Оно кажется былью,
Пусть чудной и редкой,
Но космической пылью,
Пред такою соседкой
Мы себе показаться должны.
Удивляясь, мы шепчем:
«Случайность».
Вроде верим, но ищем ответ:
«А все-таки, что если нет?»
Жизнь наполнена ожиданиями, суетой и маленькими радостями, и только удивительные встречи и фантасмагорические истории позволяют нам с блаженством ощутить, что мы действительно живем. Рассмотрим в общих чертах несколько примеров того, насколько наш мир одновременно и велик, и мал и как мы пришли к тому, чтобы проводить различие между случайностью и совпадением. Мы вернемся к этим историям в разделе 3, когда у нас будут определенные средства к тому, чтобы осветить их скрытые количественные элементы.
Помните, как вы, не спеша прогуливаясь по чужому городу, скажем, Парижу или Мумбаи, вдруг столкнулись со старым другом, которого давно уже не видели? Этот старый друг… как он оказался в этом месте одновременно с вами? Или помните тот момент, когда вы загадали желание и оно сбылось именно так, как вы хотели? Или те тяжелые испытания, которые вам как-то пришлось пережить на отдыхе, потому что все так неудачно совпало? Или тот раз, когда вы так удивились, познакомившись с человеком, у которого день рождения в один день с вами? В эти моменты случалось нечто такое, что у вас появлялось чувство синхронии, которое сжимало Вселенную; красноречивая метаморфоза, увеличивавшая вашу роль в Космосе. Вы чувствовали, что весь человеческий мир вращается вокруг небольшой группы людей, может быть, именно вокруг вас.
У вас бывало так: поднимаешь трубку телефона, чтобы позвонить кому-то, с кем уже год не созванивались, и слышишь человека, еще не набрав номер?[1] Со мной такое случилось в 1969 г. Если задуматься, то такое событие скорее вероятно, чем невероятно. В конце концов, оно не случалось целый год – 365 дней. Добавьте к этому число дней в предыдущем году – еще один год, когда оно не случалось. И к полученному добавьте число дней, прошедших с того дня до сегодняшнего. И оно не повторилось. Мы сейчас говорим о значительном отрезке времени, когда совпадения не случалось.
Представьте себе такую историю. Вы сидите в кафе в Айос-Николаос на острове Крит, как вдруг слышите знакомый смех за столиком в соседнем кафе. Вы оборачиваетесь, чтобы посмотреть на этого человека, этого мужчину. И не можете поверить, что это ваш собственный брат. Но это же он – вне всякого сомнения, ваш брат. Он поворачивается к вам и выглядит таким же удивленным. Со мной такое случилось в 1968 г. Он не знал, что я не в Нью-Йорке, я – что он не в Бостоне.
Или представьте следующее. Вы листаете старые книги в магазине далеко от дома и замечаете одну, знакомую с детства. Открываете ее и видите свою подпись. Это «Моби Дик» с вашим именем на форзаце и вашими же отметками на полях. Эта книга была у вас в колледже. Такая история произошла с моим другом, когда он просматривал полки в букинистическом магазине в Дубьюке, в штате Айова, городе, где он никогда раньше не был{4}.
В 1976 г. мы с женой и двумя детьми путешествовали по Шотландии, и в один из снежных дней наш автомобиль Vauxhall сломался посреди небольшого городка Пенникук. Механик в единственном на весь город автосервисе сказал, что проблема в генераторе и ждать замены придется три дня. Мы отправились в ближайший паб в надежде провести там ночь. Трактирщик оказался человеком немногословным, но, когда мы сказали, что прибыли из Америки, он оживился и с гордостью объявил: «На следующей неделе к нам приедет музыкант из Америки. Вы наверняка ее знаете. Имени я не помню, но внизу есть плакат». Он подвел нас к большому плакату, сообщавшему о стоуви-вечеринке{5} и концерте Маргарет Макартур.
«Маргарет Макартур! – одновременно воскликнули мы с женой. – Она наша соседка. Мы отлично ее знаем!»
