Амбициозный региональный банк и молодой банкир продают займы развивающимся странам, чтобы финансировать сомнительные проекты, вынуждая рядовых граждан платить по счетам.
Странный это бизнес – продавать деньги от дома к дому в эпоху расцвета цивилизации. Еще удивительнее то, что деньги идут не из таинственных глубин рынка евровалюты – по таинственному пути через Нассау, Гонконг или Цюрих, а со сберегательных счетов американцев из Огайо.
И эти американцы, как и все их сограждане, только начинают понимать, что заработанные ими деньги уже не используются для строительства соседнего дома.
Раньше я продавал их деньги, зарабатывая этим себе на жизнь. Я путешествовал по миру, работая в среднем банке Среднего Запада с активами на 5 миллиардов долларов. Кроме того, я участвовал в удивительной банковской практике по принципу «обычный бизнес», которая начала заражать мировую финансовую систему.
Шел 1978 год. Благодаря продажному, репрессивному режиму президента Филиппин Фердинанда Маркоса, я прекрасно устроился в одном из лучших отелей Манилы – Пенинсуле. Я продвигал уникальный проект, суливший филиппинской строительной компании, стороннице клана Маркоса, 10-миллионный кредит – займ, который скоро должен был увеличиться. Но я этого пока еще не знал, спускаясь в вестибюль гостиницы, чтобы отправиться обедать. Мои мысли все еще занимал живой осьминог, которым угостил меня Тайваньский банк прошлым вечером: я пытался вспомнить, чего они от меня хотели и почему так сильно старались.
Международная банковская деятельность – интересный бизнес, особенно для меня и тех беспомощных огайцев, чьи деньги я продаю: мне 25 лет, а мой опыт в банковском деле ограничивается полутора годами. Я начал работать в банке в качестве аналитика отделов кредитов, имея степень магистра по английскому языку. Так как я свободно владел французским, 11 месяцев спустя меня повысили до кредитного инспектора и направили во франкоговорящие арабские страны. Это моя третья длительная поездка, поскольку район моего инспектирования быстро расширился: за полгода я побывал в 28 странах.
Я далеко не единственный молодой и неопытный в мире международной банковской деятельности – он полон агрессивных, способных, но совершенно неопытных кредиторов не старше 30 лет. Они путешествуют по миру, подобно странствующим трубочистам, выполняя ссудные квоты, торгуя финансовой продукцией и живя на широкую ногу. Их боссы обычно способные, но тоже неопытные 29-летние вице-президенты, одевающиеся у Brooks Brothers и имеющие степень магистра бизнеса Уортона или Стэнфорда. Однако они настолько несведущи в кредитовании, что не смогли бы оформить даже простую розничную ссуду, погашаемую в рассрочку. А их руководители, члены кредитного комитета – прагматичные банкиры до мозга костей, прекрасно разбирающиеся в местной банковской системе и имеющие 20-30-летний опыт работы. Но старшие банкиры ничего не понимают в международном кредитовании. Многие из них никогда не собирались заниматься заморским кредитованием, но были вынуждены делать это из-за интернационализации американской коммерции; когда их местная клиентура перешла на международную торговлю, они вынуждены были последовать за ними, чтобы не потерять бизнес крупных финансовых банков. Поэтому старшие банкиры с тревогой наблюдают за работой своих подчиненных – ловкачей мировой финансовой системы, неутомимых коммивояжеров, привлекающих такие кредиты в Польшу, Мексику и Бразилию, что они начинают угрожать стабильности системы, которую они призваны развивать.
Систему постоянно лихорадит. В 1975 году американские банки выдали иностранным государствам кредиты на сумму 110 миллиардов долларов. К концу 1982 года они выросли до 451 миллиарда. Ведущим девяти банкам принадлежит 31 миллиард долларов, или более 112 % их общего капитала в качестве кредитов в Мексике, Бразилии, Аргентине и других странах, которым пришлось пролонгировать займы, чтобы избежать катастрофических дефолтов.
Итак, я в Маниле, в вестибюле Пенинсулы. На балконе группа филиппинских музыкантов играет для торговцев, туристов, банкиров, местных бизнесменов и старых азиатов-рабочих, которые отдыхают за маленькими столиками внизу, поджидая подружек и друзей.
