Эдик Терехин не находил себе места. Лариса исчезла, отключила телефон. Она взяла отпуск и сказала, что едет в деревню к матери. Попросила ее не беспокоить. Доктор ей не поверил. Уж не в монахини ли она решила постричься?
После смены он поехал в монастырь, покрутился там, приставая к молодым послушникам с вопросами. Обитель была мужская, искать там Ларису не имело смысла.
Объезжать все женские монастыри в округе Эдик счел неуместным. Слишком хлопотно и никакой гарантии, что монахини захотят с ним говорить.
Он вернулся в Москву растерянный и сердитый. Лариса стала непредсказуемой, это началось после ее вступления в клуб. Подозрительный проповедник или гуру, как его называли подопечные, явно позарился на их имущество. Такие «духовные вожди» промывают гражданам мозги и внушают дикие идеи, делая людей марионетками в своих руках.
После тяжких раздумий Эдик отважился на встречу с Вернером. Тот наверняка знает, куда подевалась Лариса. Небось отослал ее в какую-нибудь отдаленную общину, где ее окончательно оболванят и заставят подписать дарственную на квартиру в пользу «братьев по вере». Плохо ли?
Вернер назначил ему аудиенцию поздно вечером. Доктор не ожидал, что будет страшно. Он приготовился к наступлению, однако понимал, что силы неравные. Подобные «гуру» отлично подкованы и обладают недюжинной способностью дурачить людей. Эдик настраивал себя на достойный отпор.
Когда он вошел в зал, Вернер сидел у стены на возвышении в позе Будды. Его лицо казалось непроницаемым, лысый череп блестел. В воздухе пахло сандаловым дымом. На полу сфинксом застыл кот.
– Это Ра, – представил его хозяин клуба. – Прошу любить и жаловать.
Кот не шелохнулся, только поднял на Эдика хитрые глаза и тут же отвел их, потеряв к посетителю всякий интерес.
– Чем могу быть полезен, юноша? – сухо осведомился Вернер.
Эдик не был стариком, но из юношеского возраста давно вышел. Неужели гуру этого не видит?
– Я… намерен вступить в ваш клуб. Мне приятель посоветовал. Хочу… очистить душу от скверны, – выпалил он, ужасаясь своим словам, – и познать истину!
– Кто ваш приятель?
– Один из адептов вашего учения.
– Ясно, – прищурился Вернер. – Зачем вам истина, юноша? Что вы с ней станете делать?
– Как это зачем? Каждый человек должен…
– Никто ничего не должен, запомните это. Никто. Никому. Ничего.
– А… как же карма? – промямлил доктор, вспоминая заготовленные фразы. – Как же… судьба?
– Вы либо раб, либо вольный человек. Выбор за вами, юноша.
– Послушайте, разве мы не зависим от множества вещей?
– Каких, например?
Вернер казался изваянием из бронзы, тогда как испуганный Эдик дрожал и заикался. Тщательно продуманный план беседы вылетел у него из головы, сердце стучало, ладони вспотели.
– На нас… влияют обстоятельства. Мы зависим от… государства хотя бы! И вообще… Миром правят деньги!..
– Вы что же, думаете, я научу вас грести бабло лопатой?
– А вы можете?
– Боюсь, деньги погубят вас.
– Почему же? – удивился Эдик. – Другие наслаждаются богатством, а меня оно непременно погубит?
Он забыл о цели своего визита. Забыл о Ларисе, о своих опасениях по поводу секты. Забыл о том, что пришел выручать близкого человека, женщину из лап этого монстра. Взгляд Вернера заворожил его.
– Вас – погубит! – подтвердил тот.
– Я не согласен…
– Значит, вы денег желаете, юноша? Вы за ними пришли?
– Н-нет… нет…
Эдик мучительно напрягал память, но ничего не мог выжать из себя. Единственная мысль, которая брезжила в его тусклом сознании, была… о любви. Его никто не любит по-настоящему, от души. И он платит тем же.
– Я… несчастлив, – вдруг признался он. – Трагически бессилен что-либо изменить в своей жизни.
– Вы недовольны собой, – кивнул Вернер с едва заметной улыбкой.
– Я стоматолог… работаю в хорошей клинике. Не из самых дорогих, но… В общем, каждый день одно и то же: бормашина, чьи-то больные зубы… а дни идут. Складываются в месяцы, годы… Я выплачиваю кредит на ремонт квартиры, и… у меня роман с коллегой…
– Роман без любви?
– Вы попали в точку! Она меня не любит.
– А вы ее?