Трактирщик кивнул и на полном серьезе пробормотал: «Так я и думал».
Америка в самом деле очень маленькая страна.
Бывают моменты, когда мы поражаемся величественности совпадений. Они – центры естественной сети, которая нас связывает, потому что, особенно в наш век цифрового одиночества, мы хотим встроиться в большой и грозный мир, сохранив чувство собственного достоинства, свою индивидуальность, цель существования и ощущение того, что хотя бы часть нашей жизни предрешена судьбой. Подавленным холодной бескрайностью Вселенной, вечно расширяющейся в бесконечных пространстве и времени, нам приятно осознавать, что мы связаны сильнее, чем думаем, или что Вселенная подстраивается под нас.
Каждая история о совпадении порождает вопрос: есть ли во Вселенной нечто, вызвавшее возмущение в пространстве и времени, которое запустило совпадение и скрыло его причину? Некоторые ставят под сомнение метафизические связи. Некоторые говорят, что в этой Вселенной существуют единство; энергия, которую мы не можем познать; сила, которая изменяет модели нашего поведения; что присутствует некий неведомый для нас смысл.
Причинность – это западный способ толковать значение событий. Причинность в западной философии XIX в. рассматривалась с точки зрения строгой классической физики, которая гласит: законы природы управляют движением и взаимодействием всех наблюдаемых объектов. Если переменные, описывающие текущее состояние, точно известны, то будущее совершенно предсказуемо. Другими словами, любое предсказание будущего связано с тем, что нам известно о прошлом и настоящем. Однако в начале XX в., когда появилась квантовая механика, западная философия радикально меняет точку зрения: движением наблюдаемых объектов управляют ненаблюдаемые явления квантового мира, регулируемые простыми чудесными правилами. Одно из таких правил утверждает, что нет непроходимых дорог. Любая частица необязательно следует только по одному пути, но по любому из возможных путей с вероятностью, которую определяет этот путь. Предсказуемость с точки зрения квантовой механики ограничивается вероятностями нахождения объекта в определенной точке каждого из путей и в определенном состоянии. Другими словами, тщательное исследование прошлого даст нам лишь неопределенную вероятность предсказать будущее.
Конечно, всегда есть вопрос: чем вызвано то, что человек выбрал определенный путь? Мы не говорим о механическом движении объекта. Почему вы, дорогой читатель, решили дочитать книгу до этого места? У вас есть свобода воли, которая практически никак не связана с классической физикой, перемещением наблюдаемых объектов или «новой физикой». Совпадения, описанные в этой книге, относятся к принимаемым людьми решениям, выбираемым и не выбираемым ими путям. Человеческие решения – это вопрос свободы воли, где ни теория относительности, ни квантовая механика не работают, хотя всегда существуют сильные внешние воздействия. Мы выбираем путь. Кто-то еще выбирает путь. И тут – бац! Пути пересекаются, и очевидной причины у нас нет. Проблема с очевидностью состоит в том, что для нее необходим наблюдаемый объект, следующий по наблюдаемой траектории. Так что, если только между отдельными индивидуумами нет телепатической связи, свобода воли превыше любых квантовых воздействий.
Существует, однако, еще и восточный подход. У китайцев, например, есть дао, в котором противоположности уравновешивают друг друга и формируют целое, полную картину. Где ничто – также часть целого. Кусок камня может стать скульптурой, в зависимости от того, какая часть камня останется, а какая будет отсечена. На самом деле это другая ментальность. И все же даосизм, безусловно, отличается от любой теологии, которая смотрит на мир так, как если бы все в нем – от клеток организмов до субатомных частиц минералов – предопределено с момента творения и законы причинности могут быть нарушены, если на то будет Божья воля. Даос полагает, что совпадения – часть гармоничного мира, а потому все события находятся в одинаковых отношениях друг с другом, выше какой-либо причинности или схожести. Другими словами, случайностей не бывает. Но тот же самый даос также полагает, что существует скрытая рациональность. Почтенная книга «Дао де цзин», которой уже около 2500 лет, говорит:
Небесная сеть необычайно велика и всеобъемлюща;
Редки ее ячейки, но из нее ничто не ускользает{6}.