Еще не зная, что должно произойти, я чувствую приближение чего-то необычного. Я прилетел утром самолетом китайских авиалиний из Тайбэя. На трапе самолета я, к своему удивлению, столкнулся с «диспетчером», странным существом из Третьего мира, который занимался встречей и отправкой важных гостей. «Диспетчер», представившийся Джоем, был представителем моего клиента – Филиппинской корпорации по строительству и развитию (CDCP), мест ной строительной компании, которую мы годами безуспешно обхаживали. Джой, очевидно, заплатил агентам безопасности из иммиграционной службы, поэтому мы прошли таможню и паспортный контроль за 2 минуты, тогда как остальным 300 пассажирам пришлось мучиться в этой тропической жаре, проклиная все на свете, полтора часа. Затем он провел меня сквозь толпу кричащих торговцев в зале прибытия к ожидающему нас «Ягуару» с кондиционером, прекрасной стереосистемой и очень симпатичной 20-летней девушкой. Девушку я никак не ожидал. Банк Бангкока предоставил мне серебряный «Линкольн», но не девушку. Арабы – длинный «Мерседес» и подпольную бутылку темного Johnny Walker, но девушки не было. В изощренном мире азиатского бизнеса, где «услуга за услугу» – основа любой сделки, подобные вещи делаются с определенным умыслом. Да, подумал я, что-то действительно намечается…
Спустя несколько часов я опять встретился с Джоем под навесом у входа в Пенинсулу. Безукоризненно одетый Джой взял мой портфель с 5000 долларов в дорожных чеках, билетом на самолет за 9000 долларов, паспортом и кредитными карточками – всем, что отделяло меня от тюрьмы Интрамурос, – и исчез. Мы изображаем доверие. Через минуту красный «Ягуар» подъехал к отелю с моим портфелем, целым и невредимым, и мило улыбающейся девушкой, и мы мягко заскользили в удивительной тишине по гудящей, переполненной Маниле, какой она становится в субботний вечер. По дороге девушка сообщила мне, что они с «Ягуаром» предоставлены мне «в полное распоряжение» до самого отъезда.
Меня отвезли в дорогой ресторан в Макати, где был устроен шикарный обед в мою честь президентом компании, господином Руди. Мой банк обхаживал эту компанию вот уже пять лет: мы много раз угощали их обедами, возили играть в гольф и заниматься подводным плаваньем, посылали им виски и сигары на Рождество, но до сих пор единственное, что получали в ответ, – это вежливые разговоры. После восьми перемен блюд и такого количества спиртного, которым можно было бы споить все мусульманское население Минданао, произошло нечто необычнее. На невнятном английском Руди объявил, что хотел бы взять кредит на закупку землеройной техники у клиента моего банка в США для восстановительного проекта «Манила Бей».
«О какой сумме идет речь?» – спросил я на таком же невнятном английском.
«Десять миллионов», – ответил он и рассмеялся. – «Мой вице-президент обсудит с вами детали утром».
Через пять минут министр финансов Филиппин «заезжает» к нам, чтобы встретиться со мной. О займе – ни слова. Но он невероятно вежлив и обращается к Руди «мой верный друг». Не хочу ли я посетить Багуйо? Очень мило, думаю я, не подозревая, что самолет компании уже готов перенести меня в сказочную гостиницу на северном горном курорте, принадлежащую компании.
Международный банкир за границей ограничен в передвижении: он не гуляет по улицам и не заходит в местные бары, да и вообще редко где-либо появляется, дабы обезопасить себя от возможного нападения. Однако его подстерегает другая опасность: забытый израильский паспорт на таможне в Алжире, оставленная бутылка виски при въезде в Саудовскую Аравию – все эти прегрешения, как правило, приводят к аресту и заключению в иммиграционную тюрьму на неопределенный срок. А если ваш водитель вдруг попадет в аварию в одной из строгих мусульманских стран, да еще и задавит кого-нибудь? Согласно Корану, водитель и машина никогда не попали бы в аварию, если бы вы не наняли их, поэтому ответственность за причиненный ущерб полностью ложится на вас. Именно поэтому американские банкиры нередко сбегают с места происшествия, даже небольшого, захватив свой портфель и пытаясь затеряться в толпе или скрыться в арендованной квартире. В Маниле вы в полной безопасности, хотя чрезмерное гостеприимство хозяина может обернуться для вас каким-нибудь венерическим заболеванием.