Доктор глубоко задумался, глядя на безмолвного и бесстрастного кота. Он чувствовал себя ничтожеством даже перед этим животным и вдруг оскорбился за себя.
– Я не собираюсь жениться…
– При чем тут женитьба? – усмехнулся Вернер. – Мы говорили о любви!
– Любовь… что это такое, по-вашему? Игра нервов!.. Кто кого подчинит своей воле… Я не собираюсь быть подкаблучником!..
– Что вам нужно для счастья, юноша?
Эдик не смог ответить на этот вопрос. Он ни разу всерьез не задумывался, чего ему на самом деле не хватает. Вернер нарушил затянувшееся молчание:
– Мой клуб – не бюро добрых услуг. Я не продавец счастья! Если у вас есть заветное желание… тогда другое дело. Я готов оказать вам помощь. Однако не гарантирую, что вы справитесь с ситуацией.
– Я не понимаю…
– В том-то и беда! В том-то и проблема! Вы не знаете, что вам на самом деле нужно, а без чего вы можете обойтись. Когда вожделенный плод упадет вам в руки, наступит расплата. Быстрая и неотвратимая.
Вернер издевался над ним, подвергал насмешкам, но так тонко, завуалированно, что нет повода придраться. Разговор получился скомканный, тревожный и путаный. Доктор чувствовал себя неуютно и поглядывал на часы.
– У вас все, юноша?
– Я, пожалуй, пойду… Уже поздно…
Каким-то образом Эдик оказался на улице. Он совершенно не помнил, как попрощался с Вернером и покинул помещение клуба. Улицу освещали фонари, но в глубине дворов лежала темная мгла. Такая же мгла поглотила ум Эдика. Вернер напустил на него дурману. Странный тип!.. Смотрит, как будто нож вонзает в сердце…
Доктор шагал вдоль ярких витрин, не замечая ни ночных огней, ни редких прохожих. Он все еще находился под впечатлением от встречи с гуру, который… который…
– Боже! – прозрел он. – Лариса! Я так и не спросил, где она!
Эдик оглянулся с мыслью, что надо вернуться и прижать Вернера к стенке. Заставить его признаться, куда он отправил беззащитную женщину.
«Заставишь, как же! – угрюмо возразил он себе. – Скорее, сам отправишься к чертям на кулички! Лариса пропала, и я пропаду. Он меня живо обработает, – забуду, кто я и где мой дом. Счастье, что я вырвался от него в добром здравии!»
– Надо заявить в полицию! – осенило его. – Объяснить, что Вернер охмуряет людей, что он опасный аферист! Пусть они объявят Ларису в розыск. Это их прямая обязанность, искать пропавших граждан…
Звук его голоса подхватило уличное эхо. Доктор сообразил, что рассуждает вслух, и смущенно примолк. Казалось, за ним крадется серая тень, наступает на пятки, замышляет худое. Он ускорил шаги, почти побежал. В панике замахал руками, останавливая такси.
Черная машина притормозила у тротуара. Эдик, не глядя, рванул дверцу и плюхнулся на сиденье.
– За тобой гонятся, что ли? – с кавказским акцентом осведомился водитель.
Пассажир нервно кивнул и назвал свой адрес.
– Далековато…
– Поехали! Заплачу, сколько скажешь!
Шофер назвал цену. Доктор нервно достал портмоне и пересчитал деньги. Хватит. Можно ехать.
– Гони! – потребовал он.
Тень отстала, растворилась во мраке. А может, ее и не было вовсе. Печальный образ Ларисы заслонила огромная морда кота по кличке Ра.
– Тьфу ты!
– Тебе плохо? – повернулся водитель. – Ты бледный какой-то, трясешься весь.
– Ты бы тоже затрясся…
– Ладно, молчу.
Он включил музыку, а Эдик сжал зубы и закрыл глаза. Пошлятина, льющаяся из динамика, раздражала его, но он терпел. На светофоре ему показалось, что тень каким-то образом проникла в салон и расположилась на заднем сиденье. Это был мужчина – элегантный, красивый, с холодной белозубой улыбкой. Он погрозил Эдику пальцем.
«Может, еще один пассажир? – подумал тот, покрываясь испариной. – Или со мной что-то не так!»
У него заболели затылок и шея. Он не выдержал и обернулся. Сзади никого не было.
– Уф-ф-ф…
– Хочешь воды? – предложил шофер.
– Спасибо, нет…
– Да не крутись ты, как посоленный, хвоста за нами нет. Все в порядке. Доставлю тебя в целости и сохранности, дорогой…