Как все части целого работают в гармонии, дополняя друг друга, так же и все события в мире находятся в одном смысловом отношении к целому, которое отвечает за центральный «смысловой» контроль.
Уолт Уитмен также говорит о том, что у нас есть некая связь с Единым и что существуют нравственная цель и замысел, которому все мы вынуждены неосознанно подчиняться. Вот что он пишет:
В цели Космоса и всей животворящей атмосферы, минерального, растительного и животного миров – во всем физическом росте и развитии человека, во всей истории политических, религиозных, военных и прочих противостояний – есть нравственная цель, видимый или невидимый замысел, несомненно лежащий в основе всего… Это и есть Единое и идея Единого вместе с сопутствующей ей идеей вечности и, наконец, души – легкой, бессмертной, вечно плывущей в пространстве, посещающей все пределы, как идущие по морю корабли{7}.
Какое отношение имели друг к другу многие люди, которые, стоя на противоположных краях разделяющей их бездонной пропасти, все-таки столкнулись самым любопытным образом на бесчисленных путях жизни?
Выход из дома сулит вам огромное множество встреч и событий. Вероятность наступления каждого из этих событий может быть мала, но когда мы собираем их вместе и спрашиваем: «Какова возможность того, что по крайней мере одно из них произойдет?» – вероятность увеличивается. Здесь мы представим лишь десять историй из множества подобных, по существу, десять специфических классов. Их анализ будет приведен в разделе 3.
Класс: потерянный предмет, отыскание которого маловероятно, случайно найден тем, кто его специально ищет.
Одна из знаменитых историй о совпадениях касается актера Энтони Хопкинса. После того как он прошел пробы на роль Кости в киноверсии романа «Девушка с Петровки», Хопкинс некоторое время искал роман в книжных магазинах в районе станции Лестер-сквер в Лондоне. Поиски оказались безуспешными, и он уже собирался возвращаться домой, но тут заметил книгу, лежавшую на лавочке на станции метро. Это был не просто экземпляр «Девушки с Петровки», а именно тот экземпляр, который потерял автор, Джордж Файфер.
Это в самом деле удивительная история. Я вынужден признать, что она настолько чужда любой разумной теории частотности совпадений, что остается только поздравить эту историю с тем, что она счастливо избегает объяснения. Но на самом деле и она не избежит анализа. Джордж Файфер сам рассказал мне подлинную историю. Он использовал американскую версию «Девушки с Петровки», чтобы отметить слова, которые нужно было перевести для публикации его книги в Великобритании. Он отправил свой перевод британскому издателю и проверил оригинал-макет. Как-то раз в Гайд-парке он встретил друга и подарил ему копию с пометками. Будучи под впечатлением от встречи, друг положил книгу на крышу своей машины, а позже, опаздывая на встречу с девушкой, уехал в спешке. Встретив Файфера на съемочной площадке, Хопкинс сказал ему, что книгу он нашел на станции метро. Я написал Хопкинсу, чтобы узнать его версию событий. Как следовало ожидать, он не ответил.
Класс: неожиданно найденная личная вещь, которую специально никто не искал.
Похожая история произошла с Энн Парриш. Согласно исходной версии (история сильно отличается от множества версий, гуляющих по Сети), находясь в Париже в 1929 г., солнечным воскресным утром после посещения мессы в Нотр-Дам и птичьего рынка Энн вместе с мужем, промышленником Чарльзом Альбертом Корлиссом, отправились пообедать в Les Deux Magots. Оставив Чарльза допивать вино, она прошлась по букинистическим лавкам вдоль Сены. Рыться в развалах книг на длинных столах для нее было обычным делом. В тот день она нашла книгу Хелен Вуд «Джек Фрост и другие истории». Немного поторговавшись с продавцом и уплатив один франк, она поспешила к мужу, который все еще сидел над бокалом вина, и вручила книгу ему со словами, что в детстве очень ее любила. Он медленно полистал страницы. Некоторое время молчал, потом вернул ей книгу, открыв форзац, где «нескладными детскими каракулями было написано: «Энн Парриш, Норд-Вебер стрит, 209 Колорадо Спрингс, Колорадо»{9}. Это была именно та книга – из детства{10}.