Будучи кредитным инспектором, вы в основном занимаетесь займами и не задумываетесь о том, угрожает ли ваша деятельность, например, стабильности мировой экономики или нет. В этом смысле молодой банкир подобен солдату на фронте: он послушен, агрессивен и безнравственен, поскольку всего лишь выполняет чей-то приказ. Через агентства кредитных инспекторов, таких, как я, американские банки выдали множество сомнительных займов странам, у которых накопилась такая большая задолженность, что, согласно Уолтеру Ристону из Citicorp, «способность выплатить долг» уже не принимается в расчет. Важен «доступ к рынку», что говорит о возможности заимствовать еще больше. Это очень разумное объяснение, принимая во внимание активную деятельность крупных банков в странах, которые не в состоянии погасить свой долг. Теория выглядит примерно так: пока страна в состоянии брать кредиты, она сможет бесконечно откладывать выплату долга, примерно так, как США поступают с государственным долгом. А пока страна может откладывать выплаты, банки будут получать свои деньги в установленные сроки, а эти страны не будут признаны неплатежеспособными. Но банки прижаты к стенке. Если им не удастся привлечь больше денег, они будут вынуждены списать огромное количество «плохих» долгов. Кроме того, им грозят еще более серьезные последствия цепной реакции – перекрестное неисполнение обязательств, относящихся к условиям большинства займов.
Есть еще один любопытный аспект: несмотря на то что банки могут позволить такой стране, как Польша, отложить выплату долга (через 20 лет, а не через 10), процентные платежи все равно не прекращаются. Именно на них основываются итоговые результаты банковских отчетов о прибылях и убытках. Это значит, что у Citibank может быть очень успешный год, даже если многие займы оказались не погашенными. Возможно, не стоило делать ставку на кредиты, однако банки ведут себя достаточно умно и очень щепетильны, когда речь заходит о защите ценности их активов.
В основе этой всемирной кредитной проблемы лежит очень простая концепция – безопасность. Когда вы берете ссуду на покупку машины, банк, чтобы обезопасить себя, берет право на владение этой машиной. Если вы не сможете вовремя выплатить кредит, банк продаст машину и вернет свои деньги. Но международные банки не могут «забрать» электростанцию в Таиланде или больницу в Дубаи, или даже гусеничный трактор в джунглях Калимантана. Они не могут «повесить свой ярлык» на урожай бананов на Филиппинах или захватить медь на рудниках в Чили, чтобы продать ее в Чикаго. В международной банковской деятельности американские банки часто нарушают древнейшие принципы кредитования с соблюдением безопасности. Как местного кредитного инспектора меня всегда учили создавать разумную защиту активов для каждого займа, если, конечно, заемщик не является безупречно платежеспособным и честным клиентом. Но когда я стал международным кредитным инспектором, мне пришлось забыть об этом и научиться готовить логические обоснования, благодаря которым кредит был бы привлекательным для головного офиса, хотя технически он ничем не гарантировался.
В Маниле я мысленно пробегаю по своим встречам, облизываясь при воспоминании о 10-миллионном кредите. Я вижу себя весьма удачливым банкиром, ворочающим огромными суммами денег и смазывающим гигантский механизм международной торговли. Конечно, сам лично я не могу дать согласие на этот кредит. Банк, возможно, не во всем разбирается, но этот займ придется представлять в головном офисе неглупым седовласым, краснолицым банкирам из высшего кредитного комитета. Они будут всматриваться в меня поверх очков и задавать вопросы: «Почему их текущий коэффициент покрытия падает, принимая во внимание растущие продажи?» Дальнейшая часть моей поездки предполагает посещение Гонконга, Куала Лумпура, Токио и Сеула. Мне удается получить хоть какое-то представление о странах и познакомиться с тяжелейшей дизентерией. Но я продолжаю мечтать об этом кредите, заполняя страницу за страницей всеми «за» и «против», пытаясь представить себе реакцию кредитного комитета. Сквозь мой энтузиазм и растущее ощущение собственной значимости проглядывает некий жулик, которому, наконец-то, дал жизнь мой товарищ-банкир из Chase Manhattan, рядом с которым я сижу в самолете, летящем в Куала Лумпур.