруг вскрикнула Рита, покосившись на свои часы. – Извините, но я вас оставлю. Константин Федорович скоро будет звонить, а я еще ничего не сделала.
– Конечно, идите, я тут сама как-нибудь разберусь, – сказала Лариса. – Вы только не забудьте насчет Светы. Завтра с утра я зайду к вам.
– Заходите, я не забуду. Обязательно договорюсь. Не думаю, что вас не пустят, – заверила ее Рита.
Они вышли вместе и разошлись по своим делам. Впечатления от встречи были разные. Ларисе все больше не нравилась Рита. А та была рада, что хоть на некоторое время избавилась от Ларисы. Она ее обманула – никаких особо срочных дел у нее не было.
Рита Старостина росла очень замкнутым и довольно нервным ребенком. Ей было пять лет, а ее брату – три, когда их родители развелись. Недолго думая, они просто разделили детей по так называемому перекрестному принципу: Рита осталась жить с папой, а брата забрала к себе мама. Ее Рита почти не видела, так как она очень скоро вышла замуж и уехала в другой город. Единственное, что ей перепадало от матери, – это небольшая посылка к Новому году и дню рождения. По мере ее взросления посылка к Новому году заменилась открыткой, а к дню рождения – денежной купюрой.
Ее отец тоже недолго страдал в одиночестве, и вскоре у Риты появилась новая мама. И так же как и во всех сказках, которые она читала, ее мачеха не особо любила падчерицу, и Рита предпочитала жить у бабушки. Там ей были всегда рады. В школу она пошла, живя у бабушки.
Рита никогда и ничем особым не выделялась среди своих сверстников, но всегда мечтала об этом. В седьмом классе она влюбилась в самого красивого мальчика школы. Он учился в девятом классе, и для того, чтобы привлечь его внимание, Рита постриглась наголо, подражая ирландской поп-звезде Шиннед О'Коннор. Цели своей она отчасти достигла – внимание было всеобщим. Но мальчики, вместо того чтобы в нее влюбиться, предпочитали розыгрыши и подколы. И тот, ради кого это все затевалось, не оставался от них в стороне.
Так продолжалось по крайней мере полгода, до того момента, когда у нее снова отросли волосы. Рита переживала молча, иногда даже подыгрывала шутникам, но после этого замкнулась еще больше, в душе мечтая отомстить всем, кто над ней смеялся. Постепенно она научилась сама строить всевозможные козни, при этом постоянно сталкивая своих обидчиков лбами. Часто ее шутки носили довольно жестокий характер.
С ней уже стремились дружить. Только теперь все изменилось – она выбирала себе друзей. А походив немного с одним мальчиком, без всякого сожаления бросала его. Но в этом своем поведении она все-таки переусердствовала. Прозвенел последний звонок, закончился школьный бал, и она осталась совсем одна. Девчонки чурались ее, а мальчишки нашли себе более покладистых подружек.
Рита поступала в медицинский институт два раза и оба раза благополучно проваливалась. Она снова стала замкнутой и превратилась в неуверенную в себе девушку.
Расставшись с мыслью поступить в институт, она пошла на курсы секретарш и с успехом закончила их. После экзаменов ее взяли работать в одну из крупнейших фирм города.
Генеральным директором фирмы был некий Эдуард Сергеевич Мещеряков. Рита оказалась довольно смышленым секретарем, и скоро взгляд Эдуарда Сергеевича стал подолгу задерживаться на молоденькой секретарше. Результаты не замедлили сказаться – Рита быстро поднялась по служебной лестнице. Она стала начальником секретариата, то есть очень-очень маленьким начальником – в ее подчинении были две секретарши. Она немного расслабилась и решила, что жизнь наконец-то улыбнулась и ей. К тому же такого мужчину, как Эдуард, она еще не встречала…
Счастье, однако, длилось недолго. Через год, когда Рита уже ждала предложения руки и сердца, счета фирмы арестовали, а сам Эдуард скрылся в неизвестном направлении. Говорили о том, что денег-то на тех самых счетах практически и не было. Сыщики опоздали.
Затем Рита погрузилась в депрессию, но вскоре встряхнулась. Она снова пошла работать. К тому времени ее бабушка умерла, и Рита осталась одна. Папу и маму она в расчет не брала. Эдуард успел купить ей однокомнатную квартиру, и она была рада и этому.
Пройдя конкурс на место секретаря в учебном заведении при клинике Заварского, она приступила к работе. Рита прекрасно знала, что это за заведение. Устраиваясь туда на работу, она преследовала несколько большие цели, чем просто зарабатывать деньги (хотя и на свою зарплату она особо не жаловалась).
В душе же Рита мечтала подцепить какого-нибудь богатого клиента, из больных, поправляющих здоровье в клинике. Но, как впоследствии выяснилось, именно с ними-то она по роду своей работы и не сталкивалась.
Горевала она, однако, недолго – на сцене появился главный врач клиники Сергей Юрьевич Курский. Он воплощал в себе все, что Рита Старостина хотела видеть в мужчине.
Не важно, что он был женат. Риту это не пугало. Что это за жена, если она прикована к инвалидному креслу! Рита, завладев телом Сергея Юрьевича, и не подозревала, что не она охотник, а он. Она потеряла бдительность, упиваясь своей мнимой властью над Сергеем, поэтому-то и не сразу обратила внимание на Дашу Калинину. А зря! Молодость, непосредственность и энергия Даши скоро сделали свое дело. Рита отошла на второй план, Сергей изменил ей.
Вот тогда-то она и решила, что покончит с этой «стервой», чего бы этого ни стоило. Курский принадлежал ей, и так оно и должно было остаться. Рита прекрасно знала о всех его мимолетных увлечениях и закрывала на них глаза, но теперь все было не так. В памяти всплыли ее школьные страхи. Она будет бороться до конца!
И Рита решила, что ее опыт сможет победить самонадеянность Даши. Как оказалось, все вышло именно так. Рита чувствовала себя победительницей. А моральная сторона дела ее не волновала.