Класс: ситуация, требующая довольно точного сочетания времени и места, а также случайных встреч предметов.
Совпадение должно быть чем-то бо́льшим, нежели просто историей, которой удалось нас удивить или скрыть свою причину. Вот что произошло со мной несколько лет назад. Моя жена была беременна, и ее тетка сказала, что ей понадобится удобное кресло-качалка, чтобы кормить новорожденного. Она прислала чек на сумму, достаточную для покупки нового кресла. У моего брата имелось отличное кресло-качалка, а мы с женой нашли точно такое же в мебельном магазине в Кембридже. Оно было необычайно широкое, в шекеровском стиле, с тонкими черными рейками в высокой спинке. Но кресла не было в наличии, и мы попросили, когда оно появится, доставить его по адресу моего брата в Кембридже. Мы могли бы забрать его от брата и отвезти домой в Вермонт в следующий приезд. Через несколько недель к брату и его жене пришли гости. Один из гостей сел на их кресло-качалку, и кресло под ним развалилось на кусочки. Смутившись, мой брат учтиво сказал гостю, чтобы тот не беспокоился. И в этот самый момент в дверь позвонили – это доставили наше новое кресло. Можно лишь гадать о том, как удивились гости, когда брат воспользовался прекрасной возможностью успокоить их такими словами: «О, все в порядке, мы как раз заказали новое».
Класс: связанные со сновидением совпадения с довольно широким временны́м и пространственным диапазоном.
Молодая пациентка поведала швейцарскому психиатру Карлу Юнгу свой сон о золотом скарабее. У нас есть версия Юнга: «Когда она рассказывала мне свой сон, я сидел спиной к закрытому окну. Вдруг я услышал позади себя шум вроде легкого постукивания. Я обернулся и увидел, как летающее снаружи насекомое бьется об оконное стекло. Я открыл окно и поймал создание на лету, как только оно залетело в комнату. Оно представляло собой самый близкий аналог скарабея, который только можно найти в наших широтах. То был скарабеидный жук»{11}. Юнг пишет далее: «Нам часто снятся люди, от которых мы с ближайшей почтой получаем письмо. В нескольких случаях мне удалось точно установить, что в момент сновидения письмо уже лежало в почтовом отделении адресата»{12}.
Класс: случайные встречи людей в определенное время и в определенном месте.
Мы с женой ехали в микроавтобусе по горному серпантину на ла-Коста-Смеральда, восточном побережье Сардинии, высоко над изумрудными водами Тирренского моря. У нас захватывало дух, когда водитель-итальянец, активно жестикулируя, указывал на исторические достопримечательности, крутя при этом головой туда-сюда, пытаясь одновременно и следить за опасными поворотами, и смотреть на пассажиров на заднем сиденье. В то время мы брали уроки в Studitalia – школе итальянского языка в Ольбии, живописном портовом городке на северо-восточном побережье Сардинии. Были выходные. И как всегда по выходным, школа предлагала ученикам экскурсию, посвященную культуре и красотам Сардинии. Водителем был Франческо Маррас, директор школы.
Ученик, сидящий на переднем пассажирском сиденье, спросил у него, когда и как была создана школа.
«Ну, – начал он и ненадолго задумался, а наш автобус за пару секунд до следующего поворота качнулся на другую сторону дороги – когда школа открылась три года назад, в 2010 г., у нас был только один ученик». В типичной для итальянцев манере, правой рукой он жестами добавлял истории убедительности, а левой небрежно держал руль.
Так мы узнали, что в день открытия школы Франческо явился в фойе Hotel de Plam, где должен был встретиться с первой ученицей, Мануэлой из Мадрида, чтобы провести для нее обзорную экскурсию, куда входила прогулка на катере до великолепной Исола Таволара – огромной скалы в 5 км от берега. Поскольку Франческо и Мануэла приехали рано, а катер запаздывал, они зашли в кафе. Там они просидели час, болтая по-итальянски. Мануэла рассказывала о своем доме в Испании, о работе, о бойфренде и своих интересах. Франческо говорил о школе. Скоро Франческо стало любопытно, зачем Мануэла хочет изучать итальянский, которым и так уже прекрасно владеет{13}. Когда он наконец решился спросить об уровне, на котором она хотела бы заниматься итальянским, стало ясно, что произошло недоразумение.
«Учить итальянский? Зачем мне учить итальянский?» – спросила она.
Замешательство длилось еще несколько минут, пока Франческо не понял, что это другая Мануэла, которую должен был встретить в фойе отеля некто по имени Франческо.
Они вернулись в отель, где встретили другого Франческо, проводящего с другой Мануэлой собеседование для приема на работу, о которой та не знала, не гадала.
Почему эта история нас удивляет? Потому что это была история с реальными людьми, с конкретными местом и временем, с именами и с колоритным героем, который, похоже, говорит правду. Если рассуждать логически, нас не дурят. Мы знаем, что при большом числе возможных исходов такие встречи случаются не так уж и редко.
Класс: случайные встречи людей при широком временно́м и пространственном диапазоне.
Такие истории и им подобные встречаются намного чаще, чем мы думаем. Мы нередко их слышим, а многие из нас их пережили. Буквально на днях я познакомился с женщиной, которая рассказала замечательную историю. Как-то раз в Чикаго она села в такси, а за рулем сидел мужчина с альбинизмом. Через три года она села в такси к тому же водителю в Майами. «Ну, и каковы шансы, что такое могло случиться?» – спросила она меня. Да, это прекрасная история, но давайте ее разберем. Такси часто бывают в определенном районе. Эта женщина – руководитель частной инвестиционной компании, а такие люди часто ездят на такси в крупных городах. Таксисты, у которых нет альбинизма, не так приметны, поэтому часто ездящий на такси человек вполне может поймать такси и не обратить внимания на то, что уже встречался с водителем, если, конечно, у водителя нет альбинизма. И все же я соглашусь: есть какое-то очарование в этой истории, поскольку Майами и Чикаго разделяют почти 2000 км.
Класс: ассоциации со знакомыми предметами.
А вот еще одна история, в которой звонок в дверь возвещает об удивительном и нежданном госте. Эту историю вместе с рядом других я нашел в книге «Неизвестное» астронома Камиля Николя Фламмариона, жившего в начале XX в.{14} Этот случай – одно из так называемых двойных совпадений, когда сначала возникает некоторое удивление, а потом вдруг происходит что-то новое, превращая событие в тройное совпадение.
Фламмарион пишет, что эту историю рассказал Эмиль Дешан, прославленный поэт XIX в. Дешан был мальчиком, обучавшимся в школе-интернате в Орлеане (Франция), когда он познакомился с английским émigré[2], носившим довольно необычное для англичанина имя – месье де Форжибю. Как-то они обедали за одним столиком, и месье де Форжибю посоветовал молодому человеку попробовать почти не известное во Франции блюдо – сливовый пудинг.
В течение 10 лет Дешан больше не слышал об этом блюде и уже забыл о том, как открыл для себя сливовый пудинг, в котором, как ни странно, слив не было. И вот, когда он проходил мимо ресторана на бульваре Пвасоньер, в меню которого был указан странный пудинг, Дешан вспомнил о месье де Форжибю. Он заказал кусочек, но дамы за прилавком ему сказали, что некий джентльмен заказал весь пудинг. Одна из женщин повернулась к мужчине в форме полковника, который обедал за одним из столиков.
«Месье де Форжибю, – крикнула она, – не будете ли вы столь любезны поделиться своим сливовым пудингом с этим джентльменом?»
Дешан не узнал месье де Форжибю.
«Конечно, – ответил месье де Форжибю. – Для меня будет величайшим удовольствием поделиться частью пудинга с этим джентльменом».
Непохоже было, что он узнал Дешана.
Собственно, это и должно было бы быть совпадением, однако наберитесь терпения. Прошло еще несколько лет. Дешан ни разу не вспоминал про сливовый пудинг. И вот однажды его пригласили на ужин к одной даме, которая сообщила, что будет подано необычное блюдо: настоящий английский сливовый пудинг.
«Я полагаю, месье де Форжибю тоже там будет», – пошутил он.
Наступил вечер. Десяти гостям, сидящим за столом, подавали великолепный сливовый пудинг, а Дешан в это время рассказывал историю о месье де Форжибю и сливовом пудинге. Как только Дешан закончил рассказ, все услышали, что в дверь позвонили и объявили о том, что пришел месье де Форжибю.
Мы с вами подумали бы, что все это было спланировано. Дешан тоже так подумал. Возможно, хозяйка воспользовалась маленькой шуткой Дешана, чтобы соорудить собственную шутку. Но нет! Все куда интереснее. К тому моменту месье де Форжибю был стариком и ходил, опираясь на тросточку. Он медленно шел вокруг стола и, казалось, искал кого-то конкретного. Когда он подошел ближе, Дешан узнал месье де Форжибю. Это точно был он.
«У меня волосы встали дыбом, – рассказывал Дешан позже. – Дон Жуан в моцартовском chef d'oeuvre[3] был, наверное, так же напуган своим каменным гостем».
Но Дешан был не тем, кого искал вновь прибывший; выяснилось, что месье де Форжибю (тот самый) также был приглашен на ужин, но не на этот ужин. Он ошибся адресом и позвонил не в ту дверь. Это было тройное совпадение, которое должно быть настолько редким, что вы могли бы подумать: шансы, что подобное произойдет хоть раз в жизни, необыкновенно близки к нулю. Однако это произошло, если мы можем верить месье Фламмариону{15}.
«Три раза в жизни я ел сливовый пудинг, – размышлял Дешан о пережитых странностях, – и три раза я виделся с месье де Форжибю! В четвертый раз я, наверное, буду способен на что угодно… или ни на что не способен!»
Фламмарион, уважаемый астроном, именем которого названы лунные и марсианские кратеры и астероиды, коллекционировал совпадения. Поскольку об этом его увлечении было всем известно, люди присылали ему свои истории. Он собрал сотни таких историй. Некоторые из них просто поразительные! Многие истории ему присылали анонимно из разных концов света, так что верить в их правдивость очень трудно, хотя он и говорит о том, что в некоторых случаях было много свидетелей, за искренность других он ручается лично, а у каких-то из этих историй есть «все признаки достоверности».
Класс: совпадения, обусловленные природными причинами.
Самые замечательные совпадения – те, что произошли с самим Фламмарионом. Одна захватывающая история наводит на мысль о том, что существуют некие чудесные силы, которые присматривают за нами, возможно, судьба, или неизвестные силы, действующие независимо от сил природных. Он работал над своим 800-страничным популярным трактатом об атмосфере{16}, который должен был стать его главным трудом. В конце XIX в. он был широко известен как наиболее подробный и доступный. Как раз в тот момент, когда Фламмарион был занят написанием 3-й главы 4-го раздела, главы о силе ветра, произошел необычайный случай. Был облачный день середины лета. Фламмарион сидел у себя в кабинете. Одно окно, выходящее на восток, из которого открывался вид на каштаны на авеню де ль'Обсерватуар, было открыто. Другое окно, с великолепным видом на Парижскую обсерваторию, выходило на юго-восток, а третье – южное – на улицу Кассини. Он только что написал: «Les vents de nos climats, qui nous paraissent si capricieux et si variables, vont nous laisser apercevoir derrière eux les règles auxquelles ils obéissent» («Ветры в наших краях, которые нам кажутся столь своенравными и переменчивыми, позволят увидеть скрытые от нас до поры правила, которым они подчиняются»){17}. Внезапно порыв юго-западного ветра распахнул окно, выходящее на обсерваторию, подхватил листы рукописи – всю главу целиком – со стола Фламмариона и унес их на улицу. Некоторые опустились среди деревьев, другие полетели в сторону обсерватории. Хуже того, хлынул проливной дождь. Это было первым совпадением в тот день.
Фламмарион понял, что идти на поиски пропавших страниц было бесполезно. Он записал: «Спускаться вниз и искать мои страницы было бы напрасной тратой времени, но мне так жаль было их потерять»{18}. То, что произошло потом, было поистине удивительно. Прошло несколько дней, и работник из компании Hachette, издательства, с которым работал Фламмарион, находившегося в километре от его дома, принес ему все пропавшие листы.
Класс: сны, которые сбываются.
Авраам Линкольн пересказал свой пророческий сон жене Мэри Тодд однажды за ужином, незадолго до того, как его убили{19}.
«Около десяти дней назад я отошел ко сну очень поздно. Я ожидал важных донесений с фронта. Я быстро задремал, так как очень утомился. Скоро пришло сновидение». Далее Линкольн рассказывает о том, что во сне он встал с постели и спустился по лестнице. Он на самом деле мог это сделать{20}. Спустился по лестнице – предположительно, в Белом доме – и услышал рыдания плакальщиков. Переходя из одной комнаты в другую, он искал плачущих, но, хотя комнаты были освещены, никого не находил. Однако звуки были повсюду, как если бы плакальщики незримо присутствовали в каждой комнате. Хоть этот сон и был тревожным, он сомневался насчет его значения. Когда он вошел в Восточный зал, то нашел там тело в похоронных одеждах, лежащее на катафалке, и нескольких солдат, стоящих в карауле. Повсюду стояли плакальщики и рыдали. Лицо покойника было прикрыто. «Кто умер в Белом доме?» – спросил он одного из солдат. «Президент, – ответил солдат. – Его убил террорист!»
Тут толпа завыла так громко, что Линкольн пробудился ото сна. Он говорил, что в ту ночь больше не заснул, а сон этот посещал его еще не раз.
– Это ужасно! – сказала Мэри. – Лучше бы ты мне этого не рассказывал. Хорошо, что я не верю снам, иначе не было бы мне покоя с этого момента.
– Это просто сон, Мэри, – сказал Линкольн мрачным тоном и с печалью на лице. – Давай не станем более о нем говорить и постараемся забыть.
У него были и другие сны, предвещающие практически каждое событие на войне. Ему неоднократно являлись знамения победы Союза: одно – в ночь перед победой при Энтитеме, другое – за несколько дней до Геттисберга. Были и другие: перед Самтером, Булл-Раном и Уилмингтоном. Одно знамение случилось 13 апреля 1865 г., в ночь перед тем, как он был убит в театре Форда. Оно было очень ярким. Днем 14 апреля генерал Грант сообщил кабинету, что ожидает капитуляции генерала Джонстона. Линкольн звучным и уверенным голосом произнес: «Скоро мы все узнаем, и новости будут очень важные». Когда Грант спросил, почему он так думает, Линкольн ответил: «Прошлой ночью у меня был сон; и с самого начала этой войны тот же сон я видел каждый раз перед событиями национального значения. Он предвещает, что очень скоро произойдет некое важное событие».
Похоже, все сны, о которых он говорил, были пророческими. Джонстон сдался генералу Шерману 26 апреля. Война наконец закончилась. А человека, который видел эти сны, уже не было среди живых. Через три дня после убийства Линкольна Гидеон Уэллс, министр ВМС, присутствовавший на последнем правительственном заседании Линкольна, записал в своем дневнике такие слова{21}:
Великие события в самом деле произошли, ведь через несколько часов добродетельный и великодушный, а равно и подлинно великий человек, который рассказал о своем сне, навсегда окончил свой земной путь.